10, 45. Прощай, прекрасная Галилея!

                Вот и настал день, когда я должен покинуть прекрасную Галилею и благожелательных аборигенов здешних мест. Почему Галилея, а не Галлилея? Ведь эта территория задолго до появления в этой местности первых семитских и арамейских племён была заселена древними галлами, переселившимися сюда с берегов Днепра и Карпатских гор, поэтому название Галлилея было бы более правильным. Я влюблён в Галилею и в аборигенов Галилеи, но прощание моё с Галилеей не было грустным, ибо возвращение в Украину содействовало исполнению моего предназначения.


                В шесть часов утра 10-го октября 2004 года я погрузил свои вещи в такси и выехал из Кармиэля в Хайфу. Я проезжаю красивые места и прощаюсь с ними. Мне приходилось видеть много красивых мест в Украине, на Урале, на Дальнем Востоке и на Кавказе, но те места были всего лишь красивыми, а Галилея для меня была не только красивой, но и родной. И не просто родной, а частью моего сердца, ибо более десяти тысяч лет назад в это прекрасное место из Европы переселились люди, которые были ветками того же родословного древа, плодом которого являюсь и я.


                В 6 ч.40 мин. я прибыл в морской порт, а в 8 ч.30 мин. я с вещами вошёл в терминал для пассажиров, где пришлось два часа томиться ожиданием таможенного контроля. Я ни о чём не думал, и ни о чём не сожалел, а потому был абсолютно спокоен. В 10ч.30мин. началось прохождение таможенного контроля. Никто на таможне не рылся в моих вещах и в рукописях, утомительной проверкой вынуждая меня дать таможеннику взятку. Здесь поставили в мой паспорт необходимую отметку и спросили меня, куда доставить мои вещи – в каюту или в трюм корабля? После этого мне сказали: «Проходите на борт парома». Всё произошло предельно просто, быстро, вежливо и аккуратно. На пароме мне вручили ключ от каюты и спросили меня о том, нужно ли меня проводить до каюты. В шифре номера билета есть порядковый номер палубы и номер каюты, поэтому в сопровождении я не нуждался.


                Возле каюты № 5441 меня встретила вежливая и обходительная горничная. Каюта оказалась маленькой и уютной, с двумя койками, столом, с картиной и телефоном на стене. В каюте есть аккуратный туалет и душ. Я занял койку возле окна. Окно легко открывается и, как мне казалось, расположено не высоко над поверхностью моря, чему я был весьма рад. Каюта уютная и меня никто не будет тревожить, ибо здесь я буду в одиночестве, а это отвечало моим пожеланиям. Каюта расположена в центре парома, а это значит, что морская качка меня не будет беспокоить доже в штормовую погоду. Каюта находится возле фойе с баром и лестничными переходами на нижние и верхние палубы.


                Оставив саквояж в каюте, я взял видеокамеру и отправился наверх, дабы снять Хайфу с моря и морской порт со стоящими здесь судами. Недалеко от парома стояли израильские военные суда. Я начал снимать на видеокамеру пассажирское здание порта, но по экрану пошли полосы, чего с видеокамерой никогда не случалось. Я несколько раз включал и выключал камеру, но она продолжала работать с электронными помехами. Внезапно я почувствовал усталость. Усталость неимоверную, смертельную – меня клонило ко сну, а ноги мои подкашивались. Что со мною происходит, откуда усталость? Ведь вчера и сегодня я был абсолютно спокоен, и ночь я провёл в режиме нормального сна. Вероятно, внутреннее волнение было спрятано от моего сознания глубоко внутри меня и мне казалось, что ничто меня не волнует, но вот я расслабился, а последствия подспудных волнений и переживаний в виде огромной усталости неожиданно для меня выплыли наружу. Я окинул прощальным взглядом причал с военными кораблями и город Хайфу. Вот и всё – в 13ч.00мин. паром отчалит от израильского берега. Конечно, жаль, что видеокамера испортилась, что не удалось сделать прощальную съёмку города, но меня почему-то это не волновало. Я отправился в каюту на отдых.


                Шёл я медленно, как в тумане, держась за поручни и за переборки. Результат скрытых волнений проявляется внезапно. Так всегда происходило, когда мне приходилось задерживать вооруженного преступника. Преступник вооружён, а я безоружный. Волноваться нельзя, ибо это смертельно опасно. Вступаешь в борьбу, обезоруживаешь преступника и связываешь его. Всё это ты делаешь спокойно и без лишних движений, мешающих проведению такой операции. Вот и финал – преступник обезоружен и обездвижен, а ты можешь теперь расслабиться, но в этот момент ты подвергаешься сокрушительному удару неведомой и могучей силы. Во рту внезапно становится сухо, язык одеревенел и не подчиняется тебе, колени подгибаются и дрожат мелкой дрожью, а ты напрягаешь все силы, дабы не упасть на землю.


                Подобные удары психического перенапряжения мне неоднократно приходилось испытывать и тогда, когда я управлял автомобилем. На автотрассе с интенсивным движением какой-то дурень решается пойти на обгон, выскакивает на встречную полосу и мчится навстречу тебе с огромной скоростью. Ситуация почти безвыходная, ибо тормозить бесполезно. Я быстро и спокойно верчу рулевым колесом, делаю фантастические движения на дороге и проскакиваю в считанных сантиметрах между автомобилями, выключаю передачу, снимаю ноги с педалей и выезжаю на обочину дороги, предоставляя автомобилю возможность катиться по инерции до полной остановки. Это я делаю затем, что знаю о том, что через секунду-другую я буду полностью обездвижен. Во рту пересыхает, язык сухой и деревянный, руки и ноги повисают как плети. Всё, мне надо минуты две провести без движений, для того чтоб я пришёл в норму. Такая активация моего организма неоднократно спасала мне жизнь, но потом наступала дезактивация, подобная действию анестезии. Много раз приходилось мне испытывать подобные психические удары. Как долго после этого будет нормально функционировать моя нервная система? – вопрос риторический, ибо ответ может дать только Время.


                В каюте я мгновенно уснул и провалился в небытие. Проснулся я тоже мгновенно, как будто я вовсе не спал, а на минуту закрыл глаза, но теперь я был бодрым. Что со мною произошло? Я был на верхней палубе и на видеокамеру снимал порт, город Хайфу и корабли в порту, где стояли и военные корабли Израиля. Внезапно видеокамера вышла со строя. Вероятно, она подверглась воздействию мощного облучения радаром с военного корабля. Вот в это время я и почувствовал неимоверную усталость и потребность в немедленном пассивном отдыхе. Не подвергся ли я психотропному воздействию? Я выглянул в окно. Паром уже плывёт, и довольно значительно удалился от берега. Я взял видеокамеру и проверил её работоспособность. Камера работала в нормальном режиме.


                Я взял фотоаппарат HP C-945 и видеокамеру SONY, и помчался на верхнюю палубу, дабы снять моё прощание с Галилеей, Хайфой и израильским берегом, но не Израилем, ибо паром, на котором я плыл – территория Израиля. Красивых снимков Хайфы и особо красивого в Хайфе храмового комплекса Бахаи не получилось, ибо паром уже находился не менее, как в десяти километрах от берега.


                Несколько раз я пытался связаться с Тамарой посредством мобильного телефона, но Тамара свой телефон отключила, вероятно, для того, чтоб не расстраивать себя словами прощаний. Ну что ж, раз Тамара так решила, значит так надо. Посредством мобильного телефона я связался со своими сыновьями в Украине и сообщил им о том, что я уже плыву на пароме и встречусь с ними через трое суток. Я выбросил телефон в море и окинул взглядом верхние палубы. На палубах пассажиров нет. Вероятно, они тоже отсыпались в своих каютах после психического перенапряжения. Скучно. Простояв на палубе около часа, я снова отправился в каюту на отдых.