Про Серегу

Были одногодками с Серегой,
В старших классах - не разлей вода.
Постигали жизнь с ним понемногу,
И азы науки и труда.

Много дел и общих интересов,
Много светлых, правильных идей,
Не болели завистью и спесью,
Родину любили без затей.

А потом раз'ехались по вЕсям,
Раскидала жизнь - кого куда...
В отношеньях не было регресса -
Годы шли, мелькали города...

Присягнул он Родине на верность,
Охранял покой ее и сон,
Не предАл Союз, не прОдал веру,
Не пошел и к Раде на поклон -

Не признали винницкие "шахты"
Новой власти новый беспредел.
Кто-то покупал "Феррари", яхты,
А Серега честно в "шахте" бдел.

И за службу верную Отчизна
Наградила сына своего,
Развернула ход привычной жизни
Единицы славной боевой:

Он в "Дзержинке" - статус, перспективы...
И Москва, опять же... Так-то вот...
Не до жиру - слава Богу, живы ...
Все еще... И будущее ждет.

В Виннице жена, на юге мама,
Сам в общаге - в целом - ничего,
Трудно, интересно, но не драма -
Он умел добиться своего.

Закаляла Родина солдата,
Благо, не давала голодать,
И надев армейские бушлаты,
Шли вагоны ночью разгружать.

Позади "Дзержинка". Здравствуй, служба.
"Дом большой" и даже кабинет.
И семья живет, почти не тУжит -
Комната в Братеево, привет.

Сколько раз сидели там на кухне,
Пили водку, а бывало - чай...
Перспективы многие потухли,
Молодость промчалась невзначай.

Подполковник, "двушка" от конторы,
Сын растет, жену терзает рак...
Это в министерстве мутят вОры,
А Серега честный, как дурак...

Вот опять, казалось, перспектива:
В "Росвооружения" берут,
Должность штатная, погоны, пайка, ксива...
Только это все - мартышкин труд...

Дембельнулся "пОдполом" - свобода,
До полковника полгода не добрал.
Часть теперь гражданского народа -
На "гражданке" жизнь - базар-вокзал.

Там помыкался и тут слегка потерся,
Попивать стал - грустные дела.
Жизнь не слаще клюквенного морса,
Да еще сестрица поддала:

Разделила дом, в котором вырос,
Тот, который им оставил дед.
На душе паскудно, слякоть, сырость.
Ощущение такое, что раздет.

И в груди щемИт, и пьется чаще,
И жена болеет, и тоска...
Не сыграть бы, между прочим, в ящик -
Гробовая как-то виделась доска.

И прижало - больно, злобно, крепко,
Слег надолго, еле говорил.
Боль и валерьянки  запах терпкий.
И, казалось, не осталось сил.

Но очухался Серега, оклемался,
Молодой еще  пенсионер.
Жизнь не зря кидала ему мансы -
Стал иным - что впОру брать пример.

Педагог проснулся в нем отличный -
От студентов пламенный респект.
Из военных, джентельмен столичный.
Что еще? Лишь фото на проспект.

И казалось бы - ну вот и заработал,
То, к чему стремился, что хотел.
Дом, семья, приятные заботы,
Сын-студент и куча разных дел...

... Я его не видел перед смертью -
И не знал, что друг мой не жилец.
Как судьба-подлюка нами вертит,
Вырывая с кровью из сердец

Тех, кто нам особо дорог,
Без кого не представляешь жизни.
Рушится на разум, словно мОрок,
Обьявляя о внезапной тризне.

Я не смог приехать с ним проститься,
Я Серегу не видал в гробу.
И родных его не видел лица.
В общем, смерть серегина - табу.

В "Одноклассниках" он праздники справляет,
В телефонной книжке он живет.
С днюхами Серегу поздравляю.
И опять поздравлю в Новый год.

Как в былые времена, по рюмке хлопнем:
- Расскажи, братишка, как живешь...
...Только снежная крупа стучится в окна,
Или нудно сеет мелкий дождь.