Дезертир

               
Майкл  Кембелл  проснулся  в  три  часа  ночи.  В  большой,  обделанной  канадским  дубом  спальне  было  тихо,  рядом  сонно  вздыхая,  спала  его  жена.  Ее  каштановые  волосы  лежали  на  белой  подушке  не закрывая  красивого  , тонкого лица    и  белая  ,  нежная  кожа  на плечах  матово  блестела  в  полусумраке  комнаты.  Кембелл  ,  сев  на  кровать,  прислушался.  Что  то  беспокоило  его  и  он  осторожно, не  желая беспокоить  жену,  встал  и  подошел  к  огромному  на  всю  стену  прозрачному  окну.  За  стеклом,  на  высоте  300  этажа,  так  близко,  что  казалось  можно  дотронуться  рукой  сияли  яркие  звезды  созведия  Большой  Медведицы.  Следуя  привычке,  выработанной  длительными  полетами  еще  с  Академии  Космофлота,  а  потом  и  боевыми  патрулями в  дальних галактических  перелетах,  Кембелл  скорее  автоматически,  а  не  из  душевного  желания,  определил  направление  и  боевой  разворот,  потом  спохватившись, негромко  выругался  и  испуганно  обернулся  , чтобы  убедится  что не  разбудил  юную  женщину,  безмятежно  раскинувшую  изящные  ,  тонкие  руки  на  шелковой  простыне. Она  не  проснулась,  но  беспокойство  скользнуло  тенью  по  ее  лицу,  и он  медленно  попятился  к  двери  на кухню.
Пройдя  по  освещенному  фотоэлементами  широкому  коридору,  Майкл  зашел  в  уютную,  в  светло  пастельных  тонах кухню  и  достал  из   объемного  холодильника  начатую  бутылку  шотландского  виски..,  задержался  на  секунду,  решая  как  пить  темный  напиток  и  поленившись  доставать  лед,  снял  с  хрустальной  подвески  тонкий,  но  тяжелый  бокал  из  богемского  хрусталя  и  медленно  налил  виски,  наслаждаясь его  насыщенным светом, тем  как  заиграли  грани  стекла,    как  отражаясь  в  янтарной  жидкости  заискрились  капельки  виски  на  дне.
Запахнув шелковый  халат,  он  взял   налитый бокал  и   уже  усаживаясь  в  дорогое,  сделанное на заказ  кресло  вдруг  застыл.  Непонятное,  необычно  острое беспокойство  снова возникло  в  его  теле  и  неожиданно, внезапно  острой  болью  ударила  по  позвоночнику.   Замерев  от  боли,  Кембелл  пошатываясь,  держа  в  окостеневшей  руке,  доплелся  до  спальни  и  открыв  дверь  остановился  в  изумлении.
  В  огромном  окне  ослепительными  яркими  всполохами  били  молнии,  по  прочному  стеклу  струями с  силой  стучали  капли  мощного  дождя,  стекая  на  широкий  балкон,  они  превращались в   быстрые потоки  и  с  диким  шумом  падали  в  водосток.
Затаив  дыхание,  забыв о боли  в  спине  Кембелл  метнулся  к  регулятору,  чтобы  закрыть  тонированной  перегородкой  освещенную спальню, но  прислонившись  к  стеклу,  снова  испытал  безумную  боль  и  с  закружившейся  головой  не  в состоянии  пошевелиться  замер   в  этих  ужасающих,  ослепляющих  до  слепоты  проблесков  молний  падающих  на  Нью-Йорк.
Он  вспомнил  как  такие  же  ,  прямые,  бесшумные  молнии   также  отвесно  падали  на  планетах  в  Созвездии Скорпиона.  Как  своим  ярко  синим  светом  они  сводили  его  с  ума    на  долгих  и  казалось  невыносимо  мучительных  вахтах,  он  вспомнил,  как сияли  холодным  светом  звезды  в  этой  системе,  как  стальными  каплями  били  струи дождя  по    лицам  десантников  на  высадке,  как  сидя  в  кресле  стрелка,  он  всматривался  в эти  молодые  ,  но уже  суровые  лица  и  не понимая  как  им  не холодно,  и не  страшно  уходить  с  теплого,  защищенного  надежной  титановой  броней  крейсера в неизвестную,  черную  пустоту  планеты  К-17.
Боль  отступила  так же  внезапно  как  и  пришла.  Майкл  прижавшись  телом  к  спасительному холоду  стекла, затаив  дыхание  с  бешеной  скоростью  прокручивал  в  ясной,  чудесно  посвежевшей  голове  воспоминания о  службе  в  Космофлоте. Приходили  и  тут же  стремительно  улетали  в  памяти  улыбающиеся  лица   курсантов  Космической  Академии  Вестпойнта,
Первый  самостоятельный  полет  на  эсминце  «Вашингтон»,  ощущение  гордости  и  уверенности, и  улыбку  инструктора  Джо  Дугласа,  восхищенные  возгласы  друзей  по  курсу  и  одобрительный  гул  на  Космодроме  после  приземления.
Он  дрожал  от  прилива  крови,  которое  било  по артериям  сливаясь  с  шумом  дождя  и   не  в  состоянии  оторваться  от  нахлынувших  воспоминаний, дрожа  всем  телом  крепкого  пятидесятилетнего  мужчины  продолжал  вглядываться  в  звездную  ночь  под  яркой,  умытой  этим  стремительно  набегающим  дождем луной.
Кембелл   с  поразительной  ясностью  вспомнил  как  дрожали  его  руки  после  того  как  на  палубе  флагманского  Крейсера  экипажам  разведчиков  зачитали  приказ  о  боевом  вылете  на  прикрытие  десанта  на  планету  К-19  в  Созвездии  Альтаира, как  не  в  состоянии  справиться  с  этой,  непонятно  откуда  нахлынувшей паники он  прибежал  в  шлюзовой  отсек  и  спрятавшись  за  стеллажами  боеприпасов  с ужасом  видел, как  один за  другим  отчаливали  с  палуб  крейсера  серебристые,  хищные  тела  разведчиков  и  на  полном  форсаже  уходили  в  крутом развороте  в  космическую  пустоту  освещенную холодным  светом  спутников  этой  враждебной  планеты.
Он  вернулся  на  свою  палубу,  с  полной  уверенностью,  что его  экипаж, согласно  инструкции,  не  имея  в  штатном  составе  стрелка,  не  уйдет  без  него  и   они  последними  покинут  стальную  палубу  крейсера,  и  по  боевому  распорядку  займут  места  в арьергарде. Но  когда  , уже  придумав  причину своего опоздания  он  приплелся  под  удивленными  взглядами  механиков,  то  не  нашел  на  своем  месте  ни  своего  экипажа,  ни  самого  разведчика. Все,  что  происходило  дальше,  было  для  Кембелла  как один  страшный,  непрекращающийся  сон. И  дикие голоса  капитанов  разведчиков  сгорающих  со  своими  экипажами,  и  мольбы  о  помощи,  и  приказ Командора  эскадры  выходить  под  прикрытием  артиллерии  Крейсера  Миссури  из  под  обстрела. Он  узнал  в  эфире  голос  Первого  Пилота  своего  разведчика  Чарльза  Хопкинса,  приказывающего  штурману  корабля  Симоне  О.Хара,  рыжеволосой  ирландке из  Дублина,  занять место стрелка  и  огнем  из  кормовых  орудий  прикрыть  отход  звена  разведчиков.  Он  слышал  стон  Хопкинса  от  попадания в  его  сильное,  красивое  , молодое тело  осколков  снаряда  пробившего  стальную броню  в  командной  рубке и  его  предсмертные  хрипы.  Он  ясно  ,  словно  был рядом  с  ними  видел  как  Симона, сменив  командира,  в  обугленном  скафандре,  с  обожженным  до  неузнаваемости  лицом,  с  криком  ярости  налегла  всем  своим  хрупким  телом  на  рычаги  управления  и  заставила  развернуться в последнем  движении  теряющую  управление  объятую  пламенем  машину  и  прикрыла  от  снарядов  растерзанный, с  чудовищными  пробоинами    корабль  Капитана  Юджина  Мортинелли.
Дальше  был  Трибунал  и  отставка.  Возвращение  на  Землю  и  преуспевающая работа  в  Банке  Америка. Была  роскошная  свадьба  на  Багамах  и рождение  одного  за  другим  двух  розовых  в  своей  невинности  малышей  и  чудесное  лето в  доме  на побережье  Атлантики.
Кембелл  вздрогнул,  ему  показалось,  что за  спиной  на  белоснежной  постели  проснулась его  жена  и  со  страхом  смотрит  на него.  Но  в  комнате  было тихо.  Герметичное  стекло  надежно  прятали  от  звуков  дождя  и  шума  воды  падающей  с  километровой  высоты  на  8  авеню.
Он  ,взглянул  на  балкон  и  ему  показалось,  что там  мелькнули  тени,  Вглядываясь  в  стекло  он  с  облегчением  подумал  что ему показалось. И  вновь  сияющий  синим, ослепительным  блеском  взмах  молнии  вернул  его  в воспоминания.
Он  припомнил  непонятное молчание  старшего сына  после  собеседования  в  Академии  Вестпойнта,  его  внезапный отъезд  в  Австралию  и  долгое  равнодушное  молчание. Майкл,  прижав  руки  к  горлу,  увидел как после  одного  приема  у  мэра  Нью-Йорка  Томсона  ,где   присутствовали  офицеры  Космофлота,  его  первая  жена  Маргарет  внезапно  побледнела, от  заданного  ей  вопроса  и  также  внезапно,  не объясняя  причины  потребовала,  чтобы  они  покинули  прием ,  а потом  ,  вернувшись  в  их  особняк  на  30  авеню,  заперлась  в  ванной  и  долго  плакала  и  не  открывала  ему  двери. Спустя  два  месяца она  потребовала  развода  и  взяв  дочь,  улетела  к  сыну  в  Сидней.
Сердце  снова  пронзило  током.  Майкл  вздрогнул.  На  балконе  , прямо  против него стояли  трое.  Сквозь  стекло  он  сначала  не  рассмотрел  их  лица, но когда  опять  сверкнула  молния  Кембелл  , холодея  от  ужаса  узнал  среди  них  своего  камандира  Чарльза  Хопкинса,  по его  прямым  скулам  и  сдержанному взгляду  серых  глаз.  Узнал  вечно  веселого  и  неунывающего  добряка  Оливера  Армстронга  по    доброй, застенчивой  улыбке и  ямочкам  на  щеках  и  уже  с  бешенно  бьющимся  пульсом, с мучительным  ожиданием  он  всматривался  в  хрупкие  очертания  тонкой  фигуры  стоящей  рядом  с ними  девушки с  прядями  густых  рыжих  волос  ,  которые  выбивались  из  под  пилотки.
Дрожащими  рукам  Кембелл  открыл  стеклянную  дверь балкона  и шагнул  туда, под  стальные  струи  дождя  и  встал  прямо  перед  тремя  фигурами в  серебряной  парадной  форме  Офицеров  разведчиков  3 Эскадры  с  флагманского  крейсера  Миссури. Они  молчали,  Он,  боясь,  что это  просто плод его  воображения  с  улыбкой  затих  под  их  взглядами.  Хопкинс  смотрел  как  обычно  сдержанно  ,  с  легкой  улыбкой  и  непривычно  ласковым  выражением  на  лице,  Армстронг  с  твердым  и  спокойным  пониманием..Кембелл  озирался  по  их  лицам  и  боялся  столкнуться  со  взглядом  девушки  но какая-то  неведомая  сила  подтолкнула  взглянуть  его прямо  ей  в  глаза.
  Симона  О.Хара.  Да  это  была  она.  Теперь  он  точно видел  как  падали  капли  на  ее  изуродованное,  но прекрасное  в  смерти  юное  лицо,  как  под  промокшей  формой  вздрагивали  от  ярости  тонкие  плечи  и  сжимались  обугленные до костей  руки.  Девушка  повернула  обоженную  голову  с  золотыми  прядями  уцелевших волос  и  столкнулась  взглядом  с  Майклом  Кембеллом.
От  презрения  и  боли   в  ее  голубых  глазах  он  отшатнулся.  Как  будто  плетью  ему  ударили  по глазам  эти  чистые  ,  дорогие,  со    стальным  блеском  девичьи  глаза..  Он  зашатался  и  упал на колени…В  безумном  движении Кембелл протянул  руки  к  хрупкой  женщине  в  серебристом  костюме  и  зарыдал.. Слезы  растворялись  в  каплях  дождя  ,  Кембелл  не мог отвести  взгляда  от ее  глаз  .Холодное  и  брезгливое  выражение  скользнуло  по  ее лицу,  поправив  пилотку  тонкими  пальцами  она равнодушно  отвернулась  от  стоящего  на  коленях  Майкла  Кембелла,  кормового  стрелка   на  разведчике  «Быстрый»  из   3- Эскадры  флагманского  крейсера  Миссури  Космического  Флота.
Дождь  прекратился,  так же  внезапно  как  и начался.  Умытый  Нью-Йорк  начал  просыпаться  в  ожидании нового  дня  и  бешеного  ритма  мегаполиса.
  Сьюзен  Кембелл, проснувшись  и  не  обнаружив  своего  мужа  в  постели ,  нашла  его   мертвым,  лежащим  в  дождевой  луже   в  промокшем  шелковом  халате  с  застывшими  в  ужасе  и  нечеловеческой  боли  глазами  на  мраморных плитах  балкона. Вызванный  врач из  квартиры  303,  после  тщательного осмотра  с  сочувствием  сообщил  мисс  Кембелл,  что  ее  муж  скончался  от  сердечного приступа,  вызванного  очевидно  внезапным  переохлаждением  организма.  Она  долго  рыдала,  держа  его  руки  в  своих  тонких  ухоженных пальцах,  обрамленных  тонкими  кольцами  марсианских  бриллиантов.

25 августа  2013 г.