Другое Солнце. Часть 4. Точка 35

Точка 28: http://www.proza.ru/2013/08/24/1578
Точка 29: http://www.proza.ru/2013/08/24/1693
Точка 30: http://www.proza.ru/2013/08/24/1830
Точка 31: http://www.proza.ru/2013/08/24/1894
Точка 32: http://www.proza.ru/2013/08/25/92
Точка 33: http://www.proza.ru/2013/08/25/176
Точка 34: http://www.proza.ru/2013/08/25/1659

35. Смена дислокации. Исходная Точка: Гостиница «Лужники»



Когда я проснулась, оказалось, что за окнами утро. Выходит, я проспала тут весь прошлый день и всю ночь. Вдобавок кто-то укрыл меня клетчатым пледом. Кто, интересно.

В номере никого не было. Из кухни не доносилось ни звука. Я не удивилась, нет… Хотя мысль о том, что ушёл даже сходящий по мне с ума Локуст была какой-то… Невесёлой. Да и этого ненормального Писателя не было видно.

Я встала и огляделась. Где-то тут должен быть душ, подумалось мне, это же гостиничный номер. После всех этих перипетий, бог весть, во что я превратилась. Нужно было привести себя в порядок.

Ванную я нашла быстро. Там же оказались и чистые полотенца (отель всё-таки). Наполнив ванну, я залезла в неё и надолго расслабилась в блаженстве тёплой воды.

Понятия не имею, сколько я отмокала, — как говорится, «счастливые часов не наблюдают». Но теперь я определённо чувствовала себя гораздо лучше.

В зеркале отражалась… Я критически оглядела себя и в который раз посетовала на свою явно подростковую фигуру. Что за дела, мне ведь уже двадцать! А фигура как у пятнадцатилетней, и это в лучшем случае. Ладно, по-крайней мере, у меня красивые волосы. И вообще, Ирка говорила, что многие мужчины любят миниатюрных, хрупких девушек.

Ирка… Сердце кольнуло воспоминаниями. И почему всё так вышло?..

Надев халат, я обернула волосы полотенцем. Появляться в таком виде было немного неловко, но ведь в номере никого нет, так? А значит, и стесняться некого.

Несмотря на последние события, настроение было, в общем, неплохим. Даже хорошим. Я удивлялась себе: неужели я настолько толстокожая? Или легкомысленная? Но, с другой стороны, какой смысл париться, как говорит Валерьянка? От моих метаний едва ли что-то изменится. А вообще, нужно позвонить Герману. Ведь понятно же, что с командой мне больше не по пути…

Теперь было бы неплохо выпить кофе или соку. Я вышла из ванной и отправилась на кухню. В холодильнике нашёлся яблочный сок и чизкейки. Сойдёт. Я поставила всё это на стол и уселась завтракать.

И вот тут-то я его и заметила.

Лёньку. Он, оказывается, спал здесь, на кухне, на неудобном стуле. То есть уже не спал.

— Доброе утро, Ада.

Я покраснела. Чёрт, вот всегда так!

— Д-доброе. А что ты тут делаешь? — ничего умнее мне в голову не пришло.
— Сплю. То есть спал, — ответил парень и зевнул, прикрыв рот ладонью.
— Понятно… А где остальные?
— Ушли. У Иры и Масы соревнования. Остальные отправились за них поболеть.
— И Писатель? И Локуст?
— Нет… — он почесал в затылке. — Локуст, кажется, ушёл на Ту Сторону. Обещал скоро вернуться. А Писатель… Ну, если в комнате его нет, значит, тоже куда-то ушёл. Этого я не знаю.
— Ясно… А чего ты не пошёл на соревнования?

Лёнька сонно улыбнулся.

— А я не люблю, когда людей много. Не привык ещё, наверное. А там шумно очень и людно. Так что я решил остаться и заодно выспаться.

Он встал и потянулся.

— Зайду в ванную, а потом вернусь. Я уже давно хочу с тобой кое о чём поговорить.
— Со мной… Поговорить?
— Ну да. Есть у меня к тебе пара вопросов, так сказать… Так что никуда не уходи. Когда ещё такая возможность представится… — Лёнька налил себе соку и с наслаждением выпил. — Я быстро.

И когда дверь ванной за ним закрылась, я выдохнула. Как-то всё это подозрительно. Но это — мой шанс переодеться.

Интересно, думала я, одеваясь, и о чём же таком он хочет со мной поговорить? Тем более, давно. Зная Лёньку по памяти Рики, я понимала, что он — парень серьёзный, если не сказать суровый. Достаточно вспомнить его желание разобраться с Локустом. И ведь именно он понял, что Санька — ненастоящий, он, а не кто-то другой. И не побоялся спросить его об этом в лоб, понятия не имея, какой ответ может получить. Учитывая всё это… Мне было немного страшно. А вдруг он и во мне что-то такое углядел? Недаром он так странно смотрел на меня по дороге сюда.

Может, сбежать, пока не поздно, мелькнула мысль. Но я за неё себя отругала. Ну что я, маленькая, что ли…

Хлопнула дверь ванной. Я уже сидела на кухне у окна и нарочито заинтересованно рассматривала открывающийся оттуда пейзаж.

На Лёньку даже не взглянула.

— И о чём ты там хотел со мной поговорить?
— Что? А-а, ну да. Точно. Слушай, Ада! Ты случайно не знаешь одну женщину… По имени Елена фон Морриган-Кастальская?

Внутри меня всё замерло. Почему? Почему вдруг он спросил про неё, про нынешнюю, четвёртую жену Германа? Он что — знает её? Откуда?

С другой стороны, разве она «Морриган»? Где-то я уже это слышала — «Морриган».

И тут я вспомнила. Та женщина, та, что забрала Марику на той станции. Та, что плакала, с каменным лицом и в чёрных очках плакала, смотря на меня! И когда я спросила Локуста… Он сказал…

«Это Морриган. Смерть. Но я не знаю, почему она так на тебя смотрела. Она вообще довольно странный персонаж. Так что на твоём месте я бы на этом не зацикливался…»

Смерть? А при чём тут жена Германа?

— Ты побледнела, — заметил наблюдательный Лёнька. — Выходит, это имя тебе знакомо?
— А ты откуда её знаешь?
— Я с ней знаком. Немножко. Знаешь, когда я был в Аду… Когда ходил туда за Мишкой, меня замели Ловчие. Помнишь же, кто такие Ловчие?

О да. Такое не забывается.

— Ну так вот, — продолжил Лёнька. — Они меня отвели к своему начальству, а начальника у них два было. Первый — Нергал, он же Хантер, он же папа Локуста. А второй — вот эта самая Елена фон Морриган-Кастальская. Правда, имя звучало как «Хелена», но она сказала, что это неважно. Меня отвели к ней, и она мне очень помогла. Если бы не она, думаю, мне не удалось бы вызволить Мишку из Больницы, из Ада и, наверное, мы бы сейчас с тобой тут не разговаривали.
— Вот как… И… И что?
— А то, что она мне рассказала о своей дочери…

Сердце ёкнуло сильнее обычного. Речь о той самой Алисе?

— …Которую она уже очень давно не видела, — закончил Лёнька.
— И?
— Она показала мне фотокарточку в медальоне.
— И что??
— Да ничего особенного, — он глядел на меня в упор. — Просто вы с её дочерью похожи, как две капли воды.

«Да неужто??»

— Правда, она сказала, что её зовут Алиса, — поправился Лёнька. — И ещё глаза у неё были голубые на фото, а у тебя чёрные. А так — одно лицо. Я, когда впервые тебя увидел… В общем, мне показалось, что тут что-то нечисто.
— В каком смысле? — в моём голосе прорезалась неожиданная хрипотца.
— Сама посуди. Все думали, что Рика — настоящая, а оказалось, что она — это ты. Что, если…
— Не продолжай! Я не хочу этого слышать!!
— Отчего же? — спросил он холодно. — Отчего так похожи Алиса, дочь госпожи Хелены, и Ада — создательница Рики? А может, ты тоже ненастоящая?
— Перестань! Перестань, перестань!

Я зажала уши руками, только чтобы не слышать этого. Я бы посмеялась над этим пареньком, сказала бы, что это всего лишь забавное совпадение…

Но Локуст говорил, что Морриган — это Смерть. И если это не совпадение, то Смерть — жена моего Германа. А это может означать что угодно. К примеру, что и сам Герман — не тот, за кого себя выдаёт. Что он, к примеру, Дух. Или Демон. И что я… Что я могу быть его дочерью!! Той самой Алисой, которую я так ненавидела!! Которую презирала за то, что ей наплевать на отца!! А выходит, это…

Нет. Я не хочу об этом думать. Не хочу. Это всё неправда.

— Тогда, в Аду, госпожа Хелена не сказала мне, кто она. Но я думал, что она — Хель, Богиня Мира Мёртвых. Это было логично. Но мы остановились на «богине»… Она ещё сказала, мол, какой женщине не будет приятно, если её назовут богиней? — Лёнька засмеялся. — А ты… Ты знаешь, кто она?

Я зажмурилась.

— Ну же, Ада. Ты не сможешь прятаться вечно. Кто она?
— Смерть… Локуст мне сказал… Но я не хочу, слышишь?! Не говори никому!! Я не хочу, чтобы они узнали!! Мишка, Ирка… О Боже, Ирка!
— И что? — он смотрел на меня спокойно, даже равнодушно. — Что ты собираешься делать дальше? Жить со всем этим?
— Я должна встретиться с Германом.
— С Германом? — удивился он. — А ведь госпожа Хелена упоминала о каком-то «Герке». Она сказала, это её муж. Вроде бы они никак с Писателем не могли пересечься, и когда я сказал, что тот в Библиотеке, она… Ада, с тобой всё в порядке? Ада?

Я откинулась в кресле и закрыла глаза.

Герман, мой Герман, похоже, действительно был мужем Смерти. А это резко увеличивало шансы на то, что я…

Да — это, конечно, было логично. Если я с самого начала была… Кем? Духом третьего генеза, как Локуст? Тогда понятно, чего он так по мне сохнет, — я такая же, как он! И тогда неудивительно, как я, простая девочка, смогла стать аморфом и создать из себя Рику. Совсем не удивительно…

— Может, воды?

Я вскочила с кресла и вышла в комнату. Здесь я натянула на ноги «камелоты» и отперла дверь.

— Мне надо идти. Передай остальным, что… Словом, скажи, что я… Если и вернусь, то нескоро. И знаешь что, Лёня? — я повернулась к пареньку и внимательно посмотрела на него. — Спасибо. Если всё это — правда, может быть, мои скитания наконец закончатся, и вся эта история — тоже. И тогда, наверное, все мы сможем зажить нормальной жизнью, как обычные люди и… Другие Существа. Всё, пока!

Он хотел было что-то сказать, но не успел, — я захлопнула дверь перед его носом. Под моими ногами уже мелькали ступени и лестничные площадки. Я не знала, куда бегу, но знала, что мне нужен Герман. И если всё правда, он может и сам найти меня.

А если нет — я позвоню, я не гордая. Если нет… Чёрт, да я буду просто вне себя от счастья. А заодно с Германом повидаюсь, ведь давно уже хочу.

Охранник на входе сказал мне «до свиданья». Значит, не всё потеряно, так что ли??

Давай, Герман, ты мне нужен! Если ты можешь меня слышать — услышь и приди!

На улице шёл дождь. Зонта у меня с собой не было, и я накинула капюшон на мигом промокшую голову.

— Нет-нет, барышня, так не пойдёт. Позвольте…

Я резко обернулась — Писатель робко улыбнулся.

— Я, в каком-то смысле, вас ждал. Кроме того, прогулки полезны… Вот… А у меня зонтик. Не бойтесь, идите сюда. Я вас не съем. А хотите интересный факт? Слова «зонт» не существует. Да-да. Есть слово «зонтик» — оно пришло в русский язык из голландского в XVIII веке. Появилось с лёгкой руки Петра I вместе с множеством других морских и военных терминов. Слово «zonnedek» означало «тент, навес от солнца над палубой». Но постепенно слово «обрусело» — потеряло одну букву из середины, а окончание «-дек» сменилось на созвучное ему «-тик». Так появился привычный для русского слуха «зонтик». А дальше сработала такая логика: если есть «зонтик», то должен быть и «зонт». Представляете? Так и родилось слово «зонт», не существующее больше ни в одном языке мира.
— Очень познавательно, — пробурчала я, но под зонтом укрылась. Улыбка Писателя стала шире. Меня это раздражало.
— Вы простите, Ада, если я вам доставляю неудобства… Но вы, если я не ошибаюсь, хотели встретиться с Кастальским, верно? Верно. А я… Я этому поспособствовал, немножко.
— Что вы знаете обо мне? — спросила я, наверное, чересчур резко. Ну да ничего, пусть не расслабляется.

Но он только улыбнулся.

— Всё. Ну или почти всё, процентов 95. Есть, конечно, что-то, чего не знаю даже я.
— Кто вы такой?
— Ну как же? Я — Писатель, — ответил он с удивлением. — А вы думали, кто?
— Я ничего не думала. Просто вы слишком много знаете для простого человека.
— Ваша правда… Эх, наверное, я не слишком простой человек. С другой стороны, что такое эта простота? Вы, главное, не волнуйтесь. Всё идёт как надо.
— Кому — надо?
— Вам, — мягко улыбнулся Писатель. — Вам, и Кастальскому, и Хелли.
— А это кто?
— Смерть.
— Значит, я и правда… Не Ада?
— Это почему же? Вы Ада. Сейчас — да. А раньше были Рикой. Я наблюдаю за вами так давно, вы себе и представить не можете.
— Следите?
— Зачем же? Но Герман Сергеич мне Друг и Учитель, а вы… Впрочем, не стану попусту трепать языком. Вы, знаете что, вы сейчас… Кастальский сейчас будет, а мы пока что его подождём немного. Вам не холодно?
— Нет…

И в этот момент невдалеке от нас остановился чёрный «БМВ». Писатель хмыкнул:

— О, вот и он, лёгок на помине. Ну что же, Ада, бегите. Вам о многом нужно поговорить. И, главное — ни о чём не волнуйтесь, хорошо?

Я фыркнула и побежала к машине, забыв про дождь.

А он остался стоять там, на дорожке, — нелепый, нескладный паук с глупой улыбкой на лице.

Задняя дверь открылась, и я нырнула внутрь.

— Ну здравствуй, малыш, — сказал Герман. На его губах тоже жила улыбка, только какая-то грустная. — Едем? Тут недалеко.
— Поехали.

Автомобиль мягко, но мощно взял с места и вскоре уже увозил меня всё дальше от злосчастной гостиницы.



(Читать дальше: Точка 36. http://www.proza.ru/2013/08/25/2076)