По тракту сибирскому, да в тобольск,

            ПО  ТРАКТУ  СИБИРСКОМУ, ДА   В  ТОБОЛЬСК

Что значит, власть без меры и предела,
Где дурь великая возводится в закон!
В Сибирь шагает с песней гордо, смело
Гвардейский полк – на  ссылку осужден!

Не с той ноги царь утром, может, встал?
Не соблюдал артикул нижний чин
И воинский  нарушен был устав?
А может быть, и вовсе, без причин?

Шагает полк, выдерживая строй,-
В истории – особая страница,-
Тактически с царем проигран бой,
Игрушкой стала боевая единица…
А ведь такое, действительно, произошло: как-то на плацу полк гвардейский маршировал, под оком государевом, строго придерживающимся артикула прусского. Что-то не понравилось Павлу Петровичу. Нет, все вроде бы  по уставу было, как всегда. Форма соблюдена, выправка, даже букли свежей просеянной мукой пшеничной, для белизны, посыпаны. И не сбивалась по линии ряда нога солдатская, в строгом строю идущая. Но, то ли не поднимались вверх до высоты положенной, то ли без задора все это делалось – трудно теперь сказать? Только вспылил император, лицо побледнело, глаза засверкали огнем негасимым, и выпалил он резко: «Полк! В Сибирь шагом марш!»
              Не ослушался полк, в одно мгновение развернулся на 180 градусов и тяжко потопал. Все шло, чин-чином, как в военном деле положено: с амуницией, в полном  снаряжении, по 25 верст в день, с привалами положенными, с перерывом на принятие харча солдатского. Сколько обуви сносит солдат, пока до Сибири доберется? Далек тракт, да торный, из Санкт-Петербурга да на Вологду, с Вологды да на Вятку. А уж с Вятки по удмурдским лесам и долам до села, с названием Дебесы. Откуда название села такое? Думается мне, что ассоциируется оно с пояснением люда простого, «пехом» двигающегося. Одни с Севера идут, другие – с юга. «Куда идете?» - спрашивают одни других. А те отвечают: «Туда, где бесы!». И то, правда,  о бесах  заговоришь, когда с путем горьким, длинным, тяжелым познакомишься. Потом ответ тот утратил начальную букву, и «Дебесы» получилось? Так я думаю. Дебесы те каждый вспомнит, ведь там два пути на Сибирь сходятся: Петербургско-вятский с Московско-казанским. И пойдет отсюда уже путь един на Пермь Великую. Дорога шла равнинная, разбитая, в ухабах, да рытвинах, с грязью после дождей непролазною. Вдоль нее, как бабы в платочках, провожающие, березы выстроились рядами, на ветру покачиваются скорбно. Много всякого мужик, в Дебесах проживающий, на веку своем насмотрелся. Да вот такого чуда не видывал, когда в 1800 году полк гвардейский через село вышагивал. Вот, оказывается, когда солдатики сюда из Петербурга, проштрафившиеся, дотопали! Мужики глаза удивленные пальцами заскорузлыми протирали, дива того насмотревшись, а бабоньки уголками платочков чистыми слезы выступающие собирали, головами сокрушенно покачивая. А полк путь свой далее продолжать изволил, пока в Петербурге о нем вспомнили. Уже на престол сел сын покойного царя Павла Петровича, Александром названный, а солдаты все шли, версты ногами меряя. Доложили императору Александру Первому, приказал тот, полк назад вернуть! Фельдъегерь тот полк только в Перьми догнал. Солдатская служба долгая и простая, приказали в Петербург вернуться – только и всего остается, как на 180 градусов развернуться!
Тяжел и далек путь был до Сибири, но хорошо знаком люду русскому. Многим пешком пришлось промерить длину его, да не по желанию собственному, не шагом прогулочным, и не в одиночестве задумчивом, а в братстве едином, с такими же, как и сам, бедолагами. А велика ль вина была, заставившая на пути этом горюшка тяжкого хлебнуть вдосталь?  Да, по-всякому бывало…
Время шло. Уже и Наполеона побили, эдак,  годочков с двенадцать назад! Решил как-то император российский Александр I с просторами государства своего познакомиться, а может и с другой какой-то целью? Проведал губернатор в Вятке, что кортеж императорский через Дебессы, возвращаясь  из Екатеринбурга, города в честь императорской бабушки названного, проследует, и всполошился. Хоть и слыл государь либералом, но то в Петербурге – он либерал, а в провинции как? Вдруг не так глянет?  И началось светопреставление! Надо встретить государя, да в грязь лицом при том не ударить!  А для того на всем полотне дороги создавались насыпи из гальки и песка. Ухабы лопатами мужики счищают, выбоины и грязь жердями настилают, да гравием сверху присыпают. На переправах через реки и речки мосты воздвигались. И все это в спешке великой.  На каждой станции станционный смотритель  должен был иметь по 80 лошадей, а к ним и кучеров трезвых. Так откуда ж их взять, - лошадей добрых, а тем более трезвых кучеров, когда от каждого на версту сивухой тянет?  Стали в селах и ямщиков, и лошадей подбирать. С ямщиками разобрались, поскольку каждый крестьянин с детства раннего с лошадью сроднился. С лошадьми посерьезней дело, их еще нужно приучить к дружной езде. А чтоб лошади еще привыкли к огням ярким, да к взрывам людского ликованья, которыми народ должен встречать государя своего,  костры вдоль дороги жгли, да кричали «благим матом».
Все вышло, к великому удовлетворению губернатора, на славу. 3 октября 1824 года, возвращаясь из двухмесячного путешествия, государь изволили в Дебесах  остановиться в доме священника Стефана Шубина, и яств местных откушать. Царь ел, все, похваливая, с удовольствием, какого у него в Петербурге никогда не бывало, он там всегда боялся отравления.
Утром царь в коляску садился при ярком солнечном свете. Но народ не его запомнил, а кучера царского Илью Ивановича, в глянцевом  кафтане и такой же шляпе, оттирающего  белоснежным полотенцем пыль с  коляски. Вот только почему так поздно со страной своей стал знакомиться государь российский?
И думается мне, что поездка государя была затеяна им для того, чтобы определить себе место пребывания после оставления им престола царского.
Грех великий на душе царя, -
Он причастен к гибели отца, -
Двор молчит, о том не говорят,
Но суров ждет приговор Творца!

Нет таких молитв «за упокой»,
Как «уговорить», чтобы простил?..
Грех по величине такой большой,
Что нести его, не хватит сил!

Остается – только старчество принять,
От соблазнов мира удалиться.
Раз свершилось, надо понимать,
Остается каяться, молиться!
О том, что царь хочет оставить престол, знали многие. Но, кто знал истинные намерения этого загадочного человека? Самолюбивый и недоверчивый, занятый своею, судьбой отведенной  ролью, он умел играть в откровенность и доверчивость, но они для него были только средствами достижения, к тому же, крайне ненадежными.. Даже когда царь говорил искренне, ему не слишком  верили. Жизнь свою Александр по сути прожил одиноко, вращаясь среди огромного количества людей. Семейные отношения, полные взаимной подозрительности, оглядки и притворства, наложили отпечаток на черты его характера.  Он не верил матери, а с отцом у него никогда не было доверительных отношений, поскольку бабушка Екатерина II сразу после рождения первенца, забрала внука к себе. Всю жизнь Александра тяготила ответственность за убийство отца.
Не всякому дано нести такую ношу,
На ней – огромное кровавое пятно,
Снежок с небес его не припорошит,
Не спрятать под крестьянское рядно.

Глаза закроет он, и слышит крик…
А ночь пришла еще страшней кошмары:
Отец  распухшей головой поник.
В передней толпятся гвардейцы и гусары

Царь осужден! Бой барабанов смолк,
Разверзлось небо и громов раскаты.
Весь в трауре стоит почетный полк.
И ждет царя на небесах расплата.

Кровь императора-отца не смыта,
И знает вся российская страна.
Детали преступленья сыном скрыты -
Преступники блистают в орденах!
 Говорят, что императора Павла не хотели убивать, добиваясь только отречения от престола, а смерть объясняют тем, что заговорщики переусердствовали. Но, не странно ли, никто из переусердствовавших предан суду не был! Жена -  Елизавета Алексеевна – не играла существенной роли в личной жизни царя.  Усталость  от напряжения императорской власти заставляла его дорожить  связью с М.А. Нарышкиной, урожденной Четвертинской, которая подарила ему суррогат семейной жизни, жизни вне дворца и вне политики. Смерть их 18-летней дочери Александр пережил как большое горе, и это вдобавок к тому, что над ним всегда довлело ощущение непосильности для него огромной роли. Он с каждым годом становился все подозрительнее. Эта подозрительность усиливалась с повышением физического недостатка – ослаблением слуха. Он подозревал всех в том, что они, пользуясь его недостатком, говорили совсем не то, что ему хотелось бы от них слышать. Разговоры об оставлении престола не согласуются с поведением императора.  Он ревниво относился к своей власти, не допуская никого к ней. Младшие братья Николай и Михаил жаловались на то, что старший брат  держит их только военными командирами, не допуская к власти. Намеченный Александром себе в преемники Николай не только не был объявлен наследником, но не получил и подготовки к будущей роли правителя, ни постановкой его образования, ни участием в государственных делах. Что ни говори, а странен государь?
Не стали ли эти странности предпосылками возникновения тайн государевых? Можно вопрос поставить и так: существовала ли почва для возникновения легенды о старце Федоре Кузьмиче?  Подготовлена ли она была поведением Александра в последние годы его жизни? Факт бесспорен: силы изменяли ему, и духовные и физические. Былой интерес к религиозным течениям переходил в попытку найти успокоение и утешение в личной набожности и беседах с духовниками, носителями «высшего» авторитета. И закончилось это тем, что в одну из дальних поездок, в далеком Таганроге жизнь императора угасла…
Зима в Таганроге отличалась от той, что в Петербурге бывала. Зиме бы пора разгуляться, а ее нет. Море Азовское в это время года неспокойное, холодное, угрюмое, похожее на расплавленный свинец. Пора  и возвращаться. Вечером с юга ветер задул, заиграл косматыми тучами, закрутил пески над желто-серыми берегами, закипели воды Азова, белыми барашками покрылись. Не к добру разгулялась погода. И точно, предвещала она смерть государя.
Официальные документы сообщают, что император умер  1 декабря1825 года
Вторая версия утверждала, будто бы он отказался от власти, скрылся от придворных и прожил еще сорок лет в Сибири под именем старца Федора Кузьмича.
Для того, чтобы выполнить свое желание уйти от власти, судьба предоставила императору  удобный случай. За несколько дней до внезапной болезни и смерти императора в Таганроге  погиб фельдъегерь Масков, внешне очень похожий на Александра.
В закрытом гробу  умерший император был перевезен в Петербург. В течение семи дней гроб (закрытый) стоял в Казанском соборе. Для членов императорской семьи его открыли только один раз ночью, причем мать Александра заметила тогда, как сильно изменилось его лицо.
Не удивительно, что все эти странные обстоятельства послужили поводом для появления слухов. Больше всего говорили о том, что вместо императора был похоронен фельдъегерь Масков.

Прошло десять лет. И вот в Сибири среди крестьян-переселенцев появляется некий старец Федор Кузьмич. Сразу в глаза бросается странность: старцев приято называть только по имени, а в данном случае он сопровождается еще и отчеством, почему? Не потому ли, что видят в нем царскую особу в прошлом? Старец старательно скрывает свое прошлое, но военная выправка, высокая образованность, знание иностранных языков – все это выделяло его из окружения. Некоторые разговоры с ним выдают необъяснимую осведомленность старца о жизни высшего петербургского света. Неудивительно, что многие стали отождествлять старца с императором Александром. Некоторые, знавшие Александра лично, поражались даже внешнему сходству. Умирая, Федор Кузьмич оставил зашифрованные бумаги, которые, как говорил он, должны открыть его тайну. Но, к  сожалению, шифр их не разгадан и бумаги остались непрочитанными.
Когда были сличены  почерки  Александра и Федора Кузьмича, они оказались разными. Дает ли это право нам отрицать тождество этих двух людей? Имеем ли мы просто дело с  двойником императора?