С шести лет Саша жил с теткой. Это была сухая женщина пенсионного возраста, с острым носом и тяжелым взглядом. Он побаивался тетю Тамару. Хоть внешностью и возрастом она подходила на роль его бабушки, никогда не позволяла себя так называть. В первые годы жизни с ней, маленькому Саше очень не хватало мамы, поэтому хотелось, что бы рядом, был кто то близкий, родной, и мальчик представлял, что тетя Тамара его бабушка, и, забывшись, иногда обращался к ней – Бабушка, можно я картинки в книжке посмотрю перед сном?
– Твоя бабушка умерла. – резко говорила она… Называй меня Тетя Тамара!
Очень скоро он избавился от фантазий и стал называть ее не иначе как тетя.
Тетка была старшей сестрой его родной бабушки, и старшей среди пятерых детей в семье, были еще два брата и сестра, но все они, по разным причинам, умерли еще до рождения Саши. Особой любви к троюродному внуку она не испытывала, а потому и не проявляла, но, надо отдать ей должное, обязанности по содержанию и уходу за ним, она выполняла исправно: он всегда был сыт; хоть и скромно, но аккуратно и добротно одет. Тетка держала его, «в ежовых рукавицах»: постоянно заставляла учиться или читать, гулять одного не отпускала, а вместо этого брала с собой, когда ей нужно было сходить куда-то по делам. Они часами просиживали в коридорах больниц или госучреждений. В больницах сидеть было интереснее, там висели стенды с картинками про болезни рта, головы или кишечника. Если дело не занимало у тети много времени или учреждение, в которое она собиралась зайти, имело тихий дворик, она оставляла его ждать у входа, и он колупался у бетонных лесенок, рассматривая в траве жучков или наблюдая за беготней земляных муравьев.
Строгость была во всем. То ли таким образом тетя вымещала злобу на его мать, за то, что десять лет назад привела его и исчезла, то ли просто не умела по-другому обращаться с детьми. Она была одинокой и вела замкнутый образ жизни. Прожив годы с этой суровой замкнутой женщиной, Саша не знал, что ее интересует, и о чем она всегда молчит.
Каждый день мальчика начинался одинаково: будильник звенел в 7 утра. Саша должен был вставать сам, тетка никогда не будила его. Будильник был старый, механический, стоял в изголовье и громко тикал. С непривычки вряд ли кто-то смог бы заснуть рядом с таким метрономом. Звенел будильник то же громко, не услышать его было невозможно. Один раз, с вечера, Саша долго не мог уснуть и утром проспал звонок. Проснулся от того, что тетка полила его ледяной водой из чайника, который обычно стоял на подоконнике. Холод залился в ухо, пробежал по щеке, шее и залился под воротничок пижамы. Стало мокро и холодно. Он соскочил с постели и, с чувством вины, не поднимая на нее головы, поспешил в ванну умываться.
На кухне его ждал неизменный завтрак – ломоть черного хлеба с маслом и стакан очень сладкого чая (тетка всегда пила очень сладкий чай). Из стакана торчала потемневшая от времени старинная чайная ложка с витиеватым узором, который Саша любил рассматривать, фантазируя о тех давних временах, когда эта красивая ложка была отлита и людях, которые как и ложка, были красивы, а значит добры.
- Опоздаешь! – резко бросала она, и мальчик второпях доедал бутерброд, шел одеваться, брал, с вечера собранный портфель, и уходил в школу.
В школе друзей у него не было. С таким распорядком и образом жизни как у него, вообще сложно завести друзей, Саша не смог ни с кем сблизиться даже в классе. Сидел один, на последней парте. Его не пересаживали, потому что учился он превосходно, и к тому же занимал место, куда обычно прячутся двоечники и проблемные, в плане поведения, ученики. Таких как Саша, одноклассники обычно недолюбливают и всячески унижают, но после того, как он, будучи еще второклашкой, чуть не зашиб камнем восьмиклассника, его стали сторониться.
Случай с камнем произошел в самом начале сентября. Дети еще не успели втянуться в школьный ритм, и беззаботное летнее настроение еще чувствовалось в разговорах и поведении. Саша как все малыши, учился в первую смену, и уже выходил из здания школы направляясь домой. Не глядя по сторонам, он шел, обдумывая как построить остаток дня, что бы осталось побольше времени почитать или порисовать перед сном. Вдруг сильный удар под зад чуть не свалил его с ног, портфель выпал из рук на затоптанный осенней грязью асфальт . Он оглянулся и увидел восьмиклассников, спешащих за угол школы, покурить на большой перемене. Он помешал им быстро спуститься по ступенькам, и они ускорили его пинком. Видимо в его взгляде было что то, что заставило пинавшего остановиться. Судя потому что остальные то же остановились, он был главный, среди выбежавших.
- Чего уставился, салага? Видишь старшие спешат!
- Покурить – добавил один из его приятелей и они загоготали.
- Чо, смотришь?! щас сам упадешь, недовольной рожей, рядом с портфелем!
Саша стоял и не знал что делать. Обида наполнила его, но страх перед здоровенным парнем был сильнее... Он смотрел на обидчика, ком подкатил к горлу, нижняя губка задергалась, предвещая слезы. Он опустил глаза, чтобы парни не увидели, как его глаза заполнились слезами.
Иди по плач! – главный, удовлетворенно развернулся, и курильщики, не спеша двинулись вдоль школы, довольные еще одним самоутверждением превосходства старших.
Саша смотрел в грязь, на портфель, слезы застилали глаза, обида и боль от унижения перед своими одноклассниками и другими ребятами, которые смотрели на происходящее у входа в школу, переполнили его. От куда то всплыло чувство одиночества, которое он постоянно испытывал, но о котором не давал себе думать. Обида за сухость и холодность тетки, злость на мать за, то что оставила его с теткой на всегда… Он уже готов был упасть на колени перед портфелем и разрыдаться у всех на глазах, но… сквозь пелену слез он увидел здоровенный камень, кусок бетонного бордюра, отломившегося от угла. Он схватил камень в маленькую ладошку, и, прежде чем обидчики свернули за угол, он догнал их и со всей силы детской обиды ударил главного по спине. Тот вскрикнул и упал. Саша подскочил к нему и с размаху бухнул второй раз камнем, но уже по голове. Парень успел закрыться рукой, и обломок соскользнув по ладони раскроил ему лоб. Брызнула кровь. Парень заорал от боли и страха! Его товарищи, стояли не шевелясь, и с испугом смотрели, как Саша, сжимая окровавленный камень, медленно поднимается с колен. Обидчик, закрыв лицо руками, кричал и катался в грязи. Саша стоял рядом и смотрел на всех, невидящим взглядом, не в силах, что либо предпринять. Камень выпал из побелевших, обессиленных детских пальчиков.
Прибежали преподаватели и завуч. Было много ругани и крика на ошарашенных товарищей пострадавшего, приехала скорая и классная увела дрожащего Сашу в школу.
Наскоро отмыв его лицо и руки от крови и грязи, учительница отвела Сашу домой. Долго говорила о чем-то с теткой, за закрытой дверью на кухне, а потом ушла. Саша, уже разделся и лежал в кровати, когда вошла Тамара. Глаза его были открыты, но он ничего вокруг не видел. Тетка как то уважительно посмотрела на него, подошла и укрыла свисающим краем покрывала. Рядом с кроваткой, на стуле, вся в грязи, аккуратно висела школьная форма. Она взяла ее и, ни чего ему не сказав по этому поводу, ушла стирать.
На следующий день в школе он старался ни на кого не смотреть. Только чувствовал со всех сторон испуганно-удивленные взгляды. Пришел в класс раньше всех и занял последнюю парту в первом ряду от входа, посчитав, что тут его меньше всего видно. С первого класса он сидел за третьей в среднем ряду, но теперь это было самое заметное место. Все равно, что сидеть на арене, и все глядят на тебя. К началу урока класс постепенно заполнился, но рядом с Сашей, так никто и не сел. Учительница, понимая его состояние, не стала пересаживать, и он просидел на задней парте один до 10 класса.
Класса с шестого, тетя стала отпускать мальчика гулять одного. Жили они в квартире на окраине городка. Через дорогу от их дома находился небольшой парк. Саша сходил в него пару раз поначалу, но тут было слишком людно и почти всегда ватагами играли одноклассники и ребята из школы. Поскольку сам он на контакт не шел, все с кем он вместе учился или кого просто видал в школе стали его избегать. А случайные встречи со знакомыми вне занятий, мальчика только угнетали. Поэтому он стал искать более уединенное место для прогулок.
Рядом с парком доживал свой век старый вокзал, от которого только два раза в день, утром и вечером, ходила электричка. Как-то раз, Саша, отправился по железнодорожным путям в сторону, куда ездят электрички. Минут через двадцать пути, дома по обеим сторонам железнодорожного полотна закончились и остались только деревья. Он сбежал с насыпи и очутился почти в лесу. Хоть мусор, попадавшийся то тут - то там, и напоминал о присутствии людей, их нигде не было, и Саша стал гулять здесь. Каждый день он играл в лесу сам с собой. Нельзя сказать, что он был рад одиночеству, но находясь в лесу один, на душе у него было хорошо и спокойно.
Деревья казались большими и добрыми великанами о которых он читал в книжках и картинки с которыми подолгу рассматривал перед сном, лежа в кроватке. Они накрывали и оберегали его своей кроной, пока малыш копошился между корней, строил маленькие домики и даже селения, ломая на палочки, сухие отпавшие ветки. Иногда, здесь можно было увидеть белок. Они играли в листве или прыгали с ветки на ветку, будто радуясь Саше, и тому, что он пришел поиграть в их лесу.
Тетке Саша говорил, что гуляет в парке через дорогу, а поскольку, возвращался домой всегда вовремя, она никогда не ходила искать его и не догадывалась о том, где он проводит время на самом деле. Если бы она узнала правду, конечно бы, запретила туда ходить, а может и вовсе запретила бы гулять.
Поскольку дорога до места прогулки и обратно занимала у Саши в общей сложности сорок минут, то он начал не ходить, а бегать в лес. Поначалу, в той же одежде, в которой гулял, а потом сказал тетке, что решил заняться спортом, и надевая дома спортивный костюм, купленный ему для уроков физкультуры, убегал в свой лес. Тетка только радовалась тому, что он не торчит дома, и что может остаться одна, занимаясь делами не чувствуя его присутствие.
Натренировался он довольно быстро и стал убегать все дальше и дальше. Основной путь лежал по железнодорожной насыпи, вдоль шпал. Сначала сквозь деревья, а потом, по мере того как насыпь поднималась, он как будто взлетал. В некоторых местах, насыпь поднималась почти над верхушками деревьев, и Саша представлял, как он взлетает над землей. Особенно красиво было осенью, когда деревья еще не сбросили, изменившие цвет листья, и стояли в желтых нарядах. Осины и клены выделялись яркими бардовыми мазками на золотом фоне берез и земли, усыпанной опавшими листьями. Он бежал, бежал и… отрываясь от земли взлетал, поднимаясь над этой бескрайней красотой, в прозрачное, голубое осеннее небо. В лицо дул легкий ветерок, солнце почти касалось вершин деревьев и ему казалось, что масса листвы, уходящего за горизонт леса, колышется золотым морем, где то под ним. А он летел в сторону заката, и в душе не было ничего, что мешало в городе: ни обид, ни чувства одиночества, ни злобы. Ничего. Только наслаждение полетом, бескрайностью деревьев, и вечностью. Вечностью в смене дня и ночи, лета осенью, жизни смертью.
Осенью же, примерно два года назад он обнаружил озерцо в лесу, оно блеснуло в золоте ярким отражением солнечного света. Видимо летом оно почти пересыхало, и его не было видно, а осенью с большим количеством дождей оно разрасталось. Со всех сторон озеро окружала стена из деревьев, поэтому ветра здесь, никогда не было, и гладь воды была абсолютно ровной. Озеро напоминало огромное зеркало, в черной с золотом раме, очерченной силуэтом деревьев. В котором отражалось, бирюзовое небо, с легкими белыми мазками облаков. Саша подходил к воде, снимал одежду и недолго стоял голый на берегу, втягивая носом, прелый запах осеннего леса и пряный запах стоячей. Потом приседал и, с силой оттолкнувшись от невысокого берега, прыгал в воду, разбивая на тысячи осколков безмятежную красоту осени.
Сначала холод обжигал, но стоило немного проплыть и тело согревалось. Появлялось приятное ощущение прохлады на обнаженном теле. Вода в озере была почти черного цвета, настолько темная, что тело, по мере погружения, становилось красно-коричневым, а ниже пояса полностью растворялось в черноте. Казалось, даже плотность воды была больше. От этого было немного страшно находиться в красно-черной густой жидкости, не видя, что делается в ее толще, но, в тоже время, возникало чувство единения с ней. Будто он часть этого черного озера, спрятанного лесом от людей. Часть мистической тайны огромного зеркала, брошенного великаном в лесу и отражающего изменения неба.
Он долго плавал от одного берега к другому, слева направо, вперед назад. Когда сил в руках больше не осталось, выходил на берег, одевался и бежал обратно. В город. К людям, проблемам, обидам и дальнейшей жизни. Сегодня он позволил себе бегать и плавать дольше обычного. Сегодня ему исполнилось шестнадцать лет.
Не успел Саша открыть дверь в квартиру, как в нос ударил сильный, но вкусный запах цветочных духов. Тетка, духами никогда не пользовалась. Наверно у нее никогда их и не было.
Она сидела на кухне и о чем-то думала и даже не заметила, что Саша вернулся. На столе стоял уже разрезанный дорогой торт без частички, пустая чашка, из которой пили и блюдце с крошками.
- Кто-то был. – подумал Саша, но ни о чем не стал спрашивать тетку, а быстро прошел в свою комнату переодеваться.
Тетя никогда не покупала торты, даже в свой день рождения. Она экономила на всем. Благодаря этому они жили вполне сносно.
Был один случай. В первый же год, как Саша стал жить у тетки, они возвращались домой из собеса, где Тамара, в очередной раз выбивала какие-то льготы, что бы улучшить существование. Зашли в кулинарию. Пока она выбирала хлеб, Саша подошел к витринам холодильников, в крайнем из них, после мясных полуфабрикатов, голубцов и жареных печенок, лежали пирожные. Почти все сладости раскупили и стояли одни ценники, оставались пара «картошек», корзинка с кремом и… Саша не знал что это за пирожное, но вспомнил, что мама угощала его таким. Это был большой треугольный кусок шоколадного бисквита, со сливочным кремом между слоями и красной блестящей вишенкой с торчащим хвостиком, на толстом слое стекающего шоколада.
Он стоял завороженный аппетитным видом пирожного и нежные трогательные воспоминаниями о маме, медленно всплывали в его памяти, заполняя его теплотой . Мама была очень красивой, яркой, от нее всегда приятно пахло сладкими цветами. Все воспоминания и чувства слились в нем в одно большое желание. Мама вдруг стала пирожным. Пирожное олицетворяло доброту и нежность. Счастье вернется если съесть пирожное! Съесть и все станет как раньше! И мама вновь будет с ним, и во рту будет сладкий нежный вкус, и мама прижмет малыша к себе, и ему будет хорошо в ее ласковых объятиях, и во рту будет блестящая сладкая вишенка, которую надо раскусить и все вновь станет как прежде!
Тетка отбила буханку хлеба и стала искать глазами Сашу. Мальчик стоял, всем тельцем прильнув холодильнику. Лицом почти касался стекла, и возбужденное дыхание малыша серым пятнышком проявлялось на холодном стекле. Глаза были устремлены на пирожное. Ладошки прилипли к витрине, пальчики растопырились, казалось, он хочет, просочился внутрь.
Тамара подошла к нему. Посмотрела на цену. И решительно сказала – Пойдем!
Саша не произнес ни звука и не пошевелился. Обычно он сразу делал то, что она говорила. Пойдем! …оно слишком дорого стоит – добавила она, пыталась объяснить ему, почему надо идти. Ребенок продолжал стоять. Казалось, он не слышит и не видит ее, не понимает, кто он и где находится.
Она взяла мальчика за руку, еле отлепив ее от стекла. - Саша. пойдем! – уже решительно сказала она, и потащила его от прилавка. Она была сильнее, и он, в буквальном смысле, поволокся за ней, всем телом продолжая тянуться к пирожному. Взгляд его был обращен только туда! Там было вкусно, там было счастье, там была мама! Нужно всего лишь купить и съесть!
Когда тетка, краснея от стыда и прилагаемых усилий, оттянула его через весь зал, за угол к выходу и пирожное исчезло с его глаз, из мальчика вырвался нечеловеческий крик отчаяния и боли! Это был звериный крик, крик младенца, понимающего, что в этот момент он теряет все! Все, что ему больше всего нужно и без чего он жить не сможет! Теряет саму жизнь. Свою маленькую счастливую жизнь. Теряет навсегда.
Тамара больно и сильно ударила Сашу по щеке. Он замолчал. Побледнел. Сполз по стене на пол и слезы градом покатились из его глаз. Он сидел и молча, плакал, подергиваясь от безмолвных всхлипов. Тетке было стыдно за все произошедшее. Все кто был кулинарии, смотрели на них. Кассирши, покупатели и продавцы, все выбежали на этот ужасный детский крик. Но тащить его дальше она не хотела. Тамара поняла, что сейчас с ребенком произошло, что-то страшное. Что-то важное сломалось в его маленькой душе.
Она подняла его на руки, чего никогда не делала. Прижала к себе и пошла домой, забыв хлеб на кассе. Всю дорогу до квартиры, Саша плакал на ее плече. Она чувствовала это по тому, как подрагивает его тело.
Еле дотащившись до квартиры, она прошла прямо в обуви с ребенком на руках до его комнаты, положила в кровать и ушла переодеваться. Когда она вернулась, Саша уже не ревел, а спал. На его чумазом лице, от растираемых слез грязными ручонками, изобразилось горе… если такое можно увидеть на лице спящего шестилетнего мальчика.
Потом, спустя несколько лет она рассказала ему об этом случае. Саша ничего не помнил.
- Торт. Кто-то был. Кто же это? – думал Саша переодеваясь. В комнату вошла тетя Тамара.
– Иди поешь, торт на столе. Твоя мать появилась…. Из ниоткуда…
Саша замер.
- Она и принесла. Ты сегодня задержался. Она спешила. Сказала завтра зайдет и заберет тебя. – задумчиво сказала тетка, и вышла из комнаты.
Саша мог предположить все что угодно. Даже, что к тетке заходила подруга или одноклассница, это само по себе уже нереально… но то что приходила мама?!… и завтра заберет!?...
Остаток вечера и всю ночь Саша думал о том, что сказала Тамара. Проигрывал в уме сцены предстоящей встречи с мамой. Пытался представить какая она, вспоминая запах духов в прихожей. Что-то детское и трогательное проснулось в нем. Какие-то давно забытые чувства вновь ожили в душе. Как будто произошло то, что заставляет поверить в чудо и детские сказки вдруг предстают в новом, реальном свете. Все, о чем он мечтал в детстве, может сбыться! Пусть хоть теперь, когда уже взрослый. Он считал себя взрослым человеком. Ему уже шестнадцать.
– Ну и подарочек преподнесла тетя Тамара! …а может она все придумала?! Или она тронулась умом?! …да не, не может быть… она сама не своя весь вечер ходила.
Наступило утро.
Саша не вставал, пока не прозвенел будильник. Ни когда в жизни он не нажимал кнопку, чтобы утихомирить этот взбесившийся механизм, с таким наслаждением как сегодня утром! Вскочив с постели, он побежал умываться. На кухне уже сидела тетка и пила чай. Обычно, она заканчивала завтракать, до его пробуждения, чтобы не сидеть вдвоем в неловком молчании. Но сегодня она что-то припозднилась.
- Доброе утро, Тётя Тамара! – радостно почти крикнул он в ее сторону.
Она бросила на него усталый взгляд, не выспавшегося старого человека.
- Видимо она то же всю ночь не спала! – радостно подумал Саша – Значит, не придумала на счет мамы!
Умывшись, он оделся в домашнее и пришел на кухню.
- Чего это ты так одет? А в школу сегодня, что ли не надо?! Сегодня пятница!
- Так ведь ты сказала… - сразу поникнув и испугавшись ее, как в детстве, начал было Саша…
- Она обещала придти только после шести. –как всегда резко ответила тетка. – Да и обещаниям твоей матери я не верю. И тебе советую не обольщаться. Ее не было 10 лет!
Саша в момент сник. Тетка была права. Съев бутерброд, он переоделся в форму и пошел в школу. Настроение у него было сложное. С одной стороны он надеялся на встречу с мамой, и что-то детское ликовало в нем, но, в тоже время, разум говорил ему, что все происходящее слишком не реально, что бы осуществиться. Десять лет!
В школе был рассеян. Одноклассников не замечал и не слышал педагогов. Даже не смог ответить на вопрос учителя по физике. Видимо вопрос был для него легкий, потому что Федор Сергеевич, один из его любимых учителей, слегка опешил и просто велел сесть на место. В классе зашептались. За все годы в школе, не было случая, когда он не мог ответить на заданный вопрос. Он знал всю школьную программу и даже больше.
Кое-как он высидел до конца занятий и поспешил домой.
Войдя в квартиру, он обнаружил, что тетка спит на своем старом скрипучем диване. Раньше она никогда не ложилась спать днем. Видимо она очень устала или сказалась бессонная ночь. Когда Саша иногда просыпался ночью, слышал скрип от того что она ворочается. В плохую погоду скрип мог длится всю ночь, наверно у нее что то сильно болело, но тетя никогда ему не говорила и вообще старалась не показывать вида.
Он тихонько прошел мимо нее в свою комнату. На кровати лежал открытым большой старинный чемодан. В нем аккуратными стопками сложена вся его одежда, выстиранная и поутюженная. На полу стояла спортивная сумка с тетрадями учебниками книгами и другими его вещами.
- Значит, она тоже ждет ее… - Саша сел на кровать рядом с чемоданом. Только теперь он понял, что все в его жизни скоро изменится. Он не будет больше жить в этой старой квартире. Не будет слышать тиканье будильника в изголовье. Есть бутерброд с черным хлебом и маслом. Пить сладкий чай. Возможно, даже не будет ходить в свою школу… А что он будет делать?.. Что там?.. Какая жизнь его ждет?
- Мама – он сказал вслух слово, которое не раз произносил про себя на протяжении 10 лет. Сначала часто… потом все реже и вот когда он почти забыл его, оно снова появилось в его жизни. Появилось не только звуками, но и смыслом! Вполне реальным смыслом, который знаком всем с детства – мама.
- Ко мне придет скоро мама и уведет меня с собой… - опять произнес он вслух.
И нахлынули воспоминания. Тогда он ходил в подготовительную группу сада, куда его устроила тетя Тамара.
- Максим! Убирай игрушки и иди домой, за тобой пришла мама! – каждый вечер кричала воспитательница его дружку по садику. У Максима то же не было папы, но у него была мама и она каждый вечер приходила за ним! И у всех ребяток были мамы и они тоже, пусть не всегда, но забирали их…
- А где моя мама? Когда она заберет меня? - Спросил он однажды Тетю Тамару, когда она молча вела его домой.
- Твоя мама исчезла. Вряд ли она появится – не задумываясь, ответила тетка и только крепче сжала в своей сухой и жесткой, как она сама, ладони Сашину руку. Тогда он не понял, что значит исчезла? И что значит появиться?.. Но спрашивать он больше не решался, а стал просто ждать. И ждал, пока не понял, что бесполезно жить появлением мамы, а надо просто жить. Еще нянька в саду, пыталась объяснить это, не задолго до окончания садика. Мария Сергеевна, была добрая простая женщина и так же просто все объяснила - Не у всех есть папы, не у всех есть мамы. У некоторых ребяток нет ни папы, ни мамы и живут они в детском доме. У тебя есть тетя Тамара, и ты не живешь в детдоме, поэтому тебе повезло.
И вот сегодня, спустя десять лет, мама появится, придет и заберет его.
Саша посмотрел на часы - без пяти шесть. Заскрипел диван – проснулась тетя.
Она появилась в дверном проеме его комнаты, заспанная, и будто вдруг, постаревшая лет на десть.
– Твоя мать сказала, что увезет тебя с собой… Я собрала все твои вещи… Что бы ты мог сразу поехать … - она отвернулась и ушла на кухню.
- Ага… Спасибо, тетя Тамара… уже вслед, негромко поблагодарил он.
И тетку я тоже больше не увижу – с непонятной грустью подумал он.
Раздался звонок в дверь.
Саша вздрогнул, но не смог подняться с кровати. Ноги как будто налились свинцом. Сердце бешено заколотилось. Он весь превратился в слух.
Тетка не спеша, подошла к двери, отодвинув защелку, открыла.
- Тетя Тома, здравствуй! – раздался радостный женский голос – сегодня то он дома?
- Да – ответила тетка – проходи на кухню.
- Послышался стук каблучков.
Она не сняла туфли – подумал Саша и представил лицо Тамары, зная ее отношение к тому, что в ее квартире не снимают обувь. Даже сантехников и электриков она заставляла разуваться и давала дежурные тапочки.
- Ну и где он? Где мой Сашенька? – опять спросил радостный нежный голос.
- Сейчас придет – ответила тетка негромко, но так что бы Саша услышал.
Он поднялся и пошел на кухню. Сердце бешено колотилось, ноги еле шевелились. Дверь на кухню распахнута и на табуретке, в пол оборота к столу, сидит еще молодая красивая женщина и что-то пустое возбужденно рассказывала тетке. Коричневые, с красноватым отливом волосы, правильный овал лица, с чуть заостренным подбородком, темные, выразительные глаза, чувственные губы. Одета красиво и дорого: черная шелковая блузка с коротким рукавом и большим вырезом на груди. Если бы такую женщину увидели его одноклассники, слюной бы изошли. При виде таких женщин свистят Бани, Том и другие мультяшные «самцы». Нога закинута на ногу, черная юбка открывает красивые колени. Все время пока говорила, женщина нервно потряхивала ножкой в изящной замшевой туфельке.
Саша смотрел на нее немигая… Вдруг она замолчала и повернула голову в его сторону, их взгляды встретились…
- Сашенькааа – побелев, выдохнула она. Сняла ногу с ноги, поставив их рядом, руки положила на колени, а сама подалась вперед. Казалось, она рвется к нему, но невидимые путы удерживают ее на месте.
- М…ммама? – еле выдавил вопросительно Саша.
И тут она будто освободилась от всего, что сдерживало ее и, вскочив с табуретки, приникла к нему всем телом, крепко обхватив руками. Даже на каблуках она была ниже его ростом.
- Сынок мой, единственный… - она заплакала.
Саша, незная что делать, посмотрел на тетю. Та отвернулась в сторону, то ли скрывая слезы, то ли ей было противно, а может и то и другое. Он поднял руки и несмело положил женщине на талию. Он ощутил под ладонями нежный холодный шелк.
- Ну что ты, мама. Не плач… - он не знал что сказать.
- Поехали! – она подняла на него свои красивые заплаканные глаза – Поехали, со мной, мой мальчик! Ко мне! Нет! К нам домой! Мне надо столько всего сказать тебе! Я не могу! Не могу здесь! Поедем, мой мальчик! Поедем, мой Сашенька!
Он посмотрел на тетку вопросительно, она, не поворачивая голову, видимо почувствовав его взгляд, кивнула…
- Ну, хорошо, мама. Поедем, только не плач… - он почувствовал себя глупо, потому что спросил разрешения у тетки поехать с мамой. - Только я возьму свои вещи…
- Какие вещи?! - удивилась она, оставь все свои тряпки! Я куплю тебе все новое! Я одену тебя как принца! Давай просто поедем, мой принц! – и она снова, но теперь уже радостно, заглянула в его глаза.
- Но там учебники… тетради
- Какие учебники?! Завтра пятница!?
- Но ведь потом будет и понедельник… - осекся Саша – или я потом снова вернусь сюда?...
- Что ты милый! – она взяла его лицо в ладошки и, казалось, говорила ему прямо в глаза – Никогда! Никогда мы больше с тобой не расстанемся, и ты не вернешься в эту нору!
Он вновь посмотрел на тетку. Она так и не повернулась, а только ссутулилась, будто огромный, невидимый камень опустили ей на плечи.
А мама уже тянула его за руку в сторону двери – Я потом пришлю сюда кого-нибудь, и они заберут все, что тебе нужно, или купим все новое! Новая жизнь! У меня! У тебя, мой мальчик! – она вытянула его на площадку.
Дверь в квартиру, где он прожил всю свою сознательную жизнь до сегодняшнего дня, захлопнулась.
У подъезда стоял большой белый Лексус. Открыв заднюю дверцу, вытянулся водитель в форме и фуражке. Саше нравились такие машины. Особенно черные, они были большие, мощные и чем-то напоминали машину бэтмена. Женщина легко запрыгнула внутрь, Саша остановился у двери.
- Ну что же ты? – игриво спросила она, высунувшись – давай смелее!
Он залез в машину и устроился на кожаном сидении. В машине было просторно. Казалось, что она только чуть-чуть поменьше его комнаты.
- Теперь это и твоя машина! – сказала она, уловив, с каким восхищением юноша рассматривает салон.
– Вези нас домой! – радостно и театрально сказала она в сторону водителя и даже сделала жест вперед изящной ручкой.
Потому что машина едет, Саша понял только по мелькавшим огням за тонированными стеклами. В салоне было тихо. Женщина нажала кнопку на двери и выехало стекло, отделив водителя от пассажиров.
- Сашенька, милый мой сынок! Как я счастлива, что ты вновь со мной! – прошептала она, и опустила голову на его плечо. Саша замер, опять не зная как вести себя. Он абсолютно не знал, что делают в подобных ситуациях близкие люди. Ведь он с этой женщиной близкие люди? Она его мама, он ее сын… Он вообще не знал, как должен вести себя сын со своей мамой… Поэтому он ничего не стал делать а просто сидел и терпел на лице щекотание ее прядей.
Машина остановилась.
- Мы приехали - Женщина открыла дверь и выскользнула наружу.
Саша неловко выбрался за ней.
Было уже совсем темно. Только уличные фонари горели вокруг.
Это был район старого города. По обеим сторонам улочки стояли двух, трехэтажные особняки в стиле старинных домов, оставшихся в этой части города.
- Пойдем, я покажу тебе наш дом! – сказала женщина и взяла его под руку.
Саша никогда не ходил с женщинами под ручку, но интуитивно согнул ее в локте.
Они прошли по небольшому дворику. Мама открыла дверь ключом и слегка подтолкнула его вперед. За дверью зажегся свет, и Саша увидел красивый просторный коридор с деревянными дверями в комнаты и лестницей на второй этаж.
- Там на верху, моя и твоя комнаты – сказала она, проходя в дом и закрыв за собой дверь. – Пойдем, я все покажу тебе!
Дом был красивым, в углах стояли дорогие вазы, на стенах висели настоящие картины. В гостиной свет, музыка и камин все работало от пульта, женщина, как фокусник продемонстрировала это. На втором этаже были две спальни. Ее – в бордовых тонах, с шелковым белым бельем на огромной кровати и зеркалом в изголовье. Его - поменьше, в бежевых, с полутора спальной кроватью. Новая комната, была раза в два больше его прежней, в которой он жил у тети.
На первом этаже - столовая. Посередине стоял стол, накрытый белоснежной крахмальной скатертью, горели свечи, и были расставлены блюда с едой. Всевозможные нарезки копченостей, дорогой рыбы, розетки с красной и черной икрой и невиданные салаты. В довершении всего в самом центре стояла плетеная корзинка с фруктами. Ни чего подобного Саша не ел в своей жизни.
- Давай, садись, будем ужинать! Я не знала, что ты любишь, поэтому накупила всего.
Она положила ему на большую тарелку всего понемногу.
- Давай я налью тебе вина, сегодня у тебя день рождения, ты уже взрослый, да и просто замечательный день!
Она поставила рядом с ним большой бокал, до половины наполненный красным вином. Затем положила себе пару кусочков мяса, зелени, налила себе треть бокала и села напротив него.
- Поешь сначала, а то ты наверно голоден, я забрала тебя, ты не успел поужинать.
Он ел жадно, но стараясь понять и запомнить каждый вкус.
Женщина сидела и почти ни чего не ела, только смотрела на него. Наконец она подняла бокал и сказала - Ну, давай выпьем за тебя! Мой милый, мой дорогой сынок, Сашенька!
Дожевывая кусок мясной нарезки, Саша поднял бокал и сделал большой глоток. Вино ему понравилось. Вкус был виноградный с легким пряным запахом лесного озера.
Он снова принялся есть.
Она еще несколько раз поднимала бокал, и они пили, за их встречу, снова за него и за их дальнейшую счастливую жизнь вместе.
К моменту как он все доел, он совершенно захмелел. Напряжение двух последних дней отступило, и пришло ощущение блаженства. Женщина заметила его состояние.
- Ну давай, не буду тебя сегодня больше мучить, и пойдем я уложу тебя спать!
Они поднялись из-за стола. Его немного водило, он не чувствовал равновесие, но собравшись смог подняться за ней по лестнице в свою новую комнату. Она достала из шкафчика шелковую пижаму стального цвета и бросила ее на кровать.
- Давай переодевайся и ложись! Я приду пожелать тебе спокойной ночи и поцеловать на ночь! – и она вышла. Дверь не до конца закрылась за ней.
Саша разделся до трусов и остановился. А в пижаме спят в трусах или без?
- Что ты замер в нерешительности? Сашенька, в пижамке мальчики должны спать без трусиков. – сказала она улыбаясь, входя в комнату – Снимай свои ужасные трусы, одевай пижаму и ложись – когда она это говорила, стояла уже со всем рядом и смотрела прямо в глаза. – Ну что же ты? Будь смелее!
Саша смутился. Прочитав смятение в его глазах, она улыбнулась и вышла из комнаты.
– Хорошо я зайду попозже.
Когда он услышал удаляющийся стук каблучков - быстро стянул трусы, надел пижаму и юркнул под одеяло.
Как же хорошо! – подумал он. Ткани с которыми соприкасалось тело, были на столько приятны. Он сразу вспомнил купание в лесном озере. Да, это было похоже: легкий пряный запах вина еще ощущался, прохладная нежность шелка, по всему обнаженному телу, обволакивала как вода. Ах, как хорошо!
- Ты уже лег? – женщина вошла в комнату. Она присела на край кровати. Глаза ее искрились радостью. Тонкими нежными пальчиками она убрала ему челку с глаз.
- Ну, спокойной ночи, мой Сашенька! – наклонилась и поцеловала его в щеку. Саше показалось, что она слишком долго держала губы на его щеке. – Спи спокойно мой, принц. До завтра! - лукаво, сказала она и вышла из комнаты, плотно закрыв дверь.
Проснулся, Саша позже, чем вставал у тетки. Это он понял, по большим круглым часам, висящим на стене, напротив кровати. Потянулся, оглядывая все вокруг в дневном свете. - Здорово! – и выпрыгнул из кровати. Прошел по коридору в сторону спальни мамы. Дверь была открыта, кровать разобрана, но в комнате никого не было. И он пошел гулять по дому, разглядывая все более внимательно. Спустился в гостиную, нашел пульт, опробовал все кнопки, что показала ему мама вчера, и нашел новые: закрывания штор и включение огромного плоского телевизора на стене. Изображение и звук были настолько реальными, что он опустился на диван и долго щелкал кнопками, переключая каналы. У тетки был старый цветной телевизор. Изображение было нечетким, а цвета - красноватыми. Да и смотреть ему почти не удавалось, то уроки делал, то тетка смотрела новости или передачи про давно умерших актеров или поэтов. Короче телевизор Саша почти не смотрел. Наигравшись вдоволь пультом, он побежал искать душ.
Ванная комната, была то же совсем не похожа на их с теткой ванную. Кроме размеров и красоты, она отличалась тем, что душ был отдельно в кабине, а ванна с еще одним душем отдельно. Он скинул пижаму и залез в ванну, потому что не смог разобраться с управлением душевой и испугался сломать. Включил воду и стал наслаждаться струйками горячей воды, покалывающими кожу. Саша любил стоять под душем. Вода успокаивала его, как будто с ней утекали мелкие горести и проблемы. Он подставлял под пучок твердых струек то голову, то плечи, то спину. К шестнадцати годам он сильно вырос. На физкультуре он стоял вторым. Благодаря правильному образу жизни, который он, вынужденно вел, живя с теткой, и конечно бегу и плаванию в пруду, за последние два года у него появились красивые рельефные мышцы. Его фигура напоминала фигуру пловца или гимнаста юниора. И в целом выглядел старше своих лет.
Саша выключил воду, отдернул прозрачную занавеску и увидел, что в проеме открытой двери стоит она. Стоит и улыбаясь смотрит на него. Он сдернул большое полотенце и обернул его вокруг талии, продолжая оставаться на месте.
- Я смотрела, как красив мой мальчик. Тебе ни кто не говорил, что ты красивый?
- Нет. – буркнул он – со мной мало кто разговаривает…
- Все изменится, милый. Все скоро изменится… - с загадочной улыбкой произнесла она. – А теперь иди в свою комнату и надень то, что я положила на кровать.
Он собрал пижаму и проскользнул мимо нее в коридор. Женщина не сменила позы, и даже не пошевелилась, что бы пропустить его, а лишь бросила через плечо в сторону убегающего юноши - И спускайся в столовую, время обеда, я буду ждать тебя там.
На кровати лежала футболка, штаны, у кровати стояли тапочки. Саша только теперь заметил, что оставляет мокрые следы на паркете.
Одежда хорошо сидела. Футболка красиво облегала его спортивный торс, а штаны были довольно свободными и мягкими. Сунув ноги в тапочки, он спустился в столовую.
Обед был столь же вкусным, что и вчерашний ужин. Мама спрашивала его про здоровье, не болит ли голова после вина, как ему спалось, и как понравился дом. Саша отвечал немногословно, но по его горящим глазам, было заметно, что он в восторге от всего вокруг. Ей это явно нравилось. Женщина с довольной улыбкой слушала и смотрела на него.
Когда обед был почти завершен, она сказала.
- До вечера ты можешь делать что хочешь. Можешь сидеть дома, смотреть телевизор или прогуляться разведать окрестности. Но к вечеру ты должен вернуться домой. В восемь часов мы с тобой кое-куда поедем. Тебе понравится.
- А ты… мама? – спросил Саша удивленно и несколько неестественно, потому что не мог привыкнуть произносить «мама» применимо к это красивой и молодой женщине. Разве ты не останешься со мной?
- Нет, мне нужно сейчас уехать по делам. И… - она остановилась видимо подбирая нужные слова. – Я вижу, как тяжело дается тебе слово «мама». Называй меня по имени.
- Но, мама!.. – он хотел возразить, рассказать ей о том, что только об этом и мечтал все это время! Больше всего на свете он хотел быть с ней и называть «мама»!
- Я прошу тебя, Саша. – оборвала она. - Мне тоже не просто воспринимать это слово. Давай все будем делать постепенно. Я буду называть тебя Александр, Сашенька, мой Саша, а ты будешь звать меня Марго. – и она тепло улыбнулась, умоляюще, смотря в его глаза.
Мальчик замер. Мысли путались в его голове. Почему нельзя называть «мамой»? Опять нельзя, то что больше всего хочется. И почему Марго? Он пытался вспомнить, как звали его маму. В детстве мы почти никогда не называем маму по имени, но как ее все называли? Как обращалась к ней тетка, когда они приходили к ней? Марго… нет.. Как Марго будет полностью?... Маргарита… - РИТА! Его маму звали Рита! Марго…. Теперь она Марго… Какое жесткое, граненое имя. Как алмаз. Бриллиант. Красивый, сверкающий, но холодный, и режет даже стекло… За то начинается с МА… - все рассуждения и воспоминания, заняли несколько секунд.
- Хорошо, мама… – наконец произнес Саша. Ее лицо напряглось. – я буду называть тебя Марго…
Она оттаяла, и снова тепло улыбнулась – Ну вот и славно! Вот и хорошо, мой милый мальчик!
Пока она собиралась, Саша сидел за столом. Уже открыв входную дверь, остановилась, вынимая из сумочки ключи от машины.
– Я скоро вернусь, не скучай, иди поцелуй меня на дорожку.
Он обернулся в ее сторону.
- Ну что же ты? Смелее!
Саша подошел и чмокнул в щеку.
- Давай, лучше я тебя поцелую. – и она прильнула губами к его щеке. Губы были мягкими и влажными, в нос ударил вкусный запах духов. Она опять, как и в поцелуе перед сном, задержалась, не отрывая губ. Потом выпрямила голову и заглянула ему в глаза. Затем быстро развернулась – До скорого, милый - и вышла на улицу, закрыв за собой дверь.
Саша стоял на месте, не в силах разобраться в чувствах, которые вспыхнули в нем от ее поцелуя. Не разобравшись, он просто прогнал их и пошел осматривать вещи в гардеробе, намереваясь идти гулять. Раньше, он уже бежал бы в лес к озеру. И ему хотелось куда-нибудь сходить, Поэтому предложение ма... Марго, осмотреться вокруг, было очень кстати.
В шкафу, висел красивый классический костюм-тройка и кожаная куртка спортивного типа. В ящиках - множество рубашек, брюк, джинсы, носки и нательное белье. На полу шкафа стояли две коробки с обувью. В одной дорогие классические мужские туфли, в другой белые кроссовки. О таких, юноша, даже не мог мечтать. Надев куртку, носки и кроссовки, он задвинул створку шкафа-купе и посмотрел на себя в зеркальные створки. Перед ним стоял красивый молодой человек, очень модно и дорого одетый. – «Мой принц» - ухмыльнувшись, вспомнил он ее слова и довольный пошел гулять.
Было начало осени. Его самое любимое время года. В этой части города, вся прелесть этого сезона, ощущалась особенно сильно. Саша шел вдоль неширокой улочки, на которой стоял его новый дом, в сторону противоположную от основной. Углубляясь в старую часть города. Здесь было очень красиво. По обеим сторонам стояли невысокие двух, трехэтажные домики.
Старинные, построенные еще в начале прошлого века, и выполненные в старом стиле, совершенно новые. Здесь не было уродских тополей, ежегодно обрезаемых до ствола, от чего они становились похожими на коричневые культи или предплечья со сжатыми в кулак ладонями. Вокруг росли березы и множество кустарниковых деревьев, которые осень окрасила в желтые, оранжевые и красные цвета, и они вытекали на черноо-серую улицу, сквозь литые или кованые заборы, яркими красками. По пронзительно голубому небу медленно летели, размазанные ветром, перистые облака. Людей почти не было. Видимо обитателям этих домов в выходные дни некуда было спешить, и большие дорогие машины, что не вошли в гараж, смиренно ожидали своих хозяев у выездов.
Саша обошел район, набрел на небольшой зеленый дворик между двумя пятиэтажками на границе старого и нового города. Решив срезать, двинулся по дорожке вдоль одной из них. Поровнявшись с последним подъездом, услышал шум подъезжающей машины. Он обернулся и быстро отпрыгнул в сторону, потому что такси заехало колесами на тротуар и чуть не задела юношу, объезжая большую лужу у входа в подъезд. Перед Сашей открылась дверца, и из машины появилась молодая очень броско одетая девушка. Выпрямившись, она оглядела его и, присвистнув запахом спиртного прямо ему в лицо, спросила – А это что за принц у нас тут?
Машина, развернулась и уехала. Снова стало тихо. А перед Сашей, вопросительно глядя, продолжала стоять красивая девушка. Судя по всему, она не собиралась уходить, не получив ответа на заданный вопрос.
- Принц, немой? – опять спросила она и, уловив в вопросе, второй смысл рассмеялась уставшим, но игривым смехом. Саша глупо молчал. Девушка посмотрела ему в глаза, привычным жестом поправила сумочку на плече, встала рядом, как будто собралась прогуляться с ним, и обняла свободной рукой его за талию, слегка подталкивая идти вперед. Они медленно двинулись к двери в подъезд, - Давай сделаем так. –уже не глядя на него, а как будто обдумывая их совместные действия на будущее. - Сейчас я очень устала. Всю ночь не спала. Бизнес, знаешь ли, дела! А вот завтра… или нет. Лучше в понедельник, часиков в двенадцать дня ты можешь мне позвонить.
Они уже подошли к двери, она достала из сумочки бумажку и протянула ему. Он взял, не сводя с нее глаз. Что-то было в лице этой девушки, он смотрел и ни как не мог понять, что такого в ее чертах, от чего становится так тепло в душе.
- Ну а теперь, я пошла спать. Спасибо, что встретил, проводил… пока, немой принц. – она вновь засмеялась каламбуру и чмокнув его в губы исчезла в подъезде….
Саша почувствовал вкус вина, запах губной помады и других, более сладких духов. Посмотрел на бумажку, что дала ему незнакомка. Там было только имя и телефон.
Анастасия и номер. И еще светло-розовое сердечко в правом верхнем уголке фактурного картона. Он поднес визитку к носу - сладкий цветочный запах.
Когда он вернулся домой, Марго уже ждала его.
- Вернулся мой Сашенька! – радостно сказала она. Он сразу же вспомнил каламбур девушки – Не мой принц. – и на душе стало радостно.
- Ну как дела? Как погулял, где был, что делал, кого встретил? – засыпала она его вопросами. – Впрочем, ты все равно здесь никого еще пока не знаешь, поэтому, зачем я спрашиваю? Давай беги, надевай костюм, и спускайся, мы кое-куда сейчас поедем. Я тоже пойду, приведу себя в порядок и переоденусь.
Саша быстро сменил одежу и спустился в гостиную. Сел на диван, но телевизор не стал включать. Стал вспоминать лицо девушки, и что было в нем такого, особенного. С того места где он сел, можно было видеть если кто то спускался по лестнице. Сколько прошло времени, Саша не заметил, увлекшись своими мыслями. Наконец он заметил, что спускается Марго и пошел к ней.
Марго была в ослепительном бежевом платье, которое струилось по ее фигуре и переливалось, поблескивая на свету. Он подошел к ней поближе. Ее красивые губы были темно-красного цвета, глаза выразительно подведены и накрашены, волосы большими завитками поблескивали от лака как платье. Она была прекрасна. Видимо все это отразилось в лице юноши, потому что ничего не спросив, довольная эффектом, она сказала - Ты тоже очень красив сегодня, мой мальчик. – взяла его под локоть и подвела к огромному зеркалу в коридоре. Отражение прекрасной пары. Он молод и красиво сложен, она женщина, о которой только можно мечтать. Все происходящее походило на сказку, было настолько нереальным и замечательным, что казалось сном.
Шофера не было и Марго сама села за руль, посадив Сашу рядом на переднее сиденье. Ехали не долго. Остановились возле трехэтажного особняка, наверно даже конца позапрошлого века, с колоннами и выступающим вперед широким крыльцом, с большими узорчатыми дверями.
Войдя в сильно освещенное помещение, после темной улицы, Саша не смог сразу различить, куда он попал, и двигался вперед, ведомый под руку Марго.
Это был большой зал, с огромными многоярусными люстрами которые и заливали все помещение ослепительным светом. В дальнем углу звучал рояль, сидели музыканты и играли классическую музыку. В зале было много мужчин и женщин. Все мужчины исключительно в костюмах, дамы в красивых платьях. Между ними сновали официанты, разносящие бокалы с шампанским. Один из официантов подскочил к Саше с Марго. Она взяла бокал с золотым искрящимся напитком и передала его Саше. Затем взяла себе и поднос скрылся. Все вокруг, казалось, сверкало и искрилось: шампанское в бокале, украшения и платья женщин, часы и очки мужчин, и множество хрустальных подвесок на люстрах и бра.
- Тебе здесь нравится? – спросила Марго.
- Да! Очень.
На небольшую сцену, рядом с музыкантами поднялся толстоватый, невысокий мужчина в годах, с добрым лицом, но хитрыми глазками, и гул от разговоров затих. Он обвел всех в зале взглядом, выделяя знакомые лица, и те подобострастно кивали в ответ. Он походил на заевшегося кота на собрании мышей.
- Это наш босс. У фирмы юбилей и еще одно очень хорошее выгодное событие, но тебе, ни к чему знать деловые скучные подробности. - сказала Марго и вновь посмотрела в сторону мужчины на сцене.
Кот стал говорить мышам о том, что все они большая семья, периодически вытирая рот платочком. Что каждая мышь сделала что то, что бы вся семья сегодня занимала то достойное место, которое занимает и, то, что случилось недавно, открыло пути расширения и увеличения их семьи. И что теперь возможности его как кота и их как мышей будут просто безграничны.
Все зааплодировали, кот спрыгнул со сцены и тут же исчез среди мышей. Люди разбились на группы, и подошли к столам, заставленным всяческого рода бутербродам, канапе и другими лакомствами.
Они тоже подошли к столу.
- Марго! Ты сегодня восхитительна в этом платье!
Саша обернулся и увидел парочку, мужчину лет пятидесяти с лицом доктора и женщину лет тридцати пяти-сорока со скучающим безразличным видом.
- А кто это с тобой? – продолжил мужчина, просвечивая Сашу взглядом как рентгеном.
- А это мой, Александр! – гордо сказала Марго – Мой завоеватель!
- Ммммм! как молод и статен! – сказал доктор и улыбнувшись собеседнице, уже холодно обратился к своей скучной спутнице – Тебе положить дорогая или ты сама?
Весь вечер Марго водила его по залу, представляя всем: то как «Александра-завоевателя», то как «милого Сашеньку», то просто «мой Саша» - и ни разу, ни кому не представила его как сына. Ни слова, про то что он ее сын.
Вечер закончился за полночь. Не смотря на то, что она изрядно выпила, машину вела уверенно и вернулись без происшествий. Саша первым вошел в дом, следом зашла Марго. Она захлопнула дверь и навалилась на нее спиной. Она была пьяна и довольна проведенным вечером.
- Ты произвел фурор, мой дорогой!
Саша обернулся на нее.
- Да милый! Ты был неподражаем.
- Почему ты не разговариваешь со мной? Тебе что-то не понравилось? А? Сашенька? Александр! Мой победитель!
Вечер его вымотал, пришлось постоянно следить за собой, чтобы ненароком не сказать или не сделать чего-то лишнего. Теперь, когда все закончилось, он испытывал усталость и разочарование.
- Почему ты не сказала им, что я твой сын? – обида прозвучала в его голосе.
Она подошла к креслу, присела перед юношей на корточки и, положив руки на его колени, улыбнулась и тихо сказала.
- Они не знают про тебя. Они ни чего не знают про меня. И им ничего не нужно знать про нас. Пусть думают то, что им хочется.
- Но это не правда! То, что они подумали это плохо!
Она убрала волосы у него со лба и погладила по голове.
- Это ничего, что не правда. Нам хорошо вместе, а это главное. Мне пришлось многое пережить, что бы добиться всего этого. У них нет души. Есть только похоть. Я умею этим пользоваться, но я слишком долго была одна. Слишком долго. Теперь у меня есть ты. У тебя есть я. И нам никого больше не надо. И о нашем секрете ни кто не узнает. Тебе пока не нужно всего знать. Потом я расскажу тебе все. Или ты сам поймешь. А пока иди в свою комнату, ложись спать и ни о чем не думай.
Она подняла ладонями его лицо, что бы заглянуть в глаза - понял ли он, но увидела только боль и растерянность.
- Иди, ложись спать и ни о чем не думай – она сделала шаг назад, будто освобождая дорогу.
Саша поднялся в свою комнату, не спеша переоделся в пижаму и сел на кровать. Ее слова не давали покоя, но он ни как не мог понять, к чему она это все сказала? Что такого он должен понять? В чем их секрет? Ему стало ее жаль и он пошел ее успокоить, пожелав спокойной ночи. Проходя мимо ванной, услышал шум воды. Дверь была приоткрыта и он заглянул.
Марго, принимала душ, не задернув шторки. Саша хотел тут же уйти, но что-то остановило его. Она стояла к нему спиной, подставив лицо воде. Струйки стекали, по ее красивой спине, ниже, по ягодицам, затекали под них, и сбегали по ногам. Он стоял не в силах оторвать взгляд от ее прекрасного тела. Он забыл кто он и кто она, и зачем шел. Вдруг, она обернулась и посмотрела прямо на него. Он не ожидал и не успел скрыться за дверью. Она повернулась к нему и нежно улыбнулась.
- Ну что же ты ждешь? Будь смелее!
Теперь ручейки стекали, огибая ее груди, впадинку на животе, по лобку вниз и разбегались по внутренней стороне бедер. Все это он увидел за мгновение, сознание вернулось к нему, и он убежал в свою комнату. Стыд и желание мучили его. Он укрылся с головой одеялом. И лежал не шевелясь. Послышались приближающиеся шаги. Он готов был провалиться, исчезнуть, раствориться. Больше всего на свете, сейчас, он боялся разговора с ней. Раздался щелчок выключателя, пауза и шаги стали удаляться.
На следующее утро Саша проснулся от хлопка входной двери. Он обошел весь дом в поисках Марго, но ее ни где не было. Он стал поздно просыпаться. Сегодня смог уснуть только под утро. Часы в гостиной пробили 11. Совесть немного грызла его за вчерашнее, но желание увидеть Марго снова, было гораздо сильнее. Он вспомнил ее тело, улыбку и такой нежный, манящий взгляд. Возбуждение от встречи с ней охватило его. Юноша невольно улыбнулся. Вдруг, как будто пелена слетела с глаз. – Но, она же все таки моя мать! Я полюбил собственную маму! Полюбил как женщину, не как самого близкого и родного человека! Она родила меня, я часть ее! Нет! Так нельзя! Но что ему делать? Зачем? Почему она так ведет себя с ним?! Почему не дает называть себя мама?! Его чувства изначально были правильными. Он мог просто любить ее как маму, восхищаясь ее красотой и обаянием. Ему и в голову не пришло бы такое! Так вот о чем она говорила, так вот зачем он ей нужен! – «…но я слишком долго была одна. Слишком долго. Теперь у меня есть ты. У тебя есть я. И нам никого больше не надо. И о нашем секрете ни кто не узнает». …нет… этого не может быть…
На столе с тостами Саша нашел записку: «Будь вечером дома в 20 часов мы едем в гости. Целую твоя Марго.» и отпечаток губ алой помадой в правом верхнем углу. Что-то подобное, уже, где то было. Точно! Веселая девушка с визиткой. Он сбегал наверх, порылся в карманах куртки и нашел бумажку. Анастасия… В понедельник… завтра…
Саша сидел в гостиной и смотрел по огромному телевизору фильм-катастрофу. Высоченная черная волна захлестывала город. Крупные планы испуганных бегущих людей. Вода смывала дома, машины, людей, жизни и надежды… Крики ужаса и низкие удары огромной толщи воды раздавались со всех сторон комнаты из спрятанных динамиков. Низкие звуки отдавались гулом в легких, верхние - рвали перепонки в ушах.
Он даже не заметил, как в комнату вошла Марго. Увидев ее, он выключил телевизор. Все затихло, только в ушах остался легкий шум и легкие как будто опустели от вытекших тяжелых звуков.
- Развлекаешься? – ее лицо светилось радостью. Изящное тело, обрисованное шелковым платьем, так и притягивало к себе.
- Я никогда не испытывал ничего подобного. Только когда читал. Но представить так реально не мог. И эти звуки, вокруг. Я словно находился там. Они гибли, и я был среди них…
- Мой милый! Милый мой Сашенька! Какой ты у меня впечатлительный, нежный и чувствительный! – она села рядом, положила голову ему на плечо и поцеловала в шею. Он ощутил плечом прикосновение ее груди, запах духов и теплое дыхание на шее. Стало спокойно и хорошо, не смотря на гнетущую тяжесть в глубине души.
Он сидел, не шевелясь, боясь вспугнуть миг блаженства. Марго первая нарушила идиллию.
- Ты не скучал без меня? – спросила она заглядывая ему в глаза.
Ее лицо было совсем близко. Ее нежные губы - всего в нескольких сантиметрах от его.
- Да. – еле смог произнести он, тут же понял, что ответ можно истолковать двояко и пришлось сделать над собой еще одно усилие что бы уточнить.
- Очень скучал. – представил как все выглядит со стороны и щеки залил румянец.
- Мой миииилый, миииилый мальчик – когда она тянула слово «милый» ее губы вытягивались, и казалось, вот-вот коснутся его губ.
Саша не мог больше терпеть и, чтобы не случилось непоправимое, осторожно, но быстро встал с дивана.
- Ты говорила нам опять нужно, куда-то поехать. Нам не пора собираться?
- Ах да! – встрепенулась она. – Ты как всегда прав, мой принц!
…. Принц немой? – отозвалось в голове Саши девичьим голосом.
Вечером они приехали в гости к ее знакомой паре. По большому счету все было как на юбилее ее фирмы, все, то же самое, происходило в большой квартире, и было гораздо теснее и темнее. Звучала ритмичная музыка, в полумраке бегали разноцветные лучи от осветительных установок под потолком. Люди были по-моложе и обстановка более неформальная. Некоторые сидели вдоль стен на диванах, некоторые вели пьяные разговоры в углах, в центре танцевали. Марго опять представляла его разным людям, но пила больше и не стесняясь чмокала его, то в щеки, то в губы. Незадолго до их ухода, она потащила его в центр танцевать. Саша отказался и не пошел. Он правда совсем не умел двигаться под музыку. Даже ни разу не пробовал. Поэтому остановился у края площадки для танцев, а Марго не сводя с него захмелевших хитрых глаз, сделала пару шагов назад к танцующим. Уловила ритм и стала двигаться в такт ему. Ее изящное тело извивалось под монотонные удары музыки. Плечи раскачивались в одну, бедра в противоположную сторону, подол шелкового платья, запаздывая, шлейфом скользил вдоль ее ног. Груди колыхались в глубоком вырезе, соски напряглись от возбуждения и торчали сквозь ткань. Она то, запрокидывала голову назад и кудри били ее по лицу, то наклоняла вперед, устремляя взгляд исподлобья на Сашу. Руки волнами двигались, то в стороны, то к юноше, будто маня его. Это напоминало танец жрицы любви, приносящей себя в жертву человеческой похоти и страсти. Все мужчины вокруг, смотрели только на нее. Их глаза горели вожделением и становились кроваво красными в лучах световых пушек. Саша не смог больше спокойно смотреть на нее повернулся и стал пробираться к выходу.
- Саша, постой! – услышал он ее голос, уже выходя на улицу.
- Тебе не понравилось, как я танцую? Я танцевала для тебя! Милый мой, любимый…
Пока они не вернулись домой. Оба не произнесли ни слова.
Войдя в квартиру, Саша пошел сразу наверх, в свою комнату – Я пошел спать, спокойной ночи, Марго! Бросил он обиженно и зло, даже не обернувшись в ее сторону.
Закрыв за собой дверь, стал раздеваться, аккуратно вешая костюм на плечики. Он не слышал, как вошла она, только почувствовал холодные нежные пальцы на плечах.
Он замер.
- Ты обиделся на меня? – она поцеловала его голую спину. – Прости меня, Сашенька – и он ощутил еще один поцелуй.
Просто я очень люблю тебя… - она развернула его к себе лицом. Он посмотрел на нее сверху вниз – она была босиком, поэтому он не услышал ее шагов.
Милый, в моей жизни никогда не было человека, который мог бы любить меня – она стала тихонько двигать Сашу к кровати. – Которому я могла бы полностью довериться, отдать всю себя и не бояться предательства и унижения с его стороны. Я долгие годы жила одна, со мной рядом никого не было. Те, кто был, не считаются, они только пользвали меня. И вот, наконец, я обрела тебя. Ты мой. Плоть от плоти. Кровь от крови. Ты никогда меня не предашь и не разлюбишь. Мы пока далеки друг от друга, но это только поможет нам обрести, то чего никогда не было, ни у тебя, ни у меня. Будь смелее!
Она легонько толкнула, и он упал на кровать. Я помогу тебе. Ты никогда и ни с кем не испытаешь и сотой доли того что могу дать тебе я. Я все для тебя сделаю. Хочешь, я выключу свет? Тебе будет проще – она щелкнула выключателем. Свет погас. Саша слышал шуршание упавшего платья, как переступает с ноги на ногу, снимая трусики… Она легла рядом. Ее обнаженное тело касалось его прохладной кожей. Саша ничего не мог разглядеть в темноте и закрыл глаза, ощущая нежное касание ее рук. Чувствовал, как ее пальцы скользят по его телу. Порхание губ поцелуями на его груди. Она полностью легла на него сверху. И прильнула к его губам нежным, но страстным поцелуем.
- Нет! – он осторожно высвободился из ее объятий и соскочил с кровати к стене.
- Нет! Марго! – это не правильно! Так не должно быть! С детства я мечтал о тебе! Но я мечтал о тебе как о маме!
Она включила свет. Она хотела видеть его лицо, в надежде уловить хоть какую-то возможность на продолжение. Но нет. Это было испуганное лицо маленького мальчика, которого заставили сделать что-то ужасное. Марго подняла платье, валявшееся у кровати, и прикрыла им грудь. Все ее надежды и замки рухнули. Рухнуло счастливое будущее, что рисовала она для него и для себя. Она в раз потеряла и любимого человека, которого собиралась сделать своим спутником на всю жизнь, и сына который теперь никогда не сможет воспринимать ее просто как мать.
Саша поднял на нее глаза. Перед ним сидела самая красивая женщина на свете. Абсолютно незнакомая, чужая женщина. От нее пахло цветами и пряностями. Она разочарованно поджимала чувственные губы. Ноздри ее маленького носика двигались от еще взволнованного дыхания. Груди вздымались. Его влекло к ней, но он понимал, что не этого хотел все эти годы, лелея надежду на ее возвращение..
- Почему ты не дала называть себя мамой? – уже с дрожью в голосе почти выкрикнул он. Глаза его как в детстве наполнились слезами. – Зачем ты так поступила со мной?! Зачем ты лишила меня… В один миг он превратился в маленького мальчика, который опять потерял что-то важное, что-то, что никогда уже не появится в его жизни. – Зачем… он закрыл лицо руками и как в детстве, сполз по стене на корточки и зарыдал…
Когда он успокоился и посмотрел вокруг, Марго в комнате уже не было. Он лег в кровать, сжался в комок, поджав ноги и сложив обе руки у лица. Всхлипнул пару раз и забылся сном. Только так его мозг мог хоть на время освободиться от ужасной катастрофы, которой закончилась чудесная история возвращения мамы.
Утром, Саша моментально вспомнил все ужасные события минувшей ночи. В свете дня, все произошедшее казалось дурным сном, который разумом, сложно принять как правду. Но то, что творилось в душе, описать было просто невозможно. Мрак, холод и опустошенность перемежались с чувством вины. Он чувствовал себя грязным. Он весь пропах ее духами. Запах был повсюду. В воздухе, в постели, на теле. Ее запах. Внутри него и снаружи. И это больше не вызывало радостного возбуждения, а наоборот, начинала болеть и кружится голова, давило желудок и к горлу подкатывала рвота. Хотелось блевать. Исторгнуть из себя все, что черной слизью лежало внутри. Он залез в душ и как только струйки теплой воды побежали по голове и телу, рвота отступила. В шкафчике он нашел, случайно оставленное домработницей, кусок хозяйственного мыла, чему очень обрадовался. Во-первых, он иногда мылся таким мылом у тетки, а во-вторых, оно не имело никакого парфюмерного запаха. Мылся он долго. Намыливая и смывая с себя пену мочалкой. Повторив процедуру несколько раз, с покрасневшей кожей он вылез из душа. Первое что он сделал, ступив на коврик у ванны, бросил взгляд на дверь… она была плотно закрыта.
Он быстро оделся и уже собирался выйти за дверь, как раздался телефонный звонок. Звонил городской аппарат. Марго никогда не звонила ему на этот номер, потому что в первый же день подарила ему сотовый. Правда и на сотовый она ему не звонила, он приходил раньше, чем она могла потерять его. Телефон звонил не переставая. Саша посмотрел на часы, было ровно 9 утра. Значит, она уже доехала до работы. Но кто мог звонить?... Может тетка, потому что я не пришел в школу!
Он подскочил к телефону и снял трубку.
- Алло? – в трубке говорил мужской голос, он назвал адрес их дома и спросил здесь ли живет Маргарита С…
- Да. - ответил, Саша.
- Вас беспокоят и районного отделения милиции, случилась авария и г-жа С… теперь в больнице в реанимации.
Саша спросил телефон больницы и повесил трубку.
- Марго попала в аварию… в реанимации…
Набрал телефон больницы, узнал необходимую информацию и поехал по адресу.
Когда он шел по больничному коридору увидел в конце на фоне окна два черных силуэта, разговаривающих людей. Один в докторской шапочке и марлевой повязке болтающейся под подбородком. Другой силуэт был очень хорошо ему знаком, особенно узнаваем в казенных коридорах. Это был угловатый остроносый профиль его тетки.
Саша еще не успел подойти, как силуэт доктора исчез за стеклянной дверью.
На секунду забыв, зачем он здесь, радостно произнес - Тетя Тамара, здравствуйте!
- Где ты был так долго? Милиция не могла тебя найти с восьми утра.
- С восьми?! – удивился он, и вспомнил, что мылся и видимо не слышал.
- Да. Твоя мать в очень плохом состоянии. Она безсознания. Должно случиться чудо, что бы она пришла в себя.
- Я бы хотел ее увидеть.
- Не знаю, разрешат ли они, хорошо, присядь тут, я поговорю с доктором.
Саша сел на расшатанную скамейку. Опять он сидел в коридоре, а тетка улаживала дела. Совсем как в детстве. Только повод на этот раз был совсем иным.
Вышел врач и повел их по коридору. Наконец они остановились.
- Иди один, я не пойду – резко сказала тетка.
Саша вошел в палату вместе с доктором. Взял халат с крючка на стене и накинув его на плечи, подошел к кровати каталке.
В окружении множества медицинских приборов лежала женщина лет сорока. Без макияжа, с белым лицом и потрескавшимися губами, с забинтованной головой и прозрачной трубочкой изо рта. В ней с трудом узнавалась Марго. Теперь, она вполне походила, на чью-то маму.
Саша смотрел на нее пытаясь запомнить ее такой. Пожалуй, вернись она такая, он смог бы забыть все, что произошло и даже не перенес бы на эту женщину, ту ужасную ситуацию ночью. На столько не подходило ей ничего подобного. Перед ним лежала не Марго, а Рита… мама… которую он так и не узнал.
Когда они с теткой вышли из больницы на улицу, моросил дождь. Настроение у Саши было таким же пасмурным, как и небо, никуда не хотелось идти, да и видеть тоже.
- Ты сейчас куда пойдешь? – спросила тетка.
- Вернусь домой.
- Если хочешь, пойдем со мной, напою тебя чаем. Наверно осталось еще несколько конфет, что ты не съел.
- Нет, тетя Тамара. Я обязательно зайду, но не сегодня.
- Ну как знаешь. Уговаривать не стану. – она развернулась и уверенной походкой, слегка сутулясь пошла на остановку автобуса.
Саша поднял воротник, нахохлился и пошел пешком. Времени у него теперь было предостаточно. Сунув руки в карманы, он вдруг обнаружил в одном из них кусок рельефного картона – визитка девушки. Вот с кем он с удовольствием бы сейчас встретился. Она не была в курсе всех его проблем и вообще ничего не знала о нем. Впрочем, как и он о ней. Кроме того что она не совсем обычная девушка.
Вроде бы, она хотела, чтобы я позвонил в двенадцать. Он достал сотовый – 11.20. Как раз есть время дойти до ее дома.
Дошел он быстрее, чем предполагал. Видимо потому что погода не очень способствовала прогулкам. На противоположной стороне ее улицы от ее дома, Саша заметил кафе. И решил зайти выпить чашечку кофе. Кофе ему очень нравился, но пил он его редко, когда покупал в школьной столовой и в последние дни в доме Марго.
В кафе было пусто. Проходя мимо стойки, сделал заказ, и сел за столик у окна. Вскоре принесли горячий ароматный напиток. Саша аккуратно положил в чашку два кусочка коричневого сахара. Размешал. И стал пить маленькими глотками. Кофе взбодрил его, и он набрал номер.
- Алло? – произнес молодой женский голос. – Алло? Кто это?
- Привет – сказал Саша.
- Кто ты? – игриво спросил голос.
- Я тот, кто встретил и проводил тебя до подъезда
- Ааааа! Не мой принц! – вспомнив каламбур, обрадовалась девушка.
- Ну, да…
- Ты где и чего ты хочешь?
- Я возле твоего дома, в кафе напротив. Пью кофе и хочу угостить тебя. – Саша сам не ожидал от себя такой смелости и разговорчивости.
- Значит ты все-таки не немой. И голос у тебя, такой же приятный, как и ты сам.
- …..
- А тебя погода не смущает?
- В кафе тепло. И еще я очень хочу увидеть тебя…
- Ты очень настойчив … - она задумалась – Хорошо, давай через часик ты встретишь меня у подъезда.
- Договорились.
Саша сходил домой, взял из шкатулки, из которой Марго брала деньги, несколько тысячных бумажек, пришел к подъезду девушки и сел на старую деревянную скамейку под козырьком у входа. Он стал вспоминать ее лицо и вновь попытался понять, что в нем было такого особенного.
Послышался звук сбегающих по ступенькам шагов. Саша встал со скамейки в ожидании. Обшарпанная дверь распахнулась, и появилась она. Не ожидая его у двери, она хотела проскочить дальше, но смогла остановить свое стремительное движение, только вьющиеся черно-коричневые локоны с красноватым отливом пролетели вперед, и вернулись, струясь вдоль лица.
- Привет. – сказала она, сегодня свежим взглядом рассматривая его.
- Здравствуй. – тоже вглядываясь в ее черты, ответил Саша. Ему показалось, что он начинает разгадывать тайну.
- Я правильно запомнила тебя, а то, пока ты не позвонил, мне казалось, ты мне привиделся... Куда пойдем?
К этому времени дождик кончился, и тучи почти раздуло.
- Теперь, куда хочешь… - ответил Саша, посмотрев на небо.
- А если бы дождь не кончился, куда бы ты меня повел? – спросила она, прищурив голубые, как прояснившееся небо глаза и слегка наклонив голову.
- Наверно туда, где нет дождя, но все равно, куда захотела бы ты. Я плохо знаю этот район. В прочем и город.
- Ты не местный?
- Ммммм… - он пытался придумать, что бы ответить. Но решил, не вдаваться в подробности своего появления здесь и ответил только – Да.
- Ну, тогда пойдем, сначала я хочу попить кофе, можно даже там где пил ты сегодня, а там решим куда двинемся дальше.
Саша повернулся и сошел по ступенькам.
- Ну-ну-нуууууу…. А я? – она стояла на месте и с игривым огорчением смотрела в его сторону.
Саша протянул ей руку, она вложила тонкую ладонь в его и спустилась по битым бетонным ступеням.
Девушка не убрала руку из его ладони, и они пошли за ручку. Как в детском саду, мальчик с девочкой. Саша нежно держал ее холодные пальчики.
В кафе он усадил ее за тот же столик, за которым недавно сидел сам. В кафе было тепло, тихо звучала джазовая музыка, и восхитительно пахло кофе. Им принесли по чашечке. Она стала согревать руки, приложив ладошки к маленькой чашке. Затем взяла тремя пальчиками за маленькую ручку, поднесла чашку к губам и сделала маленький глоток. Как будто только обмакнув верхнюю пухлую губку в черную густую жидкость. Закрыла глаза и ее лицо отразило внутренне удовольствие.
Саша вновь взглянул в лицо девушке. Пока она не открыла глаза, он мог, не смущаясь, рассматривать ее. И вдруг он все понял. У его новой знакомой было то же лицо, что у женщины, которая лежит сейчас в палате реанимации. Овал лица, линия губ, форма бровей, разрез глаз, такой же аккуратный носик, все, то же только моложе и нежнее…. Он понял, почему сразу не заметил сходства, а сначала только почувствовал – когда он видел Марго, она всегда была красиво и броско накрашена. Алые или бардовые губы, подведенные глаза, тени, румяна. Сегодня в больнице он впервые увидел ее без макияжа.
- Марго – шепотом вырвалась догадка.
- Как ты меня назвал? Я Настя! Кстати! Мы же не знакомы! Ну, теперь твоя очередь представится.
- Саша.
- Приятно познакомиться. – она улыбнулась и протянула руку.
Он пожал кончики ее пальцев. – Мне действительно приятно. Особенно сегодня.
- Особенно сегодня? – Настя внимательно посмотрела в его глаза – а разве сегодня уже, что-то могло случиться?
- К сожалению – да.
- Хочешь поговорить об этом? – не сдержавшись, сострила девушка, видимо настроение не располагало выслушивать сутра чужие горестные откровения.
- Нет. Не хочу.
- Вот и славно. Куда сейчас пойдем? Аааа… ты же не знаешь ничего. Ну ладно. Тогда пойдем пока просто гулять.
Они вышли из кафе, она взяла его под руку и повела.
- Тут недалеко есть приятное местечко, где много больших деревьев, много листьев под ногами и пахнет осенью. Ты любишь осень? – Она даже остановилась, что бы увидеть его реакцию и услышать ответ. Видимо для нее это было важно.
- Да! Я… - с жаром начал было Саша, но осекся – очень люблю осень.
- Отвечаешь полным ответом. Как школьник – хихикнула Настя – но ответ правильный – пять баллов!
Пройдя вдоль старинной чугунной ограды, Настя завела его в распахнутые ворота и они очутились на широкой аллее. Это был очень старый парк. Кроны огромных дубов и кленов, казалось, навалились друг на друга, создав плотный желто-красный навес. Вся земля была устлана опавшими листьями. В парке было тихо их шаги, шуршанием пробегали вперед.
Саша почувствовал себя как дома. Столько часов он провел под такими кронами. Часы складывались в дни, дни - в месяцы, месяцы - в годы. С детства. Лучшие часы своей жизни он провел среди деревьев, пусть не здесь, но с такими же. Ведь деревья везде одинаковые, и одинаково приветливы и добры. Это люди все разные, и по разному холодны и злы…
Время года, деревья, листья под ногами – только он здесь не один. С кем он зашел в тайную сторону своей жизни? С кем под руку идет сейчас в самой искренней ее части, шурша листьями? С кем? С девушкой, с которой хорошо? Или с мамой, которая бросила его десять лет назад? Или с Марго, к которой испытал первое мужское влечение, и которая скоро умрет, в палате реанимации. Считать ли спутницу началом чего-то нового, или продолжением произошедшего сегодня ночью?..
- Я часто гуляю здесь. – прервав молчаливое шуршание, вдруг откровенно сказала Настя – мне хорошо здесь. В будние дни, днем тут почти никого не бывает. И мне это нравится.
- Что ты делаешь сегодня вечером? – резко, оборвал ее откровения Саша.
Девушка остановилась. Повернулась к нему, и спросила – А что ты хочешь, что бы я делала?
Он не ожидал такого поворота в разговоре. В нем что то произошло. Что то, что сдерживало его желания, надломилось. Он почувствовал холод и уверенность.
- Я хочу, что бы ты помогла мне кое с чем разобраться.
- Каким образом? – в ее голосе появилось напряжение.
- Я девственник.
- Так вот значит в чем проблема?! – с нескрываемой досадой заговорила она – Так значит ты, не случайно стоял у моего подъезда?! Я думала ты другой! Ты случайный, не мой принц! А тебе надо от меня, то же что и всем вам! Кто тебе дал мой адрес? Папа? Друг папы? Платить ты сам будешь или он мне потом, отдаст и за себя и за тебя? –она пылала, обидой и презрением.
Юноша не стал разубеждать спутницу в том, что она ошиблась. То, что она продает себя, не смутило, а применимо к его внезапным планам, даже обрадовало. Он просто ждал, когда закончится ее вспышка, и она успокоится.
- Я не собиралась сегодня работать, но ради тебя сделаю исключение. – уже спокойно, но абсолютно ледяным голосом сказала она. - Во сколько тебя ждать? Или мне прийти к тебе?
- Ты придешь ко мне. Адрес и время я скину тебе смской. – ему показалось, что он слишком жестко разговаривает с той, которую еще час назад искал как спасение. – Когда все произойдет, я буду знать ответы и смогу тебе все объяснить.
- Не стоит. Не забудь кинуть СМС. – и она пошла к воротам. Листья больше не шуршали под ее ногами. Железное цоканье разносилось по аллее и впитывалось в желто-красные кроны.
Саша остался в парке. Не спеша бродил по аллеям,но уже в одиночестве. Правильно ли он поступил. Не потерял ли он сейчас, то, что могло восстановить, разрушенное ночью, будущее. Что надломилось в нем? Откуда взялась такая резкость? Не найдя ответов, но решив довести начатый эксперимент до конца, пошел домой.
С приходом домой вернулись переживания прошедшей ночи и трагического утра. Саша заглянул в холодильник. Накрыл стол на двоих. Достал бутылку красного вина. Сел и написал СМС с адресом. Что бы опять сгладить сухость и требовательность просто адреса, приписал – «Жду через час. Надень, пожалуйста ввечернее платье.» И пошел в свою комнату переодеваться.
Ровно через час раздался звонок в дверь. Саша, в костюме и туфлях, открыл дверь.
На пороге стояла Марго.
Это конечно была Настя, но в вечернем макияже она, как две капли походила на Марго. На ней был длинный черный плащ с поясом.
Увидев Сашу в костюме, она удивилась, тому как он преобразился.
- А ты и в самом деле хорош. И дом твой, то же, если он твой.
- Теперь мой. – ответил он приглашая ее войти.
Она расстегнула пуговицы на плаще, он принял его сзади и повесил на вешалку. На ней было бардовое платье, в складках переходящее в глубокий черный. Тонкая ткань, обрисовывала все детали ее прекрасного тела. Алые губы и темные кудрявые локоны волос, с красноватым же отливом, делали ее образ совершенным. Только теперь от ее тела исходил не легкий цветочный, а вязкий пряный аромат.
Прямо и направо, там столовая – подсказал девушке Саша – Надеюсь, ты голодна?
- Может быть, если ты оплатишь время.
- Сколько будет стоить ночь?
- Ух ты! Думаешь если девственник, то так надолго тебя хватит? Обычно наоборот – все происходит очень быстро. – съязвила она
- Мне нужна вся ночь – произнес Саша настойчиво.
- Тебе, это обойдется в пятьдесят тысяч. Я увеличила за моральный ущерб.
- Хорошо.
- Покажи сначала деньги.
Саша вынул из внутреннего кармана заранее приготовленную пачку пятитысячных купюр.
- Ого! С извращениями? Хотя какие извращения у девственника.
- Я прошу тебя не называть меня так.
-А как мне тебя называть? Сашенька? Александр? Александр-повелитель! Или даже нет – Александр-завоеватель!
Сашу передернуло. С ним снова была Марго. И, утреннее происшествие было не с ней, и в больничной палате, с белым уставшим лицом, лежит его мама она просто спешила забрать его от тетки и по дороге попала в аварию! Мама не знала, что он живет теперь у Марго! Все становилось на свои места!
- Ты не ответил. – прервала его Марго. - Какую роль мне играть? Учительницы, или наоборот твоей одноклассницы? Хотя, в твоем случае, это наверно не наоборот. - Скривилась она. А может твоей мамы? Бывали и такие извращенцы…
- Нет! Только не мамы! – резко оборвал он.
Женщина посмотрела на него, пытаясь что то прочесть в его глазах.
Он отвел взгляд и сказал примирительно - Марго, пойдем лучше поедим и поднимемся наверх.
- Марго?! – переспросила она. – Хорошо, если ты так хочешь…
Они сели за стол. Принялись за еду. Видимо оба не смогли ничего поесть до этого момента.
- Марго, давай я налью тебе вина? – спохватился Саша, вставая за бутылкой.
- Да пожалуйста.
Он налил красную вязкую жидкость в два бокала. Она тремя пальчиками взяла бокал за ножку и поднесла к губам. Сделала маленький глоток. Как будто только обмакнув верхнюю пухлую губку в черно-красную густую жидкость. И поставила бокал на стол.
Почти закончив с ужином, Саша вдруг сказал – Марго, вчера вечером ты пила гораздо больше.
- Да? Ты хочешь, что бы я опустошила бутылку одна?
- Сегодня я помогу тебе. – Сказал Саша, наполняя бокалы почти до краев.
- Ну давай выпьем… за нас?
- Давай.
Они чокнулись и Саша, не отрываясь, опустошил свой бокал. Она последовала его примеру. Он налил еще.
- За то чтобы все хорошо закончилось! – сказал он.
И они оба выпили до дна.
Саша разлил остатки.
- Марго, давай выпьем за маму, что бы она поправилась.
- С удовольствием! – ответила женщина.
Когда она положила вилку, он встал из-за стола, подошел к лестнице на второй этаж и стал подниматься. Она поднялась вслед за ним. Юноша проводил ее в комнату Марго. Повернулся к ней спиной и стал раздеваться.
Он опять услышал падение платья на пол, и звук переступающих женских ног.
Сам он трусы снимать не стал.
Он повернулся и посмотрел на нее.
Его взору предстало красивое, стройное молодое тело. Ее золотистая кожа, красиво контрастировала с белоснежностью постельного белья.
Саша присел на край кровати. И провел рукой по гладкой стройной ножке. Женщина была взволнована, часто дышала, ее груди вздымались, соски напряглись. Перед ним лежала женщина, которую он полюбил, к которой впервые в жизни испытал сильное мужское влечение. Которую возжелал каждой клеточкой, своего юного тела. Которую, нельзя было ни любить, ни хотеть. А теперь можно. Теперь все встало на свои места. Теперь можно было отдаться собственным чувствам полностью. Он наклонился к ее бедру и поцеловал.
Иногда в детстве возникает желание попробовать игрушку на вкус. Суешь ее в рот и начинаешь сжимать зубы, но знаешь, что испортишь ее если сомкнешь зубы, и сам же начинаешь сдерживать движение челюстей, но в то же время все сильнее и сильнее сжимая их. Иногда желание сжать зубы так велико, что голова начинает трястись от напряжения. Потом просто расслабляешь все мышцы, вынимаешь игрушку изо рта, и на ней остаются лишь еле заметные следы от зубов.
Саша открыл рот и, совсем слегка, прикусил зубами ее бедро. Юноша стал сжимать зубы, сдерживая движение, чтобы не причинить женщине боль.
- Ты не хочешь выключить или убавить свет? – она расценила его действия как нерешительность. – Я лежу как на витрине.
- Как на витрине – после этих слов, женщина, кровать и комната растворились. Он снова шестилетний мальчик и стоит у витрины со сладостями. И ничего в жизни ему так не хочется как съесть пирожное, которое покупала ему мама. И опять в детской головке застучало и запульсировало - Счастье вернется если съесть пирожное! Съесть и все станет как раньше! И мама вновь будет с ним! И во рту будет сладкий нежный вкус! И мама прижмет малыша к себе, и ему будет хорошо в ее ласковых объятиях, и во рту будет блестящая сладкая вишенка, которую надо раскусить и все вновь станет как прежде! И на этот раз заветное пирожное с вишенкой сверху уже в его руках и он уже сунул его в рот.
- Ну что же ты? Будь смелее! Прозвучал рядом женский голос. Был ли это голос мамы или голос тетки, Саша не различил, но ослабил мышцы сдерживающие челюсти и вонзился в сладкую мякоть…
Вопль боли и ужаса раздался в комнате, из ноги Насти брызнула кровь. Она попыталась высвободиться из стальной хватки Саши, но он как будто обезумел. Его глаза горели счастьем. Он перебирал руками, придвигая ее к себе, и не переставал изо всех сил кусать ее тело. В ужасе от происходящего и неимоверной боли она пыталась отползти от него.
А маленький Саша стоял у прилавка и бешено кусал пирожное. Оно росло в его маленьких ручках, теплый крем струился между пальчиков, капал с губ, но он не вытирался, а лишь продолжал кусать и кусать - ему важно было добраться до вишенки! Пирожное выскальзывало и увеличивалось в размерах, малыш лихорадочно пытался удержать его и с детским паническим остервенением прогрызался к его середине. Лишь бы съесть маленькую сладкую ягодку на теплом растекающемся слое шоколада. Пирожное перестало расти. И он уже почти добрался до заветной цели, но струя крема вдруг брызнула малышу прямо в горло, лишая воздуха.
Когда Саша откашлялся на краю кровати, ощутил сильный приторный вкус крови во рту. Она капала с его губ. Руки, ноги и почти все тело было в крови. Юноша не понимал, и не помнил, что произошло. Последнее что он помнил, как провел ладонью по голой стройной ноге Марго. Он набрался смелости, обернулся и посмотрел на кровать. Женское растерзанное тело, лицом в подушки лежало в бардовой луже. Темные, с красным отливом локоны сливались с цветом окровавленных наволочек. Из прокушенной шеи, пульсируя, вытекала слабая струйка.
Саша достал чистую простынь, из ящика с бельем, и накрыл тело. Красное пятно проявилось на белой ткани и стало быстро расти.
Он пошел в ванную, включил воду и спустился на кухню за ножом. Вернулся, залез в теплую воду, резким уверенным движение полоснул ножом по запястью, переложил нож в левую руку и повторил то же самое. Потом опустил руки в воду. Он смотрел как кровь, замысловатыми красными узорами растекается вокруг него в прозрачной воде, окрашивая ее. Саша откинул голову на край ванны и вспомнил лесное озеро.
Со всех сторон опять стояла стена из деревьев, и гладь воды была абсолютно ровной. И он плыл в красно-коричневой воде, разбивая на тысячи осколков безмятежную красоту осени, становясь частью черного зеркала, отражающего изменения неба, и спрятанного лесом от людей.
Пирожное с вишенкой
© Copyright: Белла Скай, 2013
Свидетельство о публикации №213082401890
Свидетельство о публикации №213082401890
Рецензии