В образе Пиросмани

Это было несколько лет тому назад, накануне праздника Тбилисоба, посвященного Старому Тбилиси. В этот день начинаются гуляния, кутежи. По городу ходят ряженные в национальные костюмы, слышна музыка шарманщика и национальных музыкальных инструментов. Всюду чувствуется запах шашлыка и вина. Короче, люди веселятся и испытывают ностальгию по Тифлису 19 века. В тот октябрьский день ко мне пришел мой друг Миша, и как всегда с какими-то идеями, большинство которых мне кажутся бесперспективными и нереальными.
 -Джованни, только что иду с ресторана "Никала", -начал Миша,- Директор ресторана уговаривал одного актера стать на улице перед рестораном и делать вид как будто рисует и он должен быть одет как Пиросмани. Они что то не догаворились,актер попросил слишком большую сумму.
 - Миша, а зачем для этого нужен актер,-сказал я,- я смогу стать перед рестораном и даже писать буду по настоящему. Оденусь как Пиросмани и пусть директор накроет там стол и будем кутить за его счет, а затем деньги за роль возьмем и разделим между нами.
 Мише моя идея понравилась и он пошел договариваться с директором ресторана "Никала" названным так в честь Пиросмани, которого называли не иначе как Никала. Через полчаса Миша был уже у меня с положительным ответом.
 -Директор согласился на наше предложение, он хорошо заплатит и накроет стол.-поспешил меня обрадовать Миша.
 Я вытащил из шкафа старую черную шляпу отца, надел свою черную вильветовую толстовку, на шею привязал вишневого цвета бант, взял мольберт триножник, маленький этюдник  и пошел с Мишей "на работу". Идя по проспекту Руставели по направлению к ресторану, который находится близко от моего дома, я заметил, что люди обращали на меня внимание, и даже не зная о нашем проекте , произносили имя "Пиросмани" и указывали на меня пальцем. Подойдя к ресторану , я не теряя времени, выбрал место где встать и вид который решил написать. Должен сказать, что я подошел к этюду всерьез, и не как актер, а как художник. Не обращая внимание на прохожих и постаравшись слегка забыть зачем я нахожусь здесь,я принялся писать проспект Руставели и постарался чтобы в этюд попала также и часть ресторана. Вскоре рядом со мной был накрыт большой импровизированный стол с традиционными грузинскими блюдами и большим колличеством кахетинского вина. Пока я писал этюд, стол заполнили завсегдатаи ресторана и проспекта во главе с директором и Мишей и начался настоящий кутеж под музыку с тифлисскими мотивами. Прохожие подходили ко мне и просили сфотографироваться с Пиросмани, ко мне обращались не иначе, как Никала. То ли потому, что сильно вошел в роль(по системе Станиславского) или по причине выпитого вдоволь крепкого кахетинского, я действительно в какой-то момент почувствовал себя Пиросмани и только мой реалистический пейзаж, который начал уже у меня двоиться ,  напоминал, что я не Пиросмани, а Джованни. Когда же я выпил очередную пиалу вина, то пейзаж уже начал троиться в глазах. Наконец и "мероприятие " и этюд закончились, мы пошли домой, предворительно получив гонорар за выступление, из которого я дал моему "импрессарио" его долю. Обрадованный Миша побежал к директору договариваться также о приобретении и пейзажа, надеясь и там получить свои комиссионные. Но с директором не удалось договориться относительно цены. Правда, через некоторое время работа хорошо продалась и "ушла" в Англию.
Вспоминая тот эпизод мне становится одновременно и забавно и грустно. Забавно, что мне, сыгравшему роль Пиросмани, заплатили намного больше, чем платили самому Пиросмани. А грустно по той же причине. Ведь если бы бедному Пиросмани за его картины платили бы также, как мне за тот этюд, который я написал е его обличии, то бедный примитивист не кончил бы жизнь так печально.