Море Лета. Глава 10

 ВЕРМЫ




 Темный лес, пропитанный тайнами, все так же продолжал наводить ужас. Большие деревья с объемными стволами чернели в ночи, и признаков присутствия рядом кого-то было предостаточно: в часы бодрствования Эрите постоянно казалось, что за ней кто-то наблюдает.
Жуткий туман, стелившийся по земле, был будто живой. Иногда Ри, глядя на него, думала, что он движется осознанно, и в такие моменты страх сковывал ее так, что даже пошевелиться не хватало сил. Туман, перемещаясь по земле, мог плавно окружать собой стволы деревьев, а потом, обхватывая их со всех краев, взбираться по ним наверх, на высоту не более метра, но это зрелище было настолько пугающим, что Ри поневоле съеживалась, стараясь занимать собой как можно меньше места, чтобы густой и непрозрачной белой массе не вздумалось вдруг так забраться по ней. Она и не догадывалась, что во сне туман накрывал ее собой полностью.
Иногда Эрите вдалеке, но в пределах видимости, замечала странные черные и высокие тени. Они передвигались медленно, тянулись вдоль земли, но никогда не подходили ближе, да Ри и вовсе этого не хотела.
А порой ей мерещились крики – отчаянные, озлобленные, наполненные эмоциями, или голоса: тихие, спокойные - будто бы кто-то хотел спорить, но не мог. Так бывает, когда кого-нибудь уговаривают что-то сделать, а он, устав возражать, все-таки соглашается. Но Ри не знала, слышит ли она все это по-настоящему, или таким образом с ней шутит ее воображение. Ведь голоса звучали так тихо, словно были чьими-то мыслями, и она просто слышала их так, как слышала в Городе Мыслей чужих людей.
Лес был полон и других зловещих звуков. Временами раздавался глухой свист, как от воздуха, а следом за ним, с пронзительными криками, стремительно шурша крыльями, поднималась в воздух стая – наверное, птиц, потому что было очень похоже. Вот только Эрите никогда не видела в этом лесу птиц, поэтому не знала наверняка, а ее сомнения плавно перерастали в боязнь перед теми, кем они могли оказаться на самом деле.
Опыт контроля над собой, приобретенный в Пещерах Города Мыслей, в этом мире помогал лишь частично. Все, что было касаемо контроля над страхами, в Городе Снов стало пустым. Как бы не пыталась Эрите подавить в себе боязнь и ужас перед темным лесом, как бы она не хотела запрятать эти эмоции вглубь себя или хотя бы просто отодвинуть их на второй план – ничего не выходило. Тщетные попытки обычно заканчивались тем, что Ри, незаметно для себя, засыпала. Город словно не позволял ей этим заниматься, будто бы давал понять, что страхи – неотъемлемая его часть, и без них здесь находиться нельзя.
К страхам перед городом с недавних пор примешался страх перед снами. Ри долгое время боялась засыпать, ее пугала возможность увидеть во сне историю, схожую с той, которую она запомнила на всю жизнь. Ей казалось, что если она увидит хотя бы еще одно бедствие, еще одну смерть или отражение своего собственного горя, то она просто сойдет с ума. К счастью, город словно бы чувствовал это, и все показанные ей во сне истории были как на подбор легкими и безмятежными. Но тем сложнее было, просыпаясь, заново осознавать свою утрату.
С тех пор, как она попала в этот мир, она и не пыталась сдвинуться с места. Сначала ей мешал страх перед лесом и перед неизвестностью в целом, ведь этот мир на вид был таким зловещим, что для того, чтобы хотя бы немного освоиться здесь и пообвыкнуть, требовалось время. Потом же Ри не хотела осознанно никуда идти, потому что после увиденной своими глазами смерти Бонифация до сих пор так и не смогла прийти в себя. Все попытки следовать дальше казались ей бесполезной затеей, лишенной какого бы то ни было смысла.
Постепенно Ри стала замечать, что живет только от сна ко сну, не смотря на внутреннюю боязнь перед реалистичными историями, которые могла увидеть. Во сне она чувствовала себя защищённой, ей не надо было ни о чем думать, ей ничего не угрожало. Нужно было просто наблюдать. Просыпаясь же, Эрите чувствовала, что тоска буквально снедает ее изнутри, пожирая все хорошее, что у нее есть или было до этого города.
Наяву не было никакого желания что-либо делать, начисто пропал аппетит, который в самом начале давал о себе знать, ей все было безразлично и не важно, включая то, как она выглядит в этом мире. Она чувствовала, что у нее есть и руки, и ноги, чувствовала тонкое короткое платье на своем теле, но темнота вокруг не позволяла разглядеть себя подробнее, да и Эрите совсем не пыталась этого сделать. Она не могла даже с уверенностью сказать, похоже ли ее тело на то, что у нее было в Городе Мыслей – прозрачное, будто из стекла, не нуждающееся в каком-либо уходе, или на то, что она привыкла считать телом человека – плотное, непрозрачное, требующее к себе особого отношения.
Как бы там ни было на самом деле, этот вопрос в данный момент интересовал ее меньше всего. Эрите спала, погруженная в очередную историю.
Ей снилось, будто она сама быстро шагает по лесу, не обращая внимания на стелившийся под ногами туман, не ощущая привычного страха и ужаса. Она передвигалась так легко, будто знала эту местность наизусть, будто всю жизнь жила только здесь, и осознание того, что она может назвать этот мир своим, доставляло ей немалое удовольствие.
С торжеством оглядывая окрестности, Эрите почти бесшумно, но стремительно ступала по земле, чувствуя, как радость переполняет ее. Эмоции захлестывали, такого не было уже давно, но она даже не пыталась их сдерживать. Первобытная дикость в смешении с очевидным для нее превосходством желала вырваться наружу, и она не стала этому мешать. Раздался пронзительный возглас, лившийся откуда-то изнутри нее, похожий чем-то на крик птицы, и Эрите, довольная своей свободой, счастливо и даже неистово, с безрассудным бешенством, захохотала во все горло.
Проснулась она в замешательстве. Это был первый сон о ней, сон, в котором она была зрителем, но наблюдала за собой. Эрите не видела своего лица, она вообще себя видела плохо в окружающей мгле, но была уверена, что это – она, хоть Ри и представить не могла, что она может быть такой.
Легкость, с которой она во сне передвигалась по лесу, не могла не поражать. Наяву Ри думала, что так легко она больше не сможет ходить никогда, но увиденное во сне заставило ее задуматься.
Нигде, кроме этого мира, она по-настоящему не понимала, как сильно страхи владеют ей. В Городе Мыслей она научилась брать под контроль свои эмоции, прятать их вглубь себя, но она не умела избавляться от эмоций вовсе. Поэтому, осознавая свою зависимость от страхов и не имея возможности что-либо с этим сделать – ведь подавлять их в себе не позволял сам город, Эрите чувствовала себя несчастной.
Она не знала, сколько времени прошло с того приснившегося ей кошмара, но ей по-прежнему было плохо, ощущение безнадежности не хотело покидать ее мысли, а неприятная слабость во всем теле, будто издеваясь над Ри, только усиливалась. Еще немного, и Эрите стала бы зависеть и от нее.
Наверное, именно желание почувствовать свободу от всего: от собственных мыслей, эмоций и даже тела, такую приятную свободу, как во сне, подвигло Эрите аккуратно, но недостаточно смело, подняться с земли, и на негнущихся, словно ватных ногах, пойти вперед.
Страх был нешуточным. Чуть ли не через каждые два шага Ри останавливалась и пыталась отдышаться. Сердце в груди колотилось так, что, казалось, оно вот-вот разорвет грудную клетку. Чувство неконтролируемого ужаса пробирало до костей, а с Эрите происходило нечто невообразимое – это можно было сравнить с волнением, которое бывает, когда неизвестно, чего ждать впереди, вот только это «волнение» было таким, что сковывало движения, причиняя страдания и импульсивным жаром отдаваясь в голову при каждом шаге. И все тело от этого инстинктивно сопротивлялось еще больше, оно было словно отдельно от ее мыслей.
Не в силах выносить больше этот подавляющий страх, она уселась на землю и зарыдала. Ри вдруг ощутила вполне, насколько она одинока, насколько никому не нужна. Помочь было некому, все близкие остались далеко позади, там, куда ей больше ни за что не добраться. Она устала от трудностей, на минуту ей захотелось вернуть все назад, сделать так, будто бы ничего никогда и не было.
Наверное, ей судьбой предначертано всегда быть одной. Ее даже собственная мать бросила умирать в своем бывшем, самом первом мире – в том, где она родилась.
Ненависть к бывшему миру захватила ее целиком, притупила страх и заставила взять себя в руки, наскоро вытереть слезы и решительно встать с земли. Если уж она одна, ей не остается ничего, кроме как жить только ради себя, и поэтому идти дальше.
В ярости передвигаться было гораздо легче, на какое-то время она совсем перестала бояться. Эрите чувствовала себя настолько злой на бывший мир и настолько обиженной на его жестокость, что ей даже подумалось: хуже некуда, что бы с ней ни случилось. Она одна, терять ей нечего, и даже если сейчас на ее пути встанет самое страшное и жуткое существо этого мира, оно ни за что ей не помешает – так ей думалось.
Полная решимости, она шла через темный лес, бросая свирепые взгляды на толстые черные стволы деревьев, до тех пор, пока силы и чувства не ослабли, и город не потянул ее в сон.
Что ее разбудило, она не поняла. Но, открыв глаза, застыла от ужаса, не смея пошевелиться. Прямо над ней нависло чье-то лицо. Два зеленых, сверкающих в темноте, выразительных глаза сверлили Эрите взглядом. Спустя несколько долгих минут тихий вкрадчивый женский голос спросил:
- Шуметь не будешь?
- Нет, - хрипло проговорила Ри, мотая головой.
Лицо резко отпрянуло от нее, скрывшись в темноте так быстро, что она не сумела разглядеть ничего больше. Эрите приподнялась на локте, потом села, подтянув ноги к груди. От неожиданности она не знала о чем и подумать. Не успела она опомниться и прийти в себя, как это же лицо возникло перед ней снова.
- Иди за мной, Эрите, - тихо, но твердо скомандовала женщина и, оглянувшись по сторонам, добавила: - Скорей!
Эрите продолжала молча сидеть на земле, с недоверием рассматривая в полутьме незнакомку. Длинные каштановые волосы спадали на ее острое лицо, подчеркивая и без того слишком бледную кожу, губы были недобро поджаты, а зеленые глаза по-прежнему прожигали Ри насквозь. Весь ее вид говорил о враждебности, но в тихом, пусть и властном голосе и в нервном оглядывании по сторонам угадывался страх. Эта женщина тоже боялась, и именно поэтому Ри не увидела в ней угрозы. Но подозрительность и некая доля опасения все же упрямо не хотели покидать Эрите – вот почему она до сих пор продолжала сидеть на земле.
- Я здесь живу, - заметив ее настороженность, с раздражением пояснила женщина в попытке убедить Ри следовать за ней. – И ты тоже будешь с нами жить, только не здесь. Меня зовут Марта. Идем за мной, мне надо тебя привести.
- Куда привести? Откуда ты знаешь как меня зовут? – подозрительно осведомилась она.
- Слушай, Эрите, нам нельзя здесь разговаривать. Мы тебе на месте все объясним.
- Кто мы? – не сдавалась Ри.
- Мы, вермы. Идем за мной, - почти что взмолилась она.
Эрите не знала кто такие вермы и не была до конца уверена, что эта Марта не станет причинять ей вред. Но, с другой стороны, пойти за ней было намного интереснее, чем все так же оставаться здесь и безрезультатно пытаться совладать со своими страхами. Эта женщина была первой, кого она встретила в этом мире за все время пребывания здесь, и объединиться с кем-то – значило возможность общения и новых впечатлений, возможность отвлечься от мрачных мыслей.
Любопытство и трепет перед неизвестным частично победили страх. Все-таки идти вдвоем в определенное место гораздо лучше, чем в ужасе брести одной незнамо куда. К тому же, что-то ей подсказывало, что если она не пойдет добровольно сама, то женщина все равно потащит ее силком.
- Хорошо, - решилась Ри и встала на ноги. – Куда нам идти?
- Тише, - зашипела Марта, а потом шепотом попросила: - Дай мне свою руку.
Эрите несмело протянула ее, но Марта действовала куда увереннее. Она вцепилась в нее так, что Ри даже почувствовала острые ногти, впившиеся в ее ладонь, и потянула за собой.
Женщина шла очень быстро, бесшумно ступая, и Ри еле за ней поспевала. Длинная юбка спутницы путалась под ногами, и Ри приходилось внимательно вглядываться вниз, чтобы не наступить на нее. После нескольких часов изматывающей ходьбы по жуткому лесу, за которые Марта категорично отказывалась вступать в разговоры, у Эрите не осталось сил даже на то, чтобы бояться.
- Долго нам еще идти? Давай остановимся отдохнуть, я очень хочу спать, - взмолилась уставшая Эрите.
- Еще немного потерпи, - не оборачиваясь, непререкаемым тоном ответила Марта. – Мы уже почти пришли.
Ри заметила, что чем ближе они подходили к назначенному месту, тем сильнее менялось поведение Марты. Плечи расправлялись, исчезала нервозность, преображалась походка. Даже со спины было видно, что женщиной больше не владел страх – в ее повадках читалось некое торжество, граничащее с шикарной твердостью действий.
Они стали пробираться сквозь густые заросли кустов. Марта шла первая, усиленно таща за собой Эрите, и все раздвигаемые ей жесткие ветки, возвращаясь, хлестали по лицу последнюю, которая из-за усталости не успевала вовремя реагировать.
Ри уже было все равно, куда ведет ее эта женщина, и она перестала обращать внимание на новые возникающие царапины на лице, руках и ногах, которые не было видно в темноте, но которые она, безусловно, ощущала. Несколько раз волосы Ри запутывались в труднопроходимых дебрях, но Марта не давала возможности ей аккуратно и безболезненно их вытащить. Ни на секунду не выпустив ее руку из своей и даже не ослабив хватку, она стремительно и уверенно шла вперед.
Когда уже Ри начала было думать, что эти заросли никогда не кончатся, впереди запрыгал маленький оранжевый огонек, и ей даже показалось, что она слышит голоса. Марта пошла еще быстрее, и уже через несколько минут они выбрались на большую продолговатую и голую поляну, со всех сторон огороженную густыми зарослями кустов.
Маленький прыгающий огонек оказался большим костром, вокруг которого сидело около десятка женщин. Все взгляды устремились на Эрите, и она, убрав свободной рукой запутанные лохматые волосы с лица, попыталась улыбнуться.
- Вот и мы, - провозгласила Марта и отпустила ее руку.
Женщины стали подниматься на ноги, приветствовать Эрите и называть свои имена. Свет, образованный огнем после долгого пребывания в полной тьме, казался ей чересчур ярким, и она щурила глаза, отчего спать хотелось еще больше.
Эрите почти ничего не соображала и, конечно, не запомнила ни одного из имен. Она отметила только про себя, что все женщины чем-то походили друг на друга – длинные волосы, кожа, отличающаяся бледностью даже в оранжевых бликах костра, острые и запоминающиеся лица с выразительными глазами. Все они были одеты в длинные, волочащиеся по земле юбки или платья.
Кто-то аккуратно взял ее под руку и, подведя к огню, усадил на мягкую подстилку. В оранжевом свете она сумела разглядеть и свою одежду – легкое полупрозрачное кружевное и светлое платье, длиной выше колен, больше всего походило на ночную рубашку.
- Нужно ее накормить, - услышала Ри чей-то голос, и отдаленно подумала, что она ведь еще ничего не ела в этом мире, ни разу.
Она решила ненадолго прилечь, пока они не принесут ей еды, и глаза сами собой закрылись. Последнее, что она услышала, но даже не поняла смысла сказанного, был голос Марты:
- Пусть она поспит, мы очень долго шли…
Эрите, свернувшись на подстилке возле костра, уже мирно спала и видела во сне очередную историю.





Продолжение здесь: http://www.proza.ru/2013/08/27/352