Трудности понимания

Юйгюр – турок в десятом поколении – привез себе жену из Узбекистана. Он познакомился с ней в начале шестидесятых в Бухаре, где в качестве инженера инспектировал строительство хлопчатобумажного комбината. В то время Наргиз работала официанткой в столовой туристической гостиницы. Она очень хотела учиться, но семья была уверена, что образование повредит ее семейной жизни, ведь в Средней Азии девушка с тремя классами за спиной приносила родителям калым в два раза больший, чем та, которая просидела в школе десять лет. Нечего и говорить, что с каждым курсом высшего образования шансы удачно выйти замуж стремительно падали. Но Наргиз была упряма, получила прекрасный аттестат и собиралась сдавать вступительные экзамены в Ташкентский педагогический институт. Чтобы уберечь дочь от поступления родители срочно нашли ей работу под присмотром родственника, бывшего директором гостиницы, и пригрозили отречением, если она вдруг сбежит. Она смиренно стенала и плакала и все равно сбежала. С турецким инженером Наргиз отправилась в Стамбул. Ее семья радостно благословила похитителя, предрекая ему кровную месть, в случае, если он еще раз попадется им на глаза.

Юйгюр и Наргиз поселились на северном берегу пролива Босфор, будучи приверженцами скорее европейской цивилизации, чем азиатской. Впрочем, это не помешало им обзавестись тремя сыновьями и двумя дочерьми, что для европейской семьи было совсем не характерно. Фатина стала самой младшей. Ее имя означает «проницательная». При этом мама часто ей говорила, что ее поведение совершенно не соответствует имени. Например, однажды к ним во двор заглянул соседский парень.
– Не найдется ли у тебя воды? – спросил он у Фатины, выскочившей ему навстречу.
– Ты хочешь пить? – уточнила она.
Он кивнул утвердительно. Улыбка сияла на его лице. Фатина вынесла на подносе стакан и кувшин, налила воды до краев. Парень тут же сник. Молча, выпил и удалился.
– Кто заходил? – прокричала из глубины дома мама.
– Соседский мальчик, – отозвалась Фатина.
– Что ему было нужно?
– Пить хотел.
– И что ты? – насторожилась мама.
– Не отказала. Налила воды полный стакан, чтобы не подумал, что я жадина, – отчиталась Фатина, вполне довольная собой.
– И все?!
– А разве я должна была предложить еще и кебаб?!
Мама трагически закатила глаза, воздела руки к небу и, вспомнив свою жизнь в Советском Союзе, заголосила:
– Да что же это такое! Ты же совсем, как русская! Понимаешь все слишком буквально! – На немой вопрос дочери, мама продолжила наставительно: – Когда парень просит пить, это значит, что он хочет познакомиться поближе и договориться о свидании.
Фатна недоуменно пожала плечами:
– Если он жаждал не воды, а свидания, то так бы и сказал.
Мама в отчаянии покачала головой.

В другой раз она привлекла Фатину к выбиванию ковров. На веревках внутри двора все паласы не поместились. Один пришлось кинуть прямо на забор рядом с калиткой. Через пять минут над забором показалась мужская голова.
– Сколько стоит? Сколько лет? – поинтересовался незнакомец.
– Лет, кажется пятнадцать, – не мигая, ответила Фатина. – Но продавать мы его не собирались.
– Его?! – поперхнулся мужчина и исчез также неожиданно, как появился.
Слышавшая разговор мама, опять пришла в ужас.
– Неужели ты не знаешь, что ковер на калитку вешают тогда, когда в доме есть девушка на выданье?! Таким образом, зазывают сватов. На вопрос, сколько лет и сколько стоит, называют возраст девушки и предполагаемый выкуп.
– Не знала, – отмахнулась Фатина. – У Жюля Верна об этом не написано.
Мама недовольно проворчала что-то оскорбительное в адрес Жюля Верна и Рея Бредбери заодно.

Учитывая увлечение дочери научной фантастикой, папа не стал отговаривать ее от университета.
– Сорбонну оплатить не смогу, – честно предупредил он. – Выбирай что-нибудь попроще.
Фатина остановилась на Гамбургском политехническом и не прогадала. Прекрасное образование и атмосфера вольности очень ей импонировали. Были сначала трудности с немецким языком, но знание турецкого, английского, французского, а также немного узбекского и русского помогало разрешить любые вопросы. Сложнее было понять негласное поведение немцев. Далеко не сразу выяснилось, что лучезарная улыбка в большинстве случаев не означала, что тебя рады видеть. А обращение: «Как дела?», не предполагало твой обстоятельный ответ, тем более, если твои дела не слишком хороши. Об это вообще говорить было не принято. Никому не нужны были чужие проблемы. Внешнее напускное благополучие ценилось гораздо выше, чем искренность. Не знала Фатина этого, и в итоге пять лет ее жизни в Гамбурге были отмечены отсутствием друзей, а только поверхностными знакомствами. Она не слишком переживала, благодаря многочисленной родне, которая часто ее навещала. И сама она частенько ездила домой, чтобы убедиться в том, что люди бывают и настоящие, а не только подобные манекенам. Фатина сохраняла уверенность, что получив диплом, вернется в Стамбул. Но совершенно неожиданно оказалась в России.

Находясь на последнем курсе института, она познакомилась с Павлом, попавшим в Гамбург по студенческому обмену из города Ставрополя. Павлу невероятно повезло, что он наткнулся на Фатину, потому что только она смогла оценить по достоинству его высокопарный слог. Было полное ощущение, что он долго и упорно слушал дикторов литературных радиопередач, и черпал лексику именно оттуда.
– Где ты учился говорить на немецком? – восхищенно спросила Фатина.
– В школе, – похвастался Павел. – Учительница была настоящая немка. Ее родители Сталиным были высланы из Прибалтики в Ставрополь.
– Понятно, – протянула Фатина. – Наверное, твоя учительница была уверена, что произведения Гёте и разговорная речь – это одно и тоже.
Павел утвердительно кивнул. Учитывая, что в начале девяностых годов редкий немец читал родную классику, а Фатина как раз была с ней знакома не понаслышке, они с Павлом стали неразлучны. Родители Фатины, хоть и не слишком обрадовались перспективе, но приготовились выделить дочери с женихом часть дома. Однако Павел всей душой тянулся к себе домой в Ставрополь, и невесту тянул вместе с собой.

– Сумасшедшая! – затопала ногами мама, когда Фатина на семейном совете сообщила, куда хочет уехать вместе с любимым. – Ты даже представить себе не можешь, что творится в Советском Союзе!
– Советского Союза уже не существует, – перебила она. – Он распался на множество отдельных стран. И современная Россия – вполне цивилизованная страна.
Мама схватилась за грудь, папа за телефон, чтобы вызвать маме доктора. Братья предложили запереть, сестра истошно заскулила, будто навеки прощалась с родной кровинкой. Дядя, папин родной брат, смачно поставил точку:
– Султан-паша дери! Вот к чему приводят вольности в воспитании!
– Ну, что вы, честное слово, – попыталась вразумить семейство Фатина. – Ведь не в Сибирь же я еду, как некогда это сделали жены повстанцев против русского царя. А всего лишь на Кавказ. Это почти что Турция.
– Ну, ну, – цокнул языком дядя, всем своим видом выражая несогласие.

Не найдя поддержки, но и не встретив серьезных препятствий, Фатина все-таки подалась в Россию. На прощание мама призналась ей, что когда-то давно сама была такой же строптивой и целеустремленной, поэтому она не станет отрекаться от дочеи, как этого требуют дядя и братья. Не сказать, что совсем уж с легким сердцем, но с некоторым облегчением, Фатина маму обняла и улетела к Павлу.

Ни в одной стране Европы не ощущала Фатина себя такой чужой, как в России. Даже взяв себе новое имя Анна, она продолжала оставаться иностранкой. Одни россияне передо ней заискивали, другие выражали недоумение ее поступку. Деловые успехи семьи окружающие единодушно объясняли не их с Павлом способностями и трудолюбием, а исключительно поддержкой богатых турецких родственников. Желания спорить у Фатины не возникало. Видимо, восточная кровь придавала каплю мудрости. Ее лишь удивляло, что люди, копаясь в чужой жизни, не пытаются улучшить свою собственную, не стремятся поменять работу, вкладывать больше сил или просто требовать уважительного к себе отношения. Они лишь все время жалуются и продолжают много пить и лентяйничать. По ее наблюдениям, хорошо себя чувствовали российские знакомые только тогда, когда у их соседей дела шли еще хуже. Они могли часами выслушивать соседские страдания и давать дикие советы. Хотя такое поведение и было искренним, но Фатина с тоской вспоминала о натянутых улыбках равнодушных немцев.

Не обращая внимания на зависть и пересуды, они с Павлом развивали международную торговую сеть. Им помогали многочисленные связи в Турции Германии и некоторых других государствах, знание многих языков и особенностей менталитета многих народов. Компания постепенно разрасталась, устремляясь в сторону Китая и Индии. На пути туда лежала Армения. В Ереване нашелся замечательный партнер Тигран. Молодой человек выгодно отличался от многих своих ровесников серьезностью и порядочностью. Павел общался с ним почти на равных, пока не узнал, что он встречается с его дочерью Юлей.

– Что ты так распереживался? – попыталась успокоить мужа Фатина. – Хороший мальчик. Положительный во всем.
– Он армянин! – размахивая руками, шумел Павел.
– Что с того? – выразила полное непонимание Фатина.
– Это другой образ мысли! Другое отношение к жизни!
Павел долго разглагольствовал о несоответствии ценностей, будто забыл, что его жена тоже не русская. Фатине даже пришлось достать свою метрику и ткнуть ее мужу под нос. Он все равно не унимался.

Не известно, чем бы все закончилось, если бы ни курьезная ситуация. Юля показала характер, и Тигран сам решил, что им вместе не бывать. Как настоящий горец, он приехал с объяснениями домой к родителям девушки. Поставил Фатине с Павлом корзину фруктов и бутылку дорогого выдержанного вина. С другой стороны на стол легли люля и пироги с сыром.
– Я прошу у вас прощения, – повел речь Тигран. – Но мы с Юлей не нашли общего языка.
– Мне очень жаль, – со вздохом облегчения произнес Павел и добавил дипломатично: – Вы с Юлей могли стать красивой парой, но что поделаешь, всякое бывает.
Фатина поняла так, что муж просто хотел сохранить с Тиграном хорошие отношения, не вкладывая в свои слова буквальный смысл. Но Тигран вдруг просиял:
– Вы, правда, так считаете?! Так, может, нам с Юлей еще раз поговорить?
Павел прикусил язык, а Фатина уже не могла сдержать смех.

Ох, уж эти трудности перевода! Благодаря им спустя год в семье появился ангелочек по имени Рузанна. На крестины собралось триста человек, почти как на свадьбу. В ресторане звучало несколько разных языков, в воздухе витали десятки скрытых смыслов!