После бани

                ПОСЛЕ БАНИ


     Дед Василий Иванович Табуретов приехал погостить у сестры в деревне. Старушка приняла его радушно, все свои разносолы, что хранила в подполе, на стол выставила: соленые грибы – грузди и рыжики, квашеную капусту с клюквой и брусникой,  нарезанное аккуратными ломтиками, белое как снег сало. Накануне  напекла пирогов с черничной начинкой, наварила запашистой похлебки и заправила ее густой сметаной. В сельмаге купила бутылку водки. Не больно и хотела покупать, но купила. Брат водочку обожал.
     По утру натопила баню. Любил брат попариться. И приезжал-то, пожалуй, из-за этого. У него была своя баня, когда-то очень хорошая, а теперь почти развалилась: пол подгнил, крыша прохудилась. А чинить ее он не хотел, скорее не мог, и помочь было некому. Вот Василий Иванович и стал чаще навещать свою деревенскую сестру, благо добраться до сестриной деревни от райцентра, где жил он, можно было на попутке.
     Пока баня томилась, накапливая жар, Василий Иванович с сестрой и соседкой, тоже пенсионеркой, слегка выпили, закусили, вспомнили свое босоногое детство, своих сверстников, отдавших Богу души, не забыли похвалить Путина за хорошие нынче пенсии.
     Вечером Василий Иванович отправился в баню, прихватив с собой чекушку водки, которую привез с собой на случай, если сестра не догадается угостить. Напарился  вдоволь, пару березовых веников исхлестал на себе так, что без листьев остались. Потом в предбаннике долго остужался и блаженствовал, потягивая водочку. Когда тело остыло, а водка кончилась, натянул кальсоны с трудом и поднялся, чтобы идти в избу, но ноги будто приклеились к полу. Он попытался шагнуть. Шажок получился короткий, но все-таки получился. Он снова шагнул. Вот так, куриными шажками, еле передвигая ноги и матерясь, поплелся к избе. Его со своего крыльца увидела соседка, с которой он перед баней выпивал. Она прибежала к его сестре и заохала:
     - Василий Иваныч-то совсем плох. Еле ходит.
     - Да уж старость – не радость, - сказала дедова сестра. – А уж когда человек лишку выпьет, так и совсем неладно.
     А дед тем временем кое-как доковылял до избы, сразу завалился на кровать и крикнул:
     - Манька, поднеси маленькую. Ноги что-то совсем не ходят.
     - Да, может, оттого и не ходят, что лишку хватил.
     - У меня норма после бани два стакана, а я всего чекукшку  опростал. Не разговаривай, неси. – Василий Иванович покряхтел. – Я бы и сам, да вот ноги…
     Сестра, поворчав, налила стопку, подошла к деду. Он, свесив босые в кальсонах ноги, сидел на кровати, и стонал:
     - Ой, Манька, ноги что-то отказывают. Еле хожу.
     Сестра, хмурясь, протянула ему стопку, поглядела на его больные ноги, и лицо ее вдруг расплылось в улыбке:
     - Васька, паразит, да ты же обе ноги засунул в одну штанину…