Глава 7. Полковник Курц

Спустя некоторое время мы нашли нужный дом на Бэтти-стрит. Дом Курца находился в тупике. Окна его квартиры были забиты деревяшками, а дверь закрыта изнутри. Холмс постучал в дверь, но никто не открыл. Мы подождали пару минут, а затем выбили дверь. И тут нам в лицо ударил зловонный запах. Пол весь был забрызган кровью. Пройдя немного вперед, я увидел лежащего в крови бездыханного Курца в окружении двух растерзанных собак.
- Боже, Холмс! Что здесь могло произойти?
- Спокойно, Ватсон, - хладнокровно ответил Холмс, - Опишите все в деталях, чтобы вам было легче писать очередной рассказ. И ничего не трогайте.
- Как скажете, Холмс, - тихо пролепетал я, неотрывно вглядываясь в ужасно изуродованное тело Курца. Даже на войне я не видел таких ужасов….
Холмс стал внимательно осматривать комнату. Он подошёл к перевёрнутому письменному столу и из выпавшего ящика достал небольшой клочок бумаги. Холмс отдал его мне и попросил прочесть. Вот, что там было написано:

«Полковник! Мне стало известно, что лидеры ополчения недовольны вашими методами ведения войны. Вы действуете слишком грубо, слишком жестоко. Мы исполняем свой священный долг – защищаем землю, которая принадлежит нам по праву. Нам нужны благородны солдаты, а не жадные до денег убийцы. В нашем стане нет места таким оппортунистам, как вы...»

- Похоже на извещение об увольнении… - сказал я, прочитав записку.
Холмс ничего не ответил. Он присел на корточки около старого, местами потертого дивана и поднял что-то с пола.
- Это вчерашняя газета, - сказал Холмс, - Кто-то завернул сюда кусок мяса. Кровь еще свежая. Хм…. Здесь лежит веточка винограда без ягод… Но откуда здесь виноград?
Холмс говорил тихо, поэтому я не мог услышать все, что он говорил. Поэтому, чтобы не стоять без дела, я осматривал другую часть комнаты. На стене я нашёл фотографию в рамке. Там были военные. Я не преминул сказать об этой фотографии Холмсу.
- Смотрите, здесь фотография с подписью: «Нашему боевому товарищу Джереми Курцу от ополченца Дж. Малана, Блумфонтейн, 1883 год». Курц был в ополчении буров! Он воевал против своих соотечественников, Холмс!
- Да, это ужасно, Ватсон. Но давайте не будем отвлекаться. Смотрите, собачья миска пуста. Кто-то покормил собак, видимо, перед тем, как произошла драка.
- И сразу же после того, как их покормили, они напали на человека, желая сожрать его. Невероятно!
- Ничего не напоминает? – хитро спросил Холмс.
- Пока нет.
- Ладно, идем дальше, - злобно ответил мой друг. Он подошёл к каминной полке, подозвал меня к себе и показал на большой лист бумаги, на котором лежал большой позолоченный орден с числом 54, а под ним – лист, на котором было что-то написано, - Смотрите, Ватсон. Жетон 54-го пехотного полка Ее Величества и приказ об исключении Курца из полка. Он служил в 1881 году. Полк в то время находился в Южной Африке. Курц участвовал в англо-бурской войне. Очевидно, наш приятель успел повоевать за обе стороны, и не был никаким полковником, хотя это меня как раз не удивляет.
- Предатель и дезертир, прикинувшийся полковником! – негодующе воскликнул я, - Милейший джентльмен!
- Посмотрите, Ватсон, под приказом лежала газета. В ней говорится о войне в южной Африке. Курц явно следил за тем, что там происходит.
- Война с бурами чудовищна, Холмс! И она до сих пор продолжается!
Мы почти закончили осмотр комнаты, как вдруг мой друг нашёл что-то интересное на небольшом журнальном столике около двери. На нем стоял небольшой поднос, на котором лежали какие-то странные длинные ложки, пустые бутыли, трубки и какие-то странные желто-коричневые шарики.
- Сомнений быть не может. Судя по трубке и по тому, что лежит на подносе, этот человек курил опиум.
- Опиум! Вряд ли он был приготовлен здесь. Для этого нужна настоящая лаборатория…
- Так, мы с вами осмотрели комнату. Теперь перейдем непосредственно к осмотру трупов… - произнес Холмс, стоя у трупа растерзанной собаки.
- Тут все разорвано в клочья! – воскликнул я, присев около собаки. Точнее около того, что от нее осталось, - Кожные покровы частично разложились… Однако смерть наступила недавно…
- А что вы можете сказать про тело самого Курца?
- У него такие ужасные раны…. Видимо, собаки были просто бешеные!
- Да, эти раны, несомненно, были получены в результате укусов собаки. Только собака может прокусить ткани так глубоко. Но, судя по всему, эти раны потом еще и обглодали, - сказал Холмс и показал мне на небольшой след от челюсти на кисти покойного, - Смотрите, вот след от укуса, видны следы от клыков.
- Холмс, посмотрите, у него палец перебинтован, - заметил я, - Этой повязке дня два не меньше.
- И надо быть полным дураком, чтобы не заметить там отсутствие пальца.
- Значит, Курц все-таки был одним из соучастников убийства епископа Найтсбриджского.
- Да… Это очевидно. Подведем итоги, Ватсон. Начнем с того, что у убийц епископа был яд, который приводит к сумасшествию. Мы знаем, что незадолго до убийства Курца собак кормили. Рискнем предположить, что этих животных отравили. Дальше. На теле Курца видны многочисленные укусы и раны. И на трупах собак видны укусы и раны. Отсюда мы можем предположить, что Курц был загрызен собственными собаками. А это подкрепляет нашу гипотезу о том, что собак отравили. Далее. Мы знаем, что Курц курил опиум, но в его квартире нет нужного оборудования для его приготовления. Сделаем вывод, что ему принесли уже готовую трубку с опиумом. Остается только выяснить, кто принес и откуда, но этим мы займемся позже. И последнее. Мы знаем, что у убийцы епископа должен был быть откушен палец. Мы находим труп человека, у которого нет одного пальца на руке. И, исходя из вашего осмотра, Ватсон, мы можем сделать вывод, что перед нами труп убийцы епископа Найтсбриджского. Все как всегда элементарно. А теперь мы вернёмся в больницу и попросим вашего коллегу предоставить нам морг на пару часов.
- Что вы хотите сделать? – недоуменно спросил я.
- Вздремнуть. Или пикник устроить.
- Хватит уже, Холмс!
- Следующий неизбежный шаг нашего расследования – это вскрытие, - с легкой ухмылкой ответил Холмс, - Знаете, Ватсон, когда жизненно важные органы не функционируют, каждая минута на счету. Поторопитесь и найдите место для вскрытия, а я организую… транспорт.
- Хорошо, за дело!
Я прямиком выбежал из квартиры Курца и направился в лечебницу. Гранта на месте не было, я уж испугался, что он ушел домой, но тут я услышал какой-то грохот в морге. Я открыл дверь и буквально чуть не столкнулся со своим коллегой.
- А, Грант! Вы еще здесь. Я хотел вас попросить об одной услуге.
- Что за услуга, дружище?
- Можно воспользоваться вашим моргом на пару часов? Речь идет о деле чрезвычайно важном…
- Ну уж нет! – сурово воскликнул Грант, - Одно дело – позволять вам совать нос во все, что здесь происходит, но совсем другое – предоставить помещение черт знает для чего!
- Уверяю вас, я и в мыслях никог…
- Нет. Это невозможно.
- Грант, послушайте, я….
- Даже не просите! За кого вы меня принимаете? Думаете, раз вы приехали из центра, вам все дозволено?! Но здесь вам не Сити, здесь – Уайтчепел! Добро пожаловать в реальный мир! Реальный мир, в котором приходится рисковать! Вы хоть знаете, что это значит? А это многострадальная лечебница, где я столько лет маринуюсь, это общественное учреждение, которое находится под моей ответственностью. Вы понимаете, что такое ответственность?
- Конечно, понимаю, Грант, - спокойно ответил я.
- Прекрасно, - высокомерно сказал Грант и пошёл обратно в морг. Но тут я решил взять реванш.
- Но прежде всего я понимаю, что вы трус!
- Что?! – непонимающе и негодующе воскликнул Грант.
- Вы трус, Грант. Трус, который год за годом просиживает штаны за столом и только и умеет жаловаться на жизнь, пальцем не пошевелив, чтобы её изменить!
- Да как вы смеете…
- А как вы смеете говорить мне о риске?! Мне! Я был ранен в Афганской кампании на службе Ее Величества, а после столько лет расследовал самые чудовищные преступления в королевстве!
- Но…
- И кстати о пресловутой «ответственности», - она состоит в первую очередь в исполнении долга, особенно если вы – врач, если вам поручена забота о самых бедных  и беззащитных.
- Я…
- «Реальный мир»? Ха-ха! Не смешите меня! Я тоже врач, и когда я вижу, во что превратилась ваша лечебница, я краснею за свою профессию.
- Это не моя вина…
- А что до вашего морга, состояние которого оставляет желать лучшего – я собираюсь им воспользоваться, «дружище», нравится вам это или нет, потому что речь идет о жизненно важном деле. Вам ясно?
- Ну, если вам угодно так себя вести, делайте, что хотите. Я умываю руки.
- Вот уж не удивлен.
Через некоторое время в лечебнице появился Холмс в сопровождении нескольких людей, которые несли завернутое в белую простыню тело Курца. Они положили его тело на кушетку и вышли. Холмс дал им несколько монет и зашел в морг.
- Вам уже доводилось проводить вскрытие? – спросил я, - В этом деле нужна аккуратность.
- Не волнуйтесь, я быстро учусь, - ответил Холмс, скидывая пальто и закатывая рукава рубашки, - Передайте пилу.
Конечно же, я понимал, что мой друг шутит, тем более пилы в инструментах не было. Я передал Холмсу скальпель и смотрел, как он им орудует. Сначала он прикинул места для надрезов. А затем весьма профессионально сделал эти надрезы. Один из них находился под грудью. Из этого разреза поверх крови стала выделяться какая-то желтоватая жидкость. Холмс собрал её пипеткой и поместил в небольшую склянку, взятую из его домашней лаборатории. Второй надрез был в области желудка. Он был намного больше первого. Холмс пытался ухватить что-то пинцетом, но у него никак не получалось, поэтому он залез рукой прямо в рану и достал оттуда небольшой комок. Это был небольшой листок бумаги. Точнее какой-то билет…
- Итак, Ватсон, - сказал Холмс, умывая руки, - У нас есть какой-то химический реактив, взятый из легких покойного. Но у нас нет времени идти на Бейкер-стрит. В углу я заметил скудное подобие на мою лабораторию, но думаю, что того, что там есть, мне хватит.
- Да, я тоже её заметил, - ответил я, - Пахнет она также омерзительно, как и на Бейкер-стрит.
Холмс ничего не ответил и сел за лабораторный стол. Он что-то примешивал к тому веществу, что мы нашли, чем-то дымил, но в итоге, минут через 15 он пришёл к результату. И результат был положительный!
- Анализ показал, - начал Холмс, - Что яд, обнаруженный в легких Курца, вызывает агрессию и близкое к помешательству состояние; существенно увеличивает мышечную силу жертвы. Итак, продолжим подводить итоги, Ватсон. Курц курил опиум… В его легких был обнаружен яд. Значит, он отравился ядом, смешанным с опиумом. По признакам, этот яд сродни тому, которым был отравлен епископ. Рискнем сделать вывод, что эти яды полностью идентичны. А теперь построим небольшую картину происшествия. Головорезы пришли к епископу, жестоко его пытали. В порыве ярости, плюс под действием яда, епископ откусывает одному из убийц палец. Улика. Бандиты убегают с места преступления. Но потом понимают, что если полиция найдет палец, то они смогут выяснить, кому он принадлежит. Убийцы приходят к выводу: нет человека – нет проблемы. И убивают Курца. Значит, мы можем смело сказать, что Курца отравили его же сообщники. И  трубку с опиумом принесли они же. Они знали, что бедняга непременно закурит, чтобы унять боль в руке, поэтому убийцы избрали самый верный путь.
- Но как им удалось замаскировать убийство под нападение собак? – спросил я.
- Этот яд провоцирует сильнейший приступ гнева, и жертва буквально бросается на все подряд. В данном случае – на свору собак, - ответил Холмс, надевая пальто. Вдруг он резко остановился и серьезным тоном продолжил, - Кто-то доводит свое жуткое творение до ума… Злодеи хотят добиться от яда конкретного эффекта и для этого испытывают новые формулы на людях…. Так, хорошо. Попробуем решать проблемы по мере их поступления.  Мы знаем причину и способ убийства, но этого мало. Как нам найти оставшихся двух соучастников убийства епископа? Очень просто. Мы пойдем по адресу Бернер-стрит, 13. Это рядом.
- Где вы взяли этот адрес?
- У него в желудке, - слегка поморщился мой друг.
- Ясно. Он хотел избавиться от улики!
- Нет. Он хотел отомстить.
- Э-э-э…А вот здесь я не совсем понял.
- Человек с откушенным пальцем почувствовал действие яда и понял, что смерть неизбежна - так же как и вскрытие, когда его тело попадет в морг.
Больше вопросов у меня не было. Поэтому мы вышли из лечебницы и направились на Бернер-стрит. Видимо, Холмс очень хорошо знал, где находится этот дом, потому что нашли мы его очень быстро. И вскоре я понял, почему. По адресу Бернер-стрит, 13, находился притон. Или, как называют его здесь, курильня опиума.
Мы зашли внутрь. Там все было сделано в китайском стиле, но свет был приглушен. Как только мы вошли, к нам кинулся смуглый китаец и с сильным акцентом сказал:
- Добрый день, джентльмены, чем могу быть полезен?
- Один постоянный клиент очень рекомендовал ваше заведение, - ответил Холмс, - Он здесь завсегдатай.
-  О, наши клиенты привязываются к нашему заведению всей душой. А вашего друга с вами нет?
- Увы, нет, - сказал я, - Он занят. Со своими… собаками.
Холмс усмехнулся.
- Понимаю, - протянул китаец, - Я тоже люблю собак. Проходите, чувствуйте себя как дома.
Мы прошли в большой зал. Сквозь мрак я не без труда разглядел безжизненные тела, лежащие в странных, фантастических позах: со сгорбленными плечами, с поднятыми коленями, с запрокинутыми головами, с торчащими вверх подбородками. То там, то тут замечал я темные, потухшие глаза, бессмысленно уставившиеся на нас. Среди тьмы вспыхивали крохотные красные огоньки, тускневшие по мере того, как уменьшалось количество опиума в маленьких металлических трубках. Большинство лежали молча, но иные бормотали что-то себе под нос, а иные вели беседы странными низкими монотонными голосами, то возбуждаясь и торопясь, то внезапно смолкая, причем никто не слушал своего собеседника — всякий был поглощен лишь собственными мыслями.
Дойдя до конца зала, мы обнаружили поворот направо, к лестнице. Но дорогу преграждал огромный человек, похожий на быка. Этот мужчина представлял собой огромную груду мышц. Увидев нас, он довольно-таки тонким голосом, сказал:
- Сюда запрещено ходить посторонним. Уходите.
- Простите нас, сэр, - учтиво сказал Холмс, зашел за угол и тихо обратился ко мне, - Нам необходимо туда попасть, Ватсон.
- Но как?
- Вступать в открытую конфронтацию с охранником не стоит. Лучше тихо пробраться в соседнюю комнату.
- Но дверь заперта, - сказал я, подергав за ручку двери, у которой мы стояли, - А взломать её у нас не получится.
- Вы правы…. Надо как-то отвлечь внимание управляющего.
Холмс обвел своим ястребиным взором все помещение зала. Вдруг мы услышали стоны какого-то бедняги. Ему было плохо. Холмс хитро ухмыльнулся и тихо мне сказал:
- Мне пришла одна идея. Нам надо вызвать у одного из клиентов рвоту. Прикройте меня, если что.
Холмс подошёл к небольшому столику и собрал с него маленькую горстку золы. Должен признать, в этом притоне было не очень-то чисто. С соседнего столика он взял жестяной стакан, в котором было нечто наподобие чая с жасмином. А с тазика на полу он зачерпнул в большую деревянную кружку грязную воду. Затем Холмс смешал все эти ингредиенты и пошёл в сторону того бедняги, который пару минут назад стонал от плохого самочувствия.
- Холмс, вы упомянули о том, что хотите вызвать рвоту у этого человека. Но вы же не собираетесь, в самом деле, поить…
- В этом-то и разница между нами, дружище. Вы людей исцеляете, а я делаю их больными, - ответил мой друг и поднес ко рту бедняги стакан с пойлом, собственной рецептуры.
Мы быстро забежали за угол, и почти сразу же клиенту опиумной курильни стало плохо. Через некоторое время к этому человеку подбежал китаец и пытался оказать потерпевшему первую помощь.
- Управляющий занят. Можно идти, - тихо сказал Холмс, жестом он мне показал оставаться на месте. Через некоторое время он появился с ключом в руках. Как только он его нашел, одному Богу известно.
Мы открыли комнату, и Холмс тут же попросил меня вернуть ключ на место, пока управляющий не обнаружил пропажи. Мне удалось это сделать буквально в самый последний момент. Как только я вернулся обратно в зал, в приемную зашёл управляющий. Я прошёл мимо него и подошёл к Холмсу. Мы быстро зашли в открытую комнату. Она представляла собой темное помещение. Там стояли какие-то низкие стеллажи, заполненные какими-то банками. В правом углу было небольшое слуховое окно, сквозь которое было видно охраняемую комнату.
- Холмс, тише! Прислушайтесь! – тихо сказал я, услышав голоса за стеной.
- …ага, только это было совсем другое дело, - говорил грубый мужской голос за стеной, - Мне не в первой убивать за деньги, но….Только ж это был, ну вроде как, Римский Папа или типа того. А нам даже…
После реплики этого мужчины мы услышали чьи-то рыки. Там был второй мужчина, но он не мог выговорить ни слова, он только рычал и издавал какие-то странные звуки. Это было очень странно. Но потом стало еще странней, потому что первый мужчина якобы понимал то, что говорил второй.
- Да знаю я, - ответил первый, - Туфли знатные достались… Небось, фунтов 20 стоят не меньше! Но все равно…. И шеф разозлился… А когда шеф зол, у меня аж поджилки трясутся! Не хочу кончить так же, как Курц!
Второй мужчина опять что-то прорычал в ответ.
- Может, так оно и есть… Ну, ничего. Мы это живо поправим, и теперь уж обтяпаем все, как надо. А то ведь в другой раз он нас не простит…
- Это же убийцы епископа, Холмс! – воскликнул я.
- Тише, Ватсон, - спокойно ответил мой друг, - Сперва позаботимся об охраннике у входа. Думаю, здесь мы добудем столько успокоительного, что хватит слона усыпить…
- Хорошо, но что потом?
- А потом мы разберемся с этой парочкой.
Больше Холмс ничего не сказал. Он занялся осмотром комнаты, которая выступала в роли некой кладовки, потому что здесь было все: шприцы, опиум, какие-то бутылки, тряпки, ведра и все такое прочее. Со стеллажа Холмс взял небольшую бутылку и протянул её мне с немым вопросом. Я понюхал горлышко этой бутылки и немного поморщился от горького запаха.
- Это барбитуровая кислота, - ответил я, - В медицине иногда используется в качестве транквилизатора.
- То, что надо, Ватсон, - хитро ухмыльнулся Холмс.
Он взял с небольшого столика несколько шариков опиума, поджег небольшую горелку и стал держать шарики в ложке над огнем.
- Холмс, сейчас не время предаваться порокам, - сказал я.
- Не волнуйтесь, Ватсон. Искусственная стимуляция нужна моему мозгу, когда у него нет пищи для размышлений. Сейчас её более чем достаточно. Я просто растворяю опиумные шарики.
После того, как Холмс растворил опиум, он смешал барбитуровую кислоту с наркотиками.
- Холмс,  у вас в руках сильнейшее успокоительное. Будьте осторожны, такая доза может быть смертельной.
Мой друг взял шприц и ввел туда небольшую дозу «лекарства». Мы тихо вышли из комнаты. Холмс встал за углом и держал шприц наготове. Он посмотрел на меня с небольшим укором, видимо, разозлился, что я не смог прочитать его мысли, и тут же сказал:
- Отвлеките этого громилу, Ватсон.
- Что?! – удивился я, - Почему я? Вы же боксер, в конце концов!
- Я не прошу вас драться с ним. Просто подманите его ко мне.
- А… хорошо…. Успокоительное для него? – осведомился я.
- Какая проницательность! – иронично ответил Холмс.
Затем он вернулся на свое прежнее место и дал мне знак. Я быстро собрался с мыслями, глубоко вдохнул и выдохнул (вы бы видели этого громилу) и громко обратился к охраннику:
- Простите, сэр, вы не могли бы подойти?
Нехотя охранник двинулся в мою сторону. Как только он поравнялся с Холмсом, то тот сразу же воткнул шприц прямо в шею громиле. Он глухо упал на пол.
Справа от двери, которую загораживал охранник, была лестница. Холмс быстро поднялся по ней, а я пошел следом за своим другом. Мы оказались на втором этаже, который представлял собой некую террасу, с которой открывался вид на первый этаж. Оттуда я смог разглядеть тех двух типов, чьему диалогу я был свидетелем. Один из них, который рычал, был одет в какое-то рванье. Он был обросший, словно оборотень, вышедший из леса. А второй по своей комплекции напоминал уснувшего охранника. Рассмотрев этих «людей» я медленно повернулся к Холмсу. Тот, как будто забыв о моем существовании, медленно достал револьвер и направил на одного из убийц.
- Холмс, постойте, что же вы делаете? – недоуменно спросил я.
Мой друг ничего не ответил. Он взвел механизм револьвера и прицелился.
- Нет, стойте! – крикнул я и бросился на руку своего друга как раз в тот момент, когда он выстрелил. Слава Богу, что он промахнулся. И вдруг двери комнаты внизу распахнулись, и туда влетел инспектор Бэйнс в сопровождении двух констеблей.
- Руки вверх! И чтоб без фокусов! – воскликнул один из полицейских, наведя пистолет на одного из преступников.
- Вы арестованы! – сказал Бэйнс и обратился к своим констеблям, – Уведите!
- Ну что ж. Пусть так, - злобно сказал Холмс, - Идемте.
Мы вышли из притона, поймали кэб и вернулись на Бейкер-стрит. За всю дорогу мой друг не проронил ни слова… Он был очень зол. Вернувшись домой, я почувствовал сильнейшую усталость, но спать не хотел. Я тяжело опустился на диван и наблюдал за своим другом, ходившим по комнате из стороны в сторону».

В это время наши маленькие читатели с небольшим разочарованием смотрели на страницы книги Ватсона. Ведь Холмс ничего не нашел и ничего не достиг.
- Ну во-от, - протянула Грейс, - Они ничего не нашли. Похоже, что Шерлок Холмс не такой уж хороший.
- Он перестал мне нравиться, - недовольно отвернула голову Эмили.
Тут девочек отвлек какой-то глухой звук, повторяющийся через одинаковый промежуток времени. Грейс повернула голову в сторону странного звука и увидела Кристофера, сидящего на коленях, с палкой в руках. Он бил одну из кукол, которые были в кукольном театре.
- Эй, Кристофер! – окликнула Грейс своего друга, - Мы его разлюбили, но ты его не бей!
Она отобрала палку у своего приятеля и вернулась обратно к книге.
- Подумаешь, кукла! – недовольно воскликнул Кристофер.
- Это чердак Шерлока Холмса! Здесь все принадлежит ему! – строго ответила Грейс.
- Ну, и что дальше? Читай! – воскликнула Эмили.
- «Я следил за моим другом, и у меня возник вопрос, который я не преминул задать ему….