Несущая свет - Глава 1

«Никогда не жалуйся на тьму. 
Будь этой тьме истинным источником света».               

                Ли Ван Пу, китайский философ III века.


- Что есть слабость?
- Пожалуй, самая большая слабость людей заключается в том, что вы позволяете своим слабостям быть.
- Любовь это проявление слабости?
- Нет. Отрицание Любви, когда ты любишь Истинно, - вот проявление слабости.
- Какова цена моей любви, если я не могу помочь тому, кого люблю?
- Как ты думаешь, если человек молчит, значит ли это, что ему определенно нечего сказать?
- Не обязательно. Но Ты все еще не ответил на мой вопрос…
*Долгая пауза*
- Ангел, ты здесь?
- Отнюдь не всегда помощь выражается в открытом виде и активном действии, Аврора. Мой ответ: Ты можешь. Но это будет нелегко…
- Просто скажи как.
- Ты знаешь, что не могу.
- Я понимаю, почему. Но ты ведь можешь меня направить…    
               
                Глава 1
               
     Я бегу, как только могу. Изо всех сил. Бешено стучит сердце. Не понимаю, зачем и куда, но бегу. Все вокруг серое, давящее. Люди, мимо которых я пробегаю, очень странные, улыбаются, будто знают, что происходит и почему я бегу. От их улыбок, больше всего напоминающих оскалы гиен, мне становится не по себе.
- Что вы лыбитесь как придурки? – задыхаясь, кричу я. А они взрываются омерзительным гоготом и начинают показывать на меня пальцем. Кто-то прямо таки хватается за бока, чтобы не лопнуть со смеху. Я уже решаю подойти и хорошенько врезать особенно неприятному типу, сжимаю руки в кулаки… но вдруг понимаю, что не могу остановить свой бег.   
    Ярость смешивается с кровью, отравляя мне жилы. Нарастает дикое желание разорвать всех этих людей на мелкие кусочки! Но я все бегу и бегу, тщетно пытаясь остановиться…И тут среди толпы замечаю ее… Единственную, кто не смеется. В ее серьезных синих глазах я вижу понимание и сочувствие… И меня накрывает волной облегчения. Среди всей этой серой массы ее добрые черты лица и золотые волосы кажутся чем-то нереальным. 
     - Остановись. От себя не убежишь, Рэй. – спокойным, усталым голосом говорит она. Я закрываю глаза в бессилии… и просыпаюсь. Повалявшись еще какое-то время, я встал. Почему-то мне стало не по себе. Настолько реальным и четким был этот сон.
     Она… Кто она такая? Что значат ее слова? Остановись… От себя не убежишь…  Бред какой-то.
Отогнав бесполезные мысли прочь, все же я никак не мог не думать об этих синих глазах. Столько мудрости и понимания было в них. Глубоко вздохнув, я решил перестать рыться в тайнах моего подсознания, это было бесполезно.  Приняв прохладный душ и освежив мысли, я оделся. Зазвонил телефон. На меня градом посыпался отборный мат, от которого я укрылся своим никогда не подводящим зонтом безразличия.
- Кто тебе давал право покидать свое рабочее место в самый разгар, в 3 часа ночи, когда народ так и прет толпами в клуб потусоваться  да хорошенько выпить? – орала трубка голосом Боба Ролсона.
- И тебе доброго дня, босс, - я привык к его манере общения, - слушай, я не стану перед тобой отчитываться. Не нравится – увольняй! Зачем же так напрягаться? Нервные клетки долго восстанавливаются, Боб.
- Ты, щенок, нюх не теряй, когда со мной разговариваешь, не то оштрафую на ползарплаты, и твои честно заработанные деньги станут хорошим лекарством для восстановления моих нервов. Сегодня с 12 ты просто обязан быть за барной стойкой как минимум до 5 утра! – угрожающим и трясущимся от гнева голосом плевался в трубку Ролсон.
     Выслушивая все его безобидные угрозы, я спокойно ответил: «Да пошел ты!» И нажал на отбой.
     Я ненавидел свою работу, эти пьяные рожи, лысого босса, девушек, вешающихся на шею. Ненавидел себя за то, что ненавижу. Я всегда задавался вопросом: Какого черта я здесь делаю? А в ответ все мое тело наполнялось еще более сильной ненавистью, от которой я очень устал. Как это парадоксально – уставать от самого себя. Стены комнаты давили на меня, и я ощущал себя очень одиноким, опустошенным. Я подошел к зеркалу. Мои глаза показались мне до отвращения жалкими и преданными этой жалости, как послушная собака своему хозяину. Я грустно улыбнулся этому сравнению.
Знакомьтесь, Рэй Грэйс, бармен-неудачник, бесцельно проживающий жизнь. Хм…а в чем, в общем-то, смысл? И как бы проходила жизнь, начнись она со смерти? Ценили бы мы ее больше?
Ну что ж, пока мои печень и почки в состоянии травиться алкоголем, я готов платить свою цену. Клетки мозга тоже страдают от алкоголя. Может поэтому у меня такие нездоровые мысли?
В этом мире кто-то пытается найти свое место под солнцем, добивается поставленных целей, идет за мечтой. У меня же нет ни целей, ни мечты. Я не пытаюсь доказывать что-то кому-то, а тем более самому себе. Не помню, когда успел стать таким, но сейчас меня это вполне устраивает.
Так, дома делать все равно нечего. Время второй час дня. Зайду в ближайшее кафе, пообедаю и поеду к Рикки.
     Закрывая дверь ключом, я услышал стук каблуков и резкий очень сладкий запах духов потревожил мои мирно вздымающиеся ноздри. Джеральдина. Она медленно шла по направлению к своей квартире, по щекам струились слезы. Джинсовая мини-юбка, кофта цвета хаки, тушь размазана, взгляд затуманен. Резко остановившись, она достала зажигалку, прикурила, и облокотилась о стену. Затянувшись несколько раз, Джер бросила сигарету и затушила ее каблуком.
- Какая гадость! – слегка охрипшим голосом произнесла она.
- Да-а-а, та еще гадость! Привет, Джер!
- Ааа, это ты. Ну, давай, скажи еще, что видеть курящую девушку противно, а целоваться с ней – все равно, что облизывать пепельницу! А знаешь что?! Иди-ка ты лучше туда, куда собирался, – сказала она срывающимся тоном.
- Если хочешь, кури на здоровье, это твой выбор, несмотря на то, что я его, мягко говоря, не одобряю. Почему ты плачешь? Тебя кто-то обидел?
- Не одобряет он! Да пошел ты со своим одобрением! Как будто тебе есть дело до моих проблем!
- Да мне и в самом деле наплевать, - спокойным голосом, полным безразличия сказал я, уходя,  - спросил лишь ради приличия. И уже развернувшись, съязвил: - Ты сама себе пускаешь дым в глаза!
Что ж, пусть себе остается в компании своей драгоценной депрессии и заливает подъезд слезами! Люди испытывают садистское удовольствие от страданий. Меня это не должно касаться.
     Не успел я выйти на улицу, как во мне проснулась совесть, порицающая меня за грубость, и я повернул обратно. Джер сидела на полу, взявшись за голову.
- Прости… Я сам не свой с утра, – примирительным тоном сказал я.
     На мои извинения Джер отреагировала спонтанным приступом рыдания взахлеб.  О Господи! Больше всего ненавижу женских истерик. Я подошел к ней, присел на корточки, взял за руки:
- Не реви! Тушь еще больше размажется! Будешь похожа на панду. - Она улыбнулась сквозь слезы, но тут же успокоилась, пару раз всхлипнув после моих слов.
- А теперь давай-ка ты зайдешь домой, умоешься, переоденешься, и мы вместе пообедаем?! И ты мне, наконец, расскажешь, что стряслось.
Она поднялась, в глазах читалось недоверие. Я улыбнулся ей теплой улыбкой:
- Ты все еще здесь?!
Не сказав ни слова, Джер скрылась за дверью своей квартиры.
     Родители Джеральдины, так же как и мой отец, погибли при теракте в башнях-близнецах. Это сплотило нас. Мы стали больше общаться, помогать друг другу. А потом она влюбилась в одного очень плохого парня. Это была чистая и наивная первая любовь, которую он растоптал. Видать, не очень хорошие плоды приносит первая любовь, подталкивающая на глупые, не до конца обдуманные поступки. Я боялся, что она пойдет по рукам. Мне было искренне жаль ее, но я ничего не мог поделать.
     Через 10 минут передо мной стояла скромно одетая, с собранными волосами и без косметики, Джеральдина из прошлого. Единственным, что напоминало мне о ее вульгарности, был этот отвратительный едкий запах духов.
До самого кафе мы шли молча.
     Она заказала лишь кофе. Пока я с аппетитом наяривал жареный бекон и яичницу, Джер неотрывно глядела в окно. В ее взгляде было столько печали, что мне вдруг захотелось подавиться беконом и умереть, лишь бы лихорадочно не искать в своей голове слов утешения, которых, я уверен, было бы недостаточно, чтобы хоть немного отвлечь ее.
- Не буду спрашивать, что произошло. Вижу, что ты не хочешь говорить об этом, а я не буду давить на тебя. Ты знаешь, я не мастак толкать речи и возрождать дух людей, потерявших себя. Сам нахожусь в числе таких. Послушай, я знаю, что жизнь - дерьмо, причем по нашей же вине! Но не стоит забывать, у нас есть лопата! – с воодушевлением подметил я.
Джер грустно улыбнулась.
- Посмотри на меня. Кем я стала? Отчаянной девицей с крокодильими слезами, осознавшей, куда приводят людей неправильные решения и безрассудство. – Джер горько усмехнулась.
- Дело в том, что такие, как мы, Рэй, не знаем, чего хотим от жизни. – растягивая слова и постукивая пальцами по столу, сказала она. - Мы сами же растоптали свои мечты.
- Но я помню, что в детстве, когда родители были живы, я вроде как хотела отучиться, стать дизайнером, устроиться на престижную работу…  Но все так неожиданно поменялось, не стало родителей… И я осознала всю нелепость своей мечты. Откуда у меня найдутся деньги на учебу, куда мне до дизайнера, я ведь и рисовать-то толком не умею, - она заметила с иронией.
– А потом появился Сид. Мне сразу понравился его наглый взгляд, напыщенность, непоколебимая уверенность в себе, которой мне всегда так не хватало. Я влюбилась и ... – Джер отвела взгляд, и я понял, что она до сих пор корит себя за что-то.
- Ну, в общем, ничего серьезного из наших отношений не вышло, он бросил меня, а я отходила полгода. И никто не видел, как я медленно умирала внутри. Мне стало наплевать на все, на всех, на себя. Все эти вечеринки, ненужные знакомства и пьяные улыбки еще глубже погружали меня в состояние депрессии, – хм, неужели все девушки так болезненно воспринимают потерю девственности, удивился я.
- Но со временем боль ушла, уступив место всепоглощающей пустоте. А что сейчас? Я чувствую, надо убираться из этого города, начинать новую жизнь. Не просто существовать, а становиться и быть таким человеком, каким бы ты сам себя хотел видеть. Нужно понять, что значимо, а что не имеет никакой ценности… Надо просто уехать!
И тут мой мозг словно ошпарило кипятком… - От себя не убежишь… – прошептал я.
- Что? – вопросительно взглянула на меня Джеральдина.
- В другой город от себя самой не сбежать, Джер. Дело не совсем в месте, где ты живешь… Дело в самой тебе.
- Я не совсем понимаю, о чем ты говоришь…
Честно говоря, я тоже не понимал. Я совсем не думал о том, что сказать дальше, как ей объяснить… Эти мысли просто пришли из ниоткуда, они не были моими, я их просто озвучил, сам того не осознавая:
 - Может смена обстановки немного поможет тебе, но все же, если ты действительно хочешь поменять что-то в своей жизни, начинай с себя. А точнее - с отношения к самой себе. Прости себе все ошибки, не живи прошлым, его ведь, по сути, нет, - сказав это, я почувствовал себя очень странно: целую минуту я видел, слышал и в буквальном смысле чувствовал все, что происходит вокруг меня, и в то же время в моей голове царила непривычная тишина, которая жутко напугала меня. Я тряхнул головой в попытке отогнать это состояние. И это сработало. Я взглянул на Джер. Не чувствовала ли она то же, что и я?   
Навряд ли… Её глаза-изумруды затуманено смотрели сквозь меня. Джер о чем-то глубоко размышляла. - Знаешь, а ты прав! – с воодушевлением воскликнула моя рыжеволосая собеседница. – Твои слова не лишены смысла. Спасибо тебе, Грэйс! Мне кажется, я знаю, что… - с загадочным видом пролепетала на одном дыхании Джер. А потом вдруг вспорхнула, быстро чмокнула меня в щеку и побежала к выходу.
- Да не за что… - сказал я остывшей чашке кофе напротив, а потом уже мысленно: «Поблагодари ту синеглазую из сна, Джер».

***
- Кто там? – послышался звонкий голос Рикки за дверью.
- Кто там – без понятия, а я здесь…
Дверь распахнулась, Рикки кинулась в мои объятья с ребяческим визгом: «Рэээй!!!»
- Привет-привет, сестренка! – искренне обрадовался я. Рикки была моей названной сестренкой, нас связывали очень дружеские теплые отношения. Инфантильная девчонка с короткими светлыми косичками, ясным горящим взглядом, в котором искрится задор… Вот какая чудесная эта маленькая тусовщица, которую я однажды вытащил из передряги в клубе пьяной, не способной сопротивляться какому-то придурку, тащившему ее в туалет с гнусной целью. После этого мы с ней и сдружились. Рикки была ветряной, и я говорил ей об этом много раз, пытаясь хоть как-то урезонить, но она всегда отмахивалась не менее беспечной фразой: - Ну и что, зато мысли свежие! И улыбалась своей самой невинной улыбкой.   
- Господи, ты просто не представляешь, как я рада тебя видеть! – с сияющими глазами протараторила Рикки. – Мне так тебя не хватало! И…прости меня, пожалуйста, за то, что уехала не попрощавшись. Ты был прав насчет Джоуи, мне не стоило уезжать в другой штат ради него. Он слишком беззаботный…такой же, как я, а мне нужен кто-то поответственней, да и семья у него, знаешь ли, слегка странноватая: мать помешана на коллекционировании копилок в виде жаб, а отец хранит в своем шкафу костюмы супер-героев! - с энтузиазмом взахлеб делилась она со мной своими последними новостями.
– И еще очень-очень много странностей, о которых я лучше умолчу!
 Я так расхохотался ее серьезному виду, никак не подходившему для рассказывания таких глупостей.
– Эх ты, вечно находишь себе каких-то чудиков! 
- Да я сама-то чудо-юдо рыба-кит!
Я еще пуще рассмеялся. Мне всегда нравилось проводить время с ней. Меня удивлял ее взгляд на вещи, и именно с Рикки я смеялся больше, чем с кем-либо. Казалось, она отвлекала меня от самого себя.
 – Не смешно, Рэй! Нет, я понимаю, у всех есть свои тараканы в голове. Мои, например, блондинистые, гламурненькие такие, с вискарем, в поисках чего-то экстраординарного, полного приключений и риска! Но в случае с семьей моего экс-бойфренда… – разводила она руками в стороны с наигранным возмущением.
- Какая же ты еще маленькая и глупенькая, рыбка Рикки! Ох, попадешь ты когда-нибудь в громадные плавники какой-нибудь страшной акулы зубастой со всей этой твоей тягой к азарту, тогда и повзрослеешь, наконец. Ну, или, по крайней мере, поймешь, что нельзя быть такой доверчивой дурочкой в океане нашей опасной жизни! – дотронулся я указательным пальцем до ее изящного носика. Она тепло улыбнулась и снова обняла меня, только на этот раз крепче.
- Если я рыбка, то кто ты? – спросила Рикки очень тихо, с нежностью в голосе, прижимаясь ко мне не совсем по-сестрински.
- А я и есть та самая зубастая акула, которая сейчас проучит тебя! – сказал я голосом злодея из диснеевских мультиков и начал ее щекотать. Все вокруг будто зазвенело от ее звонкого смеха. Но вдруг она резко остановилась, посмотрела мне в глаза и с несвойственной ей серьезностью сказала:
- Ты изменился.
С чего она взяла, что я изменился? В чем?
В воздухе повисло напряжение. Я почувствовал, что она замешкалась, боясь продолжать дальше.
-  Я знаю, то, что я сейчас скажу тебе ты, возможно, воспримешь не так, как мне хотелось бы. Но… - она отвела глаза в сторону, - я должна это сказать…! Я скучала по тебе.
- Сестренка, я тоже по тебе скучал! Еще бы, целый месяц не виделись! Я был очень рад, когда ты позвонила мне и сказала, что прилетаешь обратно, и… - Рикки меня перебила.
- Нет, Рэй. Я не скучала по тебе так, как скучают по братьям или по друзьям. Я вспоминала все те моменты, когда ты вытаскивал меня из передряг, неприятных ситуаций, буквально спасая мне жизнь, а я так ни разу и не поблагодарила тебя за это.
     Я не успел даже подумать, что ответить ей, как она прикоснулась своими губами к моим, и мы стали целоваться. Глубоко в душе я осознавал, что все это до ужаса неправильно, что она лишь друг, но я не мог оттолкнуть Рикки. Что-то останавливало меня. Возможно, я не хотел обидеть ее.
- Я хочу быть с тобой, - ее слова сопровождались прерывистым дыханием. 
     Я был ошарашен. Я никогда не представлял ее в качестве своей спутницы. Бесспорно, она очень милая, стройная девушка с серо-голубыми глазами, задорная и привлекательная, но что-то внутри меня сопротивлялось даже мысли о том, что мы могли бы стать друг для друга чем-то большим, чем просто друзья.
- Брось, Грэйс! Из нас получится отличная пара: симпатичный мулат с грустными серыми глазами и белокожая сумасбродная девчонка! Такой красавчик как ты не должен быть одинок, а мне как раз нужен кто-то, кто сможет заставить меня успокоиться. Я хочу быть с тобой! – настойчиво повторила она, делая ударение на последнем слове. 
Она ждала, что я отвечу. Ее слова прозвучали очень убедительно. Рикки всегда была моей батарейкой, а я ее отрезвителем. К тому же мы знали друг друга, по меньшей мере, 1.5 года…
Моим ответом стал страстный продолжительный поцелуй.
- И как только мы раньше не понимали, что предназначены друг другу… - с недоумением размышляла моя новоиспеченная девушка, занятая поиском какого-нибудь фильма для совместного просмотра.
- Посмотрим «Крепкий орешек»? Или какую-нибудь комедию?
- Выбирай сама.
- Тогда комедию!
Она вставила диск в двд-дисковод, устроилась на моих коленях, перекидывая пульт с одной руки в другую.  Я обнял ее, чувствуя себя немного неловко.
Не прошло и 20 минут, как мы перестали обращать всякое внимание на фильм, увлекшись друг другом.
     Потом все изменилось. Я стоял на каком-то мосту. Наверное, это сон. Ведь Рикки нет рядом, хотя я точно помню, что засыпали мы вместе. Я осмотрелся. На другом конце моста спиной ко мне стояла девушка. Ее светло-русые волосы, оттененные золотистыми бликами карамели и солнечного меда, струились легкими локонами. Я не медля ни секунды, подошел к ней, дотронулся до плеча и спросил: «Кто ты?» Мою руку обдало жаром. Незнакомку не спугнуло это прикосновение. Она медленно повернулась. Ее глаза, напоминающие огоньки синего цвета, взглянули в мои обеспокоенные, и теплый золотой свет проник в саму суть моего бытия.
- Что за глупый вопрос ты задал ей? – удивилось мое бьющееся со скоростью света сердце, - Ты ведь знаешь ее как самого себя!
-  Мэ ленэ Аурора. – тихо ответила девушка голосом, не лишенным ноток стали. И внутри меня загорелось солнце.               
    Я резко открыл глаза, все еще ощущая, как еле уловимое тепло вибрирует по всему моему телу.                В том, что это был сон, я окончательно убедился лишь тогда, когда Рикки повернулась и прижалась ко мне. Я осторожно встал с дивана, нащупал телефон на самом краю журнального столика. В растрепанных чувствах, в полу пробужденном состоянии дошел до комнаты теперь уже моей девушки, и стянул с ее кровати плед. Вид из окна безмолвно напомнил о том, что пора ехать на работу. Часы подтвердили, 23:30. Точно пора. Я вернулся к Рикки, укрыл ее, и прошел на кухню. Надо заварить кофе, чтобы окончательно проснуться. Пожалуй, я не пойду сегодня на работу. Да и Рикки не поймет такого жеста с моей стороны. Обиженно спросит, почему я ушел, не разбудив ее. Хотя, стоило признаться себе, что дело было не в ее реакции на мой уход без предупреждения, и тем более не в работе. Просто абсолютно все потеряло свое значение! Все, кроме девушки из снов!
 Разум ехидно начал насмехаться надо мной: « Как это глупо – придавать такое огромное значение снам, думать, что эта девушка не плод твоего воображения, что ты должен найти ее, чего бы это тебе не стоило…»
 «Она реальна! - не умолкая, твердили чувства, - она нужна мне!» Но вдруг скептически настроенная часть меня вкупе со здравым смыслом взяли верх: «Рэй, ты же не собираешься искать девушку из сновидений… это смешно! Вот идиот! Как можно влюбиться в иллюзию?!»
          Я заварил крепкий кофе без сахара. Надо бы отвлечься от интерпретаций снов. Включив на кухне телевизор и убавив звук, чтобы не разбудить Рикки, я начал щелкать по каналам. Ничего интересного! Одна пошлятина, которой и в жизни по горло хватает, да бессмысленные песни на МТиВи. Я остановил свой выбор на канале Нэшнл Джиографик. Говорил какой-то умный на вид очкастый дядька лет пятидесяти: «Как известно, у каждого свой цвет ауры. Он меняется, в зависимости от эмоционального состояния человека, его мыслей…» Аура?!
АВРОРА!!! Я вдруг ясно вспомнил: это то, что сказала мне девушка из снов!.. Чисто из любопытства и сочувствия к моему больному подсознанию, я достал мобильник из кармана, зашел в поисковик и ввел это слово. Ну, брат-гугл, выручай!
«Ц-ц-ц… До чего докатился! – улыбаясь, подумал я, - а может еще в сонник Фрейда глянуть?»
          Поисковик выдал огромное количество ссылок по моему запросу (ну, что удивляться, это ж гугл!): Магазин бижутерии «Аврора», город в штате Иллинойс, история русского крейсера с таким же названием, … О! Богиня Аврора. А это уже интересно: 
Аврора (от лат. aura — «предрассветный ветерок») — богиня зари, дочь Гипериона и Тейи, сестра Гелиоса и Селены и жена титана Астрея.
В древнеримском пантеоне богов являлась богиней, приносящей дневной свет богам и людям.
Древние греки именовали Аврору румяной зарей, розоперстой богиней Эос.
     Обычно она изображалась на колеснице, запряженной крылатыми конями, в красно-желтом одеянии, иногда с солнечным диском над головой, с нимбом или венцом лучей вокруг чела, или с факелом в правой руке, иногда также с сосудами росы в руках.
     От Астрея и Авроры произошли все звезды, горящие на темном ночном небосводе, и все ветры: бурный северный Борей, прохладный восточный Эвр, влажный южный Нот и западный ласковый ветер Зефир, несущий обильные дожди.
«Хм…Богиня значит…. Ну а ты у нас тогда будешь этим, как его там?! Титаном Астреем».
- Рэй, ты чего не спишь-то? – послышался голос зевающей Рикки.
     Я вздрогнул, выронив мобильник из рук, и резко повернулся к ней. На пороге стояло ленивое с растрепанными косичками облако из сонного царства. Потягиваясь на ходу, Рикки подошла к столу. Она потерла глаза, подняла телефон.
- Кто-то звонил? – спросила она, протягивая его мне.
- Да, Боб звонил, - соврал я, - надо ехать на работу.
- Ааа… - протянула Рикки, усаживаясь на мои колени и обнимая меня одной рукой. Я про себя отметил, что ей, видать, нравится вот так сидеть. Ну, совсем как ребенок! И это так мило.
Рикки отхлебнула глоток с моей чашки.
- Не могу пить кофе без сахара, он горький.
- Давай я тебе тоже заварю, с сахаром.
- Нет, спасибо. Утром попью. Да и тебе, наверное, уже пора идти, - вздохнула она, - Но мне так не хочется тебя отпускать!
Рикки положила голову на мое плечо.
- Им вечно не хватает ласки, любви, вниманья и заботы. И влажные от слезок глазки не пустят маму на работу! – посмеялся я, вспоминая четверостишие о детях.
- Иди уже, мамаша!
- Да, мой генерал! – весело ответил я, отдавая честь, -  Одеться хоть разрешите?
- Даю 45 секунд, как в армии! – уловила мое настроение Рикки.
     Может ей рассказать про мои странные сны? Нет. Рикки не поймет. Она ведь уже не друг, а моя девушка. А какой девушке понравиться, если ее парень мало того что видит во снах другую, так еще и говорит с ней об этой другой, пусть и не существующей в реальном пространстве и времени девушке? Аврора…
- Ну что ж, побольше тебе алкоголиков, да таких, которые пили бы только дорогие спиртные напитки и не утомляли тебя своей пьяной болтовней! В общем, удачного рабочего дня! То есть ночи! Ну, ты меня понял…
- А ты ложись спать, рыбка. К сожалению, мне нужно покинуть твой аквариум. Спокойной ночи! – обнял я ее на прощание.

***
     Как хорошо в одиночестве прогуливаться по ночному Джерси-Сити, вдыхая прохладу реки Гудзон. Просто идешь мимо спящих витрин магазинов, куда ноги бредут. Изредка встречаются безразличные прохожие. На данный момент для полного счастья не хватает лишь запаха мокрого асфальта после дождя. Но ничего, уже очень скоро осень вступит в свои права.
     В какой-то степени решение не идти на работу было правильным, ведь я обычно стараюсь не делать того, чего не хочется. Можете назвать это эгоизмом или даже безответственностью, но я считаю, изменять себе - значит причинять вред. Хотя я сам противоречу этому же принципу в случае с Рикки. Впрочем, вся жизнь состоит из противоречий и во всем есть исключения.
     А сейчас было бы очень весело понаблюдать за суматошным Бобом, еле справляющимся с работой бармена и проклинающим меня! Я невольно улыбнулся, представив себе эту картину, и поборол желание отправиться в клуб только ради этой цели. Все равно он меня не уволит, уже привык к моим выходкам.
     Я зашел в круглосуточно работающий супермаркет, купил банку холодного пива. Пройдя несколько кварталов, я увидел две полицейские машины и скорую помощь. На дороге лежал труп, над которым склонилось трое человек. Один усатый коп брал показания у водителя, машина которого, по вероятности, и сбила мужчину.
     Смерть. Случаен ли несчастный случай? Что такое судьба и можно ли ее избежать? Что происходит с человеком после смерти? Что дальше? Пустота? Если Бог действительно существует, в чем я очень сильно сомневаюсь, то с какой целью он создал нас, если всему в любом случае наступает конец? 
     От вопроса к вопросу я чувствовал себя все подавленней. Как в тумане дошел до парка, периодически глотая пиво. Я сел на скамейку, не заметив, что на ней уже кто-то сидит, и вспомнил об отце. На душе стало еще тяжелее. Пусть мы с ним и проводили не так много времени вместе, в последнее время мне его очень не хватало. Когда я был еще ребенком, он работал дальнобойщиком.          После ухода мамы, ему пришлось переквалифицироваться в таксиста, чтобы не оставлять меня одного надолго. Дома папа бывал редко, в основном колесил по Нью Йорку. Его звали Саймон, он был добродушным, жизнерадостным и очень мудрым человеком. Я до сих пор не могу понять и простить свою мать за то, что она ушла к другому мужчине, бросила нас с отцом. Я не видел ее вот уже более пяти лет и не горел желанием увидеть. Но кто мог подумать, что отец умрет на парковке «близнецов»… Смерть.
- Опасно гулять по Джерси-Сити в столь поздний час, сынок! – прервал мои размышления грубый голос, прозвучавший справа, – Я наслышан о нем, как о городе с высоким процентом преступности. И теперь уже не могу с этим поспорить. Александр, – протянул мне здоровенную руку обладатель громового голоса, мужчина лет сорока пяти на вид.
- Рэй. – представился я. – Кому вы говорите о преступности, я тут с самого рождения живу. А вы, похоже, турист?
- Можно и так сказать, – вздохнул он. – Три дня назад прилетел сюда. Но уже успел познакомиться с местными бандитами и здорово получить бейсбольной битой по голове. Очнулся с пустыми карманами и тупой болью в затылке.
- Ого! Не повезло вам. Сочувствую. – искренне сказал я. - Несмотря на такое «радушное» приветствие, вы все же не боитесь гулять по городу ночью…
- А чего бояться-то? Бесполезное это занятие – бояться, я тебе скажу. Да и некуда мне идти, – я заметил рядом с ним большую спортивную сумку. – Жил в гостинице, а сейчас не на что. Вот и сижу тут.
Я потянулся в карман за телефоном. – Вот. Позвоните родственникам или кому-нибудь из друзей.
- Да позвонил уже, Рэй! Старый друг из Нью Йорка скоро приедет сюда. A friend in need is a friend indeed, – подмигнул Александр. – Но все равно спасибо за предложенную помощь!
- Так не сидеть же вам тут в ожидании! У меня есть предложение! Давайте сходим в какой-нибудь бар, выпьем по кружке хорошего холодного пива, ну или по две! Да такого холодного, чтобы зубы отбивать чечетку стали! Я плачу! – с энтузиазмом предложил я.
- Задорный ты парень! – расхохотался Александр. – С первого взгляда и не подумаешь, что ты весельчак. Мне вообще показалось, будто у тебя что-то неладное стряслось, когда ты с отсутствующим взглядом присел на скамейку. Думаю, наверное, девушка изменила с лучшим другом, а ты их застал.
- К счастью или, к сожалению, лучших друзей у меня нет. Только хорошие подруги да знакомые – ответил я, в то же самое время представляя, что бы я сделал, если бы на самом деле все получилось так, как предположил Александр. Пришел к выводу, что оставил бы так называемого друга и девушку ворковать дальше без лишних слов, скандалов и драм. Бесспорно, долгое время мне было бы очень паршиво и обидно, лучший друг как-никак и моя девушка… Но ведь это хорошо, когда людям предоставляется шанс убедиться, кто действительно достоин их дружбы и доверия, до того, как они предпримут серьезный шаг относительно этих людей. Например, жениться на такой девушке или открыть общий бизнес с этим другом. Мне стало интересно, что бы сделал Александр в такой ситуации, и я спросил его об этом.
- Что ж, Рэй, я бы не стал даже обижаться. Ни на друга, ни на девушку.
- Как же так? Двойное предательство! Волей-неволей обидишься! – возмутился я.
- Думаю, за кружкой пива, я расскажу тебе одну притчу об обидах, которую когда-то услышал от своего деда. И, возможно, ты поймешь, – вешая сумку на плечо, сказал Александр.
-  Окей!
***
     В Баре Айрон Манки на Грин Стрит было шумно и накурено. Мы с Александром сели за барную стойку и заказали по Хайникену. Тамошний бармен не отличался профессионализмом, это я заметил сразу. Ну да ладно, я все таки не за работой других пришел наблюдать.
     Александр был порядком выше и массивней, чем я предполагал. В стальных глазах дремала сила, волосы – пшеничного цвета, усы. Пожалуй, ему не 45. От силы 40. Нацию его я так и не определил. Да и зачем мне это? Главное, человек он вроде хороший.
- За встречу! – поцеловались пузатые кружки, немного расплескивая пиво.
- Теперь, как я и обещал, вот тебе мудрая притча, притча о картошке и обиде.
- Интригующе! - рассмеялся я, отхлебнув пивка.
Он посмотрел на меня как на глупого нерадивого студента и начал свой рассказ: 
«Однажды ученик попросил у своего учителя:
- Ты такой мудрый. Ты всегда в хорошем настроении, никогда не злишься. Помоги и мне быть таким.
Учитель согласился и попросил ученика принести картофель и прозрачный пакет.
- Если ты на кого-нибудь разозлишься и затаишь обиду, - сказал учитель, - то возьми этот картофель. С одной его стороны напиши своё имя, с другой имя человека, с которым произошёл конфликт, и положи этот картофель в пакет.
- И это всё? - недоумённо спросил ученик.
- Нет, - ответил учитель. Ты должен всегда этот мешок носить с собой. И каждый раз, когда на кого-нибудь обидишься, добавлять в него картофель. Ученик согласился.
Александр сделал паузу, добил первую кружку. Мы заказали еще по одной. Я заинтересованно слушал.
- Ну, так вот. Прошло какое-то время. Пакет ученика все наполнялся и наполнялся картошкой и стал таким тяжелым, что его было очень неудобно всюду носить с собой. К тому же тот картофель, что он положил в самом начале, стал портиться. Он покрылся скользким гадким налётом, некоторый пророс, некоторый зацвёл и стал издавать резкий неприятный запах. Ученик рассердился, пришёл к учителю и с раздражением начал жаловаться:
- Это уже невозможно носить с собой! Во-первых, пакет слишком тяжёлый, а во-вторых, картофель испортился! Предложи что-нибудь другое! Это не помогает! Как обижался на людей, так и продолжаю обижаться!
Но учитель спокойно ответил:
- Тоже самое происходит и у тебя в душе. Когда ты на кого-нибудь злишься, обижаешься, то у тебя в душе появляется тяжёлый камень. Просто ты этого сразу не замечаешь. Потом камней становиться всё больше и больше. Поступки превращаются в привычки, привычки - в характер, который, в свою очередь, и рождает зловонные пороки. И об этом грузе очень легко забыть, ведь он слишком тяжёлый, чтобы носить его постоянно с собой. Я дал тебе возможность понаблюдать весь этот процесс со стороны. Каждый раз, когда ты решишь обидеться или, наоборот, обидеть кого-то, подумай, нужен ли тебе этот камень.
А мораль этой притчи такова: Обижаться на кого-то – себе дороже. И все наши пороки порождаем мы сами».
- А нужно ли тебе, Рэй, таскать мешок гнилой картошки внутри? – несмотря на улыбку, очень серьезно спросил Александр.
- Люди не перестанут обижать и обижаться, это невозможно, - не терпящим возражений голосом, сказал я.
- Не отвечай за людей, ты не проживешь и дня из их жизней. Говори только за себя.
     Я ни с того ни с сего очень сильно разозлился на него. Меня стал раздражать его назидательный тон.
- Единственный человек, на которого я держу обиду довольно долгое время, - тоном, чеканившим слова, точно монеты, начал я, - это моя мать. Она ушла, оставив после себя лишь эту чертову картошку глубоко внутри меня. И я совсем не против такого груза. Говорят, мать грешно забывать, вот я никогда и не забуду. Пусть эта картофелина преспокойненько гниет себе дальше, изредка напоминая мне о матери, – фальшиво спокойным голосом закончил я.
     Александр ничего не ответил на мою гневную тираду. Лишь посмотрел в сторону и задумался. Похоже, мои слова задели расстроенную струну его души. Через какое-то время он сказал:
- Рэй, ты очень славный парень. Прости, что я ненароком заставил тебя вспомнить обиды… Обиду, – поправился он. – Можно, пожалуйста, позвонить с твоего телефона?
- Конечно, Александр. И не извиняйтесь. Притча, действительно, очень мудрая. Спасибо.
Александр вышел на улицу, несмотря на то, что бар порядком опустел. Можно было и тут поговорить. 
Я заказал третью кружку. Какая польза от  пива, если не пьянеешь? Или просто моя кровь уже проспиртована… Закажу еще двойной виски.
Александр вернулся через 10 минут. Хм, а я уж подумал, что он ушел с моей мобилой. Ах да, сумка же здесь осталась.
- Еще пива или виски?
- Нет-нет, мне хватит! Благодарю тебя, Рэй. Я был рад с тобой познакомиться. Мой друг уже подъезжает. Мы с ним договорились встретиться возле гостиницы, – он положил мой мобильный рядом с полупустой кружкой и глубоко вздохнул, - Ты береги себя!
- Вы ведь не турист!
Александр закинул сумку на плечо, внимательно посмотрел на меня, растерянно кивнул.
– Зачем приехали в этот город? – не унимался я.
- Я дочь ищу, – развернувшись, тихо ответил он, и покинул бар.