12 контекст

продолжение

                СЛАБАЯ СТОРОНА

    На следующий день, после осуществления всей необходимой бытовой суеты, уселись на свои боковушки уже ближе к обеду. Каждый со своим журналом.
   Поезд приближался к крупной станции с остановкой на двадцать минут. Незадолго до нее появился откуда-то молодой мужчина лет тридцати и также сел на свободное боковое место через купе. Слава, терпеливо ожидая и без особого интереса читая статью, почему-то обратил на него внимание. Наверное, из-за необычного взгляда, который был явно сосредоточен и напряжен и украдкой, изучающе, посматривал на своих соседей. В нем отсутствовала ленивость, порожденная томлением скуки от «растянувшегося» времени, или нетерпеливость в ожидании прибытия к своему месту назначения. Он совсем не походил на типичного пассажира поезда дальнего следования. Впрочем, во  внешнем его виде не было ничего такого. Просто он «зацепил» взгляд.  Показалось подозрительным, что он остался сидеть, когда поезд уже остановился и пассажиры стали кто сходить, кто выходить  на перрон. Виктор Михайлович по-прежнему внимательно читал. Слава один не стал выходить на улицу. Когда поезд простоял минут пятнадцать тот подозрительный тип вдруг неожиданно резко соскочил, ринулся к своим соседям напротив и секунды через две-три выбежал от них и стремглав полетел к выходу, расталкивая всех на своем пути.
- Украли, украли — истошно закричала женщина, выбежав в общий коридор и, как-будто, намеревалась пуститься в погоню. — Сумочку украл. У меня там все деньги и документы.
   Слава тотчас, не раздумывая, соскочил и пустился за тем вором.
- Виктор Михайлович, задержите поезд — только и успел он кинуть фразу на ходу.
   Здоровяк был явно не мастер по бегу. Слава его успешно догонял. Однако, когда до него оставалось метров пятнадцать, к нему подбежал другой, которому он передал сумочку, и тот пустился наутек. Здоровяк резко развернулся, засунул правую руку в карман и стал поджидать подбегающего преследователя с несомненными намерениями.
     Метра за два Слава резко подпрыгнул и мощным ударом правой ноги в лоб свалил вора на асфальт.  Приземлившись, он, не теряя ни минуты, пустился догонять убегающего сообщника. Его тоже стал настигать. Оставалось уже метров пять. Преступник быстро сбежал по невысокой лестнице, ведущей на привокзальную площадь. Подбежав к первой ступеньке Слава сильно оттолкнулся правой ногой и прыгнул. Сделав в воздухе переворот он точно, обеими ногами, попал в загривок воришке. От сильной боли парень аж закричал и выпустил из рук сумочку. Ловко приземлившись Слава подобрал ее с асфальта. Но тут к нему подбежали еще двое, причем один из них был с палкой. Едва подбежав, без всякого промедления, первый, что был чуть ближе, уже хотел нанести удар, но Слава опередил его и повалил сильным ударом правой руки в челюсть и сразу же, сделав защиту той же правой рукой от удара палкой, он ребром левой ударил второго бандита в шею за ухом. От полученного болевого шока тот тоже вскрикнул и, словно подкошенный, свалился на землю.
      Подняв, вынужденно выроненную сумочку, Слава заспешил к своему вагону. Поезд стоял на первом пути и многие пассажиры, выйдя на перрон наблюдали за поединком. Был в их числе и Виктор Михайлович. Ему и не надо было нажимать на стоп-кран. Проводник сама побеспокоилась, чтобы состав попридержали. «Вовремя» подоспевшая милиция поднимала и уводила хулиганов.
    Совершив геройский поступок Слава отовсюду чувствовал к себе почтительное, уважительное отношения, то там, то там одобрительные реплики.  Подойдя к той женщине, которая находилась в окружении, наверное, почти всех пассажиров их вагона, он передал ей отобранный назад ридикюль. Словам благодарности не было предела. Причем говорила не только она. Подходили и другие пассажиры, преимущественно женщины, трогали его за руки, прикасались к нему и говорили, какой он молодец — настоящий заступник, — герой, —  настоящий мужчина, —  говорили, таких уж почти нет. Эта женщина, назвавшись Ниной Степановной, вытащив из сумочки тысячу рублей просила их взять в знак благодарности. Слава, который, очевидно, чувствовал себя явно неловко от нахлынувшего моря людского внимания, почтения, уважения, как мог, говорил какие-то короткие ответные фразы, от денег отказался категорично, потом сумел, уловив ситуацию, выскользнуть из толпы и запрыгнуть в вагон. Быстро прошел к своему купе и уселся на прежнее место. Вскоре подошел и Виктор Михайлович.
       Пассажиры стали заходить в вагон. Слава сидел лицом в рабочему тамбуру проводника. Когда все уже вошли неожиданно в их вагоне появились два милиционера и направились по вагону. Подойдя к их купе они остановились, отдав честь представились. Один из них в звании  капитана был начальником отделения железнодорожной милиции на этой станции. Слава насторожился: вдруг попросят паспорт. Скорее всего оснований нет никаких — из федерального розыска его убрали, до Москвы очень далеко, но инстинктивная боязнь опасения, безрассудочно, интуитивно «вдруг что-нибудь произойдет и он проявится в МВД, а значит и в бандитском окружении» Славой овладела, хотя, он это, кажется, внешне, никак не проявлял.
  На обращение милиции Слава встал. Поднялся и Виктор Михайлович.  Его спросили, как зовут, но документов не потребовали.
- Вячеслав Александрович, от имени милиции железнодорожного отделения объявляю ВАМ официальную благодарность за задержание преступников и пресечение противоправного действия. По Вашему желанию мы можем послать официальное уведомление об этом поступке на  место Вашей работы.
   Сказав спасибо, Слава отказался от предложенного письменного сообщения на свою работу.  После этого они еще раз поблагодарили его  за мужественный поступок отдали честь и направились к потерпевшей. Записав ее показания милиционеры удалились из вагона. Минут через пятнадцать поезд  плавно тронулся.
   Немного поговорив о только что случившемся происшествии, высказывая уже теперь свое личное уважение и признание геройскому поступку своего собеседника, которого, он сочтет это за честь, желал бы назвать своим другом. После чая, услужливо принесенного им проводником, к которому Нина Степановна почти навязала свое угощение, они перешли к прерванной беседе.
- Ваши действия смотрелись эффектно и красиво. Вы, вероятно, занимаетесь каким-то боевым искусством?
- Да, Киокушинкай.
- Это что за вид?
В переводе — «Союз искателей абсолютной истины». Это каратэ. Родоначальник школы Масутацу Ояма.  Обучение очень сложно. Требует гармонизации интеллекта, духа и, разумеется, физических тренировок. Мастера достигают высокой эффективности. Например, непревзойдённый Масутацу три дня подряд боролся с 300 бойцами — по 100 боёв в день — и ни в одном не проиграл. Состязания закончились лишь потому, что больше не было желающих. Он огромные булыжники ломал словно хрупкую керамику.
- Впечатляет, — отреагировал Виктор Михайлович. —  Вам надо обязательно повстречаться с Хуафань Ли, — произнес он после небольшого раздумья. — Однако это сделать будет непросто. Если бы я был вместе с Вами все было бы проще, меня знают в лицо. Вас, даже после моего представления по телефону, будут обязательно проверять. Когда Вы произнесете имя Хуафань Ли Вас обязательно направят по какому-нибудь ложному следу, из которого Вы должны сами вычислить верный адрес. Может быть даже два ложных направления. Потом с Вами будут вести беседу от имени Хуафаня. Не исключено, что одним из этих представителей будет сам Хуафань. Итак, найдете китайский ресторанчик «Красный дракон», подойдете к бармену и скажете, что Вы ищете Хуафань Ли и Вас послал Виктор Михайлович Самсонов. После этого вопроса Вы обязательно попадете в поле зрения определенной сети китайской диаспоры и следуйте получаемым указаниям. Что будут говорить и куда направят, не знаю, только советую, вслушивайтесь и запоминайте каждое слово. Ключевые слова они, как правило, произносят мельком, намеренно пытаясь увести от них внимание.

     Виктор Михайлович вышел в восьмом часу утра местного времени за девять часов до Благовещенска на станции маленького городка. На прощание он еще раз напомнил ему про «Красного дракона» и другие инструкции Славиного поведения по поиску Хуафань Ли и осмотрительному поведению во всех, в данных случаях, необходимых  общениях.
   До конечного пункта назначения поезд дошел с незначительным опозданием.  Шел шестой час вечера. На вокзале Слава осмотрелся, пытаясь выглядеть самым, что ни на есть, заурядным образом. Нужные ему объявления о сдаче в наём жилья он нашел на одной из автобусных остановок на привокзальной площади. Поужинав в кафе поехал по выбранному адресату. Хозяйкой квартиры оказалась добродушная моложавая женщина лет пятидесяти. Квартира была однокомнатная. Славу здесь абсолютно все устраивало. Заплатив Вере Никаноровне за три дня, сообщил, что, скорее всего он задержится и на подольше в зависимости от того, как пойдет у него осуществление творческого плана.
       В ресторан «Красный дракон» решил поехать этим же вечером. Виктор Михайлович должен был уже позвонить Хуафань Ли и сообщить ему о нем. Раздевшись в гардеробе прошел в зал. Посетителей было немного — одна, довольно оживлённая компания из трех мужчин, располагалась за столиком у стены, за другим, у окна, сидела молодая пара, чуть поодаль одинокий клиент — молодой человек, «уткнувшийся» в ноутбук и не обращающий никакого внимания на всё вокруг, ни на еду, находящуюся перед ним на столе. Выбрав себе место, дождавшись официанта и исполненного им заказа, Слава через какое-то время направился к барной стойке. За ней стоял щуплый невысокий китаец неопределенного возраста, обычной типичной внешности.
- Я ищу Хуафань Ли, — то, что его послал Виктор Михайлович Самсонов умышленно говорить не стал. Ни к чему.
  Тот ничего не сказал, даже, почти, не отреагировал. Продолжал протирать рюмки белым полотенцем.
- Извините, — повторил Слава после затянувшейся паузы, очевидно, проигнорировавшей его вопрос, — как можно повстречаться с Хуафань Ли? Или Вы не говорите по-русски?
- Я говорю по-русски — ответил бармен. В его речи почти не чувствовалось акцента. Поставив на салфетку очередную протёртую рюмку повернулся и скрылся за шторкой рабочей комнаты.
     Появился обратно минут через пять. Протянул лист бумаги.
- Вы в первый раз в Благовещенске... — или спрашивая, или утверждая произнес он. — Вот маршрут, вот адрес. Завтра в шесть часов вечера.
 Слава вернулся на своё место. Доужинал. Встал и вышел из ресторанчика.
    Дома раскрыл ноутбук. Вошел на сайт Благовещенска. «Открыл» план города. Отыскал переулок Кошевого. Проследил путь, указанный в нарисованном на листе маршруте следования. Сразу бросилось в глаза нерациональность отмеченного пути следования от «Красного дракона». Естественно появились вопросы: «Зачем вообще этот путь, когда достаточно указать адрес и близлежащей остановки городского транспорта с указанием номеров рейсов?», «Потом эти окольные пути, когда очевиден более короткий...?»  Он догадался, что этими подворотнями ему устраивают проверку, предложив задачу на простака. Они знают, что он изучит путь следования, проверит его. Промышленный переулок отпадает однозначно, а вот по улице Писателей он пройти должен. Где-то на пути следования ему, вероятно, преподнесут сюрприз.  Надо быть в постоянном напряжении.
    На следующий день вышел специально заранее —  на полтора часа до назначенного времени. Улица Писателей оказалась небольшой улочкой. Впереди стоял мужчина и, вероятно, что-то или читал, или рассматривал. Слава насторожился. Подходя к нему, тот вдруг резко развернулся и попытался нанести удар ребром ладони. Слава мгновенно выставил защиту правой рукой. Тут же почувствовал удар по голове сзади. Пропустил таки, не проконтролировал. Сделав  молниеносный зацеп кувыркнул переднего и ударом внешней стороны стопы правой ноги попал в грудь заднему. Судя по тому, как тот сделал кувырок назад через голову, было понятно, что перед ним подготовленный специалист. Передний также, мгновенно встав на ноги, хорошо, даже красиво исполненным ударом Ои цуки, попал Славе в грудь. Однако, несмотря на применяемую при этом реактивную силу, удар был не сокрушительным. При нём, если достигается цель, противник обычно сбивается с ног. Слава тоже пожалел заднего, когда тот подставил под прямой удар свою челюсть. Ломать её не стал, мгновенно ослабил удар и лишь столкнул противника. Он уже догадался, что это обычная проверка, хотя и довольно мощная: ему разбили губу, порвали курточку. После минут двух поединка они, вероятно заранее условившись, прекратили нападение и побежали от него в обратном направлении. 
    Слава отряхнувшись, стал искать носовой платок, чтобы остановить кровотечение из губы.
- Возьмите вот, —  подошла женщина и протянула свой платок. — Вот паразиты, китаёзы, средь бела дня нападают. Я уж хотела на помощь звать, в милицию звонить.
- Спасибо большое.
- Как они Вам, ничего не повредили?
- Вроде всё в порядке.
- Вы, видела, им тоже на поддавали.
Одного я, кажется, узнал — вышел из соседнего дома пожилой мужчина, — он на рынке постоянно крутится. Хотя, может, и не он. Китайцы они вообще все какие-то одинаковые.
     Видя, что начинается обсуждение происшедшей стычки, к которой могут присоединиться новые неравнодушные зеваки, Слава, улучив момент от извинялся, поблагодарив еще раз добрую женщину за платок,   быстрым шагом направился к своей цели.
    Назначенным местом был офис какой-то фирмы на втором этаже трехэтажного дома. Встретила его секретарь — миловидная миниатюрная девушка, очевидно китаянка. На Славино здравствуйте и его представление, она, поприветствовав по-своему, услужливо предложила раздеться, провела в туалетную комнату. После того, как Слава помылся и, дополнительно, слегка почистился и, вновь, вошёл в холл. Девушка подвела его к комнате открыла дверь и предложила пройти.
    Войдя в затемненную комнату он увидел сидящими в креслах пять мужчин. Один из них встал и предложил Славе разместиться в свободном кресле. После чего он вернулся на своё место. Все молчали. Слава тактично тоже молчал. Сидели так уже минут пятнадцать. За это время разглядел всех присутствующих. Один из них был тот, знакомый уже Игнатьеву, бармен. Напротив сидел,  несомненно, русский. Справа —  старик с жиденькой длинной бородкой. С барменом джентльмен с галстуком- бабочкой. 
   Открылась дверь. Толкая вперёд тележку вошла та девушка. Подошла к каждому, ставя на столик с креслом чайную пару с  каким-то пирожным и наливая, затем, чай в фарфоровую чашечку.
     После молчаливой чайной церемонии снова установилось молчание.
- Достопочтенный Ли в какое время завтра закрывает глаза Красному дракону? —  задал вопрос джентльмен с галстуком-бабочкой.
- В девять вечера — ответил бармен.
    Слава такому «повороту» даже не удивился. Ещё в тот раз он подумал «Уж не он ли ЛИ?», при этом, про себя, чуть улыбнулся за получившийся случайно каламбур.
  Пожилой китаец с жиденькой бородкой поднялся. Следом стали вставать остальные.
Проходя мимо Славы бармен произнёс
- Хуань благодарит за не сломанную челюсть.
- Я тоже благодарен за щадящий реактивный удар.
   Бармен Ли слегка кивнул головой и вышел.
    Встреча Славе понравилась. Он понял, что его приняли. В целом всё прошло удачно, если не считать разбитой губы и порванной курточки. Завтра он должен подойти к девяти часам вечера в ресторан «Красный дракон».
  Однако, тут Слава поймал себя на мысли, что тут, собственно, полезного? Интересно, завлекательно, да. Хотя бы потому, что вся эта история с китайцами скорее похожа на детектив, как то по-киношному. «Зачем они мне и зачем я им? Виктор Михайлович ничего особенного им не сказал. Ни мотивов, ни планов моих он не знал, кроме как, отдалённого намёка надолго покинуть Россию в Китае». Он даже удивился, что несмотря на эту сумрачную целесообразность он позволил себя с легкостью вовлечь в эти завораживающие интриги.
    Впрочем, он это почувствовал, Хуафань Ли натура незаурядная и знакомство с ним скорее пойдет на пользу, пусть и неизвестно пока какую. Контакт с ним надо продолжать и налаживать, по крайней мере, до отчетливого прояснения выгодной перспективы.
     Назавтра Игнатьева ждал сюрприз. Подойдя к девяти часам вечера к «Красному дракону» его услужливо, даже с повышенным вниманием раздели в гардеробе и проводили в кабинет, где находились трое — бармен, то есть Хуафань Ли, пожилой китаец с длинной жиденькой бородкой и .... Виктор Михайлович. Обычно сдержанный на чувства Слава не смог не выразить радость от такой встрече. Однако, царившая атмосфера заставила умерить эмоциональный порыв. Все, как и вчера, сосредоточенно молчали. Виктор Михайлович тоже; он лишь чуть мигнул своему приятелю в знак приветствия. Бармен сдержанно указал Игнатьеву его место.
  Через какое-то время, невесть как определённое, все словно встрепенулись, отрешённость начала таять.
- Наш новый друг проявил себя истинным продолжателем духа Йонг И Чой, — чуть склонив голову, глядя на Славу произнёс бармен — истинный муж затмевает физическое перед властью духовного.
- Вячеслав Александрович — продолжил Виктор Михайлович — пресёк действия преступников. Победил в схватке с тремя и отобрал похищенную сумочку у одной из пассажирок. 
- Родственные связи вас привели в Благовещенск?
- Здесь у меня нет ни родных, ни  даже, знакомых. По крайней мере не было до настоящего момента.
   Тут открылась дверь и снова, как и вчера, появилась девушка, толкая перед собой тележку. На этот раз, на подносе, вместо чайных чашечек  были фарфоровые рюмочки. Рядом находились тарелочки с каким-то кушаньем. Девушка расставила на столике, находившемся рядом с каждым, по одному набору. После чего выкатила тележку и закрыла за собою дверь.
Сильный намного слабее самого слабого если он слабость допускает, а слабый сильнее, если слабость не допускает. Сила есть в постоянном присутствии, в потенциальном наличии этой силы, но то, что этой силы нет, есть слабость. Сама, присутствующая сейчас сила — порок, но она станет истиной если уподобится Нюйве, порождающей людей — произнёс Ли длинную фразу, явно обращая её к новому гостю, точно ему кто-то рассказал про тайные намерения Славы.
- Желаете сказать почтенный Ван? — спросил бармен пожилого китайца.
- Великий Дао есть, но его нет. Если его нет он не должен быть, но он должен быть потому, что его нет. То, что есть быть не должно, но оно есть и потому, что оно есть, быть должно, но оно вопреки и, потому, его быть не должно — высказал он пространную реплику. Странно, но Слава всё понял, что сказал  Ли и то, чем его дополнил Ван.
   Потом Ли рассказал легенду-миф с глубоким смыслом про птицу феникс, оставленную самим Шаохао, осуществлять мудрое правление в его стране. Потом говорили про глобальные политические проблемы. В конце встречи Слава окончательно уверился в том, что ему протянули руку дружбы.
  После «Красного дракона» Виктор Михайлович провожал Славу к его временному жилью. Переговорив несколько фраз про «как дела» и «кто как добрался» после железнодорожной поездки какое-то время шли молча.
  -  После того инцидента, когда Вы ловко разделались с бандитами, у Вас на лице была заметна напряженность, чуть ли не тревога, при появлении милиции. Учитывая также мою уверенность, что Вы не пойдете на нарушение норм морали и закона и Ваше движение к границе с Китаем, а в Благовещенске у Вас никого нет, можно предположить, что в Вашей судьбе случилась серьёзная драма...
    Слава ничего не сказал, проигнорировал вызов-вопрос своего приятеля. Продолжал по-прежнему молча шагать, засунув руки в карманы  демисезонного пальто.
- Кстати, правильно поступили, что ни слова не проронили в ответ, — выждав время произнёс Виктор Михайлович — Это Ваше очередное правильное действие. Кстати, Вы догадались,  почему Вас подвергли такому испытанию, такой силовой проверке?
- Такое тестирование не отвергал, однако, больше склонялся, что будут задуманы какие-нибудь интеллектуальные ребусы.
- Они и были. Вы, очевидно, их просто не заметили. Например, из того поединка они уяснили себе, что Вы человек сильный, волевой,  способны оперативно принимать решение и, как мне поведал Ли, не жестокий. Вообще, на удивление, Вы не совершили ни одной ошибки.  Ван Тао — это тот пожилой, с бородкой — Вы понравились. Вызвать симпатии у этого китайца — многое значит.  Он очень влиятельный человек в сфере культуры, духовной, а в правительстве — точно. Кстати, Хуафань Ли в правительстве тоже имеет большой вес.
- Простите, Виктор Михайлович, не понял. Вы же мне сами говорили, что он почти вне закона.
- Китайцы и Китай в целом — сплошная загадка.  Об этом можно говорить очень долго. Потом мы об этом ещё не раз вспомним. Что касается этого недоразумения, тут дело вот в чём. У них существует как бы два языка. Один — говоримый, печатаемый тоже. Так сказать официальный, для общего обнародования. Другой — язык молчания, или молчаливого отношения. Умению разговаривать молча они, вообще, придают большой смысл. Вы сами в той атмосфере побывали и экзамен выдержали. Так вот молчание — есть суть, слово — действие. Хуафань — правильный по сути. Правильнее многих чиновников. И есть очень влиятельные в самой большой политике, которые эту правильность знают и ценят.  Именно из-за этого веса и ради соблюдения истины Хуафань позволяет себе иногда резкие слова, почему и попал в официальную опалу. Сейчас Вы, Вячеслав Александрович, знаете кто Вам протянул руку дружбы, а это весьма и весьма многозначительно.
- Заметили, Виктор Михайлович, что Хуафань Ли и Ван Тао по сути говорили об одном и том же. Сила есть, но слабость — что её нет; оно вопреки — и потому быть не должно... Странно, дойдя, или доехав до определённой промежуточной цели, я понял, что ехал в противоположном направлении. Собственно, не дойдя до этого, или не повстречавшись с Вами и, как следствие...., я бы это вряд ли понял. — Потом, чуть помолчав продолжил — Интересно и парадоксально, но это осозналось благодаря умышленно напускаемой туманности в беседе. Сама беседа, вернее обе встречи, были построены необычно. Хорошо чувствовалось, что в разговоре постоянно присутствовало стремление  больше молчать. Или я неверно сделал интуитивный вывод?
- Вы не ошиблись Вячеслав Александрович. Я уже говорил Вам про их отношение к молчанию. Собственно в Китае, так сказать в высшем свете, не путайте его с пресловутым высшим европейским, российским светом, повелось особенно дотошно молчать в особенных ситуациях. Особенные ситуации — это, когда надо принять что-то важное. В этом случае нельзя говорить, ибо слово — это ложь. Чувствуете противоречие относительно европейскому уму. Однако, то противоречие ещё Пушкин подметил, сказав в своём известном стихотворении про парадоксы, что гению друзья. Впрочем — эта находка имеет многовековые исторические корни. В том же Китае, где есть отдельно выделяемая культура — знаменитые стратагемы. Самым почитаемым является древнекитайский военный трактат «Тридцать шесть стратагем», который был создан, вероятно, в эпоху династии МИН в пятом-шестом веках нашей эры. Точное авторство и место написания этого произведения неизвестно. Само оно было найдено, лишь, в 1939 году в провинции Шеньси. Стратагемы — тот же Эзопов язык, обрамлённый в самобытную китайскую психологику. Вот, например, стратагема «Обмануть императора»:
Тот, кто старается всё предвидеть, теряет бдительность.
То, что видишь ото дня в день, не вызывает подозрений.
Ясный день скрывает лучше, чем тёмная ночь.
Всё раскрыть— значит всё утаить.
Стратагемы можно обсуждать долго и много. К ним мы ещё не раз вернёмся. Скажу лишь нужное сейчас. Чем более серьёзное мероприятие, тем меньше слов и меньше посвящённых. Самое важное — хранится в одной голове.
   Подошли к дому. Условились о форме дальнейшего общения. Слава уверил, что в ближайшее время он даст о себе знать и, что он принял правильное решение. Тепло попрощались. Виктор Михайлович приобнял своего друга и они расстались.
    Готовясь ко сну, уже лёжа в постели он решил завтра же возвращаться на свою родину. Перед другом Синельникова он себя проявит, даже познакомится с ним. Угодит его детскому любопытству, ради этого тот, скорее всего, сам к нему прикатит. Бандитам деньги отдаст, сколько процентов они попросят, заплатит им за их слаборазумные труды. С работы надо уходить, пора заниматься делом.