9. Едем домой с целины

Когда нас подвезли к поезду, оказалось, что обратно мы поедем в нормальных пассажирских вагонах. Только несколько плотнее, чем обычно. Мы занимали все три полки от пола до потолка, но все равно это было намного лучше, чем в товарных вагонах, в которых, вероятно, во второй половине октября было бы очень холодно. Нам выдали даже постельное белье. Да и туалеты в вагонах были и даже работали.

Первая остановка была в Красноярске, и мы с ребятами, не задумываясь о времени стоянки эшелона, помчались в книжный магазин.

Когда мы довольно быстро вернулись обратно, нашего эшелона уже не было. Мы-то привыкли к тому, что на целину мы двигались медленно. Оказалось, что теперь эшелон движется вдвое быстрее. Это нам объяснил военный комендант, станции, к которому мы обратились за помощью.

Я знал, что нашими эшелонами занимаются военные коменданты. Нас было пять человек.
– Я могу посадить вас на пассажирский поезд, который придет через 4 часа, – сказал военный комендант.
– А он догонит наш эшелон? – спросил я.
– Нет.
– А когда сюда придет скорый?
– Через одиннадцать часов. Но на него я посадить не могу. У меня нет прав. Вы можете только попросить начальника поезда.

Мы посоветовались и решили дождаться скорого поезда. Здесь хоть была минимальная надежда догнать наш эшелон. Через 11 часов ночью начальник поезда буквально только в последнюю секунду смилостивился над нами и пустил в вагон.
– Стойте здесь в тамбуре и никуда не заходите, – сказал он.

Мы послушно постояли в тамбуре полчаса. Была середина ночи. Очень хотелось и спать, и есть. Но спать больше.

Я прошел по проходу. Это был комбинированный вагон, и все было видно. Все места были заняты, но изредка на третьих полках лежало по одному чемодану. Я вернулся и объяснил ребятам ситуацию. Постепенно по одному мы растворялись среди пассажиров.

Я ушел последним, присмотрев себе третью полку, и влез на нее. На полке лежал только один чемодан, и я его решил передвинуть в ноги к краю полки. Только я его начал двигать, как с первой полки вскочил пассажир и буквально завопил на весь вагон:
– Это мой чемодан! Это мой чемодан! Не трогай мой чемодан!
– Твой, твой, я его только подвинул. Я хочу тут поспать, – тихо объяснял я.

Громкий пассажир забрал свой чемодан, пристроил его где-то внизу и успокоился. Я тоже был доволен: без чемодана мне на полке было значительно лучше. Совсем было жестко, но я этого уже не чувствовал.

Утром мы собрались в тамбуре вагона и держали совет, что делать дальше. У нас на всех было 7 рублей, а на эти деньги впятером в вагоне-ресторане не поешь. Надо было доставать деньги. Самонадеянно решили обыграть кого-нибудь в преферанс. Выбрали троих, в том числе меня. Почему-то решили, что мы играем лучше других.

Прошли по вагонам, наметили, кому можно предложить поиграть. Первый же из намеченных пассажиров с энтузиазмом согласился скоротать время. Через пару часов ему надоело играть, и когда мы расписали пульку, оказалось, что мы втроем выиграли 10 руб.

Этого было мало, и мы решили поискать еще кого-нибудь. Быстро нашелся еще один, который «покидал край Колымский». Он играл очень хорошо, но против троих играть трудно. Трех часов хватило, чтобы еще 25 рублей оказалось у нас в кармане. Мы решили, что нам этого хватит, и пошли пообедать. Так мы и ехали дальше в вагоне-ресторане.

К вечеру мы добрались до Новосибирска. Мы знали, что эшелон, который мы догоняли, уже ушел из Новосибирска, т.к. по нашей просьбе начальник поезда запрашивал диспетчерскую. Но мы решили попробовать пересесть на более быстрый поезд Москва-Пекин, который прибывал сразу после нас и стоял меньше, чем мы.

К сожалению, проводники были китайцами, ни один из них нас в поезд не пустил, а начальника поезда мы не нашли. Да и по-русски никто из них не говорил. Разочарованные, мы вернулись в наш поезд.

Догнали мы свой эшелон только к исходу следующего дня в районе Урала. Мы вскочили в него, и нашей радости не было предела. Нас встретили тоже с бурной радостью. Все уже думали, что мы не догоним. Но вещи наши и постели никто не трогал.

Вскоре меня позвали в комсомольский штаб, который располагался в другом вагоне. Там мне вручили значок участника уборки урожая на целине в 1957 году и Почетный Знак ЦК ВЛКСМ «За освоение целинных земель» вместе с удостоверением.

Эшелон подошел почти к Московскому вокзалу, и вскоре я был дома.

Моя целинная «эпопея» закончилась. Так что я тоже был на целине, где участвовал в уборке урожая.

Впоследствии стали говорить об ошибках при освоении новых земель, когда распахивались солончаки, и впоследствии поднимались пыльные бури. Распахивались и пастбища, и пасти скот стало негде. Многие люди, уехавшие на целину, вернулись обратно, не выдержав трудностей быта.

Говорили также, что средства, направленные на целину, не попали в сельское хозяйство центральной России, и это впоследствии привело к оттоку населения из этого района и превращению его буквально в зону бедствия. Хотя, впрочем, впоследствии было издано Постановление и по развитию Нечерноземья.

Но, что бы ни говорили, целина дала стране с нерыночной экономикой столько хлеба, сколько ей и не надо было. Именно целина накормила страну, которая вплоть до середины 50-х годов не сумела насытиться после голодных военных и послевоенных лет. 

Пожалуйста, не говорите плохо о целине. Что бы про нее ни говорили, она была осуществленной мечтой моего поколения.

Продолжение следует: http://proza.ru/2013/08/24/382