Глава 1

Гада;лес. Триостровье. Много лет назад...


      Я;рон думал, что больше не вытерпит. Одеяние, в которое его нарядили священники этим утром, было таким тяжёлым, что он даже не мог встать в нём без посторонней помощи. Слугам пришлось подсаживать принца на трон, после чего подняли его на платформу, находившуюся выше головы любого посетителя, присутствующего в зале. Но и сам юноша не смог передохнуть. Пока чиновники поочередно входили к нему, вставали на колени, а потом на коленях же и уползали, он пытался хотя бы прямо держать свой скипетр, отвечая при этом на вопросы и просьбы.
      Почти весь день ноздри принца наполнял головокружительно сладкий запах фимиама. Звуки песнопений, гонгов, флейт и струнных инструментов не умолкали до тех пор, пока молодому наследнику не показалось, что его голова вот-вот лопнет. Завидев иссякающий поток чиновников, принц испытал облегчение. Конечно же, Ярон понимал, что за массивными деревянными дверьми Великого Королевского Зала могла дожидаться своей очереди ещё одна группа посетителей. Если бы в мальчишеских силах было поступить по-своему, то он приказал бы им разойтись по домам или заняться какой-нибудь работой, или что там простолюдины делали, когда не отвешивали ему поклоны. Но затем кронпринц вспомнил утро, когда первосвященник Уи;но завязывал ленту, удерживавшую головной убор Ярона. Лицо старика было в такой близи от него, что мальчишка без особого труда мог разглядеть крошечные красные прожилки в его глазах и волоски в носу. Юный принц редко пугался, потому что никому не позволялось поднимать не него руку, но взгляд первосвященника пронзал насквозь, словно копье. Уино даже не понадобилось открывать рта, ибо Ярон понимал, что тот хотел сказать. Он должен был сделать «это». И сделать, как следует. Так, как его учили долгими месяцами со дня смерти отца. В этом заключался долг рода ДеМордри. Да...
      И теперь Уино снова объявился. По сигналу молодые священники помогли кронпринцу спуститься с высокого трона. Облегчённо вздохнув, мальчик отдал скипетр одному из них. Наследник смиренно стоял, пока придворные освобождали его от пышного облачения и жёсткой, неудобной шляпы. Ярон поднял руки вверх, чтобы просто размять конечности, но тут же опустил их, увидев выражение неодобрения на лице регента. Все движения, кроме тех, что юноша столько репетировал, были запрещены. Первосвященник указал на место, куда ему сейчас следовало пройти: бассейн в полу у дальней стены зала. Когда мальчишка встал на самый край, ещё один священнослужитель снял с уставшего тела оставшуюся одежду, и принц шагнул в воду. Она была прохладной, успокаивающей, и на мгновение ему показалось, что он превратился в пёрышко, воспарил к небесам, прочь от всего этого...
      Уино громко хлопнул в ладоши. Ярон обернулся: тот обращался не к нему, а к духам. Первосвященник начал читать свою молитву. Она была на древнем языке, который более нигде не использовался, кроме как тут, во дворце. Глава церкви взывал к духам, чтобы они пришли и приняли этого мальчика; чтобы он повторно переродился от Господа, от Всемогущего, который произвёл на свет всех его предков. Вода должна была очистить принца, дабы он удостоился данной чести. Молодому человеку почудилось, будто бы Уино стрельнул глазами в его сторону, словно напоминая, насколько недостойным тот был на самом деле. Регент вновь сделал жест рукой, и сразу прибежали два священника с длинным деревянным ковриком. Они расстелили его у края бассейна. Нагишом и в капельках воды, Ярон вступил на циновку и направился вслед за помощниками. Мальчишка знал, что смысл этого обряда состоял в том, чтобы его ноги, ныне очищенные, не коснулись пола. Еще один придворный сворачивал коврик за спиной повелителя. Никто, кроме юного наследника, не имел права ходить по нему. Никто, кроме «короля».
      Мальчик знал, куда они шли, куда приведёт раскатанный палас его ноги. Было бы немыслимо повернуть назад - сойти с коврика и отправиться куда-либо ещё. Желания юнца не имели никакого значения. В этом заключалась главная странность жития «короля». Ярон последовал за ковриком в выложенный камнем внутренний двор. Дорожка заканчивалась у входа в небольшую деревянную хижину, которая, судя по всему, была довольно старой. В древесине было полно червоточин; складывалась впечатление, что мягкий серый оттенок она получила после многих веков нападок дождей и сильных ветров. Кронпринц знал, что хижину построили лишь на этой неделе. Он наблюдал за работой плотников из высокого окна своей спальни. Те использовали доски, которые хранились в секретном месте. Завтра хижину разберут и спрячут до будущих времён, пока она не понадобится новому королю. Возможно, те времена наступят ещё нескоро, потому что Ярону было всего шестнадцать лет.
      Регент вручил отроку одно из трех сокровищ: священный меч; тот самый, который его предок - первый король, выковал из чешуи с драконьего хвоста. Наследник шагнул вперёд и очутился в хижине. На стенах горели ряды свеч, а в центре помещения он увидел низкий столик. На нём стояли две чаши яств, над которыми вился пар, словно их внесли совсем недавно. Между ними лежали два других сокровища: ожерелье из драгоценных камней и зеркало. Эти сокровища были подарками от Господа, которые получили предки ДеМордри тысячелетия назад. И с тех пор реликвии передавались каждому новому правителю.
      На полу покоилась устланная шёлком подушка. Мальчишка уселся на неё, довольный тем, что в конце концов сможет устроиться хотя бы немного удобнее. До завтрашнего утра никто его не потревожит. Никто не имел права войти внутрь, разумеется, за исключением самого Господа. Всемогущий навестит хижину кронпринца ночью. С Его появлением Ярон переродится так же, как и его предки, когда они становились правителями. Предстоящая встреча слегка беспокоила юнца...
      - А мне не будет больно? - спросил он Уино, чем ужасно того рассердил.
      - Ты помнишь своё первое рождение? - спросил первосвященник в ответ, но мальчик признался, что не помнил. - Значит, тогда это не больно, - продолжал церковный глава. - Но даже если и наоборот, то ты никогда никому об этом не расскажешь.
      Единственным человеком, который мог наверняка знать, больно это или нет, был дедушка младшего ДеМордри. Но теперь его здесь не было. Ярон видел его в последний раз десять лет назад, когда отец молодого принца стал королём. Юноша подслушал разговор слуг, которые болтали, что бывший правитель ушёл жить на вершину близлежащих гор, где компанию ему составляли лишь духи природы.
      "Господь должен был знать, как найти дедушку", - сказал себе Ярон. Он знает всё обо всём, потому что присматривал за Гадалесом и днём и ночью. У кронпринца накопилось к Всемогущему множество вопросов. И Тот даст ему на них ответы. Лишь нужно дождаться Его прибытия. Да...
      Закрыв хижину, Уино направился по своим делам, попутно заставив других готовиться к коронации.

***


      Наконец-то наступило долгожданное время - полночь, встреча с Господом была близка.
      "Он придёт, я знаю!" - всё время проговаривал про себя Ярон, пытаясь сконцентрироваться.       Внезапно мальчуган почувствовал необыкновенную лёгкость и, открыв глаза, увидел светлое пространство вокруг себя. Послышался голос, который раздавался громким эхом и даже казался каким-то нечеловеческим:
      - Это ты – Ярон ДеМордри? Новый наследник царства Гадалес?
      - Да, это я! - решительно ответил юноша.
      - Ты... свято клянёшься, что будешь править без злых помыслов?
      - Да, клянусь, душой и телом, - уже более спокойно ответил юный принц, стараясь не выказывать того волнения, что бурлило внутри него.
      Тем временем, опекун юнца расхаживал по тронному залу: от трона - к двери, и обратно. Слуги замечали, что он и раньше беспокоился за нового господина, но чтобы так? Первосвященник был принцу как отец. Он дал клятву, что будет оберегать мальчугана до конца своих дней и поможет стать ему сильным и не менее справедливым повелителем, как истинный наследник трона. Смутные времена ушли в прошлое, но оставили за собой тяжелые последствия...
      - Да, я клянусь своей честью и жизнью, - на этом заканчивался тот текст, который Ярон повторял более месяца. Это был его долг, как нового короля. Затем наступила пауза и Ярон занервничал пуще прежнего. Неужели он сделал что-то не так? Но как только голос вновь разразился эхом вокруг - будущему королю стало чуть легче.
      - Я провозглашаю тебя, Ярон ДеМордри, новым правителем царства Гадалес! Будь достойным правителем, как и твои предки... будь сильным и справедливым королем... - затем все утихло.
      Закрыв глаза ещё раз, Ярон почувствовал облегчение, но когда вновь открыл их - мальчик оказался снова в хижине: чаши с яствами были пусты, меч был у него в одной руке, зеркало - в другой, а ожерелье - на шее. Свершилось! Он стал правителем Гадалеса! Теперь молодому человеку оставалось только промедитировать до утра, после чего очищенным и переродившимся выйти тогда, когда солнце только-только появится из-за горизонта и озарит первыми лучами шпили великого и древнего замка.

***


      Выйдя из святилища, юный правитель первым делом глотнул свежего воздуха. У входа его уже дожидался Уино. Подойдя к нему, новоиспеченный король прошептал:
      - Это было не больно... - сказав это, Ярон хотел, чтобы регент узнал это в первую очередь.
      - Господин, прошу, не стойте на улице, вы можете заболеть, - обеспокоенно сказал первосвященник и открыл дверь, которая вела во дворец, а именно - в тронный зал. Пройдя внутрь, младший ДеМордри осмотрелся: теперь ему предстояло пройти коронацию. После того, как он уселся на трон, слуги принесли горячий чай и немного еды.
      Позавтракав, король направился в сад, откуда вернулся около часа назад. Восходящее солнце немного ослепило юнца, когда тот открыл дверь. Но вскоре глаза привыкли, и мальчик решил пойти далее - к хижине. Дойдя до нужного места, он увидел, что работники уносили последние доски, оставляя пустое место именно там, где Ярон еще недавно разговаривал с Господом. Вернувшись в тронный зал, Уино не обнаружил короля.
      - Что за неугомонный мальчишка - всё время норовит куда-то уйти, - тихо сказал священник, подходя к двери, которая вела в сад.
      Молодой повелитель мирно сидел на лавке. Закрыв глаза, мальчуган вспоминал, как они вместе с отцом упражнялись в фехтовании и стрельбе из лука, как смеялся дедушка, наблюдая за тем, как его внук изображает дракона; но всё это было уже в прошлом... Приметив Ярона, сидевшего в саду, Уино решил немного понаблюдать за отроком, но тот знал, что регент будет ругаться, если коронация не начнётся вовремя. Властитель не мог более задерживаться.

***

Остров Некромдрас. Трактир «13 Костей».


      Дверь отворилась, не издав ни звука. Отлично смазанные петли напрочь отказывались скрипеть. В дверном проеме, загородив его почти полностью, появился человек. Его мрачные, черные одежды как нельзя подходили к обстановке. От взора единственного глаза этого человека не укрылось ни одна мелочь: ни расположение мебели, ни окна - все, что можно использовать во время боя.
      Звали этого человека Стэфан «Одноглазый», но вслух это имя не произносили уже давно. Те же, кто узнавал его и его огромный двуручник* за спиной, шептали обереги и хватались за амулеты. Человек легонько хлопнул по набедренной сумке. Тут же раздался тонкий голосок, который, впрочем, принадлежал определенно кому-то другому:
      - Ну, чего тебе? - из сумки высунул мордочку маленький хорек. – Я хочу спать. Отстань! – грызун тут же исчез в глубине сумки, откуда и появился. Стэфан ухмыльнулся:
      - Мелкий, ты же есть хотел...
      Мечник нарочно не называл хорька по имени - его забавляли гневные речи маленького храбреца. Но сейчас грызун не захотел спорить. С радостным воплем "Еда!!!" он выполз из сумки, уселся на плечо Стэфана и стал ждать, пока тот не даст ему обещанной пищи. Мечник не стал противиться и подошел к хозяину трактира, который стоял у барной стойки. В трактире всегда было много народу и шальных денег. Шумная компания поигрывала в карты: кому-то везло, а кому-то - не очень. Возле этой пьяной толпы крутилась девушка, незаметно обрезая кошельки и воруя драгоценности. Когда ей надоело это развлечение, она тихо присела в уголке за барную стойку и заказала выпивку. «Да, среди этих разгильдяев одни проходимцы и тунеядцы... Воровать почти не у кого, а у кого можно - у тех уж очень буйный нрав. Таких врагов мне не хочется приобретать. Интересно, зачем им столько денег? Лучше бы мне их подарили». - девушка мечтательно вздохнула и приступила отпивать из бокала.
      В углу таврены, за самым дальним столиком, сидела еще одна необычная личность. Его звали Ронин. Скрестив ноги на столе и тихо попивая тёплый чай, он внимательно наблюдал за происходящим в зале. «Интересно. Не часто сюда захаживают такие люди», - подумал Ронин, внимательно разглядывая вошедшего воина. Его меч был просто огромен. Не каждый силач смог бы удержать такой, а уж тем более махать им в бою. – «Еще и эта воровка… Забавно», – оценив обстановку и вновь вошедших, он осторожно встал со стула и направился к барной стойке вслед за личностями, что так заинтересовали его.
      Мечник замер, выуживая из кошеля последние медяки. Хорек вился рядом и просто «светился» от радости. "Как же мало нужно некоторым для счастья", - промелькнула мысль у Стэфана. Денег хватило на кусок почти что каменного сыра и на кувшин какой-то кислятины – то ли вина, то ли местной браги. Стэфан ел и не такую дрянь, но сейчас ему этого не хотелось. Хорек же набросился на еду, словно это была его последняя трапеза. Забавно было смотреть, как грызун, урча, грызет сухую сырную корку. Мечник с ухмылкой глянул на серую жидкость в своем кувшине, и пить это ему окончательно расхотелось. Внезапно его плечи напряглись, готовые к бою. Он даже не осознал этого - тело само среагировало на угрозу. Нет, даже не на угрозу, скорее, на предупреждение. Бесконечные сражения, что преследовали Стэфана всегда и везде, сделали его чутким подобно зверю. Но человек, шедший у него за спиной, двигался бесшумно, словно тень. Эта легкая поступь посреди шума и гама насторожила мечника, но он вовремя подавил в себе желание схватиться за меч - может, этот человек шел взять себе еще выпивки? И все же, это, должно быть, очень опасный противник на поле боя. Хорек же, ничего не замечая, продолжал лопать свой кусок сыра. Девушка, не привлекая к себе внимания, стала разглядывать сидевшего неподалеку от нее воина в черном, крутя в руках кружку.
      «Вот у этого парня точно ничего не украдешь – с виду настоящий голодранец. Хотя, чего уж, сейчас, после многолетней войны, половина воинов стала нищими, вернувшись к нормальной жизни. Война очень сильно истощила эти земли», - ее внимание привлек еще один человек, что шел от дальнего угла таверны, где до недавнего времени оставался неприметным. Мужчина был довольно высок и широк в плечах. На поясе у него висел меч. – «Это что, катана**? Очень редкий вид оружия!», - глаза девушки загорелись, как только она приметила такую вещь на вид у небогатого человека. Волосы воина были взъерошены, но от этого тот не казался лохматым. На одежде лежал плотный слой дорожной пыли. – «Что же такое? Где богачи?!» - и тут девушка услышала легкую возню за спиной:
      - Эй! Где мой кошелек?!
      - Нет, это ты мне скажи, где мой?!
      «Я влипла! Надеялась, что они упьются в хлам и просто забудут про деньги! Не повезло...». - Встав со стула, воровка попыталась прошмыгнуть через дверь, но ее остановил хозяин трактира:
      - А за выпивку кто платить будет?
      - Эм... А можно записать на мой счет? – улыбнулась она в ответ, пытаясь состроить ему глазки.
      - Я что, похож на идиота? – От злости лицо мужчины покраснело.
      - Знаешь, всегда мечтала кое-что попробовать.
      Хозяин замешкался, но в конце концов спросил:
      - Так что же?
      - А вот что! – воровка потянулась к нему руками и со всей своей женской дури ударила коленом по причинному месту. Мужчина издал кроткий стон и повалился на колени, схватив руками то, что только что отбили.
      Девушка же с криками: «Насилуют!» - пробежала за стойку, и, открыв дверь на кухню, где находился черный выход, ехидно улыбнулась сидящим мужчинам.
      Жалостливо смотря в сторону сидящего на коленях трактирщика, воин произнес вслух, усаживаясь рядом с мечником:
      - Как думаешь, ему очень больно?
      Неожиданный вопрос, обращенный к Стэфану, слегка разрядил обстановку. Он глянул через плечо на хозяина трактира, ловящего ртом воздух, прикрывающего пострадавшее место и пытающегося что-то сказать.
      - Не знаю, как насчет него, но если он догонит ту ловкачку, то больно будет ей и, наверняка, очень больно.
      Трактирщик, тем временем, наконец-то немного пришел в себя и сразу же разразился бранью. Те, кто сидели поближе, услышали великолепную речь о том, кто она такая, с кем ей спать, а также о всех ее сексуальных пристрастиях. Некоторые слова даже «Одноглазый» слышал впервые... Суровый край.
Хозяин все еще продолжал бубнить, правда, вполголоса. Хорек, просидевший все это время в своей любимой сумке, понял, что незнакомец нападать не собирается, и подскочил прямо к нему:
      - Вечер добрый, милейший, - произнес он.
      На слове "милейший" Мечник чуть не подавился сыром: «Откуда он таких слов нахватался?».
      - Меня зовут Томимо, а вон та «стальная крепость» зовется Стэфан. Я его спутник, коллега и учит-е-е-е-е...
      - Не мешай людям напиваться... - воин сгреб в пригоршню надоедливого грызуна и сунул в полупустую кружку заказанной жидкости.
      На кухне оказалось большое помещение, заставленное бочками с различными винами, пивом, продуктами и прочими яствами с питьем. Девушка ползала у стен в поисках выхода.
      - Ну что за идиоты не делают запасных выходов!?
      Почти потеряв надежду и слыша, как открывается дверь, воровка увидела высоко под потолком маленькое окошко. Кряхтя, девушка начала подкатывать бочки, чтобы вылезти наружу. Но в этот момент, когда воровка находилась в неудобной позе, хозяин схватил ее за ногу. Воровка начала кричать и извиваться, то и дело пиная его свободной ногой. Его глаза «загорелись», и он был полон решимости схватить девушку во что бы то ни стало.
      «Он что, хочет моей крови?! Не-е-т, я так не играю!» - Воровка начала отбиваться еще упорнее. – «И магию не применить. Вот ведь невезуха... Сегодня не мой день, как чувствовала!»...
      - Весёлый у тебя друг, - заметил самурай. - Значит ты - Стэфан? А я - Ронин. Рад знакомству, – воин вежливо протянул ему руку.
      «Этот человек просто хотел завести знакомство, поэтому оскорблять его незачем», - Стэфан крепко пожал протянутую руку:
      - Рад знакомству, Ронин. – мечник слегка улыбнулся. Внезапно из кухни послышался крик. Это, несомненно, был крик девушки.
      - Что-то мне это не нравится, может, проверим, что там? – договорив, Ронин сжал катану в руке.
Стэфан почесал затылок стальным пальцем боевой перчатки***:
      - Можно и проверить, но не думаю, что эта «кошечка» будет в восторге от нашего вмешательства. Хотя, черт его знает... - мечник криво усмехнулся, и в его единственном глазу словно вспыхнул дьявольский огонек, - мы же не оставим девушку в беде?! – оба вскочили не сговариваясь, - Я открою дверь и прикрою тебя - не с моим клинком фехтовать в тесноте, а ты уж разберись, нужна ли наша помощь юной леди. Идет? – Ронин кивнул в ответ. - Томимо, ты прикроешь нас со спины!
      Хорек подхватил вилку и скорчил страшную рожицу, глядя прямо на толпу пьянчуг. Те, в свою очередь, ошарашенно наблюдали за действиями грызуна.
      Одним прыжком мечник очутился возле тяжёлой дубовой двери. Удар стальной руки - и дверь разлетелась в щепки, открывая путь самураю. Стэфан мог разнести все здание своим двуручником, но чего ради? Куда более уместен, если потребуется, молниеносный удар его нового знакомого. Томимо продолжал злобно огрызаться на посетителей. Недолго думая, Ронин тоже перепрыгнул барную стойку, а после влетел в комнату как молния и выхватил катану из ножен, затем он смог наблюдать такую картину: девушка кричала и извивалась, то и дело отбиваясь от трактирщика.
      - Эй, ты, грязная крыса, тебя не учили, как нужно обращаться с девушками? - обратился он непосредственно к хозяину. - Может, тебе лучше её отпустить? – произнес Ронин, выставив перед собой меч.
      Разлетевшаяся в щепки дверь словно послужила сигналом, и пьяная толпа кинулась в драку между собой. Когда на кухню влетел Ронин, трактирщик стоял в полном оцепенении от происходящего. Шум ломающейся мебели был для него кошмарным сном. Он уже подсчитывал убытки. Да еще этот «псих» влетел: если начнет махать тут своей «палкой», то его бизнесу точно конец.
      «Все эта девчонка проклятущая виновата!» - Резкая боль пронзила руку: воровка, как зверушка, предчувствующая гибель, вцепилась в нее зубами.
      - Отстань! – выкрикнула воровка.
      Трактирщик тряс рукой и, в конце концов, отшвырнул девушку на бочки.
      - Вы что, все с ума посходили? А ну прочь из моего трактира, вы меня разорите! – трактирщик плюнул на воровку, которая не такой уж убыток и принесла по сравнению с толпой, которая уже разносила все, что только попадалось под руку.
      Схватившись за голову, он взял дубину, что стояла возле большого котла, и выбежал в зал, стараясь вытолкать всех вон.
      - Нет, только не пианино! – хозяин трактира кричал и рвал на себе волосы, но уже ничего не мог поделать, так как на него тут же рухнул один из посетителей.
      Девушка сидела в углу и трясла головой, пытаясь привести себя в чувства, но, увидев, что деньги из ее кошелька рассыпались, она быстро встала на четвереньки и начала их собирать.
      - Это вы там драку что ли устроили? - вопрос был обращен к воинам, что стояли в дверном проеме, но оба лишь удивленно переглянулись и обернулись на толпу в зале.
      Пьяное побоище шло своим чередом. То и дело до ушей девушки доносилась отборная брань трактирщика.
      - Да, от такого живописного описания их матушек у меня уши в трубочку сворачиваются. - собрав последнее в кошель-мешочек, воровка встала и отряхнулась. Дерущиеся уже заполонили весь зал и ввалились за стойку.
      - Ну, мальчики, мне пора. - на кухню, перелетев барную стойку, аккурат преодолев двух воинов, шмякнулся на пол какой-то пьяный солдат, прямо к ногам девушки. - О, денежки!
      Быстрым движением воровка срезала кошелек и уже собралась забраться на бочки, но у солдата были другие планы - он схватил ее за ногу, и она полетела вниз. Девушка упала, ударившись головой о бочку.
      Ронин застыл на месте, так и не успев ничем помочь бедной воровке. Стэфан в недоумении продолжал наблюдать за толпой дерущихся, то и дело вертя головой по сторонам.
      - Допрыгались, - убрав в ножны катану, Ронин попытался поднять и вышвырнуть из кухни солдата. - Вот ведь тяжёлая сволочь. Эй, Стэфан, убери этот «хлам», если тебе нетрудно, а я посмотрю, что с ней, - попросив мечника, Ронин подбежал к девушке. - Эй, леди, Вы в порядке? - спросил самурай, прикоснувшись к ней.
      Стэфан быстро покончил с работой местного вышибалы-громилы и отправил солдата туда, откуда он и прилетел.
      Голова кружилась… «Надо меньше жадничать, тогда точно будет меньше проблем», – пришла к такому выводу воровка, в то время, как она вновь приходила в себя. Самурай потянулся, и его ладонь коснулась лица девушки. Она была на грани сознания, и ее память сплела перед ней причудливый узор из реальности и прошлого: ее били, снова били за непокорность. Старый евнух вкладывал в каждый удар всю силу и озлобленность...
      - Не-е-ет! - Воровка ударила кулаком самурая точно в челюсть и откатилась назад, пытаясь при этом подняться; ее изрядно шатало.
      Держась за стену, она пошла к выходу; в глазах все плыло. Проходя мимо того, кто стоял в дверях, девушка все-таки упала, придавив «что-то», а точнее, кого-то.
Схватившись за щёку - куда пришёлся удар, Ронин уселся на пол. Наконец, поднявшись на ноги, самурай отряхнулся. Увидев, что девушка лежит в проходе, он поспешил к ней.
      - Стэфан, придётся её пока отнести к лекарю, если таковой тут имеется. - немного поразмыслив, Ронин взял девушку на руки... – И еще придётся тебе расчистить нам путь, так как… Оу, что это? – глаза самурая округлились от удивления, когда он увидел приплюснутого хорька, - И прихвати своего друга, ему, скорее всего, тоже понадобится помощь.
      Мечник вздохнул и криво усмехнулся:
      - Я же говорил, что эта «кошечка» не будет рада нашей помощи, - он склонился над бессознательным телом в руках Ронина. - Леди, если ты не заметила, то эта драка - широким жестом он указал в зал - В твою честь.
      Хотя, дракой он бы это не назвал - для пьяной потасовки больше подходила фраза "мышиная возня". Томимо, прикинувшийся было поверженным в этой "битве", вдруг вновь подскочил и, схватив потерянную вилку, сразу было направился к толпе пьянчуг.
      - Мелкий, хватит придуриваться, оставь их, - Стэфан шлепнул рукой по набедренной сумке, затем он обратился к самураю, - Не думаю, что ей понадобится лекарь. Хороший сон для нее будет получше лекарств. Здесь где-то гостиница была. Снимем ей комнату, - немножко помедлив, он добавил, - Присматривай за своим кошельком: девчонка - та еще ловкачка.
      Он развернулся и направился к двери, расчищая путь. Тяжеленные тумаки и затрещины вырубали пьяных посетителей на раз. Ну не махать же клинком?
      Выйдя наружу, Ронин осмотрелся:
      - Эй, Стэфан, куда идти-то? - обратился самурай к мечнику, расправляющимся с последними пьяницами.
      Трактирщик выкидывал из своего заведения всех дравшихся. Трудно было поверить, что в этом щуплом мужичке было столько сил. Он как слепых котят - одного за другим, швырял пьянчуг в лужу, удачно разместившуюся перед его трактиром.
      - Проспитесь! Завтра я вам такой счет выставлю - забудете, как ломать мою мебель! - для верности он потряс кулаком и в сторону уходящей троице. - Проклятущая ведьма, чтоб я тебя тут вообще не видел, это ты виновата! – выкрикнул он напоследок, после чего зашел обратно в помещение и пробурчал себе под нос, - Все проблемы от женщин, красивых женщин…
      От монотонного раскачивания девушку начало мутить. Или все же это было последствие удара головой?! Воровка приходила в себя. Перед глазами золотые монетки танцевали фарандолу. Девушка мысленно заулыбалась:
      - Я в раю?!
      Но ее грезам, видимо, было не суждено сбыться. Самурай споткнулся о камень и чуть ее не выронил. Зато ясность, хоть какая-то, появилась у нее в голове, и она открыла глаза.

***


      Маленькая девочка шла, пошатываясь, и с трудом поднимала ноги. Грязная, вся в пыли - одежда говорила о долгом пути. В животике кто-то урчал, и из-за этого девчушка себя плохо чувствовала.
«Кажется, это называется "голод"», - она плохо различала дорогу. Перед глазами все было такое мрачное и тусклое. Внезапно девочка ударилась о что-то большое и твердое. Это оказался человек с какой-то громадной штуковиной за спиной, который вынырнул из-за угла.
      Девчушка шлепнулась в пыль. Сложив руки на побитых коленках, она осталась сидеть. Стэфан сварливо бросил:
      - Чего тебе?
      Её спросили, а это значит, что нужно отвечать. Девочка указала пальцем на свой ротик и прошептала:
      - Хочу кушать...
      - Извини, ничем не могу помочь, - резко отрезал мечник, разведя руками, и продолжил свой путь.
Томимо, словно молния, возник из своего «укрытия». Серьезная мордочка хорька говорила о том, что он очень недоволен:
      - Стэфан, ты - бесчувственная дубина, разве не видишь, что ей нужна помощь. Она выглядит такой измотанной.
      - А мне какое до этого дело? – мечник саркастически усмехнулся. - Я не священник, чтобы помогать всем подряд.
      - Да ты, да ты! Ты! - Томимо не знал, что сказать, - Ты бессердечный!
      - Успокойся, мелкий. Я пошутил, - слова хорька не произвели никакого эффекта. - Я себя не прощу, если её сожрут местные собаки, коих здесь не мало.
      Он развернулся и подошел к девчушке, наклонился над ней и осторожно поднял, усадив себе на шею.       Девочка оказалась еще легче, чем он ожидал.
      - Да, вот свезло, так свезло. Мало мне одного нахлебника, так еще и полуживая малявка. Ну что, в гостиницу? – Наконец, обратился он к Ронину.

***


      В трактир, не сбавляя темпа, вошел парнишка. В руках у него был свиток, и он что-то в нем яростно черкал, пока не споткнулся о разбитое пианино, приземлившись на пол прямо носом. Резко вскочив на месте, юноша утер кровь рукавом и подошел к хозяину заведения, попутно продолжая строчить на пергаменте.
      Парень был еще совсем молод: на вид лет двадцати. Короткие, аккуратно стриженные смольного цвета волосы. Среднего роста, худощавый, но вполне крепкий на вид. Светло-голубые маленькие глазенки, которые старательно мелькали по строчкам свитка.
      - Мы закрыты, если вы не заметили, - глядя на паренька, произнес трактирщик, убирая очередные щепки. – И что вы тут вообще забыли?
      - Я – писатель! – восхищенно произнес мальчишка, - писатель-историк. Я записываю обо всех событиях нашего мира! К вашим услугам... - он встал прямо и поклонился, - Алекс Вульф, к вашим услугам.
      Трактирщик даже не повел взглядом в его сторону и старательно делал вид, что не замечает его.
На единственном уцелевшем стуле сидел еще один человек прямо возле окна. Либо это - победитель сегодняшнего «эпичного сражения», либо тот, кому очень сильно повезло, несмотря на то, что стол все-таки был «повержен» безымянным героем-пьяницей. Он допивал остатки спиртного в своей кружке, едва слышно причмокивая от наслаждения вкусным напитком.
- Добрый день! – Обратился к нему Алекс и широко улыбнулся.
В ответ посетитель лишь едва кивнул, осмотрев пронзительными карими глазами вновь прибывшего с ног до головы. Поставил на подоконник опустошённую кружку и один серебряный, тем самым оплатив свой заказ. На нем был одет бархатный камзол и походные штаны. Сверху накинут легкий плащ, который скрывал лишь одно плечо. На поясе висел обыкновенный длинный меч людской работы. Прекрасно уложенные каштановые длинные волосы и статная походка выдавали в нем настоящего аристократа, но что такой человек забыл в обычной забегаловке, как эта?
Впрочем, он просто поднялся и ушел. Алекс что-то пробурчал, тщательно вглядываясь в спину уходящему посетителю, а затем вновь принялся записывать что-то в свой свиток. Спустя буквально минуту парнишка также вышел наружу и направился вперед по улице, не отрывая взгляда от пергамента.


*Двуручник, двуручный меч - разновидность прямых мечей, гиганты весом 3—5 кг с клинками длиной 120—160 см. Выгода заключается в их способности пробивать сплошные доспехи и большой досягаемости.
**Катана, Дайто - японская большая двуручная сабля с клинком длиной более 60 см.
***Боевая перчатка - металлическая перчатка, которая полностью скрывала броней одну руку, и в бою использовалась как щит или дополнительное оружие. К тому же на такие вещи часто накладывались чары.