Путешественница по мирам - редактируется

     Пролог.

 Пускаясь в дорогу, она упивалась путем и ощущениеи неизведанного. Словно новый, нераспробованный вкус вина с удивительным ароматом цветов и трав, замешанный на запахе свежего сена. И какими занимательными были встречи с такими же странниками, как она! Как прекрасно, сидя у костра, говорить о прожитом или испытанном... А если попадаются те, кто словно пришел из другого мира... Их истории она любила больше всего.
     Яркие, зажигательные, интереснейшие истории бередили и грели душу весь следующий год. Аккуратно записанные во множество красивых записных книг мелким аккуратным почерком, они были любимыми сказками ее детей. Да и, в конце концов, внуков тоже!..
     Внуков было много, и все буйные. В хорошем смысле буйные. А одна внучка вообще по стопам бабули пошла. Ей скучно дома. Она и работу себе выбрала. Разведовательную. Ищет новые виды зверушек, растений. То в джунгли ее отправят, то в Сибирь, в тайгу... Не сидится ей дома, понимаешь ли. Да и тезка она бабушкина. Дориана зовут.
     И кто ее понес на этот раз на Алтай?..
     Ответ один: начальство да шило в одном месте...

     1.
     Все из натуральных материалов, даже лук вместо ружья. Пусть и не обычный, но тем не менее, лук. И целая голова таких познаний, что и не у каждого альпиниста-путешественника есть. Бабушка постаралась.
     Ну, мало того, что с Урала всяких самородков натоскала в свое время, хоть оно и не законно, теперь на Алтае чего-нибудь интересного, да найдет... Прощалась так, как будто на всю жизнь уходила.
     И вот, очередная чаща. Комары, ноги зудят, устала, замучилась. А глаза так и горят - интересно все! Сумерки сгущаются, ночлег искать надо. Нашла. Быстро нятянула прочный брезент в развилке одного деревца на веревках. Да и крышу соорудила. Днем искупалась даже - вода хоть и студеная, но того стоила. Да и чистой засыпать сподручней. Рядом цыганское мыло росло, как раз что надо. Волосы, пахнущие цветами, так и не высохшие, теперь досыхаю, выпутанные наконец-то из длинной косы. В руках - птица. Нет, не синичка из пословицы.
     Дело странное было. Идет она мимо ельника, тут глядь - ей на всречу сова. Большая старая. В лапах что-то несла. А тут раз - и уронила как специально все равно на девушку прямо свою ношу. Как выяснилось,это птенец ее был. Видно оставила ей, чтоб вырастила. Теперь совеныш, альбинос, сидел у нее на груди, тихо ухая и словно шепча что-то. Дориана улыбнулась и закрыла глаза. Под прочным светонепроницаемым пологом из куска брезента она тихо писала заметки о походной жизни. Когда полностью уморилась, то сделала небольшую щелочку для воздуха и спокойно погрузилась в сон.
     Совенок накормлен и сидит на груди, не страшно, не случится ничего с ним. Ночью она не ворочалась.
     Утро встретило ее лучем света в правый глаз. Совенок тоже проснулся и уцепился клювом за палец новой мамочки. Сонно улыбаясь, Дориана погладила питомца по голове, достала сумочку с провизией и несколькими крохотными кусочками покормила птицу, пока та не наелась, не клюнула лениво предложенный очередной кусок и не отвернулась, показывая, что пока хватит.
     Она посадила совенка в тряпочку, надела капюшон и положила тряпочку с боку капюшона, но так, чтоб крошка не выпал.
     Снова повторив очередную процедуру свертывания подвисного жилища, она призадумалась. Уже третий день она шла на север, и должна была выйти к нужному пункту. Напрягало, что вокруг была все та же чаща. Непроглядная, удивительная, но все же лесная чаща. А должный пункт назначения так и не появился.
     Едва она собрала все, что надо, и посмотрела вниз, как с губ сорвался испуганный, но восхищенный шепот:
     - Мамочки...
     Да уж, никто б не желал влезть случайно в разборки двух великих хранителей леса - полоза великого да медведя. А именно это зрелище предстало перед глазами бедной Дорианы. И медведь победил. Полоз беззвучно истлел, а медведь было полез на то самое дерево, как вдруг...
     Две стрелы с ярким пестрым оперением пропели и диковеными бутонами засели в шее могучего зверя. Тот только всхрапнуть успел. Третья попала точно в лоб. И накончник вышел из затылка медведя. Он упал и больше не шевелился. С той стороны, откуда прилетели стрелы, медленно шел человек. Мужчина. Сверху можно было разглядеть только его снаряжение, весьма необычное, да и наличие толстой косы волос. Неизвестной длины.
     И зачем было ветке под рукой дорианы лопаться с сухим и звонким треском. Она так опасно повисла с одной пустой рукой над приличной высотой, которая казалась бездной при взгляде на землю. Мгновенно на нее вскинулся лук и прожгли большие настороженные глаза. Зеленые, как лес весной.
     - Так это из-за тебя они сцепились? - удивление в голосе с легкой рычащей ноткой хищника.
     - Кхм, не поняла? - она прочистила горло. - Я только собрала свой гамак и хотела спускаться, как увидела вот это все...
     - Спускайся, - молодой человек присел на пень. - Тебя слышно плохо. Бояться нечего.
     Находясь под впечатлением о увиденного, она медленно начала спуск неслушающимися ногами и руками выбирая более надежные ветки. До самой нижней, на которую ей пришлось карабкаться в первую очередь, было добраться легко, а с нее аккуратно снял девушку тот самый охотник.
     - Не пугайся, - охотник завел разговор первым, когда Дориана отдышалась. -  Не трону. Лучше скажи, зовут тебя как?
     - Дориана. А ты?...
     - Лелигилес, - он улыбнулся на удивление девушки и показал на уши. - Вы нас эльфами называете. Откуда ты?
     - Из России.
     - Ну, теперь точно все на своих местах. Мы и кроме тебя тут находили людей. Аномалия там пространственно временная. Они у нас живут. Ваш язык просто такой же, как наш, потому и понимаем друг друга... Я живу недалеко, в своей хижине. Я отшельник. Добровольный. Так что теперь пока у меня побудешь. Если так далеко забралась на Земле, то значи хоть что-то, да знаешь. А пока расскажи-ка о себе и как попала сюда.
     Дориана была под впечатлением. Эльф. В книгах они выглядели иначе. Да и в фильмах. И вечная неприязнь к человеку. Неправильный либо этот эльф конкретно, либо все его сородичи. Но она рассказала. И о семье, и о работе, и о жизни. О том, как забралась в лес. Да и  как ей на руки попал совеныш. Или совенок. В прочем, созерцать круглые глаза эльфа, бывшие пару мгновений назад раскосыми и нормального размера более, чем забавно. Это объяснялось просто. Для эльфа, по крайней мере.
     Так или иначе, сова это так же знак перехода в иной мир. То есть в ихний. У этого эльфа тоже была пттца. Только это большой представитель отряда соколиных. Названия этих птиц она не знала, но очень походил на орла. Любимое его место было на левом плече своего хозяина. То есть мир принял ее. А хозяева леса дрались потому, как жена нужна каждому. А эти учуяли одинокое сердце. Они оборотни, как пояснил Лелигилес, и потому тлеют без следа. Воплощенные духи.
     И  все же он попросил показать птенца, которого поймала Дориана. Второй уже раз глаза его напомнили плошки.
     - Тебе отдали птенца Вертешейха?! - "ка" он произносил как "ха", от того понять произнощение было достаточно сложно. - Вот так удача.
     На все вопросы, разом свалившиеся на доброго эльфийца, был дан один масштабный ответ.
     Вертешейх - уникальная птица. Редкая, красивая, сильная. Она может многое, но детеныши очень слабы, а за взрослыми дикими всегда охотятся, но никогда не ловят. Не успевают. Эти птицы обладают своей уникальной магией, и в качестве помогателя (только так можно было более-менее членораздельно произнести "пхомоатьелия" без сломаного языка, да и его значение, подобное фамилиару) просто безумно полезны. Она вырастает на треть больше, чем его Белогриф и выглядит несколько иначе. На то, что описала Дориана, он не будет похож, так как это защитная маскировка. Под неясыть. Эльф создал фантома над ладонью. О, это была прекрасная птица. Здесь ее вариант был более пестрый, с алыми, зелеными и желтыми подпалинами. Шея не очень длинная, ястребиный клюв. Большие яркие глаза неопределенного цвета, огромные крылья. Хвост из многих перьев, длинных, но никак не мешающих и не выгледящих лишними. Прмерив это все на свою птицу, Дориана поняла, что цвет ее будет если не чисто белый, то с цветами холодных тонов - глаза птицы были филетовыми. Драгоценные аметисты. На слова о том, что птица будет похожа на пернатого дракона, Лигил задумался и проговорил, что очень может быть. У нее же Вертешейхиадаль. Альбинос из тах, кто льдом рожден. О них мало что известно. Один трех, что живут с хозяевами только был найден в брошенном гнезде и выращен из яйца. Остальные вывелись в питомниках полностью. Тоже из брошенных яиц.
     К тому моменту Дориана уже пришла в себя и смирилась с судьбой иномирянки. Она с любопытством вникала в реалии того самого мира. Птенец, уже освобожденный ею из мягкой тряпицы теперь просто сидел на плече и слегка дергал ее за пряди волос, выбившиеся из косы. А уж коса встреченного эльфа оказалась знатной - аш до самой...ну, вы поняли. Цвет - искристо белый. Будто снег на вершинах гор.
     Путь до дома гостеприимного эльфа оказался коротким. Десять минут плутания по чаще и вуаля - как из-под земли вырос дом. Если говорить про внешность, то до классического ему было далеко. Эльф действительно попался весьма необычный. Да, частично его дом был вырощен в гиганской в своем размере и объеме секвое. А честично он был сделан из красивого, но необычного мелкого камня. Малахит да бирюза, вмешанные в раствор, а потом разделенные так, чтоб было побольше срезов. Но так красиво и искусно. А крыши были сделаны из обработанных шкур. Дориана не сомневалась, что магией тут пользовались не задумываясь.
     Так оно и оказалось.
     Как и то, что эльфу уже так не слабо надоело добровольное затворничество, что он был даже к сородичам готов выйти.
     На вопрос "Так все-таки не все эльфы такие добрые?!" он очень долго и заразительно смеялся до икоты, а потом принялся объяснять. Эльфы нормальные и с мозгами живут на севере и подальше от цивилизации, хотя это надо посмотреть, кто еще более цивилизован. Для его сородичей с юга, например, было нормальным продать кого-нибудь в рабство. Или заставить сына целовать обувь свою. Или инцест. Или насилие. Даже дикие племена кого-то там, кого Дориана охарактеризовала в уме как орки, казались ему гуманнее. Северные племена эльфов были почти такие же по своему складу, как моральные устои конкретно Лигила, только несколько нюансов различались. Наверное, этикет, горячо нелюбимый знакомцем, и так обожаемый северянами, Белыми эльфами, да отсутствие инстинкта самосохранения, как у лесных сородичей, Зеленых эльфов.
     На вопрос сколько же ему лет - он спокойно ответил пятьсот с лишним. Мило, подумала Дориана. Даже очень. В итоге ей оказался выделен миленький уголок на втором этаже этого дома.

     2.
     Почти все следующие две недели были посвящены учебе. Не в том дело, что Дориана мало умела. Просто она слишком мало знала. И для ее нового знакомца наблюдать за удивленными гримасками человечки было очень даже забавно. Но, на его счастье, она не стремилась переиграть учителя, как когда-то, а прилежно впитывала крупицы знаний.
     Очень скоро ее стрельба из лука, высотой побольше ее роста, была просто изумительной. Владение мечом не давалось никак, зато хлыст как будто был специально для нее придуман.
     Училась-училась и доучилась - теперь ее можно было выпускать в мир.
Подрос и ее птиц. Имя она ему дала из своего детства. Так звали любимую  белую кошку - Снежок. До того, как все поняли с величайшим удивлением, что это кошка...
     Учитель ее новоявленный на одном выдохе, с придыханием, выговорил "Эсэйхеопфинальин". Он долго не мог понять, что смешного в его словах - именно так Снежок выглядел на эльфийском. Девушка смогла объяснить причину смеха, слегка икая, только через минут десять. В ее мире эльфы все тоже обожали мудреные названия.
     Но все же эльфийский вариант имени любимца она заучила. Очень уж красиво звучало, словно дуновение ветра.
     Да и у птички оказался свой разум, при том весьма острый и ехидный. Чем старше белая краса становилась, тем ехидней, умней и интересней с ней было общаться. В первый месяц она вымахала по колено хозяйки. За второй - по пояс. За третий - до плечей доросла. Всего Дориана пробыла у эльфа полгода здешних. На земной лад по ее подсчетам обучение премудростям выживания и позможностям комфортной жизни вылилось ей в примерно восемь месяцев. И за это время птица изменилась до ужаса.
     Маленький неказистый птенец был совершенно отличен от сего результата. Длинная лебединая шея теперь складывалась почти пополам, чтоб дотянуться до уровня лица хозяйки. Кроме мощных задних лап, появились еще две передние, с похожими на задние  когтями, только гибче и несколько изящней. Крылья в распущенном состоянии покрывали примерно метров по шесть каждое, да и явно было, что это не конечный результат. На спине появился мягкий гребень из каких-то особенных перьев, большой клюв на птичьей мордочке был похож на орлиный, но не такой громоздкий. От ноздрей вниз уходили еще два видоизмененных пера, толщиной с палец, но очень гибких. Хвост отрос до двух длин шеи птицы. В полете он распушался, становясь широким, а на земле собирался в ровный почти жгут с пушистыми концами гигантских перьев на конце, вроде кисточки.
     Рядом со Снежком всегда было тепло. Очень часто эльф улыбался, видя Дориану, лежащую в причудливо вывернутом крыле, как в колыбели. А как красиво оно было. Его все чаще и чаще брали в тройной мысленный диалог, так было интересней.
     Накануне прибытия еще одного гостя, но на этот раз запланированного, Снеж выкинул еще один трюк. Во-первых, он первый раз дохнул пламенем. Надо было видеть миловидную мордочку эльфа с глазами-плошками, когда человечка с безумными счастливыми глазами кинулась обниматься к своей зверюге, лопоча всякие насюсюкивания и ласковые слова.
Оказалось, что по ее соображением, птица оказалась драконом. Новоявленный дракон счастливо щурился и податливо позволял себя тискать, гладить, чесать и делать вообще все, что Дориане вздумается.
     И, во-вторых, этот дракоша раз и - вуаля! - становился совсем небольшим, размером с две ладошки, если не считать длину хвоста и шеи. Дориана с восторгом носилась с уменьшенной пернатой копией любимца.
     И что-то подсказывало, что это не все сюрпризы, которые может приподнести этот пернатый красавец. И - что самое главное - драконьи шалости были совершенно незаметны на на ментальном плане, абсолютно не вызывая никаких возмущений силового поля, которое так хорошо сканируют местные маги любой расы.
     Дракон перевоплотился в огромную пернатую громадину снова, и теперь человечка, счастливо намурлыкивая себе под нос какую-то песенку, удобно располжилась на выемке на его спине, достаточно широкой, чтоб там можно было при желании заснуть и достаточно удобной, чтоб иметь возможность летать на нем без помощи седла. К слову, Дориана на нем еще не летала ни разу. Причина одна и достаточно банальная. Нет, не страх. Она просто об этом забыла. Кода дракон был поменьше - она думала, что рано, а теперь -  действительно забыла.
     И именно из-за этого она потом провела еще два месяца здесь, во всеми забытом месте, учась летать на питомце.
     Ах, да, была еще та встреча...

     3.
     Снежок, перевоплощенный в небольшого зверенка, удобно возлежал на плечах у девушки, обвив тонким хвостом руку около подмышк, крылом обняв за шею и свесившись с другой стороны. Он дремал, мурлыкая что-то себе под нос и радуя хозяйку очередными ехидными комментариями происходящего. Сама девочка утонула в мягких объятьях большого кресла, облюбованного ей еще в первые дни пребывания в гостеприимном доме Лигила.
     Гость пришел за полночь. Он извинился за столь серьезное опоздание и принялся рассказывать новости. Там эльфы разных мастей сцепились, там дикие племена снова убавляют популяцию друг друга. Кто-то с кем-то союз заключил, политических помолвок целых две было... Словом, как могла уже понять Дориана, эльфы кромсают друг друга, оборотни и орки борются за первенство, северные расы заключают перемирия и вообще делятся жвачкой. Достатчно удивительная ситуация. А еще видели серебряного,  черного, синег и голубого драконов: двоих над полюсами, одного над горами и над южными провинциями в лесах.
     Дориана мысленно хихикала - экранироваться ее Лигил научил, сам же  поддерживал тонки незаметный другим мысленный канал с ученицей, и теперь вовсю наблюдал за тем, как она потешается над его гостем. Знал бы он, что тут происходит... Наконец, терпение лопнуло, язык развязался и ее потянуло на издевательства. Мысленно пофыркивая, он дал разрешения, прекрасно понимая, что даже при сильном любопытстве их гость не сможет просветить столь интересные мысли столь диковинной сущности - если уж на чистоту, то эльф очень сомневался, что она останется человеком. Если б не факт того, что она была рождена человеческой женщиной, он бы искренне считал, что она как минимум полукровка. При том половина ее точно не из гуманоидных рас. Например, тех же драконов. А что, очень похожа. И вывертом мышления, и частично внешностью.
     Ну не говорить же ей, что ему не пять сотен, а по меньшей мере двадцать пять? Она этого не сможет просто уложить в своей миловидной головке. По внешности любая эльфийка завидовать будет. Что в первую очередь бросается в глаза, это большие странные глаза. Миндалевидной формы, пестрые. Один глаз серый, почти бесцветный, а другой темный, глубокий, как омут студеной воды. Личико невинное-невинное, почти детское, немного наивное. А порой так хитро глянет, что кажется коварной и порочной. Как истинный долгожитель, он умел восхищаться такими деталями. А волосы, а волосы!  Они с самого начала у нее были длинной как у него прямо. А теперь совсем отросли. Теперь в распущенном состоянии это был темный плащ до колен, полностью скрывающий обладательницу. Коса толщиной в руку получалась. Сейчас для пущего эффекта она была распущена и придерживалась сзади тонкими косичками от самых висков.
     Сама-то девочка хрупкая, маленькая, шустрая... Не мудрено, что из-за нее лесные духи подрались. А уж как удивительно это все смотрелось в дополнении с огромным белоснежным зверем, который кутался рядом как верный пес, не оправдывая своего независимого названия дракон. Раньше и он думал, что это просто птица-мутант. Теперь же в правильности выводов малышки не приходилось сомневаться...
     А вот что теперь с этим мальчишкой будет...Тилан... Натилиан Альмеар, наследник престола Белых эльфов, по совместительству прапрапрапрапрапра... внук его, в общем. Хорош, малец. Только вот общих черт нет. Наверное только разрез глаз остался. А цвет от прабабки  достался. Водянисто-голубые, словно прозрачные. Но в них нельзя прочитать отражения его эмоций. Увы, он научился их прятать почти от всех. Волосы собраны в косу, спереди только тонкая прядь.Черные, как крыло ворона. В цвет его птицы, аврона, огромного черного и горбатого разумного ворона по имени Арртуу.
     Эти  мысли пролетели за считанные мгновения в белобрысой голове эльфа. Теперь он мысленно сочувствовал своему дальнему внуку, который попал под горячую руку Дорианы.

     4.
     - Тила-ан, а, Тила-ан? - юный эльф, опешив, начал искать источник звука. Но этот источник, пропевший его имя, нашелся сам сев поудобнее в кресле, в котором до этого слился с обивкой. Незнакомка. - А пернатые драконы бывают? - наивные детские глаза хлопают на эльфа. И старый эльф прекрасно видит полное отсутствие как-таковой симпатии к остроухому внуку, только ехидство.
     - Вроде нет, - он напрягся, - а что?
     - Тила-ан, - все-таки она забавно растягивает его имя, - а что ты мне сможешь пообещать, если я тебе докажу обратное?
     - Ну... что хочешь, - осклабился эльф. - Могу даже принести тебе клятву, что никому не расскажу об этом драконе,  кроме любого твоего желания.
     - О, заметано, ушастый, - она спрыгнула с кресла, чем очень удивила эльфа - такая маленькая... - По рукам!  -  она протянула ему руку,  под ее просящим взглядом дед улыбаясь, от чего-то почти смеясь, разбил рукопожатие. Она танцующей походкой прошла на улицу.
     Наследник поплелся за ней, не особо понимая что происходит. "Развела как мальчишку", - подумал с улыбкой дед, ничуть не коря воспитанницу. Да и корить-то не за что было. Он рассказывал  о пернатых драконах когда-то своему очередному внуку, как и знаменитую на весь древний мир легенду.
     Она сняла с шеи птицу и подула ей на мордочку. А потом подбросила Через мгновение птица взмыла вверх. А еще через пару мгновений на землю  упал дракон, заставив слегка вздрогнуть твердь. Огромный клюв оперенного дракона щелкал,  из орла вырывались странные трубные курлыкающие звуки. Девчонка раскинула руки и кинулась к нему распахнув объятья. Снежок встал на задние лапы и раскрыл передние в повторяющем жесте.
     Эльфийскиий принц не на шутку испугался, когда увидел, как дракон  распахнул крылья и протянул когти навстречу слишком хрупкой девичьей фигурке. Он было дернулся, но дед железной хваткой держал его плечо и, не переставая искренне улыбаться, мотнул головой, чтоб тот продолжал наблюдать.
     Эльфеныш повернулся и не поверил своим глазам. Дракон сел на свой хвост и теперь, посадив беззаботно болтающую ногами человечку на одну заднюю ногу, держал ее за плечи передней лапой, другой совершенно по-человечески упираясь о другую заднюю ногу. Она ему что-то говорила, говорила, прижимаясь к белому пушистому брюху,  покрытому броней мягких, но мифически прочных перьев, а он потерся головой о темную макушку, поставил ее на землю и, слегка отойдя назад опустился на четвереньки. Дориана проворно взобралась на спину реликтового существа и распласталась на ней. Дракон, слегка поджав крылья, чтоб не испачкать, мягкой поступью шел по направлению к ним.
     Тилан сел на землю, почти в паденье. Все, чему учили его столько лет, шло прахом. Ему говорили, что драконы не умеют дружить, любить, что они беспощадны, они легко предают. А тут он видел искреннюю заботу, настоящую связь и понимал, что все-таки летописи писались со слов победителей, а не из реальных источников.
     Оказавшись рядом, белоснежный пернатый дракончик помог соскользнуть девочке. Вместо того, чтоб отойти от него, человечка пристроилась на крыле в ложе из теплых перьев.
     Она рассказывала много историй, легенд, сказок про драконов, а Тилан все жадно впитывал. Снежок уже слышал их, но не перебивал, потому как ему они нравились. И учитель тоже внимательно выслушивал интересные вещи, голос из другого мира. Мечты тех, кто любил этих необычайных крылатых существ, в итоге оказавшихся далеко не отрицательными героями.
Последней каплей для наследника стал голос Снежка, который пробивался через любые мыслеблоки. Он тоже рассказывал то, чего не знал никто, кроме его маленькой хозяйки и его.