Сыновья Альбиона

- Я не гомик!
- Я тоже.
(Горбатая гора)

"Не ложись с мужчиною, как с женщиною: это мерзость"
(Левит 18:22)

"И пролил Господь на Содом и Гоморру дождем серу и огонь от Господа с неба"
(Бытие 19:24)

Помню меня какое-то время серьезно волновал вопрос о мужской гомосексуальности. Вот скажите мне, как я могу точно определить, гей я или нет? Многие мужчины говорят, что они не геи только лишь потому, что им нравится спать с женщиной. Как же вы можете быть уверены в своей сексуальности только на основании одного этого факта? Для того, чтобы мужчина мог точно определить свою ориентацию, он, считаю, просто обязан заняться любовью с другим мужчиной. И только лишь после этого полового акта мужчина может назвать себя либо натуралом, либо гомиком. Ведь не будет же умный человек, не прочитав книгу, судить о том, хорошо ли она написана или нет? Нельзя же оценивать какой-нибудь деликатес только по запаху или внешнему виду? Его обязательно нужно попробовать. Думаю, то же самое обстоит и с сексуальной ориентацией. Действительно, определиться можно лишь в том случае, если ты спал как с мужчиной, так и с женщиной. Все это, конечно, похоже на нелепейшее откровение. Но пускай! Признаюсь, я часто заглядывался на красивые юношеские тела многих своих сверстников. Глядя на их лоснящиеся от пота мышцы в школьной раздевалке, я не только завидовал им (сам я тогда был толстым мальчиком), но и получал некое эстетическое удовольствие от созерцания молодой, свежей плоти. Прошу вас, пожалуйста, не подумайте ничего плохого и не делайте поспешных выводов. Ценить по достоинству женское тело я тоже умел. Мне нравятся и женские ноги, и женские задницы, и их нежные груди. Мне просто кажется, что со временем различие между мужской и женской красотой для меня перестало существовать. Правда, осознал я это недавно. И причиной этому был Сергей.
Сергея я знаю много лет. В школе он часто измывался надо мной. Я ненавидел его за это. Но ненависть к своему мучителю постпенно сменилась любовью (самый настоящий Стокгольмский синдром). И я полюбил Сергея братской любовью. Мы действительно сдружились с ним. Каждый день старались встречаться. Ходили в парк выпивать по бутылочке пива. А вечером смотрели, как огромный огненный шар закатывался за горизонт. Однажды мы вместе поехали в Англию. О, как же там было весело! Знаете, это путешествие у нас прошло под девизом "flame on!" Понимаете, Сергей по природе своей натура апатичная, индифферентная. Такой, как он, всё делал из-под палки. Поэтому я всегда говорил ему, что в этой жизни нужно только гореть, гореть и гореть, цитируя Керуака. Сергей был в принципе равнодушен абсолютно ко всему, кроме интернета. В номере отеля он мог часами лежать на кровати и сидеть в телефоне. Помню, когда я вышел из душа, обернутый в белое полотенце, увидел его смеющееся, веснушчатое и немного розоватое от прыщей лицо. Мне показалось, что тогда внутри меня все перевернулось. Я впервые заметил, что Сергей очень привлекателен. Я тогда перестал видеть в нем только своего друга, знаете. Сергей достаточно крупный парень. Здоровый как боров! Нельзя, конечно, сказать, что Сергей был мускулистым. Он был полным, но под небольшим слоем жира скрывались каменные мышцы и геркулесовская сила. Мне приходилось всегда пинками выгонять Серегу на улицу. Серый никуда не хотел выходить, потому что Лондон ему надоел уже на второй день. Просто в первый день мы увидели практически все главные достопримечательности туманного Альбиона. Но я был непреклонен. Я заставлял этого жирного ублюдка выходить из отеля каждый божий день. Прогуливаясь по Трафальгарской площади, я получал невероятное удовольствие, затягиваясь  лондонскими красными Marlboro. Плевать, что над нами свинцово-серое небо. Нам с Сергеем было хорошо. Мне с Сергеем было хорошо... Подымаясь по ступенькам, ведущим к Национальной галерее, я думал о вселенской любви, о всечеловеческой религии, о равенстве мужчин и женщин всего мира, о Рамакришне. Мы бродили по просторным залам этой огромной картинной галереи, любуясь полотнами Караваджо, Энгра, Ван Гога, Пабло Пикассо, Тициана, Ван Дейка. Мы просто скользили взглядом то по одной, то по другой картине, изредка останавливаясь на каком-нибудь полотне, которое показалось нам невероятно красивым.
- Хорошие у неё сиськи, - сказал Сергей, глядя на нарисованную обнаженную женщину.
- Да, Сережа, даже очень! - ответил я.
Вечером мы обычно сидели в ресторанах или пабах. Я на аперитив заказывал либо красное вино, либо пиво, а Сергей не был охоч до выпивки. Поэтому просил у официанта колу или сок. Собеседником, признаюсь, Сергей был отвратным. Разговоров про искусство и литературу не любил. Меня он всегда оставлял на едине со своими мыслями, погружаясь с головой в свой телефон. Я с улыбкой смотрел на него, и всегда мне от этого было хорошо. "Настоящий Обломов, - думал я про Сергея. - Не волнуйся, ибо у тебя есть я, твой преданный Штольц". Я делал несколько глотков из стакана с вином, а потом закуривал. Выдыхая облако сигаретного дыма в ночное небо, я думал, что за все это спокойствие и умиротворение когда-нибудь придется заплатить очень большую цену.
В номер мы с Сергеем обыкновенно возвращались за полночь. Я раздевался до трусов, запрыгивал на подоконник и закуривал, стараясь дымить в открытое окно. Сережа включал телек, и иногда по нему показывали хорошее голливудское кино, вроде "Трои". Но случалось это редко. Я наслаждался, если мне удавалось разговорить Серегу к концу вечера. Так как, если мне это удавалось, то ночью мы болтали о наших школьных проделках, о бывших однокашниках. Вы, наверное, думаете, что же я нашел в этом толстом, неразговорчивом и индифферентном человеке? Вы, наверное, хотите знать, почему Сергей был мне небезразличен? Сергей, как я уже писал, был самым настоящим Обломовым. Таким, как в романе Гончарова. С голубиной душой, с самым добрым на свете сердцем. Те ссоры, какие были между нами в детстве не считаются. В детстве все мы делаем глупости. Сергей был действительно добрым. Сергей был настоящим человеком, не подделкой. Пускай он был скучен, пускай он был апатичен! Но он был настоящим, понимаете? Он не притворялся никогда! И это притягивало меня к нему. И не только это. Ночью, разговорившись, Сергей посвящал меня во все тайны своей личной жизни, которая у него когда-то была, пока он не расстался со своей девушкой. Он рассказывал мне про их отношения. Про её тело. Про её грудь с большими сосками и её красивую задницу. Тогда я восхищался Сергеем и ещё больше влюблялся в него. Помню, я спросил у него: "Почему же вы разошлись?" Он ответил: "Однажды я просто взял и послал её на х у й, и всё тут". Он сказал мне, что до сих пор не может понять, почему он так сделал? Скажу лишь, что после неё Сергей не встречался с девушками больше двух лет. И до сих пор не встречается. Вот так иногда случается у людей. Все рушится в одну минуту и на ровном месте.
Я лежал на кровати и смотрел в потолок. Почесав свои волосатые яйца, я подумал, что хорошо бы было сбрить всю эту "дискотеку восьмидесятых". Однако быстро передумал. Я повернул голову влево. Сергей сладко спал на боку, отвернувшись от меня. Луна залила маленькую комнату серебристым светом. Наши кровати стояли так близко друг к другу. Лишь какая-то жалкая тумбочка отделяла их. Я смотрел на изгибы Сережиного тела и думал, что за всё это придется когда-нибудь заплатить очень большую цену.
Через шесть часов мы должны будем улететь из Лондона. Я последний раз взглянул на спину Сергея, уткнулся лицом в подушку и пролежал так до утра, ни на минуту не сомкнув глаз.