Тайны российского двора

            
История на поле чем-то схожа,
У каждого народа свой клочок,
И путь судьбы невероятно сложен,
Неровен он, то тут, то там – толчок.

И время тоже делает посев,
То глубоко, то мелко вспашет,
То поражений горестный напев,
То ликованье от победы нашей.

А будни что? Кто поминает их –
Так однородны, так бесцветны,
Их не коснется гордый стих,
Не будут петь о них и песен.

Но главные в истории они,
В них происходит созиданье.
Мелькают чередою ночи, дни,
И к каждому приходит увядание.

Тот по себе оставит яркий след,
А у того – едва заметен,
Тому до будущего дела нет,
А у того там внуки, дети.

В истории приходит жатвы день,
Но что поделать, корни слабы,
И от величия осталась только тень,
Тонка, как нить, а была – баобабом.

Историкам я тоже дам совет:
Искать лишь там, где всходы были,
Иначе, извлеченное на свет
Ценней не станет горстки пыли
Чего только государь Петр Великий не делал, чтобы за уши из пучины невежества русских людей вытащить:  книг великое множество печатал, денег на них не жалея; школы строил, учителей из-за границы выписывая; учиться в Европу посылал молодых людей за государственный кошт; кунсткамеру создал, за посещение которой угощение бесплатное ставил…Видел государь, за рубеж выезжая, что по иному там живут. Не знаю только, заметил ли наш царь, что там имелось среднее сословие, составляющее основу экономического прогресса? Думаю, что видел! Мало того, что видел, но и пытался силою насадить, строя заводы и мануфактуры. Вот только и на тех заводах, и на тех мануфактурах работали мастеровые, обладая правами крепостных, иначе говоря – те же рабы! Может быть, и изменил бы в системе российской государь, да времени не хватило. Застигла смерть в разгар так и неосуществленных задумок великих. Последующие за ним государи и государыни ни особым правом, а тем более силой, не обладали. Напоминая поведением своим мух однодневок, значительную часть времени в пирах, да забавах проводили. А за теми пирами, да забавами не успевали о своей безопасности позаботиться, препоручив ее ненадежным людям, часто зарубежного происхождения, для которых все русское было чуждым, неприемлемым.