Нрав татарина не прост

      
Если имя  первого Лжедмитрия известно, то второй не оставил и следов для поиска его. Словом Лжедмитрий II был «рожден» поляками. А предшествовала этому «рождеству» ссора между королем и польскими магнатами. В практике Речи Посполитой ссоры короля с приближенными были частым явлением и особых последствий для государства не имели. Что поделать, если поляки – вздорный народ! Случилось такое после смерти Гришки Отрепьева. Поссорился как-то воевода Краковский Зебжидовский с королем, и, желая избежать наказания, перешел русскую границу. С ним ушли и все те, кто в ссоре той пана Зебжидовского поддерживали. Вскоре среди них появился человек, выдававший себя за царя Дмитрия, чудом спасшегося во время заговора в Москве. Доставлена была и «царица русская» Марина Мнишек, которая в человеке том, неизвестного роду-племени, признала мужа своего, царя Дмитрия.
А причина одна была: много поляков набралось, желающих царя Дмитрия на престол посадить, а за это получить из рук его «приятности». И двинулась рать польская к Москве, и расположилась лагерем в Тушино.
Ветры дуют, завывают,
Смрад несется над страной.
Враг Москву не забывает,
Но обходит стороной.

Сколько их? Казаки, ляхи –
По земле Руси снуют,
Рубят головы на плахах,
Да деревни наши жгут.

Заметает снегом поле,
Пропадают люди зря,
Не найдет народ покоя –
Нету крепкого царя!

 Солнце бы взошло скорее,
Разогнало б темень, ночь.
Сбросим тех, кто сел на шею,
От Москвы погоним прочь.
Брать Москву Лжедмитрий II, опираясь только на поляков, не стал. Решил подождать до той поры, когда сбегутся к нему те, кто готов на все ради поживы. И стали стекаться к нему и казаки, и дворяне, и крестьяне, предлагая свои услуги, взамен денежной награды и милостей. Получив пожалование, они бежали в Москву, к царю Василию Шуйскому, и предлагали услуги на тех же условиях. Называли таких людей тогда «перелетами»
Ты, государь, нам денег дай,
Служить будем исправно.
Прекрасно знаем этот край,
Нам в битвах нету равных.

А что же думает Лжедмитрий:
«А может, правду говорят?
Народ, как будто бы, нехитрый…
За деньги могут постоять!

Да, где уж там? Откуда честь?
(Не купишь совесть за монеты).
Сегодня волонтеры есть,
А завтра, след простыл, их нету!

Теперь у Шуйского стоят,
Их предложенье – точка в точку:
«За Русь, за правду постоят!»
Чтоб скрыться, выбирают ночку.

А сколько «перелетов» тех –
Туда-сюда перелетали?
По кабакам пьют за  успех!
А там, их только и видали!
Кормить войско польское и казацкое «Вора Тушинского» никто не хотел. Пришлось тем заняться грабежом населения округи.  Люди русские не любят, когда у них что-то насильно отбирают, потому стали ворота городов закрывать и тушинцев не пускать. Но мирное, по существу, население не могло противостоять профессиональным головорезам, и те брали штурмом город за городом. Маленькие деревянные крепости и деревни они сжигали, предварительно до нитки ограбив крестьян. Но, награбленного мало, кот наплакал. Ну, что с крестьянина возьмешь?  Проведали поляки о том, что в Троице-Сергиевском монастыре большие богатства хранятся, смутой незатронутые.
Под стены шли монастыря
С надеждой поживиться – ляхи
Но ожиданья были зря –
Огнем их встретили монахи.
Подошли к монастырю, надеясь на то, что народ богомольный сопротивления большого не окажет? Надежды не оправдались! Монастырь прекрасной крепостью оказался, а монахи – неплохими воинами. Монастырь не сдался, осада затянулась на восемь месяцев. Тридцать тысяч воинов из поляков и казаков монастырь сковал у своих стен.
Проходит день, идет другой –
Атаки яростно отбиты!
Да, безуспешен каждый бой –
Так много раненых, убитых…

Да, завязалась кутерьма!
Кусают губы от досады.
В монастыре – сокровищ тьма!
Оставить все?.. В кольцо осады!

Осада много дней идет,
Уже и август на исходе…
И Скопин-Шуйский рать ведет.
Разбиты ляхи! Прочь уходят!

 Это дало время Шуйскому собрать силы. Во главе их был поставлен племянник царя, талантливый полководец Михаил Васильевич Скопин-Шуйский. Он разгромил Тушинского вора. Поляки сбежали. С остатками своих войск, состоящих из казаков и касимовских татар, да с «женой»  Мариной Самозванец бежал в Калугу. Каким же можно быть неосмотрительным в действиях своих, чтобы  решится наказать смертью своего союзника, не покинувшего «Дмитрия» в самые тяжелые минуты! Вечером к Лжедмитрию Второму пришел человек «преданный» и по секрету сообщил что хан Касимовский к Москве переметнуться задумал. Выслушал дворянского сына Стожарова «царь», гневом воспылал: «Ишь, чего собака татарская задумал? С Шуйским сговориться! Нет, касимовская собака, по-твоему, не будет! Не уйти твоей голове от топора!» Глупость скороспелая, для созревания мысли времени не отпустившая, вести не проверившая, но поверившая, одолела «Дмитрия».  Велел «царь» казнить хана Касимовского. Попытки того оправдаться во внимание не были приняты. Скорее всего, разум Лжедмитрия был омрачен неприятностями, преследующие его, потому и отказал даже в том простом решении вопроса: «как воспримут татарские князья казнь их сотоварища? Не знал он характера татар. Терпеливо выждав некоторое время, друг убитого, татарский князь Урусов зарезал Лжедмитрия Второго.
Кто он такой, никто не ведал,
Судьбы серпом незрелый срезан?
Шел на Москву, надеясь на победу,
А, как овца, татарином зарезан.
Появлялись Лжедмитрии и потом. Появлялись и иные сыновья царя Ивана Васильевича. Грозного. Так, во времена царствования Василия Шуйского объявился  в далекой Астрахани  Август, сын царя Ивана. Потом внуки Грозного пошли. От царя Федора, бездетного царевичи: Федор, Клементий, Савелий, Семен, Ерошка, Гаврила, Мартын. И от Дмитрия сыновья появлялись, один в Польше,  другой – Иван Дмитриевич в Константинополе в 1644 году. К счастью, их появление бедами России не грозило.
Не неси на Русь свои порядки,
Здесь привыкли долго запрягать.
Здесь законы не растут на грядках,
Их передают отец и мать.