Сполохи продолжения

НАШ ЮРА, ИЛИ СЛАВА БОГУ ЗА ВСЁ
Никто точно не знает, сколько ему лет и кто его отец. Высокого роста, худощавый, он уже давно бреется (одно время ходил с волосами на подбородке, редкими, но длинными и курчавыми), а в его фигуре сохраняется подростковая, жеребячья долговязость и неуклюжесть. Он всему рад. В любую погоду проезжаешь по улице, а он улыбается тебе, радостно машет длинной тонкой рукой с пальцами виолончелиста. Он может часами заворожено стоять на обочине, глядя на проезжающие по Ленинградке - трассе «Россия» - из Москвы в Санкт-Петербург и из Санкт-Петербурга в Москву легковые и грузовые автомобили, фуры, которых с каждым годом становится всё больше. Лет до двадцати-двадцати пяти он играл в машинки и всё просил привезти ему из Москвы «Москвич», но вот уже лет семь ходит по деревне с тележкой и всем объясняет, что тележка – его друг. Других друзей у Юры нет, но он не горюют по этому поводу. Он радуется: любому, кто ответит на его приветствие, а тем более выслушает рассказ про друга-тележку, пробежавшей по улице дворняге, снегу, морозу, инею на сосновых ветвях, сверкающему на солнце льду, ледоходу на Волге, оттепели, вешним водам, муравьям, комарам, черёмухе, летнему зною, лесным пожарам, дождю, осеннему туману, ветру, листопаду, щукам, пойманным на спиннинг или сетью... В пасмурный ноябрьский день отпевали в нашей церквушке Рождества Богородицы, а потом хоронили на деревенском кладбище семью Деревянкиных – отца, друга моего детства, мать и сына, сбитых на пешеходном переходе проезжающей фурой, которая даже не остановилась. Шёл снег с дождём. Промозгло, безысходно, тихо было. Лишь с раздолбанной трассы «Россия» доносился лязг подскакивающих на так называемой дорожниками «колейности» фур с прицепами, зловещий рёв моторов и пронзительные, растягивающиеся, зависающие над лесом сигналы. Россия ты, Россия... И вдруг появляется улыбающийся Юра со своей тележкой, радостно машет рукой, кричит, что пришёл не один, с другом, и слава Богу за всё... И становится почему-то теплее на душе. Кое-кто, уткнувшись в поднятый воротник, едва сдерживает улыбку. И вспоминаются похороны в далёкой жаркой стране, где с радостью, с музыкой и танцами провожают «перешедших на ту сторону реки». Может быть, в этом и есть высочайшая вековая мудрость, ещё не постигнутая нами? А юродивый Юрий пытается её до нас донести?