ПТР8

ГЛАВА 8

С помощью почти всесильного старшего брата в пределах подведомственного ему района Лине удалось избежать встречи с представителями оперативно-розыскных органов и соответствующих объяснений. Вадик любезно взялся отвечать за происшедшее перед своими косвенными коллегами и, забрав у Лины ключи от дома-усадьбы купца Капустина, остался сторожить повязанных на месте преступления братьев Канавиных. Сам Сергей Сергеевич, зная, что сестра будет отсутствовать, в усадьбу не приехал: во-первых, на него навалились текущие дела в собственном экономическом отделе, во-вторых, сестру можно было достать по телефону. Что он и сделал поздно вечером. Но прежде Лина успела побывать у родителей, прогостила у них до семи вечера, уговорила Свету ночевать у них и поехала домой. Она приняла освежающий душ, позанималась на тренажёре и уселась проверять заказ господина Мехтиева: кое-что в нём следовало доделать, а кое-что исправить. Она так увлеклась корректировкой заказа, что не заметила, как минуло десять вечера.
«Посмотреть телевизор и спать», - подумала молодая женщина, но не тут-то было: раздался звонок в двери. Лина глянула в глазок и увидела Вадика. Тот стоял, молодцевато развернув плечи и строго глядя перед собой. В руке он держал букет цветов.
«Ни фига себе!» - подумала Лина и впустила визитёра. Она встретила его в обтягивающем трико, в котором занималась на тренажёре. Вадик долго разглядывал хозяйку, затем дрогнувшим голосом заявил:
- А вы, Лина Сергеевна, очень красивая женщина.
- Это я уже слышала, - успокоила Вадика Лина, взяла у него букет и движением руки направила гостя в кухню.
- Может, мне разуться? – запоздало спросил Вадик.
- Не стоит, - возразила Лина. – Ужинать будете?
- Буду.
- Тогда усаживайтесь за стол, где вам удобней, а я сейчас.
Она быстренько сгоняла в ванную, сняла трико, ополоснулась под душем, накинула халат на голое тело и вошла в кухню. Там молодая женщина оперативно собрала на стол, и они с гостем принялись за поздний ужин. Аппетит у Вадика оказался здоровый. Он стремительно поедал кушанья и одновременно пожирал хозяйку глазами: в лёгком халатике она выглядела ещё соблазнительней и, не знай Вадик её возраста, ни за что в жизни не дал бы ей больше двадцати восьми.
- Вы, кажется, имели что-то спросить, чтобы прояснить кое-какие детали, касающиеся, гм, сегодняшнего нетипичного случая из вашей детективной практики? – с наилегчайшей иронией поинтересовалась Лина.
Вадик замер с открытым ртом, долго вспоминал, где он слышал про нетипичный случай и так далее, наконец, вспомнил, что это его собственное глубокомысленное замечание, тщательно дожевал кусок колбасы и спросил:
- У вас выпить чего-нибудь есть?
- Есть, - усмехнулась Лина и выставила на стол бутылку финского бальзама. Вадик насыпал ядрёного напитка, настоянного на специальных «сонных» травах, прямо в чайную чашку и, даже не поморщившись, проглотил граммов сто пятьдесят семидесятиградусного бальзама. Затем закусил, обтёрся носовым платком и заговорил:
- Я, если честно, не по делу. Дело что – с ним всё ясно. С меня взяли подробную объяснительную, где я изложил суть происшедшего так, как вы меня просили. И Сергею Сергеевичу при личной встрече повторил слово в слово то, что написал в объяснительной. Вот… А к вам пришёл потому что, э… В общем, я человек прямой и скажу вам честно: вы мне сразу понравились, ещё тогда, когда… Ну, вы помните. А сейчас смотрю на вас, когда вы без верхней одежды, и начинаю понимать: я вас люблю!
«Он это всерьёз или издевается? – только и нашлась, что подумать, Лина. – Так, во всяком случае, за мной ещё никто не ухаживал...»
Она всё с большим интересом смотрела на розовощёкого крепыша и невольно заулыбалась.
- Я вас не обидел? А может, вы мне не верите? – слегка расстроился Вадик.
- Плечо не болит? – задала неожиданный вопрос Лина. – Перевязать не стоит?
- Не болит. Мне его в нашей санчасти перевязали. Но я не против, если вы…
- Да нет, зачем же. Лучше, чем в санчасти, я не сделаю. Когда вы виделись с Сергеем Сергеевичем?
- Час назад, - надулся Вадик.
- Он что, ещё на службе?
- У нас, между прочим, ненормированный рабочий день, - оттопырил нижнюю губу Вадик.
- Ну и как он к нашей версии? – поинтересовалась Лина. Ей не верилось, что брат вот так легко принял шитую белыми нитками тёмную историю за подлинную.
- Но я же уже докладывал, - Вадик надулся ещё больше, - ни у кого не возникло никаких сомнений на предмет моих показаний.
- И у Сергея Сергеевича? – не отставала Лина.
- И у него. Но почему вы мне не верите, что я вас люблю?
Лина от неожиданности даже рассмеялась.
- А вот я вам докажу, - запальчиво воскликнул Вадик. – Хотите, я на вас женюсь?
- Что, прямо сейчас? – насмешливо спросила Лина.
«Хорошо, что я Свету у родителей оставила, - подумала она. – Интересно, подействует на этого жеребца «сонный» бальзам?»
В это время позвонил Сергей Сергеевич Крымов. Он закончил свои дела в милицейском офисе и решил пожурить сестру за её сегодняшнее показательное выступление. Пожурив, подполковник Крымов сообщил Лине, что дело о двойном убийстве Селивана Капустина и Валентины Мареевой на подходе к закрытию. И что она, Лина, может спать спокойно.
«Поспишь тут, - мысленно усмехнулась молодая женщина, в очередной раз оглядывая нехилого гостя, который не спускал с неё собачьих глаз и одновременно порывался встать по стойке смирно перед телефоном, транслирующим отдалённый голос дорогого начальника. – Однако как-то подозрительно легко сошло мне с рук моё враньё. Впрочем, имея в виду желание милицейских улучшить отчётность по раскрываемости, ничего странного. А ещё с них требуют оперативность. Так что…»

Бальзам не произвёл на Вадика никакого «сонного» действия. Впрочем, с такой красоткой, как Лина Крымова, заснуть в постели мог или полный дебил, или неизлечимый импотент. Вадим Витальевич Урванцев не был ни тем, ни другим. Изъяснялся, правда, он коряво, а иногда чересчур прямолинейно, но, имея в виду его недавнее армейское прошлое в качестве российского прапора, то… Впрочем, бывший прапор с самого начала задал такой темп, что им с Линой стало не до разговоров, а уж тем более до качества речи и её стилистики. Сперва это (темп, заданный молодым сильным партнёром и его прочие жеребячьи стати) молодой женщине очень понравилось. Она не была фригидной, любила повозиться, как она сама иногда в шутку говорила, в партере, но ко второму часу ночи ей стал надоедать её чересчур горячий кавалер. И Лина решила разговорить его. На что бывший армейский разведчик охотно согласился и принялся повествовать любимой женщине (он постоянно напоминал Лине, что она его любимая женщина) о своей жизни (детстве, отрочестве, юности), службе, учёбе, снова службе, но уже в качестве офицера милиции, о своих многочисленных победах на любовном фронте, где противник попадался всё неказистый, пока он не встретил свою королеву, которая хоть и старше его на целых десять лет, но пусть не думает и всё такое. Одним словом, Вадик уболтал Лину ещё больше, чем перед этим затрахал. Она и демонстративно зевала, и отворачивалась, а он всё говорил и говорил.
«О, Господи! – мысленно взмолилась молодая женщина. – Почему так трудно сделать мужика одновременно умным, тактичным, немногословным, непузатым и хорошим любовником? Нет, придётся попросить Серёжу, чтобы он отправил этого балбеса куда-нибудь подальше в командировку…»

Утром в пятницу, ещё не настучало и шести часов, Лина бесцеремонно вытолкала ухажёра из своей постели, накормила его и выгнала на службу. А пока кормила, хитростью выведала у него один адресок. Ей нужен был частнопрактикующий химик-эксперт, и она его получила.
- Рано ещё на службу, - недовольно бурчал Вадик, нехотя просовывая руки в рукава куртки, услужливо подаваемой Линой.
- Ничего не рано, - возражала Лина. – Сергей Сергеевич вчера до скольки сидел? Работы, поди, невпроворот. А ты с утра пораньше выйди. Ну, чё ещё забыл?
- Какой невпроворот? – возмущался Вадик. – У нас экономическую преступность скоро вообще запретят. Как инфляцию и нищету. Это он вчера грамоты сотрудникам подписывал…
- Ну, к маме сходи, проведай, что ли?
- Нужен я ей…
Короче говоря, Вадика Лина выпроводила в шесть с четвертью. Затем она приняла ванну, поупражнялась с грушей, ополоснулась под душем, позавтракала и, время подошло к восьми с половиной, позвонила господину Мехтиеву насчёт готовности его заказа. Потом Лина отзвонилась домой к родителям, пообещала быть к обеду, переговорила со Светой и стала собираться на выход. В первой половине дня молодая женщина планировала посетить заказчика, стрясти с него причитающуюся сумму, а затем заехать к родителям Валентины Мареевой и узнать насчёт похорон. А заодно поинтересоваться: может ли она им помочь хотя бы деньгами? Ведь нынче по-нормальному похоронить человека дорогого стоит…

После обеда Лина отзвонилась химику-эксперту. Она узнала, что тот в ближайшие три дня никуда далеко уезжать не собирается, а в ближайшие три часа – уходить из дома. Поэтому, не откладывая намеченного дела на потом, Лина села в тачку и в 15.30. парковалась возле так называемого таун-хауса по указанному Вадимом Урванцевым адресу. Она захватила с собой тряпки, найденные в импровизированной лаборатории в квартире Валентины Мареевой, а также лоскуты вафельного полотенца, пропитанные неизвестными ей жидкостями. Лина также приготовила пятьдесят баксов гонорара и сунула бумажку в карман куртки, но теперь, глядя на престижное жильё неизвестного химика, усомнилась в адекватности заготовленной бумажки для оплаты труда такого богато прикинутого халтурщика.
«Чёрт с ним, рублями добавлю», - мысленно решила молодая женщина и позвонила в двери.
- Вы к кому? – поинтересовался некто, озвученный домофоном и невидимый Линой.
- К Юрию Макаровичу Панину, - отрапортовала Лина, - по рекомендации Вадима Витальевича Урванцева.
Ей послышалось или только показалось, как некто при упоминании реквизитов старшего лейтенанта тяжело застонал.
- Вадима Витальевича? Урванцева? – переспросил голос таким страдальческим тоном, что Лина поняла: не показалось.
- Так точно, - бодро отозвалась молодая женщина.
- Вы тоже из милиции? – вопрошал страдальческий.
- Почти что. Откройте, пожалуйста.
- Иду, иду…
Шёл некто недолго, всего пять минут. Затем столько же времени отпирался. Наконец Лина вошла в богато обставленную прихожую, осиянную псевдоантикварными бра и осенённую ковровыми портьерами якобы от самой Шахерезады.
- Здравствуйте, - сказала молодая женщина, с интересом разглядывая немолодого полнеющего и уже окончательно облысевшего мужчину роста ниже среднего с лицом художественным и жуликоватым одновременно.
- Как это понимать - почти что? – не обращая внимания на приветствие, с порога в лоб вопрошал господин Панин.
- Я младшая сестра подполковника Крымова и любовница старшего лейтенанта Урванцева, - весело и нахально заявила Лина.
- Гм! – пискнул хозяин таун-хауса. – Можете подтвердить документально?
- Что я любовница старшего лейтенанта? – переспросила Лина. – Позвоните ему. Дать номер телефона?
- Нет уж, увольте! – взмахнул полными женоподобными ручками Юрий Макарович. – Вы по какому вопросу?
Господин Панин имел все основания не связываться с Вадимом Урванцевым ни под каким предлогом. Когда-то они, семья Урванцевых и Юрий Макарович, жили по соседству в пятиэтажной хрущобе. Но после смены в стране власти, общественно-политических формаций и золотовалютного курса господин Панин, высококлассный специалист в области экспертизы живописных и иконописных раритетов, переехал в собственный таун-хаус, а Вадик продолжал париться в малогабаритной двушке с вдовствующей мамой и её кавалером. Два года назад, когда Вадик перешёл на службу в милицию, он наткнулся в делах своего отдела на чью-то кляузу, написанную по поводу злостного неплательщика налогов Юрия Макаровича Панина. Наткнулся, вспомнил бывшего соседа по хрущобе и в нём (в Вадике) взыграло ретивое на предмет частной моральной компенсации за социальную несправедливость, в силу каковой один проживал в собственном таун-хаусе, а другой… Короче говоря, в ходе неофициального расследования Вадик установил, что бывший сосед не только не платит налогов, но ещё и получает пенсию как инвалид второй группы, каковая инвалидность освобождала господина Панина от каких-либо обязательств по трудоустройству. Хотя в нынешние времена и стопроцентные здоровяки могли безболезненно официально нигде не трудиться в виду аннулирования статьи о тунеядстве в УК РФ. На стопроцентного здоровяка, правда, господин Панин не тянул, но и инвалидом не был. А группу купил за недорого на всякий случай.
Обо всём этом Вадик с достойным лучшего применения усердием разузнал в кратчайшие сроки и принялся доставать бывшего соседа. Тот сначала хотел просто откупиться от настырного мента, но Вадик на деле доказал, что желает лишь чисто моральной компенсации. Он даже пригрозил Юрию Макаровичу, что дополнительно припаяет ему статью о попытке дачи взятки должностному лицу при исполнении и так далее.
Тогда господин Панин обратился к одному крупнопоставленному знакомому, тот звякнул в ментовку, там ему ответили, что никакого дела касательно господина Панина товарищу Урванцеву не поручали и пообещали надавать ему по фуражке. Поскольку у господина Панина всё было в порядке и по части налогов, и по части инвалидности. То есть, вышеупомянутый господин аккуратно платил кому надо и за неуплату налогов, и за сомнительную инвалидность.
Вадик, получив обещанное, надолго отстал от бывшего соседа. Но месяц назад, когда областная дума придумала очередной закон, ущемляющий права злостных неплательщиков налогов, старший лейтенант снова прицепился к господину Панину. Тот снова попытался дать в лапу, Вадик снова не взял, пригрозил, господин Панин снова обратился к корешу, тот звякнул в ментовку, там опять же подтвердили… Короче говоря, Вадик снова схлопотал по фуражке, отстал от бывшего соседа, но дело сделал: Юрий Макарович вздрагивал всякий раз, как вспоминал настырного мусорюгу. А вот теперь эта…
- Я чисто по поводу экспертизы, - попыталась слегка успокоить расстроенного хозяина Лина, однако в уме решила использовать его страх перед неугомонным Вадиком для оперативности и качества экспертной услуги, а также с целью индексации суммы гонорара до разумного, с её точки зрения, предела.
- А вы точно младшая сестра Сергея Сергеевича? – недоверчиво осведомился господин Панин.
- Вот мои права, - кратко возразила Лина и предъявила-таки документ.
- В самом деле, - пробормотал химик. - Чем могу быть полезен?
"Совсем плохой", - мельком констатировала Лина и напомнила: - Я по поводу экспертизы.
- Какой экспертизы? - продолжил буксовать господин Панин.
- Вот, - коротко сказала Лина, сунула химику вещдоки и также коротко объяснила ему задачу.
Господин Панин покорно принял вещдоки и молча поплёлся выполнять заказ, оставив незваную гостью в «сенях» своего тауна с хаузом.

С поставленной задачей Юрий Макарович Панин справился быстро и качественно. Он владел высокотехнологичным оборудованием и применял для экспертиз самые передовые реактивы. Впрочем, клиентура у него была, как нынче принято говорить, ви-ай-пи класса, и это весьма обязывало.
- Всё, готово, - обрадовал он Лину, дожидавшуюся эксперта в просторном вестибюле за столиком с проспектами, журналами и газетами. Отсутствовал Юрий Макарович ровно сорок пять минут.
- Я вас очень внимательно слушаю, - лучезарно улыбнулась молодая женщина.
- Насколько хорошо вы знаете химию? – поинтересовался эксперт.
- Так себе, на троечку с минусом, - призналась Лина, памятуя свои «химические» проблемы в Тимирязевке.
- Что ж, тогда постараюсь быть предельно популярным, - улыбнулся в ответ хозяин таун-хауса и приступил к популяризации данных своей недавней экспертизы. – Вот образцы двух разновидностей специальных жидких составов…
Он протянул гостье тряпки, изъятые ею из мусорной корзины в ванной комнате Валентины Мареевой, и лоскуты вафельного полотенца.
- …Одни использовались для смывания с иконы лака, краски и грунта, изготовленных, предположительно, в конце девятнадцатого – начале двадцатого веков. Другие использовались для составления грунта, лака и красок, применяемых в современной иконописи. При этом подбирались самые дешёвые ингредиенты. Извините, вам всё понятно?
- Пока что всё, - задумчиво произнесла Лина, машинально принимая из рук господина Панина пакет с образцами для экспертизы. Там же лежала распечатка с кратким её отчётом. – Сколько я вам должна?
Лина протянула Юрию Макаровичу пятьдесят долларов и открыла сумочку, чтобы в случае необходимости добавить рублями.
- Ну, что вы, - заулыбался господин Панин, но полтинник принял и на секунду задумался: просить ли прибавки или ограничиться полученным? А Лина, доставая кошелёк, широко распахнула сумку, где лежал небрежно сложенный, изображением наружу, лист А-4 с фотороботом Селивана. Фоторобот слегка высунулся и именно половиной лица с той стороны, где стоял дорогой халтурщик. Он заворожено уставился на компьютерное художество, и по его лицу прошла едва заметная дрожь волнения.
- Вы знаете этого человека? – сделала стойку Лина, достала лист, расправила его и ткнула под нос господину Панину.
- Нет, - поспешно ответил хозяин таун-хауса.
«Знает!» - ликующе подумала Лина и принялась уговаривать господина Панина сказать правду, а для пущей убедительности рассказала о криминальной истории недавнего прошлого, в которой фигурировали два трупа – неизвестного ей Селивана Капустина и близкой подруги Валентины Мареевой. Панин, оказывается, не знал о трагедии. Впрочем, он и не мог ничего знать. Известие произвело на него сильное впечатление, и он уже начал склоняться к тому, чтобы открыть Лине некую тайну. Но что-то его удерживало.
- Скажите, а вы действительно любовница Урванцева? – с плохо скрываемым раздражением неожиданно спросил он.
«Ах, вот оно в чём дело!» - мысленно усмехнулась Лина и, мастерски изобразив меланхолию напополам с усталостью, ответила: - Разумеется, я пошутила. Достал меня этот Урванцев, а тут ещё вы со своими расспросами. Видите ли, после всего случившегося старший брат поручил этому придурку присматривать за мной, вот он…
- Придурку! – заволновался господин Панин, совершенно забыв о том, что по приходе к нему Лина представила рекомендацию именно Вадима Урванцева. – Он не придурок, он…
- Бог с ним, - мягко перебила его Лина, в уме извиняясь перед Вадиком. – Давайте лучше вернёмся к теме.
- Да, правильно, - стушевался Юрий Макарович, - негоже нам… В общем, этот человек…
Он указал на фоторобот.
- …Обратился ко мне и дал на анализ соскрёб с неизвестной мне иконы. Это было, это было… во вторник, три дня назад. Он весьма убедительно просил о срочности и обещал прийти в среду, но…
- Всё ясно, - перебила его Лина. – Результаты анализа готовы?
- Готовы. Гм! Я так понимаю: эти результаты интересуют вас?
- Да.
- Это очень дорогая работа – определение возраста иконы по соскрёбу, - замялся господин Панин.
- Сколько?
- Речь шла о пятистах долларах.
«Ого! Откуда у Селивана могли быть при его бедности такие деньги? Впрочем… »
Она душевно посмотрела на эксперта и снова полезла в сумочку.
- Боюсь, с собой у меня таких денег нет… вот, семь тысяч, остальные, если вы позволите, потом… Я вас очень прошу!
- Ну, что вы, какие между нами могут быть долги! Я вас так понимаю! Близкая подруга, да ещё этот Урванцев…
Он принёс распечатку с результатами анализа, и спустя три минуты они тепло прощались. При этом Лина не забыла попросить Юрия Макаровича держать в тайне и факт их встречи, и содержание их беседы.
- Разумеется, - сделал большие глаза эксперт по раритетам, и Лина стопроцентно поверила ему, особенно имея в виду фальшивые бра с ковровыми портьерами в доме человека, который мог запросто отличить китайскую патину эпохи Мин от саксонского фарфора времён братьев Гримм по одному только виду без всяких анализов.
«Отличный мужик, - подумала молодая женщина, залезая в свою тачку, - и чего от него Вадику надо, что он так его допёк?»

 

next chapter