Флёр влюблённости

                Всё складывалось удачно. Первый день весны, Концертный зал «Октябрьский», польская певица Рена Рольска, а рядом – не подруга, не случайный попутчик, а именно тот, с кем хотелось провести эти несколько часов. Гастроли иностранных исполнителей в конце 60-х были ещё редкостью, а такие понятия, как «светомузыка» и «видеоклип», вошли в нашу жизнь позже. Поэтому красочное оформление каждой песни, свободное перемещение артистов по сцене, частая смена декораций и одежды воспринимались, как нечто необыкновенное. Каждая песня была, как маленький спектакль, певица перевоплощалась, а осветители создавали чудеса на сцене и в зале. Для одного сюжета это были нежные переливы света, для другого - снегопад, для третьего – радуга.

              В отличие от «наших» концертов, названия песен не объявлялись, и потому как-то неожиданно, после очередной весёлой мелодии, прозвучало вдруг такое грустное, выстраданное: «Зачем нам это было? К чему это было? Раз это нас с тобою не соединило…» Русский текст, конечно, был далёк от совершенства, да и польский, по всей видимости, не отличался особой глубиной, но тогда меня просто ошеломили эти слова. Саша держал мою руку в своей, и мне было хорошо рядом с ним, но с каждым словом  усиливалась смутная тревога.

               «Лишь счастье улыбнулось, и вдруг исчезло всё. Зачем это было? На что?»  На последнем аккорде фантастическое  разноцветье резко сменилось полной темнотой –  и на сцене, и в зале. В этот момент я вдруг ясно почувствовала, что скоро, совсем скоро у нас закончится всё, что едва успело начаться, и тогда так же, как сейчас, ослепительно яркие краски разом поглотятся беспросветно-чёрной. Потом была песня о весне и о яблонях «в розовом цвете», и вроде всё было хорошо, но тревога не проходила.

            Предчувствие не обмануло. Нам было «уже за 20». Мы встречались около двух месяцев, ослеплённые внезапной влюблённостью, так неожиданно возникшей взамен утраченной любви, которую оба успели пережить «в прошлой жизни», но не могли и не хотели забыть. Мы бродили по окраинам Москвы, наполненные призрачным счастьем, любовались заходящим солнцем и не замечали, как постепенно уплывали наши синие сугробы. Между нами, как будто, была невидимая стена, преграда, мешавшая открыть друг другу свой мир. Со временем всё могло измениться, но времени уже не оставалось.

             «Ты мне очень нравишься, – сказал он, – может быть, я даже люблю тебя, но это не навечно». Где-то в подсознании я и сама понимала, что он прав, но было больно от того, что всё так быстро закончилось. Мы слушали, как уходят в ночь последние трамваи и никак не могли расстаться. Нужные слова не приходили, они возникли позже и вылились в стихи и мысленные диалоги. Ничего этого он уже не услышал. А когда  всё же решился на вторую попытку, наши сугробы давно уплыли, и наступившая осень безжалостно отбросила нас в разные стороны.

             «Зачем нам это было? К чему это было? Раз это нас с тобою не соединило…»  Со временем, я поняла, что не надо искать ответ на этот вопрос. Да, «не соединило…» И всё же хорошо, что были в нашей жизни синие сугробы, уходящие трамваи, предчувствие весны, ожидание «вечной» любви и песни, которые напоминают о тех далёких днях.