Желтые розы

Люблю в тебе я прошлое страданье
И молодость погибшую мою!
                М. Ю. Лермонтов

       День был солнечный и светлый. Только что закончился май месяц, и в воздухе уже явно ощущался запах лета, столь близкий мне и родной.
      Недавно я переехал в другую квартиру, в которой до этого, как выяснилось позднее, жила одинокая девушка со своей старой матерью. Рождение ребенка в их бедной семье было настоящим потрясением. С того момента, как весть эта разнеслась по отдельным районам города, они неминуемо вынуждены были скрыться от сплетен и покинуть родные места… Что ж, я не был знаком с ними лично. Эта история донеслась до меня от одного моего старого приятеля, который знал ее в таких подробностях, точно выучил наизусть и никак не был в силах забыть.
     Сидя наедине с самим собою, я часто раздумывал о судьбе, о жизни несчастной девушки, о том, что с ней приключилось и через что ей случилось пройти,- и каждый раз при этом сердце мое сжималось от боли и сострадания.
  Я был молод, не скажу, что красив, но все же хорош собою. Я был вполне доволен своей жизнью. К тому же, в меня была влюблена одна очень милая особа, к которой я и сам испытывал не меньшие чувства. Мы виделись часто, с тех пор, как по случайности познакомились в метро. И, согреваясь долгожданными встречами, я всегда сознавал, что не суждено счастливому понять несчастного, если он сам не столкнется с горькой действительностью и не испытает безнадежия…
  По своей натуре, я был очень чутким человеком, что даже порывался отыскать эту девушку и сделать все возможное, чтобы избавить ее от страдания, но это, увы, было не в моих силах. Моя молодость была яркой, и запомнилась мне на всю жизнь… Однако я был еще не настолько зрел и опытен, чтобы быть уверенным в том, что делаю, и правильно ли делаю… Может ли являться во всем разумным двадцатипятилетний мужчина, если в его душе все еще тлеет озорная искорка, и он постоянно и трепетно ищет новых впечатлений? Пожалуй, это риторический вопрос. Дело каждого. Ведь все мы разные. Но тогда я был слишком эмоционален, что даже все мои друзья, в особенности те, что уже были женаты, удивлялись такому несоответствию качеств в моем характере: несерьезности и степенности, между тем.
   Главное, что меня отличало от многих других мужчин – это бережное и уважительное отношение к слабому полу. Я всегда боялся чем-либо обидеть женщину, задеть или разрушить ее хрупкое сердце… Возможно, поэтому и тяжело воспринял историю, рассказанную мне случайно.
  Было утро. Светало. Я безумно любил смотреть в окно, на зеленую августовскую листву только что зацветших деревьев, задумчиво выдувая сигаретный дым, и, вспоминая о страсти, о прикосновении ее нежных рук, об улыбке, о трепетном взгляде ее ласковых глаз… Я ждал с нетерпением ее звонка, и, как только он раздавался, точно сумасшедший, обезумевший, бежал к телефону и погружался в предвкушение ожидаемой встречи… Она приходила, и тихо останавливаясь на пороге, говорила:
- Сегодня хороший день… Может быть, прогуляемся, а потом будем пить чай из лепестков роз…
  Я почти никогда не противостоял ее желаниям, и мы, рука об руку, ходили гулять по зеленой аллее, рассказывая друг другу всякие разные истории: нелепые и смешные, серьезные и незабываемые, пылкие и безумные, которые когда-либо приключались с нами. Мы обсуждали наши общие интересы и книги умных философов и писателей, которые часто советовали друг другу почитать. И, возвращаясь домой, пили чай из лепестков роз, забывая о мире и, признаваясь в силе своих поглощающий чувств. Мы были точно дети,- резвились и смеялись, а, после, уединяясь в сумрачной комнате, дарили друг другу самые прекрасные минуты блаженства… Я любил, когда она никуда не спешила. Вся полная неведомых загадок и тайн, она засыпала у меня на груди и тихо сопела, а я нежно поглаживал ее золотистые волосы своей широкой ладонью, и любовался красотою ее почти безупречного образа…
  Вечерами я раздумывал о своих чувствах к ней и никак не мог разобраться, влюбленность это или же что-то более сильное, чего прежде мне не случалось испытывать. Она пленила меня и своей красотой, и блистательным умом, и огромным внутренним миром… И я считал ее особенной женщиной, отличающейся от других, предсказуемых, потому как сердце ее было всегда мне недоступно… Она просила включать романтическую американскую музыку, и тогда в нас обоих неминуемо начинала пробуждаться страсть…
- Mon cher ami, je tres t`aime,- как-то сказала она, улыбнувшись нежно, когда я обнимал ее, пылая до невероятности, охваченный волною смятения.
- Что?? – не понял я. Она рассмеялась.
- Это значит, я люблю тебя мой дорогой друг! Все французский!..- пояснила она, и, забывшись, упала в мои объятья…
                ______________   

     Сегодня я не ждал ее прихода. Ее внезапно вызвали на работу, и теперь она придет только завтра…
    Уж неделя, как я переехал, а все еще осматриваю квартиру, и всякий раз обнаруживаю что-то новое. И вот, в очередной раз, уже открыв кладовку, я нашел в ней какую-то старую, потрепанную тетрадь. Лишь обложка на ней сохранилась, и поспешным крупным женским почерком было написано: «Дневник».
   Я взял тетрадку и торопливо отнес ее в комнату. Меня заинтриговало предисловие в самом начале, на получистом листе: «Я была не единственной, так легко попавшейся в сети пламенного обольстителя, но единственной, совершившей такую глупость… Нет, любовь – это что-то иное. Ее сети мне блаженны… Теперь я бы, кажется, отдала всю жизнь за один день с ним, за один взгляд, одно движенье! Но его нет со мной… И пусто на сердце… И дыхание смертной тоски окутывает мою душу… Я сама презираю себя, а потому – так легко презренна другими…».
   Я поудобней уселся в кресло, и стал рассматривать листы тетради. Они были измятыми и сморщенными, вероятно, от слез… Почерк был неровный и неаккуратный, но, если внимательно вглядеться в буквы, то можно было разобрать все, что там было написано. На мгновение мне стало неловко раскрывать чью-то священную тайно, но неловкость быстро растворилась в моем сознании, так как я подумал, что дневник уже никому не принадлежит, и вряд ли кому-то понадобится вновь. Меня всецело охватило любопытство и волнение, и я углубился в чтение, обо всем забывши, ничего не замечая вокруг, и на одном дыхании пробегая глазами по торопливым неровным строкам…
   Дневник.
 «Дорогой дневник, сегодня настал тот день, когда доверяясь тебе впервые за годы жестокого заблуждения, я почувствовала, насколько глупа и наивна молодость, а именно – ранняя молодость. Кто-то учил меня в детстве: не доверять бумаге самое сокровенное, но теперь я знаю, кто бы ни прочитал мои строки, он не сочтет меня за безумную, сумасшедшую женщину, потому как я познала истинную Любовь и назвала ее Чудом…
  Да, да. Непременно! Те, кто прочтут эти строки, поймут, насколько слепы мы бываем, что многого не ценим и не замечаем; поймут, какие непоправимые ошибки можно порой совершить, совершенно не задумываясь о последствиях, а лишь, отдаваясь безотчетным порывам безрассудных эмоций…
  Мы расстались когда-то давно… Но после него не осталось ничего: ни следа, ни памяти, никакого, даже маленького намека на то, что он был в моей жизни, и до сих пор остается тем, ради кого я готова на любую жертву, на любое испытание… Казалось, если б он позвал меня, или, если бы я только услышала его страстный голос издалека, то до сих пор, как та маленькая, невинная девочка, какой я запомнилась ему, я бежала бы на этот зов, по-прежнему так же откровенно, но уже сдержанно, признавалась бы ему в том, что обречена любить до конца дней своих… Но, тем не менее, чувствуя, как сердце мое разрывается от боли и безнадежности, как хочется верить, что он вернется, что мои ожидания и надежды окажутся ненапрасными, что слезы, которым я часто предавалась в одиночестве, растопят недвижимый лед в его душе, и, зная, что все эти мечты несбыточны, я все равно счастлива! Потому что нет более великого счастья, чем познавать любовь со всеми ее трудностями, предрассудками и невзгодами! Нет большей отрады, чем думать и изливать слезы о том, кто еще ни на минуту не покидал отуманенное чувством сознание! Нет милее радости, чем радость, вызванная счастьем и благополучием любимого!..
   Я думаю так лишь теперь, когда прошло много времени с нашей разлуки, и, сердце мое, столь же жаркое и преданное, ни на мгновение не остывало… Надеюсь лишь на то, что в будущем дети мои не повторят такой ошибки, какую совершила я, когда была несмышленой, доверчивой девочкой… Когда-то давно…
      11 апреля, четверг   
                Воспоминания. Прошлое, наряду с реальностью.
    Когда утренние весенние лучи озарили небо, и розовый рассвет, залитый весь ярко-желтым сиянием солнца, разогнал сумрак ночи, я проснулась в волнении… Это свежее утро, до невероятности похожее на те, что я проводила с ним, было для меня входом в мир очередных иллюзий и мечтаний… Сегодня мне – в школу… Сегодня четверг, и я знаю, что он дома… 
                _________________
     Тогда тоже был четверг… Тяжелый осенний день 9 сентября, когда я, приехав к нему без предупреждения, услышала то, чего постоянно боялась услышать… Он не поцеловал меня при встрече, и даже не протянул руку, как делал это прежде.
  Мы напряженно выпили кофе, и, затем, он, серьезно и холодно глядя на меня, произнес:
- Я не хочу тебя больше обманывать… Сегодня я принял решение…- увидев, мой пристальный, ожидающий, недоуменный и наивно любящий взгляд, он даже испугался, и никак не мог договорить начатое. Я ждала молча. Я предчувствовала что-то плохое. Наконец, он снова заговорил:
- Я долго раздумывал об этом и не решался сказать раньше: боялся оскорбить твои искренние чувства. Но ты поймешь меня, я знаю…- в этот миг я вся напряглась. Сердце во мне задрожало,- мы должны расстаться… Наши отношения зашли в тупик… Прошу тебя, только молчи сейчас… - он поспешно и довольно нервно закурил, видимо, боялся моей реакции. Заметив его леденящий взгляд, я уже ощутила, как глаза мои наполнились слезами, которые я едва сдерживала, чтобы только не показаться ему слабой, беззащитной… Тогда он продолжил:
- Я ценю твои чувства, и я знаю, что это больно… Но так будет лишь сначала. Перетерпишь боль – вступишь в новую жизнь. Ты такая юная и красивая. Ты найдешь себе более достойного человека, чем я; того, кто бы мог полюбить тебя по-настоящему, всей душою, и быть постоянно с тобой. А у нас нет будущего, нет ничего, что могло бы связать наши судьбы неразлучными узами трепетных чувств. Иллюзия, да и только…   Я не хотел, чтобы ты привыкала ко мне. Я не задумывался, когда назначал встречи. Но все слишком затянулось. Иногда людям приходится делать больно, чтобы помочь им скинуть с сердца тяжелый груз неразделенного чувства. Пойми, я устал от таких встреч. Нам не стоит продолжать эту нелепую связь. Я не должен разрушать в тебе то чистое, гармоничное и прекрасное, чем ты наполнена. Я не смею давать надежду твоей душе, когда знаю с уверенностью, что никакой надежды нет. ..- в это мгновение я глубоко вздохнула, точно задыхаясь без воздуха, и залилась многочисленными слезами. Если б он знал, что каждое слово его втыкалось мне в грудь, точно кинжал с острым лезвием! Впервые я не сдержалась при нем. Увидев это, он явно испугался и, соскочив с места, начал порывисто наливать холодную отфильтрованную воду в стеклянный стакан.
- Не нужно воды,- сказала я хрипло и тихо, отвернувшись от него.
- Нужно,- ответил он настойчиво и подал мне стакан,- не плачь…очень прошу тебя…
Взяв стакан дрожащими руками стакан, я залпом выпила воду. Он стоял напротив меня, и смотрел так, будто видел перед собою беспомощное раненое, истекающее кровью, существо… Он несколько раз бережно провел рукой по моей голове и тихо произнес:
- Я не могу ничего изменить. Ты же чувствуешь, как нам стало тяжело вместе последнее время. И мне невыносимо видеть то, как из-за меня мучается девушка, а я при этом не в силах отдать ей то, чего она просит и желает. Я просто не смею этого сделать, потому что это нечестно, неправильно с моей стороны. Ведь в твоей жизни сейчас самые лучшие годы, а ты не замечаешь, не чувствуешь их, бесполезно растрачивая силы на меня. Замкнувшись в четырех стенах своей комнаты, ты живешь от встречи до встречи, не видишь мира, не узнаешь людей… Так больше не может продолжаться! Я сберег тебя, как мог. На этом моя миссия закончена. Земля круглая, и я не исключаю возможности нашей случайной встречи. Но я хочу только одного: чтобы в тот день и в тот час, когда это произойдет, я увидел тебя смеющейся, счастливой и без малейшего следа печали на лице…
   Он снова нежно провел рукой по моей голове, и я, внезапно соскочив с места, в слезах и отчаянии, с силой прижала его к себе.
- Спасибо! – воскликнула я пылко,- спасибо за то, что ты желаешь мне счастья! Но этим ты не спасешь мою душу, ты только ее погубишь! Слышишь?! Погубишь!! – он молчал. Руки его были опущены вниз, несмотря на то, что мои страстно обнимали его.
- Ты не любил меня!? Ты обманывал!! Все это время ты лгал и казался так благодушен! Все фальшь! – кричала я, уже в ярости ударяя его своими обессиленными ладонями,- ты столько времени сознательно мучил меня!..
- Тихо, милая, успокойся… – старался утешить меня он, пытаясь всячески унять мою неожиданную злость, вызванную первой реакцией на его слова, - ты сейчас слишком эмоциональна. С возрастом это проходит. Он посадил меня обратно на кресло. Я все еще тяжело дышала и с ярко выраженной ненавистью смотрела на него. Мне показалось, он даже вздрогнул от такого взгляда. Или же его явно обдало холодом.
- Ты отнял у меня самое священное, самое дорогое, без чего жизнь – пустота,- говорила я охрипшим и слабым голосом. Он же курил, не переставая,- скажи, ты нашел другую? Ты любишь ее? Да?
   Он молчал. Я повторила вопрос, чувствуя, что, если он скажет мне «да», моя последняя надежда разобьется вдребезги.
- Неважно.- ответил он. Челка его мягких темных волос слегка опустилась на глаза, и я вдруг только что заметила, что он такой же обыкновенный, как и другие: также, ссутулившись, кладет ногу на ногу; также держит сигарету, зажимая ее между двумя пальцами, также задумчиво и грустно смотрит, как любой другой человек, после томительного дня.
- Да, нашел. – ответил он вскоре,- ты же не думаешь, что ты у меня была одна? Или ты такая наивная на самом деле… Мне ведь нужны серьезные отношения, а с тобою я не мог их себе позволить…
  Я слышала его точно издалека, при этом внимательно разглядывая все не выглаженные складки на его красной футболке. Я вдруг живо представила то, как эта другая ходит здесь же, по его квартире, чувствует эту магическую атмосферу, обнимает и целует его, не встречая при этом сопротивления, как она просыпается от его дыхания и чувствует на себе его теплый взгляд, как он целует ее перед уходом и обещает позвонить… Стоило мне вообразить такое, как я в то же мгновение резко откинулась на спинку стула, рухнула и закрыла глаза. Все помутнело, и я, кажется, потеряла сознание…

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ