Верность

Чайник заливался свистом на кухне, но Надя не слышала его, задумавшись у окна. За окном проехал автомобиль - Надя вздрогнула, посмотрела на большую фотографию на стене (они с Дмитрием были так счастливы тогда), поправила черное платье и медленно пошла на кухню.

Чайник замолчал, но из большой клетки в углу еще несколько минут доносились отголоски свиста.
Надя подошла к клетке, громко отчетливо произнесла:
- Кеша хороший, Кеша хороший.
Но большой белый какаду даже не повернул голову в ее сторону, уставился в угол и упрямо молчал.
Надя вздохнула, махнула рукой и пошла в комнату, дальше медитировать над чаем.

В дверь позвонили.

Надя нехотя пошла открывать.
- Ох, Вадим, это ты. - Надя быстро втащила Вадима в квартиру, захлопнула дверь и бросилась ему на шею.
- А ты все в трауре.
- Может, чаю?
- Только если ты на десерт.
Они долго страстно целовались с прихожей, потом в просторном коридоре, потом на кухне, пока Надя варила Вадиму Кофе и нарезала тонкими ломтиками сыр, доставала какие-то фрукты из холодильника.
Вадим не мог больше сдерживаться - он привлек Надю к себе, усадил на тяжелый обеденный стол. Надя крепко обвила его шею руками.
- Надька ходит налево. - грустный голос Дмитрия из угла разорвал страстные объятия.
Надя спрыгнула со стола и прижалась к стене.
- Надька ходит налево. - повторил Дмитрий с той же интонацией.
- Да уж, весело тут у тебя. - Вадим улыбнулся и обнял Надю. Но Надя отстранилась и молча взялась за кружку с чаем.
- Надька ходит налево. Надька ходит налево, - не унимался попугай.

Вадим увел Надю в комнату, сам принес следом кофе, сыр и фрукты. По-хозяйски достал из бара виски, налил в стакан.
- Вот выпей, расслабься. День - для призраков, а ночь - для нас.
Надя не стала пить - но поцелуи Вадима достаточно ее успокоили, чтобы вернуться в его объятия.
- Не включай свет! - закричал Дмитрий из кухни. - Не включай свет! - и потом тише, - Надька ходит налево.
- Он фотографии проявлял однажды в ванной, экспериментировал...
Надя поправила платье и подошла к окну.
- А давно этот попка разговорился? Раньше вроде молчал. - Вадим попивал виски и бодро закусывал.
- За семь лет ни разу ничего не сказал, только звуки всякие, телефоном часто притворялся. Лучше завтра приходи.
Из кухни все слышалось "Надька ходит Налево".
- Не могу я, завтра смена. Только в среду.
Вадим налил еще виски в стакан, выпил залпом и встал, застегивая рубашку.
- Хороший виски, пропадает зря.
Вадим ушел. Надя не пошла его провожать.

Сумерки сгущались, попугай с небольшими перерывами продолжал констатировать неверность Нади.
Надя сидела в кресле с чашкой остывшего чая в руках и все смотрела в окно.
Когда стало совсем темно - надя вошла на кухню, включила свет, поставила чайник и накрыла клетку накидкой. Но попугай не успокоился.
И уже лежа в кровати, через три комнаты от кухни, за закрытой дверью Надя еще долго слушала печальный голос Дмитрия, как на автоответчике.

Утром пришла Агата.
- Привет, Надюша. Как ты? Может быть, помочь тебе перебрать вещи?
- Да, спасибо. Как-нибудь...
- Что-то ты плохо выглядишь.
- Может, чаю?
- Митины травки?
- Нет, зеленый с жасмином. Но могу и травки...
- Не нужно, жасмин подойдет.
Надя все в том же черном платье принялась вяло возиться с чаем.
Агата рассматривала кухню, будто что-то искала.
- Надька ходит налево. - сообщил попугай.
Агата вскрикнула, подошла к клетке и сняла покрывало.
- Кешенька, ты заговорил?
- Надька ходит налево.
- Голос Митин, как здорово. И откуда он фразу такую дурацкую взял?
Надя устало улыбнулась.
- Помоги мне с салатом. - сказал Кеша голосом Дмитрия, глядя в глаза Агате и поворачивая голову на бок. - Помоги мне. С салатом.
- Вот, другое дело.
- Попугай подошел ближе к решетке и доверительно произнес:
- Ох, Вадим, это ты.
- Это, кажется, твой голос, Надюша. - обрадовалась Агата.
- Может быть. - Надя прятала глаза. Ее уши постепенно разгорались, краска подступала к лицу.
Кеша поднес голову совсем близко к прутьям и прошептал:
- Сделаем это сегодня.
Надя выронила чашку. Голос был совсем незнакомый. Или казался таким из-за шепота.
Надя расплакалась.
Агата оторвалась от клетки, обняла невестку.
- Я понимаю, как тебе тяжело. Мы все очень переживаем. Может, поживешь недельку у нас? У нас сейчас котята, арфа и весело.
- Спасибо, не нужно, я... все напоминает о нем.
- Нужно перебрать вещи. Нужно жить дальше.
- Я не могу.
- Может, поедешь к своим?
- Нет.
Надя высвободилась из рук Агаты и вытерла слезы.
Попугай заорал женским дикторским голосом:
- Гипнозепам - ваш здоровый сон. Парарам-парам.
Надя покачнулась - и села на табурет.
Агата улыбнулась и посмотрела на часы.
- Ой, уже половина, мне нужно бежать. Прости, пожалуйста, я бы рада посидеть еще...
- Ничего. - Надя смотрела куда-то сквозь предметы на кухне. - Ты хотела что-то забрать?
-  Ой, не помню что. Вспомню - зайду.
Агата наспех чмокнула Надю в щеку и убежала.

Около получаса Надя просидела на табурете, пока визг тормозов на улице не привел ее в чувства.
Она переоделась в зеленый костюм, накрыла клетку покрывалом - и вышла из квартиры.
Вернулась Надя через два часа без клетки - и со щенком.

Щенок осваивался - бегал по квартире, тявкал и обнюхивал все углы. Надя переоделась в желтую пижаму, включила веселую громкую музыку и принесла из чулана несколько больших картонных коробок.
Потом она достала из бара бутылку мартини, сделала из нее большой глоток и открыла шкаф.
В чемодане быстро оказались дорогие мужские костюмы, жемчуг на толстой нитке, африканские маски и балийские статуэтки, куски кораллов, часы, галстуки, фотокамера, швейцарский нож, чернильная ручка, три кружки, набор походной посуды, шелковое постельное белье, килт, губная гармошка, обувь в коробках, набор накидных ключей...

Надя глотала мартини, утирала слезы - и продолжала готовиться к жизни дальше. Когда все коробки заполнились - она заклеила их скотчем, вытащила обратно в чулан, принесла новые - и продолжила.
Щенок весело скакал вокруг нее, хватал какие-то предметы.
- Уже хозяйничаешь, Дики? Да, в таких хоромах грех не похозяйничать, да? Ты бы видел нашу дачу - тебе понравится.
Когда мартини и коробки кончились - в квартире было гулко и пустынно. Мебель стояла голая, как в магазине, без попонок и покрывал. На кухне поубавилось посуды, часть штор тоже были слишком его, с какими-то очень философскими индийскими каракулями. Все гвоздики по стенам пустовали - кроме одного. Это Надя приберегла на последок. Тут одним мартини не обойтись.

В пустой комнате портрет выглядел особенно большим. Большое счастливое лицо Дмитрия, яркий свет в волосах Нади.
- Зачем ты выбросила кружку? - сказал Дмитрий с портрета, не открывая улыбающегося рта.
Надя вздрогнула.
- Зачем ты выбросила кружку? - Попугай сидел на открытом окне балкона, белым силуэтом на фоне темнеющего пейзажа.
Надя встала и, шатаясь замахала руками:
- Убирайся! Иди вон!
- Надька ходит налево.
- Пошел вон! - Надя взяла швабру и бросилась на балкон.
- Гипнозепам! Гипноземап! - голос диктора. И тут же тихий Дмитрия, - Зачем ты так?
- Заткнись! Это он говорил про омлет! Да что ты знаеш?
- Гипнозепам - ваш здоровый сон.
- Это было один раз, и я совсем... совсем... Да чтоб ты...
Надя высунулась в окно по пояс и размахивала шваброй. Попугай порхал вокруг балкона и голосил:
- Гипнозепам! Нам никто не помешает, детка. Надька ходит налево.

Надя вытянула руку, чтобы достать птицу - поскользнулась на гладком подоконнике и сорвалась с балкона. Очень быстро она пронеслась все двенадцать этажей, смешно размахивая руками и ногами в желтой пижаме.
Попугай сел на подоконник, прочищая клюв лапой.

- Кеша хоррроший, Кеша хороши. - устало сказал голос Нади и растворился в шуме ночного города.



Бали, 27.08.2013