Фальшак

Вместо бровей – татуировка, вместо груди – силикон, вместо губ и щек – ботокс, ногти накладные, ресницы приклеенные … Так – с телом.

Мысли заемные; здравомыслие, резонерство и рассудочность вместо разума; дискурс без рекурса (теоретическое блуждание, а, очень нередко и просто блуд-на-духе) в философии, – а, вернее сказать, в «философии» нынешней: все по алгоритму, описанному в одном из анекдотов из г-ты «Комсомольская правда в Украине. Крымский выпуск» от 01.08.13 г.: «Муж, наблюдая, как жена раскладывает косметику, решил выяснить, что и для чего ей нужно.

Жена:

– Ну, вот смотри: сначала умываюсь пенкой (от Фуко. – Б.Н.), потом скраб (от Рорти. – Б.Н.), дальше тоник (от Джеймисона. – Б.Н.), крем (от Дерриды. – Б.Н.), основа для макияжа (от Гваттари. – Б.Н.), тональный крем (от Делёза – Б.Н.), а затем пудра (от Лиотара – Б.Н.).

– А зачем все это?!

– Чтобы получился естественный цвет лица».

Именно такая «естественность» т.н. современной, – антинаучной, – «философии».

Произвольное (от: произвол), умозрительное, неспонтанное (намеренное и злонамеренное мифотворчество), конструирование вместо логически добротного, адекватно реконструирующего прошлое, предвидящего будущее, имманентно, – как отношение противоположностей одной сущности (прошлого и будущего), как осущестляющееся диалектичное противоречие, – отражающее настоящее. Самый показательный тому пример, т.н. «формирующая» социология. Все эти бесчисленные «чего изволите? Мы – наука точная. Сколько заплатите, столько получите»…

Так – с духом.

Упавшие в гедонизм, в праздник тела, в желудок, – и растворившиеся там, совесть, честь, сочувствие etc.

Так – с чувствами.

Вообще говоря, желудок в этом виноват меньше всего. Над ним самим чинится перманентное надругательство и насилие, он сам минимум 3 раза, – не у всех, не у всех минимум 3 раза, – в день подвергается поруганию тем, что мы нынче едим и пьем.

Вынуждены есть и пить. Т.е. потреблять то, что нам принесла «демократия с крылышками». В клювике и на крылышках.

…У людей моего поколения до сих пор в, если можно так выразиться, гастрономической памяти – пища советского времени. Да, без изобилия, да, без особых изысков (я имею в виду абсолютное большинство нашего народа), не исключаю, у немалого числа людей – весьма скромно, но: то, что ели и пили – подвергалось со стороны государства самому жесткому контролю. Проще говоря – было натуральным. Просто натуральным. Т.е. естественным, природным. И ничего в том не было и не усматривалось такого эпического. Просто были ГОСТы, нарушение коих было чревато так же, как и нарушение государственной границы…

Отчего же при сотнях сортов колбасы, буженины и пр. в витринах нынешних гастрономов, на базарах и т.п. – такое щемящее, ностальгическое воспоминание о той «одесской», «краковской» моих детства и юности, само ожидание полакомиться которыми – уже был праздник желудка? И отнюдь не потому, что были они недоступны. Наоборот, демолиберальная гнидотень еще и сегодня пытается выгогатывать «любительскую» за 2.20.

«Краковская» же если и была дороже, то не больше, чем на рубль.

От мяса птицы и изделий из него воротит, – уже решительно отвернуло, – еще сильнее. Впрочем, что грешить на продукт, мало чем отличающийся во рту от куска мыла, если еще при жизни поросенок, теленок, курица, кролик etc. – мыло?

А, может, иначе с овощами? Фруктами? Ягодами? Хлебом?

…Тотальная имитация. Безусловное торжество гастрономических симулякров. Имитаторы вкуса, цвета, запаха. Так осуществляется переход от бытия к небытию, от жизни – к нежити: через транзитивные (имитирующие) формы. Это: налог, дань, которую собирает предыстория с человечества сегодня. Во всех, – без изъятия малейшего, – сферах культуры.

…Моя сестричка, сельская учительница на подобные сетования мои как-то буднично, – почти обреченно, – сказала: «брат, чему тут удивляться? Оно еще живое, а уже – мыло.

Ты помнишь, как наши родители кормили поросенка? И чем? Год. Отрубями и остатками со стола. И за год (к Рождеству, либо с Пасхе; к Новому году, либо к 1-му Мая) он достигал нармального веса: 100кг. Центнера. Сейчас же его поят (так и сказала: «поят», а не «кормят») такими хлебовом, что он уже через 6 месяцев весит 120 кг. Так чего же ты хочешь?..». А вот – из сферы иной наблюдение.

«Еще одна тревожная примета художественной жизни стра¬ны – ошеломляющая необязательность таланта, который пере¬стал быть необходимым условием творческой деятельности, как, скажем, в спорте стартовые физические данные. Впрочем, десакрализация дара вполне вписывается в новую гедонистическую модель мира. Хочешь стать талантливым? Нет проблем! Для начала найми себе пиарщика и стилиста... Конечно, отчет¬ливее всего это проявляется в массовой культуре, где широкую известность получают безголосые статисты, разевающие рот под «фанеру», напетую для них неграми вокала. Мы уже не воз¬мущаемся, когда в телевизионной версии концерта бурные ап¬лодисменты монтируются после выступлений артистов, на са¬мом деле оставивших зрителей равнодушными. И еще одна забавная, но типичная примета целенаправленной девальвации дара и профессионализма – запели все: и Шифрин, и Жиринов¬ский, и Лолита... Не нравится? Переключитесь на другой канал. Но там поет Швыдкой...

Принципиально новая ситуация: не талант стал пропуском в эфир, а эфир стал своего рода сертификацией несуществующе¬го таланта. Сюда же можно отнести и другое явление: массовый набег в культуру молодых деятелей, наследующих творческие профессии и даже должности своих родителей, словно это се¬мейные ларьки у станции метро «Выхино». Чтобы стать нынче, скажем, кинорежиссером, не требуется никаких особых способ¬ностей, достаточно родиться в семье киношника и в детстве хо¬тя бы раз посидеть на коленях у Ролана Быкова. Нет, это уже не номенклатурная клановость былых времен, а самая настоящая новая сословность, перекрывающая доступ в искусство талантам из простонародья и устраняющая реальную творческую конкуренцию» [Поляков Ю., Россия в откате. – М., 2011, с. 204-205].

Ну, и в завершение – о фальшаке «философском».

Так вот, дело с научной философией у нас нынче обстоит совсем не так плохо, как вы думаете, а значительно хуже.

Вот уж два десятилетия кряду под пристальным приглядом забугорных полпредов демократии (включая и бывших соотечественников: диаспорную злыдоту) местные капо (мгновенно перестроившиеся за соросовские и прочие похожие сребреники – за неправедное бабло) автохтоны: ректоры универов, деканы философских факультетов, заведующие философскими кафедрами, директора академических философских институтов, заведующие отделами этих «очагов» и источников очень сомнительного качества любомудрия, нередко и «рядовая», стремительно «прозревшая» профессура и доцентура, выросшая в СССР (почитайте внимательно диссертации и пр. труды этих «светил»: мироновых, гуссейнових, лекторских и прочих «академиков» 20-летней давности) «гонят». Гонят духовную сивуху (товарная марка: «философия») и, самое паскудное и гнусное – фаршируют, а, вернее сказать: сознательно опаивают ею, – этой сивухой, – наш молодняк; тех, кто решил посвятить себя служению этой прекраснейшей из наук: философии.

Превращают доверившихся им молодых людей в духовных компрачикосов, в духовных уродцев, в духовных калек. В ментальных инвалидов. С тем, чтобы те продолжали в будущем их каиново дело: своим чередом уродовали тех, кто будет попадать в ихние сети, в ихнюю духовную паутину. Этакая, поставленная на конвейер «философская педофилия» в действии. Вот уж два десятилетия кряду. По программам, одобренным вашингтонским и похожими обкомами. Ну, а уж местных «философских» полицаев и старост, – интеллектуальных коллаборантов, – нотариально заверенных в советское время званиями и степенями, оказалась явно с избытком... Впрочем, и во время Великой Отечественной войны на временно оккупированной советской территории этого «добра» было немало и участь ихняя была незавидна: по дороге к Рейхстагу большую их часть перевешали, по делам их воздалось им. И этим воздастся…

Публика «философствующе-графоманствующая», а, вообще говоря – покамест еще почти безнаказанно бесчинствующая и разбойничающая на безбрежных просторах интернет (в данном случае, на сайте в ЖЖ под очень обязывающим названием: «Философское сообщество ЖЖ») куда как попроще: ни образования, базируемого на научно-добротной философии, ни, понятное дело, – даже минимальной, – философской культуры, ни совести, ни чести. И – повальная инфицированность антигуманизмом, антисоветизмом, да и русофобией – изрядно. Полагаю, это именно из этого и похожих «методологических» рассадников идут гулять по свету идеологические уродцы типа «права человека», «правовое государство», «правозащитник», «узник совести», «общечеловеческие ценности», «гражданское общество», «цветные революции», «рыночная экономика», «оппозиция», «креативный класс», «средний класс», «эффективный хозяин» и пр. теоретическая и методологическая, – а, строго говоря: вся идеологическая, – похабень (у глупоты, как и у подлости, пределов – нету). Именно представители этого «сообщества интеллектуалов», а, равно: «экспертного сообщества» как-то «совершенно случайно» голосуют на президентских выборах за «вора в законе» (кличка: олигарх) – уж такие демократы и свободоискатели – дальше некуда: и Шендерович, и Пугачева, и Макаревич, и Баумгартен, и Лазарева, и Сванидзе – словом: почти все субъекты «норковой революции» (ходячие контрацептивы), почти половина электоральной Москвы. Немало, однако, – как для столицы, там предысторического сброда поднакопилось да собралось... Впрочем, подобный быдлоты и за пределами первопристольной – валом.

Разумеется, невежество философское недопустимо рассматривать и оценивать вне более обширного контекста: сознательного и уже достаточно длительного насаждения невежества уже всеобщего, тотального. «Желаешь сделать человека рабом, сделай его невежественным». Рабы – немы. Делай с рабом – что пожелаешь и не опасайся, что он/они начнут задавать тебе много и разных вопросов. А главное: искать и находить на них адекватные, – истинные, – ответы... А, буде, найдут эти ответы – неизбежно перейдут к соответствующим практикам. Вспомните российского Герострата от образования и науки, открытым текстом утверждавшего: «основной порок советского образования состоит в том, что оно готовило творцов...». А ведь: министр (?) образования (?!) и науки (?!!) России. Лучше его когда-то высказался лишь один, еще более рафинированный демократ: «Когда я слышу слово «культура», моя рука тянется к пистолету».

Вот почему уж лет десять кряду как (после того, как справедливо, – по-братски, – поделено между 5% «эффективных хозяев» то, что свыше 70 лет стягивалось до кучи 95% «совков») «хозяева жизни» очень вплотную и очень предметно (что в России, что в Украине, что в похожих местах) занимаются сердцевиной социализации: педагогикой. Образованием и воспитанием. «Болонка», ЕГЭ, единый центр оценивания знаний, проект нового закона о высшем образовании в Украине и прочая хренотень, призванная гарантированно и необратимо дебилизировать подрастающее поколение: сколько воплей, сколько возмущений, сколько протестов, а с фурсенок и табачников (как и с ихних геростратов-предшественников – как с гуся вода). Знать, под очень пристальным и недреманным приглядом западных обкомов и местных пятиколонников вершится сие паскудство невиданное!

И можно дурачкам хоть десять проектов (от Мирошниченка, от Оробец с Яценюком, от Табачника, от Азарова еtс.) закона о высшем образовании втюхивать, а это все... один и тот же проект.

Проект дебилизации, проект окончательного обращения в лимитрофы, в колонии «этих» стран. «Этой» Украины.

Если только решительно не убрать оттуда 2-х вещей: идею об этом долбанном ЦНО и идею о «докторе философии чего-то там» (всего). Вместо – кандидата наук. Милая идейка, учитывая, что особенно философия как наука, научная философия уже практически убита.

Фактически, это: похороны института кандидата наук (доктора можно не убивать: сам загнеться без полноценной корневой системы, коей есть институт кандидата). А мелочевка о вещах прочих в этих проектах – так это, чтобы замотать, довести до изнеможения, «до дурноты» [Паустовский] «общественность».

Сегодня это – не просто борение в состоянии «рассеянной полноты», спорадичные, энтузиастические и факультативные наскоки отдельных нотариально заверенных, – философских, – экземпляров, но просто тотальная, основательно подготовленная и – проплаченная кампания «по развенчанию». По дискредитации. Научной философии.

...Не, не наука она. Ну, так: особая форма жизни духа, мировоззрение, созерцание интеллектуальное, рефлексия трансцендентная, интеллектуальный фитнес и пр., и пр., и пр. Поскольку у глупоты пределов нету, то коллекционируйте эти бренды и клички, эти видения и глюки сами, мне недосуг. Главное, что она – «не наука». А тут уж и целая теория, – постмодернизм, как нельзя более кстати – подоспела. Манифест... якобы ненаучности, более того: наукочуждости, – философии. Кстати, и теория, и манифест, основывающийся на трех, – то ли столпах, то ли протезах, то ли ходулях: «якобы»; «типа»; «как бы».

Ну, т.е. – какая наука? Какая сущность? Какая истина?

У каждого – своя истина! И тут мне стало ясным, как Божий день: так это ж ихняя, этого планктона околофилософского, этих околофилософских приживалок презренных – единственная индульгенция, – самоиндульгенция, – на век их короткий и бесславный «при философии». Ведь планктон этот, мушки-дрозофилы, мушки-однодневки эти, весь этот имитирующий подвид симулянтов вида «духовные аферисты» только при этом условии может безбедно и долго (многие числом – всю жизнь) прожить, не зная, и не ведая что такое лопата, молоток, солдатская выкладка, мастерок, штангенциркуль и много иных полезных для жизни человека, людей, общества вещей.

И не предатели они никакие, и не ренегаты (ну, разве что, самую малость, – а социальные и профессиональные дегенераты). А что было предавать-то? А чем отягощены были? Честью? Совестью? Разумом? Философией?!!!

Остепенены? Не разминулись ни с одним столиком, за которым шла раздача степеней, званий, премий, должностей, лауреатств еtс?

Ну, не знаю. По-моему, и ихняя остепененность – симулякр.

Ведь ей отнюдь не предшествовало научное неистовство. Вожделенные «корочки» кандидата (доктора) были, а нынче, – так и исключительно есть, – вожделенной, главной и: единственной целью.

Так чему же было остепеняться? Созрели, не расцветая. Пустоцветы. Паразиты.

Ибо: «философия – не наука». И все они – субъекты монадологии. (Лейбниц здесь вовсе не при чем). А что «при чем?».

Принцип жлоба: «Ибо: мона». Это раньше: «О, Мона Лиза!». Нынче: «Лизу мона?». Такая вот монадология...

Резервом предыстории (контрреволюции, фашизма) есть... безграмотный человек. Этот резерв долго, системно, упорно, терпеливо, комплексно – потенцируется. Взращивается. Лелеется. Иногда, – время от времени, – этот потенциал активируется и актуализируется: мобилизуется в «действующую армию». И тогда он, – призванный и мобилизованный, – действует. Каковы характерные черты, признаки и особенности «резервистов»? Возьмем пока лишь одно: интеллектуальное, измерение. Пишет, как писало трехпалое, безграмотное, ленивое, насквозь пропитанное невежеством, подлостью и алкоголем существо: наискосок, в левом верхнем углу документов резолюция президента: «поже» (без «з»).

Пишет, – в августе 1991 г. в студенческой аудитории, на стене, мелом, метровыми буквами: «Смерть комунистам!». С одним «м». Пишет тест (ЕГЭ) по родной (!) речи: «Балконский заставляет доч учится грамоте». (Без двух мягких знаков, кто сам не «догоняет». Про «Балконского» – молчу).

Нет, решительно ошибался Владимир Ильич, утверждая, что «безграмотный человек стоит вне политики». Он, – невежда, – трепетно лелеется, взращивается политикой и политиками. Он, невежда, – объект, – пассивный участник, – самой брутальной, самой гнусной, самой грязной политики. Даже не объект, но слепое ее орудие. В чужих, злых и подлых, – руках.

Именно поэтому в незатейливом джентльменском наборе, в иерархии задач и приоритетов предысторических уродов наряду с «разделяй и властвуй», «чтобы обезглавить, надо возглавить» еtс. едва ли не главный императив: «желаешь сделать человека рабом – сделай его невежественным».

 А вы думаете, те половецкие пляски и хороводы, что их вот уж два десятилетия кряду пляшут и водят вокруг наших (что в России, что на Украине) образования, науки, культуры (их остатков) представители вышеназванного (уроды) контингента: иной природы, происхождения, предназначения?!!

Вся эта «многоступенчатость», «многобальность», «свободная траектория обучения», «модульно-кредитная система», «элективные курсы», ЕГЭ, ЦНО и пр., и пр., и пр.

Результат: «доч должна учится грамоте»...

Если то, что происходит в том сегменте духовной жизни, который вот уж свыше 150 лет, – с момента возникновения и развития научной (приходящей на смену донаучной) философии, – принято называть «современной западной философией» (в советской философской традиции это называлось «современная буржуазная философия») кажется абсурдным, бессмысленным, безнравственным, уродливым, вредным, кажется колоссальной долгоиграющей аферой etc., то лишь по одной-единственной причине: потому, что все именно так и есть. Именно таким все, там происходящее, и является.

…Уж чересчур большой была в СССР она – диспропорция между ними: философией действительной и реальной. В 2-3 десятка можно вобрать философов действительных. Копнин. Батищев. Ильенков. Давыдова. Босенко. Иванов. Яценко. Лифшиц Мих. Науменко.

Дробницкий. Канарский. Мегрелидзе. Разумеется, в многотысячном корпусе нотариально заверенных «советских философов» было множество с приличным вполне уровнем философской культуры, кое-кто добился значимых результатов в специальных философских темах и вопросах. Но сколь же посредственной была «философская» массовка, как же много было «философского» планктона, а то и просто паразитов, имеющих, – сначала, – своей целью: любой ценой «остепениться», а затем – любым способом оседлать философские «высотки», и ... оттянуться. И – «поруководить»... И это – в философии-то. Тьфу, срам-то какой Господен! А ведь «руководили», аж пыль столбом! Всего лишь один плюгавенький парвеню из Минска сумел создать целую колонию имитаторов: «постнеклассиков». А сколько ж их было: посредственностей «от философии» с инициативой...

Они были смешные и жалкие, они были очевидны для окружающих, но их обходили стороной: память у них была очень цепкая. Вот и вырастали сонмы этих «местных классиков», сонмы этих посредственностей (кто-то из них перед уходом в забытье успел отречься; кто-то – отрекся, но забытье медлит). Великое дело: практика. Не будем развивать тему, ибо молодняк: вонюч и непрофессионален, а с дементными «местными классиками» – скучно... Другие придут, сменив уют на контент и компаративный труд...

Все сравнят, взвесят, оценят. Зафиксируют... Увековечат... Ну, в смысле: запечатлят. Если быть точным: заклеймят и проклянут... Уповать же к нынешним: «Окститесь! Что ж вы творите?!! В смысле: вытворяете» – напрасный труд. «Не слышат». Они же: объективированная видимость. При степенях, званиях, должностях...

Что есть классика? Непреходящее в преходящем.

Именно советская философия была тем самым «прошедшим», которое содержало в себе непреходящее. Не сводилась, не исчерпывалась непреходящим (хотя и декларировала это, однако же, к глубокому сожалению, уровень долженствования, уровень существования – превзошел, задавил уровень сущности. Вместо того, чтобы совпасть в действительности).

И все же советская философия – была. Состоялась. А это значит: есть. Будет. Советская власть – она ведь тоже не состоялась как действительная и к тому же: в форме практической всеобщности. Но ведь: была. Состоялась. Как реальная. То же самое: коммунистичность (гуманизм). И процесс обобществления (власти, собственности, человека еtс.) – не состоялся как действительность, и тем более: в форме практической всеобщности. Но: был. Реальный. И даже этого: их бытия в качестве реальных - вполне хватило, чтобы за 70 лет мир стал совершенно иным. Стал кардинально иным. Стал и есть. Был, есть и будет. Хотя контра давеча да нынче и прокукарекала о своих победах: решительных и окончательных...

А то с чем же они, – те, кто яростно и осатанело разрушал СССР, воюют сегодня? С призраками?.. Пусть стебаются... С этим контингентом спорить – здоровья надо больше, чем ума. Уж не говорю – разума. Пусть упражняются. И даже не «уп», но: «ис». Это – единственно доступный им уровень спора, уровень «полемики»: набрасывание дерьма на вентилятор. Они – нас, – повторяю, – объявили побежденными. Но мы об этом как-то не очень и подозревали, тем более: нынче не подозреваем, а, судя по ихним суетливо бегающим глазкам и очевидно дрожащим ручкам, не очень-то верят в это предприятие и они сами. «Победители». Ну, те, которые валили, рушили, воровали и кукарекали. И еще – со стремительно убывающим энтузиазмом доворовывают и, – сквозь зубы, шипеть продолжают. И – пакостить...

К слову, тем, кто получал (сейчас буду говорить лишь о философском) в свое время добротное философское образование, затем «двигал» науку философскую в режиме академического, либо же вузовского исследователя (аспиранта, кандидата, доктора, м.н.са, с.н.са и т.п.); сеял разумное, доброе, вечное в ВУЗовской аудитории в качестве преподавателя, старшего преподавателя, доцента, профессора – так вот им... легче. Они (я о пожилых и старых: предавших и отрекшихся) могут еще раз (и еще много, много раз) «прозреть». И снова стать ... субъектами научной философии и нормальными преподавателями. Ну, как нормальными... С поправкой на то, что «Единожды предавший...». «В нашей ментальности Иуда не самый уважаемый персонаж»...

Да, так вот. Эти еще могут (попробовать) опять стать «девственниками» и «девственницами». Из борделя. От философии. А вот тех, кого они покалечили, кого погубили - фаршируя «философским» фальшаком, намеренно и осознанно садя на иглу антинаучной «философии», напихивая фаршем из отбросов духа, – и при этом: от имени государства вручая им диплом о высшем, – философском, – образовании – уже не исправить. Эти: родились и выросли – в духовном рабстве. В духовных помоях (чем гуще и теплее помои, тем ярче и завлекательней бренд, лейбл, упаковка). И для них это – естественно... И постмодернизм, – «у каждого своя истина», – для них нынче – индульгенция. Как вчера – «концептуальный плюрализм», «нелинейность», «прадигмальность», словом: «постнеклассика»... И что взять из увечного? Из калеки духовного. Вина: на тех «взрослых» специалистах, которые из нормальных детей, подростков и молодых людей, – сознательно и намеренно! – вырастили, слепили (ослепили), сформировали – духовных и моральных компрачикосов. Продолжают лепить. Вина – огромная и неискупимая. Что есть постмодернизм как «философская» санкция на концептуальный плюрализм? Это – методология пошлости. А, точнее сказать: пошлая и подлая методология пошлости.

Конечно, ее явный избыток нынче, этой хвори межеумочной (равно, как и ее носителей), обитающей в т.ч. и в «философских» пространствах, больных «философов», калечащих общество. Ну, той, которая идеологически в свое время, – сначала вздрагивая, оглядываясь и робко, а затем в наглую, развязно и вызывающе, – обеспечивала тотальный развал; затем ей все время было его (развала) результатов и следствий мало; жила заемным умом, штамповала свои политические, экономические, эстетические, включая и философские экзерсисы и проекты на заемных, – импортных, – клише и матрицах. Т.е. гнала, – заметьте: сознательно и зафиксируйте: отнюдь не на общественных, отнюдь не на факультативных лишь началах, – тот интеллектуальный фальшак, который и до сих пор густо сочится практически изо всех СМДИ и «официальной» философии. Из политических решений и установок. И рефрен везде один. Ну, рефрен один, аранжировки две: «Долой от Москвы!». «Даешь евроинтеграцию!». (Раньше, правда, «даешь евроатлантическую интеграцию!» орали. Потом – облом случился...). Про «долой» ничего не скажу, но ведь «даешь» может оказаться пророческим, вещим и осязаемым: под самый нос и даже – в нос... Ну, а касаемо самой сути призыва, стенания, просьбы, мольбы и упования: «даешь», так: Бог подаст...

В конце-концов, все это сотрясение воздуха, цоканье копытцами по «клаве», корпение над листом (многими листами) бумаги, которые принято, – очень часто: чрезвычайно смело и самонадеянно, в узких кругах очень ограниченных лиц, – называть философствованием (а оно-то и тянет, в лучшем случае, на превращенную форму такового: на философство) тестируется на предмет добротности чрезвычайно просто. Кому от твоей «философии» стало действительно лучше? Не за счет иных, других, многих, разумеется. Скольким людям? Людям-человекам? И не стоял/стоит ли тебе комом в горле кусок хлеба (и до хлеба), которым с тобой рассчитались хозяева за такое твое якобы мастерство. И – продолжают рассчитываться… Не, не стоит. Бубнят: «Божья роса».

Действительная советская (научно-состоятельная) философия – к счастью, выполнила свою миссию. И – продолжает выполнять. И – продолжит выполнять.

...Жива еще научная философия. Жива, невзирая на хвалу непомерную, в удушающей и затхлой атмосфере которой приходилось ей существовать в годы «доперестроечные» и уж тем более невзирая на хулу лютую и оголтелую, эпидемия которой сегодня в самом разгаре. Хвала и хула – они ведь только на первый и к тому же диалектически непросвещенный, беспросветный, – взгляд: антиподы. На взгляд же несуетный и понимающий – одно и то же суть.

Именно поэтому – шаманство и карнавальность, экстатика и спиритизм, провинциализм мысли и вымученные импровизации вместо опоры на фундамент науки. Философская эстрада. Перманентный философский джаз. Сиречь – философство.

Смертельно ли философство? Нет. Эпидемия его, которая сейчас в самом разгаре, пойдет на убыль. Как всякая болезнь. А это болезнь. И главный ее (хотя и не единственный) возбудитель – невежество. И его производные: алчность и подлость... То самое, о котором Маркс провидчески заметил: «невежество есть демоническая сила ... и может стать еще причиной неисчислимых бедствий для человечества». Как в воду глядел.

Философство обречено, ибо взращивается на невежестве. И предполагает своим результатом и продуктом – невежество. Сознательно предполагает, ибо единственное, о чем оно ведает истинно – это о том, что прежде чем сделать человека рабом, его необходимо сделать невежественным. Вот и стараются сообща, вкупе с философством. Вот и опровергают истово и неистово. И чему удивляться: ну природа ихняя такая: крушить, разрушать, воровать и опровергать.

Но ведь и созидать же кому-то надо. И вовсе, кстати сказать, не для того, чтобы было кому разрушать.

Что такое «современная западная», – не марксистско-ленинская, не научная, – философия? Вернее: «философия». Это: умершая, но намеренно, – умышленно, злоумышленно, – не похороненная своевременно донаучная философская традиция. Похоронили бы по-людски, она бы так и осталась в благодарной памяти земной цивилизации младенчеством, детством, отрочеством, юностью научной философии. Основанием собственной научной несостоятельности коих было вполне естественное: «не могу».

Но: «философия – это эпоха, схваченная мыслью» [Гегель]. И вот та-то эпоха, которая венчала собой, – завершала, – предысторический этап развития человечества: капитализм; зрелая форма рабства, базирующаяся на внеличной, экономической зависимости, на редукции человека труда к товару среди товаров всех прочих: к пролетарию, вызвала, – продолжает в перманентном режиме вызывать, – «к жизни» столь же «жизнеспособное», как и сама самое, идеологическое образование: тонированную и тонируемую перманентно «под науку» «современную западную философию». Типичную объективированную видимость, превращенную форму духа, или, выражаясь в терминах постмодернизма: духовный симулякр.

«Философию», которую можно, – и нужно, – спокойно и уверенно свести, редуцировать к одному истерическому и отчаянному (впрочем, вполне искреннему) воплю: «не хочу!». «Не хочу, не желаю и не буду познавать и знать истинно, научно, на уровне сущности». Ибо в основании донаучной философской традиции – «ложь принципа» [К. Маркс]. В основании же того, что принято называть «современная западная философия» – принцип лжи. Намеренной, немеренной, наглой, бесцеремонной.

Так и таскает вот уж свыше полутора-ста лет: мертвая эпоха – мертвый дух. И – омертвляет все, что попадает в сферу его притяжения, его воздействия. Превращает развитие – в свитие.

«А вот философские мощи» (в смысле: философская немощь), «а кому философских мощей?!». «А вот: гвоздик от гробика, а вот пуговица от трусов, а, вот – спица от пятого колеса...».

Полутораста лет истовых и неистовых практик критики справа и произвольных (от: произвол) интерпретаций более чем двух-с-половиной-тысячелетней истории жизни философского духа, а затем и вовсе: взаимоинтерпретаций. Тексттурбаций. Но: сколько ноль не умножай на ноль – будет ноль. Сколько бы в этом шабаше неспонтанного «философского» мифотворчества нулей не участвовало. Профессиональных и факультативных.

«...А вот подрумяненный Платон! А вот по-новому прочитанный Плотин! А кому неизвестного Декарта? А вот экстраверт Бэркли. А вот сознательно замалчивавшийся (кем? большевиков же вроде еще не было) Кант, а вот оригинально истолкованный Шеллинг. А вот филантроп Мальтус...

А кому и вовсе беспородных: Ницше, Шопенгауэра, Фрейда, Бергсона? Совсем дешево отдаем... А вот целый «философский» пароход похожего «добра»!

А есть еще и откровенная полова философская, – по бросовой цене, а можете и даром брать: Шестов, Бердяев, Тулмин, Кун, Сартр, Камю, Хайдеггер, Фромм, Стросс, Фукуяма, Арендт, Хабермас, Гадамер, Парсонс, Луман, Гваттари, Делез, Деррида, Джеймисон, Бодрияр, Лакатос...».

До бесконечности. До дурной бесконечности, ибо у глупоты, включая и «философскую» – пределов нету. Словом, перефразируя того же Бодрияра: от симуляции философии – к философии как симуляции.

Мифы, – включительно и философские, – о мертвых весьма недурственно кормят живых: проходимцев и жуликов, нарванных «философов», вызывающих к жизни, транслирующих и ретранслирующих сей изначально, с момента рождения, очень дурно пахнущий продукт. Дурнопахнущую субстанцию. Ну, и, разумеется, продлевают агонию заказчиков неспонтанного мифотворчества. А ведь добре же известно: чем дальше от истины, тем ближе к крови.