Улыбнись

Рассказ этот, или, лучше сказать, городскую легенду, сочинил не я, довольно долго он обретался на устах у немолодого поколения в городке Мытищи, что на северо-востоке от Москвы. Вот и мне, в конце концов, довелось услышать его совершенно случайно, и захотелось облачить его в цифру, немного причесать и сделать достоянием общества, благо рассказчица была нисколько не против. Приятного чтения

_____

   Было ему уже немало лет, он прошёл через войну, возможно - даже первую. Имени старика никто не знал, да оно и не требовалось - стоило только сказать "Дедушка", и было сразу понятно, что речь идёт о нём. Ветеран Великой Отечественной Войны, он любил рассказывать о своём вкладе в победу - нет, не над фашистами, но над войной.

   Он был сапёром. Не командиром, а обыкновенным рядовым сапёром, всё время войны и годами после неё он разминировал оставшиеся от "битвы титанов" неразорвавшиеся бомбы, минные поля, оставленные боеприпасы. Служба была, конечно, не такой опасной, как у солдат на передовой, но и не самой мирной.

   На минах он потерял многих сослуживцев - дедушка не мог вспоминать об этом без слёз, рассказывая из раза в раз не менее эмоционально, когда его спрашивали прохожие в парке или приглашали в местные школы. В 1948 его самого контузило на одной из мин, и с тех пор выполнять свой долг как сапёр он, понятно, уже не мог, и был списан со счетов с какими-то привилегиями.

   Никто этого не знает точно, может быть, тогда он радовался, что смерть обошла его стороной, а может, хотел разделить участь погибших товарищей - дедушка никогда не говорил о своих эмоциях. Наверное, он уже и не помнил их к тому дню, когда женщина, поведавшая мне эту историю, впервые его встретила у входа в один небольшой перловский сквер, в который она, как призналась, раньше не никогда не заходила, хотя жила в нашем городе уже довольно давно.

   Ветеран тогда ругал какую-то местную школьную шпану, перебивавшуюся пивом на глазах у гулявших в сквере детей. И конечно, он спустился в "Вот в наше время", перейдя к своим военным заслугам. Была ли это контузия или сказались годы, но дедушка уже терял ясность памяти, мог на середине фразы забыть о том, что он говорит и для чего, да и говорил не очень чётко.

   Арина, так звали рассказчицу, из любопытства подошла к нему, а ребята, видимо, по опыту общения, воспользовались ситуацией и тихо сбежали, когда старик переключился на неё. Дама мужественно выстояла тридцатиминутный рассказ, в котором пересекались пятилетки, события войны, какие-то веяния времён падения СССР и ещё много всякого. Назвать всё это целостным повествованием было трудно, дедушка, похоже, забывал, о чём он говорил пять минут назад, а уж про пойманных малолетних любителей алкоголя - и подавно.

   Арина Георгиевна говорила, что ей тогда было очень больно смотреть на него, почти лишившегося осознания и как бы зацикленного в прошлом. Было трудно даже представить себе, каково жить с таким недугом, и оттого она очень виновато себя чувствовала, когда прервала его, чтобы не опоздать в прачечную, по дороге с тяжестью в душе думая, как он живёт, и есть ли у него семья и родные.

   Через недели две, она увидела его ещё раз. Рано утром в том же сквере, когда решила начать ходить на работу пешком, чтобы поддерживать здоровье, и в очередной раз вышла на час раньше по бытовым делам. На улице было сыро, ночью прошёл довольно сильный дождь.

   Она увидела дедушку у одной из дорожек в сквере, где тот согнулся немного неестественно, как бы присев, и ей показалось, что тому сделалось нехорошо, и она подбежала к нему, чтобы помочь. Когда Арина подошла ближе, оказалось, что с тем было всё в порядке, насколько это словосочетание было вообще к ниму применимо, но картина всё же была крайне неестественной. Престарелый ветеран увлечённо что-то вырисовывал обыкновенным белым мелком на асфальте, не обращая на неё никакого внимания.

   Это был не рисунок, а просто одно слово - "Улыбнись!", что лишь добавляло ситуации странности. Завершив творение, дедушка поднялся и пошёл дальше, лишь обменявшись с Ариной пожеланиями доброго утра. А на следующий день, уже "Доброе утро" красовалось тем же белым мелом в двадцати метрах далее по дороге. Вообще, в сквере постоянно было несколько таких посланий, и обладали они, помимо детской наивности, какой-то чудесной силой.

   Вот идёшь с утра на работу, оторванный от тёплой постели, и уже по дороге думаешь: "Когда этот день закончится?", а тут взгляд различает вот такое "Улыбнись!". Ну, чего стоит, ты и улыбнёшься, и как-то сразу радостно становится. Кто-то, пусть даже и незнакомый, хочет, чтобы ты улыбнулся. Кому-то ты небезразличен. Мелочь, но именно из таких мелочей обычно и складывается счастье.

   Для Арины же человек этот был вовсе не незнакомым, пусть она и не знала его имени, и оттого эффект был ещё сильнее. Раз в несколько дней, слова смывал дождь, и дедушка писал снова, уже что-нибудь другое. И ведь каждый раз он придумывал что-то новое, иногда даже стихи сочинял, короткие, но такие добрые! А ведь он даже не помнил, наверное, что сочинил до прошлого дождя или снегопада (и ведь как прекрасно, что дорожки в сквере исправно чистят от снега!), да и двигаться мог с огромным трудом. Но каждый раз, когда она замечала его за этим ремеслом, он был неизменно полон радости и целиком погружён в процесс.

- "Всё-таки, настоящий счастливец. Каждый день дарит кому-то радость, пусть даже и не запоминает это - говорила мне Арина Георгиевна - но вот однажды после очередного дождя надписи на асфальте не появились вновь. Я подумала, что он куда-то уехал ненадолго, или на худой конец - заболел... А через месяц одна из старушек, какие часами сидят на скамейках и обсуждают слухи, сказала мне, что он в ту ночь погиб от инсульта. Сколько ему было лет - никто точно не знал, как не знал и имени дедушки, но был он явно немолодым, и такое с ним вполне могло случиться, тем более на фоне аномальной жары тем летом.

   Но важно было другое. С того дня Арину поглотило нарастающее чувство как бы утраченной гармонии. Каждый раз было всё более трудно совершать обычный поход на работу, наблюдая за тем, как сквер, будто маленький мир, опустел, утратил частичку души.

   В один день, она решилась - это было довольно забавно вспоминать - Арина, взрослая женщина уже за 35 (спрашивать её прямо о возрасте было бы со стороны автора неучтиво, имеет место предположение), чувствовала себя неловко, ещё когда покупала в детском магазине набор мелков, хотя в этом, в сущности, не было ничего необычного. В первый раз, она даже специально дожидалась, чтобы никто на неё не смотрел, прежде чем выгравировать всё то же "Улыбнись!". Через дня три-четыре, неловкость исчезла, зато приятно было каждый раз. И так уже полгода.

   Месяц назад, она за этим же занятием встретила Алексея, мужчину его возраста, которого заинтересовало, зачем она рисовала мелом в сквере, да ещё ранним утром. Переборов смущение, она рассказала ему, как потом они вместе и мне, эту историю.

   Спустя пару таких встреч, они прониклись друг к другу симпатией и...   Нет, счастливый конец со свадьбой и "Долго и счастливо" пока не настал.  Арина и Алексей уже месяц вместе, встречаются, но ещё не поженились, хотя теперь обязаны - иначе рассказ получится неполный.