Гнойники

Гнойник располагался чуть ниже правой подмышки и был похож на сосок беременной проститутки. В эпицентре под тонким слоем омертвевшей кожи был желтовато-серый гной, окруженный воспалённым ореолом примерно два сантиметра в диаметре.
Кеша аккуратно прикоснулся к гнойнику. На ощупь прыщ был шершавым и мягким. Кеша удовлетворенно хмыкнул, отошёл от зеркала и взял в руки запечатанный шприц. Одно движение ладони и бумажная плева была содрана. Кеша извлек шприц и снял с него иглу, скрывавшуюся под пластиковым цилиндром.
В аптеке не обманули – игла действительно была очень тонкой. Освободив стальное жало из плена пластиковой оболочки, Кеша вернулся к зеркалу. Манипулировать иглой, ориентируясь по зеркальному изображению, было не удобно. Кеша неловко царапнул иглой по омертвевшему эпидермису, и тонкая вспышка боли пронзила поражённый участок.
Маленькая капля гноя выступила на вскрытой коже. Кеша отложил иглу и указательными пальцами обеих рук надавил с двух сторон. Гной выплюнуло на гладкую поверхность зеркала, а за гноем по коже потекла струйка тёмной крови. Кеша протёр кожу ваткой, смоченной в перекиси водорода. Зеркало он вытер бумажной салфеткой.
Операция была завершена. Размышляя о том, что было бы, если бы он стал хирургом, Кеша отправился на кухню. Початая бутылка «Jack Daniel’s» подвернулась под руку очень кстати. Кеша плеснул себе виски в стакан и закурил. В голове творился полный сумбур. По всему выходило, что эта сучка действительно его прокляла. Только для того, чтобы в это поверить, нужно было для начала поверить в саму возможность проклятия и во всех этих колдунов, которых Кеша считал шарлатанами.
Она сказала: «Проклинаю тебя! Будешь ещё лгать – сгниешь заживо!»
Кеша тогда рассмеялся. Ему, конечно, было неприятно, но нельзя было показывать суке, что его зацепило. Ну да, потрахались. Ну да, пообещал взять в отдел, но мало ли мужиков обещают. Да и вообще – она говорила, что сама хочет.
Кеша хлебнул виски и понял, что сделал слишком большой глоток. Закусить было нечем. Порезать лимон Кеша не догадался. Он стоял с полным ртом вискаря и размышлял, что же делать? Проглотить – тут же вырвет, выплюнуть – жалко.
Спустя полминуты «Джек» стал основательно жечь слизистую. Давясь, Кеша проглотил вискарь, включил в раковине холодную воду и жадно прильнул к крану губами.
Когда выскочил первый гнойник, Кеша не придал этому особого значения. Всё бывает. Это уже позже, анализируя, он догадался, что вылез фурункул в тот самый день, когда Кеша заключил очень хорошую сделку. Естественно, сделка не была бы заключена, скажи тогда Кеша всю правду.
Заказчик бы просто не подписал договор, если бы узнал что «проверенная фирма» — шарашкина контора, «квалифицированные работники» — пара таджиков, а «европейский клининг» — это такой оборот речи, который вообще ничего под собой не подразумевает. Но договор был подписан, а на теле Кеши вскочил огромный гнойник.
Вскочил и вскочил. Кеша его выдавил и думать забыл, но через пару дней, когда солгал своей маме, что не может приехать на поминки дяди Серёжи, так как у него на работе завал, он почувствовал зуд в области живота. Подойдя к зеркалу, Кеша обнаружил новый здоровенный прыщ.
Сперва Кеша побежал к врачам. Сдал все анализы – анализы оказались хорошие. Доктор долго говорил про экологию, о продуктах питания и диете, но диагноз поставить так и не смог, а все мази и присыпки, что он прописал, не помогали. Конечно, Кеша и словом не обмолвился врачу о проклятии. Он и сам не хотел в это верить.
Вся последующая неделя была посвящена экспериментам. Кеша пытался установить взаимосвязь между ложью и прыщами. Взаимосвязь была очевидной. Когда Кеша лгал, гнойники росли, как на дрожжах, когда говорил правду – таяли.
Этот последний гнойник был очередным, совсем уже не обязательным подтверждением мистической теории. Кеша плеснул в стакан ещё виски и вновь закурил. На завтра была назначена очень важная встреча с очень важным клиентом.
Кеша знал, что если он будет лгать – вновь пойдут гнойники, если не будет – завалит проект. Математика вырисовывалась незамысловатая, но очень неприятная. Если бы в тот момент кто-нибудь увидел Кешино лицо, этот кто-нибудь обязательно бы решил, что это лицо великого мыслителя современности в момент тяжких раздумий, но Кеша был один. Жена давно свалила, прихватив с собой дочку, и напоминала о себе, только когда заканчивались деньги.
И всё-таки придется лгать – решил Кеша, гнойники пройдут, а вот потеря работы и репутации – смерть. С этой мыслью он допил вискарь и отправился спать.
В ту ночь ему приснился огромный Зюганов, который парил над городом и спрашивал Кешу: «Ты счастлив, мальчик?»
«Да, да, да!» — орал Кеша в красные облака, и в лицо ему, камшотами, брызгал кровавый дождь. А потом будильник взорвался, животным ревом разрезая холодное утро, и сон закончился…

- Что это вы такое читаете? – Спросил Кеша зазевавшуюся секретаршу. Леночка подняла свои тупые глаза, и почти физически сжалась под издевательски добродушной улыбкой своего шефа.
- «Р.А.Б» Минаева, – тихо ответила она.
- «Р.А.Б»… Минаева… — нарочито смакуя слова, повторил Кеша. – Леночка, милая, Минаев трамвайный писатель. Понимаете, что это значит?
- Нет, – затравленно отозвалась секретарша.
- Это значит, — продолжая улыбаться, ответил Кеша, – что читать его нужно в трамвае после работы. После работы, а не во время работы, вы понимаете?
- Да. – Отозвалась Леночка, запихивая книжку в ящик стола.
- Вот и славно, – подытожил Кеша. – А чтобы вы это хорошо запомнили, я вас лишаю премии в этом месяце.
С этими словами он направился в кабинет, раздумывая по пути, какими эпитетами сегодня будет награждать его Леночка, рассказывая планктону про гада начальника. Настроение было весенним. Настроение было хорошим.
В кабинете его уже ждали. Кеша извинился за опоздание и открыл папку с подготовленной речью. Перед тем, как начать, он взглянул на представителей клиента. Восемь пар недоверчивых глаз смотрели на него.
Кеша начал. Он лгал, как никогда прежде. Каждая его фраза была эталоном обмана. Кеша словно летел на крыльях этой лжи и знал, что он победит.
Кеша ощущал, как набухают гнойники и лопаются под элегантным костюмом. Тело начало зудеть. Липкий гной намочил рубашку, но Кеша не останавливолся.
Лица присутствующих вытянулись от изумления. На лице Кеши сами собой набухали гнойники и тут же лопались, разбрызгивая кровь вперемешку с гноем.
Гной потёк из Кешиного рта, стало трудно дышать. Люди поднимались со своих мест, в глазах их читался ужас. Гноя становилось все больше
Кеша продолжал. Он продолжал до тех пор, пока гной не склеил всю ротовую полость, не перекрыл дыхательные пути. И тогда Кеша повалился на пол, цепляясь руками за воздух. Кругом было шумно. Кто-то звонил в скорую, кто-то начал молиться. Кеша умирал.
Последней фразой, промелькнувшей в голове Кеши перед смертью, была фраза: «Вот сука!»
Кеша умер. Договор не был подписан.

На похороны Кеши никто из коллег не пришёл. Хотя никто и не вспоминал те слова, которые говорили о Кеше при жизни. Просто принято так у нас: «О мёртвых или хорошо, или ничего». Никто ничего и не говорил.
Эту историю в нашем офисе быстро замяли, всем начислили неплохую премию и попросили молчать. Только секретарша Леночка еще долго ходила по врачам, видимо, опасаясь, что шеф мог заразить и её.