ЭКС 22

Одно удовольствие – работать на современном оборудовании в почти идеальных условиях. Стоит только сдвинуть брови – и младшие сотрудники шуршат, пытаясь угодить иноземной неласковой шефине. Языкового барьера не существует – каждый рядовой лаборант владеет, как минимум, четырьмя языками, - они исполнительны и аккуратны, скрупулезно фиксируя результаты рядовых испытаний. Но все же чего-то не хватает… Возмутился бы кто-нибудь для приличия хоть раз, что ли! Ведь не раз, увлекшись экспериментами, я теряюсь во времени, и весь младший состав терпеливо дожидается конца моих научных изысканий. Интересно, о чем они думают?
- О чем вы думаете? – останавливаю гладко причесанную девушку в очках и белом халате. На бейжике читаю имя: Мадлен.
- Простите?
- О чем вы думаете, Мадлен?
- Простите, фройляйн Дара, я сделала что-то не так? – в серых льдистых глазах из-за стекол модных очечков – откровенное непонимание. Мда… Тут проблема поглубже языкового барьера будет. Как объяснить исполнительной Мадлен, что мне нужны не роботы, а команда? Они живут в своем мире, на своей земле. После 17.00, если сумасбродная шефиня не увлечется, Мадлен снимет белый халат и вместе с ним оставит за порогом лаборатории все рабочие вопросы. Она выйдет в весенний вечер и под стук каблучков двинет навстречу личной жизни по весеннему городу… А я…
Я всхлипнула. Внезапно захотелось просто ощутить поцелуй ветра на щеке, пусть и немецкого (интересно, германский ветер другого цвета?). Сколько дней я не выходила из стен лаборатории, из благоустроенной по последнему слову техники, но от этого не ставшей уютной маленькой квартирки за стеной с плазменным экраном во всю стену, заменяющим окно?
- Фройляйн Дара?
Да уберите же эту дуру с глаз моих!
- Дара, дорогая… - чьи-то теплые ладони ложатся на плечи. Я вскидываюсь – и погружаюсь в сияние. Тэлль… Как же мне тебя не хватало!
- Вы свободны, Мадлен, - словно читая мои мысли, приветливо, но твердо распоряжается он.
- Гони их всех… в сад, - бормочу я, уткнувшись в его плечо. Он понятливо кивает и объявляет выходной всему отделу.
- Тебе надо проветриться, слишком много навалилось в последнее время… -шепчет Тэлль, но почему-то голосом Охотника.
Я разлепляю веки и вижу встревоженные лица, склонившиеся надо мной. Еще бы, кажется, я отрубился прямо на кладбище!
- О, очухался! – ухмыляется Охотник. – Вставай-ка, лебедь умирающий! Рано тебе о вечном покое мечтать, не заслужил пока, - он рывком поднимает меня на ноги, и мир опасно кренится. Я фокусируюсь на встревоженном лице скрипачки, и мир становится простым и понятным. Все хорошо, пока музыка звучит внутри нас…
Прощай, Дара.
Пусть все у вас будет хорошо.