Заговор забытых богов. Глава 4

Местный староста обитал на самом краю села. Хоть и предупредила тётка Дарья гостью, что лет ему уже ох как не мало, хата у деда Родиона оказалась крепкой и обихоженной. Впрочем, как и сам хозяин. Войдя в дом, Лея вслед за провожатыми поздоровалась, а затем, глядя на них, и поклонилась.

- Ну-ка, ну-ка… Кто же это к нам пожаловал? - пробасил благодушно седой как лунь старик в вышитой полотняной сорочке, остро глянув на магичку из-под кустистых бровей. «Ого, а ты, дедушка, не так-то прост», - рыжая магичка почувствовала знакомую щекотку, сдерживая желание почесать лоб. Так бывает, когда твои мысли прочесть пытаются… «Чепушень расчепушилась, пересонью перешилась», - мысленно забормотала она, пряча глубинные мысли за такой вот бессвязицей. Похоже, помогло. Дед хмыкнул, холодные пальцы, закопошившиеся было у неё в мозгу, отпрянули. «Так-то вот», - подумала Лея и показала язык. Конечно, тоже мысленно.

- Вот, фольклор записывать приехала. Меня Лея зовут, - отрапортовала бодро.
Староста продолжал разглядывать её, будто оценивал. Сеня и тётка Дарья молчали, не вмешивались.
- Лея, значит? Диковинное имечко, не нашенское, - качнул головой дед Родион. Лея пожала плечами:
- Так родители назвали, меня не спрашивали. А я уже и привыкла…
- Ишь ты, бойкая, - то ли удивился, то ли обрадовался дед и неожиданно спросил:
- Родителей своих чтишь ли?
- Чту. Это же мои родители, без них меня и в помине не было бы, - удивилась Лея: о чём тут спрашивать? Но дед выглядел довольным и вроде смягчился.
- Стало быть, за сказками приехала? – подмигнул он Лее. – А что, в ваших краях сказочников не нашлось?
- Так я же народные, исконные записываю, - объяснила Лея. – Сказочников хватает, да не все их сказки детишкам пересказать можно, иные и взрослым слушать боязно. А народные – они доброму учат.

- Истинно глаголешь! Понимаешь суть-то, хоть и девка! – одобрил дед Родион, а Лея немедленно подумала: это что ещё тут за «Домострой»?! Однако уроки архимага не прошли даром. Вспыхнула спичкой, сама себя и урезонила. Видать, так у них тут заведено, вот и нечего в чужую деревню да со своим уставом соваться. Так что, усмирив гордыню, ответила старику:
- Спасибо на добром слове, дедушка!
Дед Родион значительно глянул на Дарью, та кивнула.

- Добро… Будут тебе сказки, и присказки будут. Что, Дарьюшка? Не устроить ли посиделки, как бывалоча?
- Отчего ж не устроить? – поддакнула та улыбчиво. – Чай, изба большая, места всем хватит. И дело найдётся, кудели непряденой накопилось у меня…
- Хозяйственная она, - похвалил старик, обращаясь к Лее. – Золотые руки… И сказки сказывать мастерица отменная.

Тётка Дарья зарделась, похвала ей явно была приятна.
- Ну, а покуда погуляй, осмотрись, - это уже относилось к Лее. – Места у нас тут заповедные, воздух да вода чистые, нетронутые… Поди, и забыли там, в городах, какой вкус-то у родниковой водицы?
- Отчего это – забыли? – насупилась Лея. – Это, может, в мегаполисах так-то… А в маленьких городах точно помнят.

- Ишь ты, заступа! -  хмыкнул дед Родион. – Слышь, Овсенька… И вправду, своди нашу гостью на Девичий ключ. И прогулка ей будет, и польза.
- И то верно! – обрадовался Сеня, хватая с гвоздя свой разношенный треух и кацавейку. – Айда со мной! А тётка Дарья пока народ обойдёт, на посиделки покличет!
- Ступай, - подтвердила и Дарья уже с порога. – Сеня хоть и пустомеля, зато не заскучаешь с ним.
- Ничего и не пустомеля! – обиделся Сеня, но видно было, что не всерьёз, понарошку. – Просто вот такой я весёлый уродился! Так айда?
- Айда! – рассмеялась Лея. – До свидания, дедушка Родион!
- Увидимся… внученька, - отозвался старик, и магичке показалось, будто тенькнуло что-то в воздухе. Так льдинка по весне с хрустом лёгким ломается.

… - Глянь-кося, красота какая! – её провожатый сделал широкий жест рукой, будто свои собственные хоромы показывал. Лея с любопытством вертела головой по сторонам. И правда, красота. Неброская, потаённая, тихая, ведомая сердцу русского человека. Казалось бы, ну что нам с тех полей, лесов, рек, лугов? А окажись вдали от родины – и затоскует душа, потянется обратно, к василькам да берёзкам, к землянике в траве, к  веснушкам одуванчиков да небу ситцевому… Дышалось здесь и вправду хорошо,  тем более, что тропинка давно уже увела их в лесную чащу, и ели чуть настороженно склонялись часовыми с двух сторон: кто идёт? Свои или чужие?
- Да свои, свои! – вслух произнесла Лея, тут же и засмеялась тихонько. Сеня подхватил, да так хорошо, искренне, что и все опасения у рыжей магички насчёт того, что вот заведёт в чащу самую да там и бросит, сами собой отпали, и она даже не заметила, что перешла со своим новым знакомцем на «ты».
- А почему дед так странно тебя называл – Овсенька? – припомнила она за разговорами. Сеня запнулся было на полуслове, потом хихикнул:
- Да прозвище у меня такое на деревне. У нас, почитай, каждого по-своему дразнят… Я вот – Овсень, братуха мой старшой, Колян, тот – Коляда. Погоди, ужо познакомишься.
- А… понятно тогда, - Лея тихонько запела себе под нос, припомнив поездки на фольклорную практику давным-давно, ещё в годы студенчества:

- Ай во боре, боре
  Стояла там сосна,
   Зелена, кудрява.
  Ой, овсень, ой, овсень!

- Ну надо же! – всплеснул руками Сеня. – Помнят, стало быть?!
- Овсеньки-то? А как же! Не все, конечно, - сама себя поправила Лея. – Но кто-то помнит.
Сеня пришёл в отменное расположение духа, шагал резво, руками размахивал, так что Лея еле успевала. А тут и пришли. Родничок,  живой, прозрачный, тихонько булькал между камней, будто песенку напевал. Лея присела на корточки, зачерпнула воды. И правда, вкусная…
- Ты умойся, - посоветовал Сеня, присаживаясь рядом. – Наши девки часто так делают. На красоту…

Лея подумала-подумала… И вправду умылась. Мало ли?
- А почему название такое – Девичий? – спросила, офыркиваясь. Холоднющая водица, страсть до чего!
- Говорят, девка одна у нас в деревне жила когда-то. Хорошая, работящая, раскрасавица. Только вот просватали её за старого да нелюбого… Сюда, в лес, от глаз людских подале, плакать приходила… С тех девичьих слёз ключик и забил. Так и назвали – Девичий.
-  А чем история закончилась? – спросила Лея, прислушиваясь к песенке родничка. – Неужто так и отдали за нелюбимого?
- Не успели, - вздохнул Сеня. – Не пошла она под венец. В омут кинулась, взяла грех на душу. Русалкой обернулась… Люди видели: сидит на берегу, косы чешет да поёт песни печальные…
- Красивая сказка, - кивнула Лея. – Только грустная очень. Я её запишу, хорошо?

Сеня странно посмотрел на неё, но кивнул.
- Запиши, ага. У нас таких сказок много… А хочешь глянуть на Русалкин омут? Тут недалеко…
- Конечно, хочу! – с готовностью подхватилась Лея, поднимаясь на ноги.
Речка действительно оказалась совсем рядом. Магичка, выросшая на реке и обожавшая воду до самозабвения, даже сначала не увидела ее, а почувствовала. Неширокая, тихая, неспешно несла речушка свои прозрачные воды, чтобы где-то там, далеко-далеко, слиться с другими реками, большими и малыми, поболтать с ними, обменяться новостями, пошушукаться по-девичьи и уже гуртом отправиться дальше, к морю.

- Хорошая какая… Даже не верится, что такая вот история здесь приключилась… - провожая взглядом плывущие в воде облака, сказала Лея.
- Да вот же… - развел руками Сеня. – Да ты не печалься лишнего-то… Не одна она там, с подружками. Русалки – народец весёлый. Венки плетут, песни поют, хороводы водят…
- Случайных прохожих топят… - в тон ему добавила Лея. Сеня вроде как и обиделся.
- Ну, это уж точно сказки. Наши не такие. Озоруют, конечно, но в меру. За ними Берегиня приглядывает. Ой, строга! Не забалуешь!
- Ты так говоришь, будто и правда здесь целое русалочье общежитие, - хихикнула Лея. Правда, хихикнуть-то хихикнула, но тут же и призадумалась: а может, так и есть?

- Ну, здравствуйте, гости дорогие! – певучий женский голос раздался у них за спиной так неожиданно, что Лея чуть не подпрыгнула. – Так любопытствуете или по делу к нам?
Совсем рядом стояла женщина, высокая, статная, в цветастом платке, с берестяным туеском в руке. Глядела строго, а глаза – необычные, зелёные, как молодая трава.
- Здоровья тебе, матушка! – в пояс поклонился ей Сеня. Лея, поразмыслив несколько секунд, последовала его примеру. В уголках губ у незнакомки мелькнула улыбка.
- Ишь ты, не гордая… Только не признаю: чьих ты будешь?
- Приезжая, из города, - вместо Леи пояснил Сеня. – Сказки собирает.
- Сказки, значит? – вроде как и не поверила, что ли? – Собирает или рассказывает?

У Леи появилось нехорошее ощущение, что её раскусили. Однако сдаваться так просто она не собиралась.
- Бывает, что и рассказываю. Разве ж это плохо? – пожала она плечами, с лёгким вызовом глянув прямо в зеленущие глаза.
- Сказки сказкам рознь. Как бы выдумка кривдой не обернулась, - парировала её собеседница, всё так же внимательно глядя на Лею. Та помолчала, соображая, как получше ответить.
- Сказки сказывала, а душой кривить не приучена. Не тому родители учили, - наконец, выдала она и, помедлив, протянула руку. – Меня Лея зовут.

Незнакомка взяла её руку осторожно, но не пожала, а перевернула ладонью вверх, с любопытством глянула:
- Про то, что с чистым сердцем по жизни идёшь, правду молвила. То, что скрыла, пусть при тебе останется. До поры, до времени… - произнесла задумчиво, и тут её взгляд упал на кольцо на безымянном пальце рыжей магички:
- Обручальное колечко-то?
- Помолвочное, - призналась Лея.
- Ничего… Будет и обручальное. Скоро совсем, - отпуская её руку, вздохнула женщина. – Стало быть, невеста просватанная… И я такой была.. Давным-давно…
 
- Полно тебе тоску-то наводить, - вроде как предостерёг её Сеня. Незнакомка вздрогнула, возвращаясь сюда откуда-то из мира воспоминаний и грёз, и рассмеялась, будто стеклянные бусинки рассыпались по траве:
- И правда, что это я? Прими-ка лучше от меня подарочек, невестушка!
С этими словами она извлекла откуда-то из складок одежды затейливый гребешок, по виду – из бересты.
- Держи, на память тебе. Будешь косы чесать, меня вспоминать. Он и мысли чёрные отгоняет, и от беды уберечь может…
- Благодарствуй, матушка! – слова словно сами пришли. Гребешок казался тёплым, ластился к ладони.
- Носи на здоровье, - отозвалась незнакомка, поклонилась ответно и пошла своей дорогой, напевая тихонько и покачивая в такт мелодии туеском. Лея и Сеня проводили её взглядом, переглянулись.

- А кто она? – поинтересовалась магичка. Её провожатый призадумался, словно затрудняясь ответить.
- Да так… Тоже из наших будет, Марьей кличут. Только странная она. В лесу живёт, одна. Горе у неё приключилось, с тех пор вот такая и есть. А какое горе – не спрашивай, да и люди про то разное говорят…
- А я уж подумала, что это и есть та самая Берегиня, - призналась Лея, глядя в ту сторону, где скрылась в чаще странная незнакомка.
- Да кто её знает, - протянул Сеня то ли в шутку, то ли всерьёз и тронул Лею за рукав:
- Пора возвращаться. Нагулялась, поди?
- Нагулялась, - улыбнулась Лея, разрумянившаяся от свежего весеннего воздуха. – И правда, замечательные здесь места! И речка такая приветливая… Кстати, название у неё есть?
- А как же? – удивился Сеня. – Смородинкой прозывается…
- Вот и название сказочное, - Лея повернулась к реке и тихонько произнесла: - До свидания, Смородинка! Авось, ещё свидимся. И русалкам твоим желаю не грустить!
По речной глади серебристая рябь пробежала, и почудились рыжей магичке мелодичные девичьи голоса. А может, и не почудились. Странное здесь местечко, не зря её сюда отправили, ой как не зря!