Последняя ночь...

       Сон.  На  протяжении трех месяцев меня преследует одно и то же сновидение словно собаки, убегающего зэка по белому снегу тайги. Сон.  Нашпиговывает  мою душу паническим страхом,  будто тело зэка свинец из автомата. Заставляет тело судорожно трястись, как предсмертные судороги  беглого арестанта на белом покрывале тайги. Страх.
      И страх не тот, какой был, когда мы маленькими детьми, боялись  темноты и страшных фильмов про психопатов и вампиров. И даже не так как когда-то мы боялись самого Фредди Крюгера. Трусили из-за него подходить к телевизору ночью, да и иногда днем, когда дома никого не было из взрослых, почему то мы верили, что взрослые смогли бы нас защитить нас от него. Когда подойдя очень близко к телевизору, где-то зазвучит детская считалочка и послышится лязг металлических ногтей. Он вытянет руки из боков телевизора, и появиться голова Фредди сверху, схватит за наши маленькие головки и ударит со всей силы, которая у него есть об экран, а мы не сомневались, что силы у него хватит. Засыпали в своих уютных кроватках в надежде, что в сновидение не попадем к нему на старый заброшенный завод, где когда-то его сожгли, разъярённые родители или в старый монастырь для душевно больных, где, когда то зачали его, или в ветхий заброшенный дом, где, когда то он жил. Но он не приходил, так же как и мы не приходили к нему. С возрастом я стал понимать, что Крюгер никогда не заглянет ко мне в сон и не распластует меня на мелкие кусочки. Со временем страх к нему начинал развеиваться, словно прах на ветру, словно песок в песочных часах уползающий вниз, будто наши бренные тела, гниющие в земле. Страх гнил, развеивался, уходил,  но приходило понимание того что если все-таки он трансформируется из телевизора и засунет мою голову в экран и мой предсмертные крики разлетаться по всему этажу взбудоражив всех жильцов. То родители ни чем не смогли бы помочь, даже если были рядом, почему-то, кажется, что они просто стояли  на месте с ошарашенным взглядом и кричали на весь подъезд и только когда я был бы мертв, а Фредди трансформировался бы обратно, они бы подошли ко мне и ощупали мой пульс. И молились на то, что бы он прощупывался.  Потому что так бы поступил я, не веря в реальность происходящего.
        Но, как  уже говорил у меня другой страх. Тот, который навеивает  сон. Он как           наглый, жирный  червь, живущий у меня внутри. Ползающий и поедающий и пожирающий мой нервные клетки, мышцы и каждую клеточку мозга, да и вообще поглощающий  все, что у меня есть внутри. И делает это не абы как, а с огромным аппетитом, смакованием, с изяществом и поразительной быстротой. Он выжимает из меня все соки как какую-нибудь тряпку, раскатывает меня по асфальту  словно бульдозер, потом проходит по мне бравым марширующим президентским полком. Сгребает меня лопатой и бросает   через мясорубку, делает из меня котлету. Сжимает ее, швыряет об стену, пол, потолок, дверь.
         Мне плохо, больно, тяжело у меня мешки под глазами, я похудел на двадцать килограмм, но его не интересуют мой проблемы ему просто плевать - я для него игрушка.
         Слышу, как они радуются и смеются,  чувствую, как они тычут в меня пальцами. Замахиваются и кидают протухшие овощи и яйца. Чувствую этот противный запах. Как  вонь пробирается в мои мозги. Своими зелеными конечностями трогает его, ласкает, гладит, заставляет зеленеть, прогнивать, растекаться по моей голове кажется, еще мгновение и мозг начнет вытекать из носа, глаз, ушей. Но я  не вижу ни кого из них. На голове какой-то пыльный мешок, который немного просвечивает, но разглядеть ни чего не возможно. Проходит буквально мгновение, меня резко тянет вниз, такая же резкая остановка и  понимаю что я…..

         Я просыпаюсь. Пытаюсь отдышаться. Лицо красное. Глаза слезятся. Воздух божествен. В голове звенит. Все плывет. Если вас когда-нибудь пытались задушить, то вы поймете это чувство, когда шею обвивает веревка, шнур  и начинает со всей силы давить на горло, на кадык. Лицо заливается кровью.  Пальцы  вцепляются в шнур, веревку, пытаются оттянуть ее хотя бы на сантиметр, хоть на миллиметр лишь бы рот смог глотнуть немного свежего воздуха, которого так не хватает. В ушах звенит, в глазах плывет. И когда ты еще жив и покидаешь объятия веревки, шнура, то остается звон в ушах, и расплывчатость. И рот сам не произвольно втягивает в тебя этот живительный воздух. И только тогда ты понимаешь, насколько он сладок.

       Глаза красные, хотя этого и не видел, но уверен, так же как и в  мешках под глазами которые  видел в зеркало в собственном отражение. У меня промелькнула такая мысль после того как организм возобновил нормальную подачу кислорода внутрь.
          Волосы взъерошены, весь в поту. Спал в одежде. Покрывало скомкано.  Руки дрожат. Тянутся в грудной карман за пачкой сигарет. Еле как нащупываю ее. Достаю, на ней красуется надпись "PALL MALL famous charcoal filter, red" и в самом низу в белом прямоугольнике. Черным по белому написано КУРЕНИЕ УБИВАЕТ. Ухмылка. Курение точно не убьет. Сон быстрее меня прогонит с кровати вперед ногами. Кажется, он сломал меня. Как фарфоровую вазу разбил молотком.  Как озорной мальчишка камнем витрину и так можно долго перечислять, но у меня на это нет времени я скоро умру.
           Начал вытаскивать сигарету, руки трясутся, сигарета падает на пол. Пытаюсь достать вторую более удачливее. Запихиваю с третей попытки  в рот. На сигарете  белый фильтр без бумажного мундштука не люблю курить такие  сигареты. Да и вообще кроме "Русского стиля" не предпочитаю, ни  какие другие, но сегодня зайдя вечером в магазин. Продавщица улыбнулась очаровательной улыбкой и разочаровала меня, сообщив о том, что таких сигарет  у них в наличие нет, а есть "Bond" и перечислила мне кучу всяких разных марок, о некоторых я даже не слышал. Вы, например, слышали о More? Я вот лично нет. Остановил  свой выбор на Pall Mallе. Эту марку постоянно курит мой друг, который живет сейчас где-то в Москве, по крайней мере, курил. Если бы не сон, я бы съездил бы к нему в гости. Посидели бы у него в квартире, за столом с бутылкой водки, колбаской да с огурчиками солененькими. Упомянули, наверное,  былые временна нашей юности.  Когда мы жили в одном городе, когда по вечерам ошивались по клубам да по барам. Кадрили девочек, гоняя на десятке, приползали или нас приносили в больницы. Выходили стенка на стенку против таких же, как мы парней и снова больницы сломанные носы, ребра, пальцы, ноги. Не ломались только мы сами, по крайней мере, в те дни, теперь же меня так тряхануло что я словно небольшая веточка переломавшееся об коленку какого-нибудь парнишки.  Сейчас чувствую себя словно загнанный хорек сидящий в своей норке и дрожащий из-за кого-то хищника. Для меня теперь существует только две причины выйти на улицу из своей норки или в магазин или на работу.
            Руки до сих пор судорожно трясутся. Пошарив  все карманы ветровки, не обнаружив в них зажигалки. Встал. Залез дрожащими руками  в карманы джинсов.  Достал  кучу бумажек, чек из магазина за сигареты, чек еще за что-то. Бросил их на пол. Измятая купюра с наименованием сто рублей. Оставил в руке. И чей-то номер. Перевернув листочек с номером, еле как, прочитав из-за дергания бумажки в разные стороны  расплывчатую надпись "Мария", (явно повидавшая не один раз стиральную машинку) улыбнулся, как же давно у меня лежит эта бумажка и так ни разу ей не позвонил, теперь, наверное,  и смысла нет.  Быстрым  движение запястья и пальцев превратил ее в комок и кинул на пол рядом с чеками.  В джинсах зажигалки не было. Она лежала в кармане куртки.
           Сижу пятой точкой возле порога на входном коврике, обперевшись спиною об входную дверь. Сигарета по-прежнему в зубах. Подношу зажигалку   на уровне глаз,  с попытки шестой выбиваю искру. Огромный столб пламени вырывается вверх. Пламя летит до потолка. Устилает его огнем. Огонь плавно перебирается на стены. Подношу  сигарету к зажигалке, которое уже стало намного меньше. Прикуриваю. Огонь захватил стены, подбирается ко мне. Окружает со всех сторон. Останавливается. Ждет словно хищник свою жертву, словно снайпер свою цель.
           Кажется, что он смотрит мне в глаза, ждет от меня  чего-то, только вот чего  ждет? Медленно подношу сигарету к зубам, затягиваюсь, ухмыляюсь. Все эти три месяца может больше мне снился сон, где меня убивают. Хотя во сне я умирал по-другому. Но, он выработал во мне иммунитет к смерти. Если можно так сказать. Странно как человек может быстро смириться со своей неминуемой гибелью, когда она предупреждает его за  месяцы до своего появления.  Поворачиваю голову назад подтвердить свою догадку. Смотрю на входную дверь. Как я и думал, входной двери не оказалось на месте. Ведь правильно не могло же быть все так легко.  Огонь  все еще чего-то ждет и смотрит, как будто у него есть глаза, хотя я их не вижу. Но, как говорилось в одном фильме – “если ты их этого не видишь, то это не значит, что этого нет”.  Опять затягиваюсь. 
            Горящая дверь в ванную раскрывается, ну, как  и предполагал – насмотрелся в детстве ужастиков. Из нее медленно выходит  человек в темном как мрак одеяний. На голове капюшон. Тень, отбрасываемая им,  идет по пятам. В правой руке к груди прижата большая потрепанная книга на вид очень старая, древняя книга. Левая рука  расслабленно свисает вниз. Кисть этой руки обмотана тоненькой цепью. Отрезок цепочки   свисает чуть дальше  среднего  пальца  из-за тяжести странного знака, которого я раньше ни когда не видел, а может просто забыл.  Он пошел так же медленно, ни куда не спеша ко мне. Понимает, что я от него не убегу. Протягивает мне руку,  на которую намотан  этот странный амулет. Я не реагирую. Он поворачивает руку ладонью вверх, сжимает каждый свой палец по очереди кроме большего и опять разжимает. При свете излучаемого огнем,  можно было разглядеть его руку. Пальцы длинные и тонкие как у пианиста. Длинные ногти коричневатого оттенка, в некоторых местах сломаны. Темно-синей окраски кожа, которая к тому же пестрит пущим наличием ран, большая часть давным-давно заросла, некоторые еще были свежие и  сияли изобилием мяса и костей. Я не уверен, может это из-за того, что так падает свет, но мне показалось, что мясцо, торчащее из его руки, было черного оттенка. Только теперь я понял, что означает его жест. Он зовет меня к себе.
            Затягиваюсь. В голове мелькает мысль, которая меня отрезвляет как ведро холодной воды в зимние вечера. От огня нет ни  жара и дыма. На моем лице не проступила ни  одна капля пота. Вся прихожая, пылает огнем, кроме небольшого участка в котором нахожусь я. И как уже говорил не дыма ни жара. Тут еще одна мысль. Огонь не настоящий. Я просто сплю. Это всего еще один сон. Другой сон. Первое, другое сновидение за последние месяцы моей жизни. Может, я  иду на поправку и то, что мне снилось раньше. Больше не будет мне сниться. Или хотя бы начнет реже и реже, пока не пройдёт полностью?
            Вероятно, когда проснулся после своего кошмара. Потянулся за сигаретой. Пока ее доставал и искал в ветровке зажигалку. Мозг отключился, и я не заметил, как уснул опять. Так и не закурив сигарету. Тогда жалею я об одном, что не учел одного  сладкого и в тоже время горького вкуса  сигареты,  не придал значение тому, как  обжигает мне горло, как наполняются дымом легкие. И не обращу внимания на то, как фильтр обожжет мне пальцы. Жаль, что я не подумал об этом факте раньше. Жаль.
            Полностью уверив себя, что это сон я набрался храбрости. Хоть из-за своего сна и был готов к смерти и уже не боялся ее, а даже хотел, что бы она пришла ко мне, да и побыстрее.
Но, страх он куда более коварный, чем  смерть. Я не испугался огня. Не испугался, когда открылась дверь ванной. Я испугался, когда вышел он или она, а может быть вообще оно. Я  так и не разглядел лица из-за тени капюшона. Теперь  я посмотрел на него снова. Он так же манил меня к себе.
           - А, что если не подойду? Просто, например из-за того, что мне не хочется к тебе подходить – сказал, я и затянулся едким дымом сигареты.
           - У тебя нет выбора! Иди со мной - его голос был высокий с оттенком металла. Таким голосом говорят роботы в низкобюджетных фильмах. Только его голос был... Как бы вам сказать, что бы вы поняли. Я не знаю можно ли так выразиться, да и как мне кажется, по сей день его голос пером не описать. Он был каким-то живым и одновременно холодным.
           - Выбор есть всегда, даже когда, кажется что, его нет, и не будет, он появляется как луч света в царстве черноты, королевстве мрака! - с улыбкой на лице промолвил я. Почему-то тогда меня потянуло в этот момент на лирические отступления и философию. Может я был лириком при жизни, не замечал ни когда за собой такого. Да и ни кто мне об этом не говорил.
          -Хотя да, ты прав выбор есть всегда. Даже у тебя. Ты можешь выбрать, пойти со мной или выбрать такие адские муки которые не испытывал ни ты и ни кто другой при своей бренной жизни. И поверь ты пожалеешь очень быстро от того  что выберешь это решение - Его голос  ни на каплю, не изменился.
         По моему телу пробежала куча мурашек, мне вдруг стало так неуютно, сердце отчаянно екает, отдавая куда-то в область желудка. В животе ледяной спазм очень хочется в сортир.  Хотелось плюнуть ему в лицо и убежать отсюда на тысячу километров, и неважно было на машине  или на своих двоих преодолеть  это расстояние лишь бы не видеть его. Своим голосом и видом он внушал ужас, и уверенность в то, что он говорит  чистую правду.
         Поэтому мне было еще страшнее.
           А он все  продолжал рассказывать, шевелить своими губами с гнилыми и убогими зубами. Казалось, что он улыбается. Насмехается надо мной. Взглянув на лицо и разглядев его шевелящийся рот. Понимал, что он не усмехается, на его лице была полная серьёзность вернее на той части, которую я смог разглядеть из-под тени капюшона. 
         -Идем со мной, и я тебе обо всем поведаю. Отвечу на все твой вопросы, отвечу, из-за чего тебя преследовал на протяжении трех месяцев один и тот же сон.
         По мне прошла удивления, откуда он мог знать, что мне три месяца с подряд снился один и тот же сон? Про это я почти ни кому не рассказывал, только очень близкому кругу людей и уверен, что кому-то другому они не стали бы трепаться про мой кошмар, тем более вот этому чучелу. Осенило. Я же сейчас сплю. И это просто отголосок моего воображения. Уснув с мыслями о том сновидение,  и перекочевав в этот сон  мое подсознание, решило со мной поиграть. Человек в капюшоне продолжал говорить.
           -Иди со мной, и я расскажу тебе кто я такой. Я расскажу тебе все тайны мира даже те, о которых ты не когда не знал и не догадывался. Покажу тебе будущее человечества, что его ждет через сто лет, двести, тысячу, даже если хочешь, расскажу, как погибнет человечество.  - Он так же стоял не подвижно с вытянутой левой рукой.
            Я еще раз  увидел его гнилые зубы, они были заострены.
           -И с чего мне вдруг такая выпала честь? Знать все то, что не знает ни кто другой? Я вроде не покупал лотерейных билетиков, не был нигде миллионным покупателем, не учувствовал ни в каких акциях, даже не переходил по ссылкам спама в интернете. И тем более, не состоял ни в каком сомнительном культе. Не продавал душу ни кому ради такой интереснейшей  информаций, и уж точно не подписывал ни каких бумаг.
           - Ну почему же? Ты стал счастливым обладателем книги, которая пылиться у тебя в прикроватной тумбочке.
  Кстати  тогда я совсем забыл про странную и очень старую книгу, которую прочитал всего одну страницу и сразу же бросил в прикроватную тумбочку в нижнем шкафчике.  Это было наследство от дяди, когда родные разбирали хлам в доме после его смерти, тогда и прихватил её и парочку полезных вещичек. Со дня смерти уже прошло шесть месяцев.  Потом через три месяца умер мой отец. Три месяца назад?
            Так может вот в чем таился ответ моего сна. Может я подсознательно близко к сердцу принял смерть своего отца и  дяди хоть и видел его несколько раз за свою жизнь. Ведь как ни как он был наш родственник и всегда тяжело терять того кто близок к тебе по крови. Сон затуманивает мне мозг, стирает память ведь, только сейчас я понял, что не могу вспомнить, что было неделю назад. И вот из-за этих двух смертей у меня начала ехать крыша. Я этого не замечаю и не  чувствую, но вот подсознание  остро чувствую. Сегодня же днем схожу в церковь и поставлю свечки за упокой. А он все продолжал
               - Сделай правильный выбор. От этого будет, зависит твоя дальнейшая судьба. Такой же выбор был дан и твоему дяде и он, увы, сделал неверный выбор, о котором теперь очень жалеет.
               - Да пошел ты к черту - кричу я ему. Лицо залилось кровью от злости. Сигарета обжигает пальцы. Я зажимаю хабарик ногтем указательного пальца к подушечке большего пальца. И как когда-то в детстве мы ставили друг другу щелбаны, таким же движением посылают в лицо этого мерзкого ублюдка бычок. Скоп искр вылетает из его капюшона. Бычок падает, на пол. Скрывается в пламени.  Его левая рука медленно опускается вниз. Видны его гнилые зубы, он улыбается. Стою в напряжение. Левая рука, обмотанная амулетом, резко вздымает верх. Огонь как бешеный пес слетает с поводка. Кидается на меня. Волосы сгорели сразу. Огонь жжёт. Больно, очень больно. Зря  поверил, что это не настоящий огонь. Он был самым настоящим в каком-то смысле. Глаза вскипели, лопнули.  Могу вас утешить умер я быстро. Когда обильное пламя попадает вовнутрь, то ты уже труп. Так было и со мной. Ни когда не балуйтесь с китайскими  зажигалками. Можно и забыть, что сильно поднял высоту пламени и тогда  радуйтесь, если спалил только брови, ну кто-то бороду. А, если, что серьезней?
             И самое главное ни когда не бросайтесь бычком в незнакомого человека в темном  как мраке одеяние с капюшоном на голове. Прижавшего к своей груди книгу. И замотанной  амулетом рукой.  До сих пор об этом жалею. Может быть, и друзья мои были бы сейчас живы.

            Ближе к утру. В дверь судорожно застучали, слышался крик мужчины через некоторое время, он замолк вместе со стуком. Изредка повторялось. Потом  в  дверь опять застучали, еще более судорожно и кричал уже другой голос, но тоже мужской из всего, что он кричал, я только разобрал, просьбу открыть дверь  и он был сотрудником  МЧС.
            Потом слышал звук болгарки распиливающую мою дверь. Они вбежали. Дым выпорхнул в дверь, освободившись из квартиры. Ни кто не хочет быть взаперти даже дым. Меня нашли. Вернее то, что от меня осталось.
           Прихожая не горела. Вообще. Она была такая же, какой я ее видел, когда зашел домой, перед своей смертью кинув ключи на тумбочку, стянув себя ботинки. Такой же новый только что купленный шкаф с зеркалами на дверцах с красивыми расписными узорами сверху и снизу. Возле шкафа так же стояла небольшая двухэтажная этажерка на нижнем этаже хранилась вся моя обувь пять пар, на верхнем этаже хранилась щетка для обуви с кремами  для нее и кожаные перчатки, лежащие там с зимы, на дворе тогда  властвовало лето. Коврик у порога с милой собачкой с длинными ушами и высунутым языком на синем фоне с надписью на английском языке "добро пожаловать домой". Да и больше ничего я только обустраивался.    Дверь в ванную была целой такой же свежевыкрашенной белой краской. Золотистой ручкой похожей на шахматную пешку.   
                Меня же нашли верней мои полностью обгоревшие останки на остатках обгоревшей  двухместной кровати.
                Слышал как блювал, недавно занявший пост участкового рыжий парнишка. Впервые увидевший такое зрелище.  А я  уже не известно, сколько времени смотрел на почерневший   от копоти потолок, моя душа была в обгоревшей оболочке, и как  не пытался, не мог вылезти из него. Я боялся того что меня положат в гроб  и целую вечность проведу в темноте, смотря на внутреннюю  часть крышки гроба.
Приехали врачи. Полиция.  Осмотрели меня. Место происшествия. Констатировали мою смерть. Хотя и так видно было, что я сейчас не встану и не начну танцевать лампаду.
                Было постановлено. Несчастный случай. Возгорание вследствие небрежного обращения с источником огня. А если проще, то уснул с дымящейся сигаретою в постели