Cмутное воспоминание

Смутное потому, что не окрашено яркими незабываемыми эмоциями.
Почти хроника. Нет, конечно,  и хроникой это назвать непозволительно.
Просто один из маленьких отрезков  грустной моей молодости, вынужденно наполненной  приспособленчеством.
Далеко позади осталось радостное детство, бесконечно волнующая юность, - без компромиссов, только на вдохе-выдохе естества...
И были они затянуты петлёй  необходимости - для выживания в той среде, в которой оказалась.
Эта моя открытая искренность больше никого не интересовала. А потому приходилось скрывать её,- нет, - ни позой, ни ложью, - лишь молчанием.

После первого курса института на летние каникулы я была приглашена тем, кто полгода уже заботился обо мне в заброшенной моей студенческой нищете, а потому первый из мужчин, заимевшим на меня права собственности...
Он пригласил  меня на дачу, -  большой, и на редкость благоустроенный дом своих родителей в «Белой Церкви», что под Киевом.
В этом доме я впервые в жизни узнала, что такое пена для ванны - «Бадузан». Вряд ли кто помнит  название  этой первой непривычной роскоши...
И  родителям, приехавшим позже, я была представлена,  как будущая жена, что повергло в ужас не только их, но и меня. Их, поскольку я была на год старше предполагаемого жениха,- но не это главное, - я была полукровкой и бедной полусиротой, а они были чистокровными  евреями,- и папа был главным стоматологом г. Киева.
Моя славная родословная для них не имела никакого значения, - она была в прошлом.
   Я же лишь мечтала избавиться от неволи, и никакие такие дурацкие преимущества «первого мужчины» в моей жизни не могли подавить этого внутреннего поначалу сопротивления. Я - не любила.

   Единственный эпизод из тех дней, который я вспоминаю с неясной радостью, - это выезды на рыбалку и ловлю раков в Белом озере … Тогда я впервые( и в последний раз в жизни) забросила удочку с берега, и  что-то  поймала мелкое, которое боялась снять с крючка,- оно ведь было живое, вернее она, та рыбка...
А раков почему-то не было жалко,- может от того, что их было много,  - так много, что и не передать...
Мы выплывали на лодке к середине озера и бросали сеть( бредень?), а потом просто медленно гребли без цели, периодически вынимая и опустошая эту сеть, - и на дне лодки шевелилась куча мала из разнокалиберных членистоногих...
И ещё запомнилась  - больше всего и навсегда, дорога обратно, в ночи, в кабине грузовичка рядом с молчаливым, как и я, водителем. Не помню, о чём я думала, завороженно глядя на тёмную дорогу конца лета,- помню, что тогда мне было удивительно хорошо, как никогда, за весь тот прошедший год моей молодости.