Страсть художника

                Анна Когинова

   Она появилась на полотнах Брюллова
   задолго до личного знакомства с ним,
   Неужели такое бывает?Да! Встреча с ней
   была для художника, как встреча со сновидением.

   Юлия Самойлова была идеалом женской красоты для Брюллова. Классически правильный овал лица, широко расставленные черные глаза, маленький пухлый рот. Блистательная красавица на портрете с арапчонком. Женщина,чей облик трижды запечатлел на своем знаменитом полотне "Последний день Помпеи" Карл Великий, как в шутку называли художника его друзья и как, вполне серьезно вторили им современники.
   Она была лакомым кусочком для злых языков высшего света. "Графиня Юлия - внебрачная дочь итальянского аристократа графа Литты" - утверждали ее современники. "Последняя из рода Скавронских" - говорила о себе Юлия. Она произносила это с гордостью, хотя род Скавронских не отличался древностью, да и был весьма низких корней. Зато к нему принадлежала сама императрица Екатерина Первая!
   Дед Юлии с материнской стороны, внучатый племянник Екатерины, увлекался музыкой, и его страсть доходила до того, что он разрешал говорить в доме только речитативом. К нему относились с известной долей снисхождения, что не помешало ему жениться на богатой невесте Екатерине Васильевне Энгельгардт, любимой племяннице всесильного Потемкина. Любитель музыки умер тридцати шести лет от роду, и его вдова Екатирина Васильевна вышла замуж за итальянского графа Литту, находившегося на службе у государя. Ходили слухи, что Литта женился затем, чтобы быть ближе к своей внебрачной дочери Юлии, которую он прижил с... дочерью графини Скавронской (то есть своей теперешней жены). И сделал он это будто бы для того, чтобы потом на законном основании оставить состояние своей "дочке-внучке".
   Впрочем, все это так и осталось домыслами и исторического подтверждения не нашло. Не считая, конечно, типично итальянской внешности Юлии и ее бесконечной любви к Италии.
   Дед Юлии по отцовской линии - Пален, занимал государственные должности и был душой заговора против Павла I. Он участвовал в
убийстве императора. А отец Юлии (или тот, кто официально считался ее отцом) Павел Петрович Пален прославился во многих сражениях. За одно из них - с турками - он получил в награду саблю, украшенную алмазами, с надписью "За храбрость". Брак его с матерью Юлии начался бурно (он увез девицу против воли родителей), но длился недолго. Вскоре они развелись, а Юлия, их дочь, была отдана на попечение бабушки - графини Литта.
               
                СВОБОДНАЯ И МОЛОДАЯ
   
    Юлия повторила судьбу своей матери: она тоже быстро выскочила замуж и также быстро разошлась с мужем. В свете долго судачили об этом разводе, ведь граф Николай Самойлов был завидной партией. Первый красавец и повеса при дворе. Их брак был благословлен Императором, свадьбу сыграли в "Розовом павильоне" в Павловске.
   В глазах светского общества женщина, разведенная с мужем и жившая "свободно", считалась безнравственной. Однако Юлия абсолютно не выглядела виноватой. Она смело появлялась на балах и приемах, и ее тут же окружали толпы поклонников. В своем роскошном имении "Графская Славянка", что в четырех верстах от царского дворца в Павловске, задавала пиры и принимала художников, поэтов, музыкантов. Такое соседство было не по нутру царской фамилии, и Юлии не раз предлагали продать эту вотчину. Но она только посмеивалась: "Ездят не в Славянку, а к графине Самойловой, где бы она ни была".
   Она не чуралась светского общества, но предпочитала круг людей искусства. На ее виллах в Неаполе, Милане и Корсо, так же как и в Славянке, бывали и итальянские знаменитости и русские - Жуковский, Тютчев, Салтыков-Щедрин, А.И.Тургенев. Она способствовала успеху постановок первых опер Джузеппе Верди на сцене Ла Скала. Россини посвятил ей один из экспромтов цикла "Музыкальные вечера".
С Брюлловым они впервые встретились в 1827 году на балу у княгини Зинаиды Волконской. Рассказывали, что художник оборвал на полуслове
   Итальянский полдень. 1831. Изображенная здесь женщина, конечно же, итальянка. Доказывает ли это, что ее отцом был граф Литта?
разговор и замер, когда в гостиную стремительно вошла Юлия. Ее блестящие черные глаза, бледное лицо и густые черные локоны до плеч сразу показались Брюллову удивительно знакомыми. Да, это был его идеал женской красоты. Он давно жил в его воображении и только сейчас перед ним предстало его живое воплощение. Такое впечатление поэты называют "ударом молнии".
   "Графиня Юлия Павловна Самойлова", - прозвучало имя красавицы. "Художник Карл Павлович Брюллов". Она знала о нем понаслышке (картина "Итальянское утро" принесла ему шумный публичный успех). Но видела впервые. Невысокий человек с поразительно красивым лицом. Глаза ясные, большие, прямой нос, копна кудрявых золотистых волос и особенно прекрасен рот - изящной линии, с приятной улыбкой. Такой художники называют un arco d'amore - лук Амура.
-- Апполон Бельведерский, - подумала Юлия.
-- Откуда такое итальянское лицо у этой русской графини? - удивился Брюллов.

                ЛЮБОВЬ БЕЗ ПРАВИЛ

   В одном частном разговоре Брюллов сказал: "Разве вы не знаете, что каждый человек - роман, и часто - какой роман! Избави Бог вас заглядывать в мой роман... Такие есть черные страницы, что ручки замараете. Но есть и чудные страницы, которых одно мгновение стоит целой жизни, после которых человек скажет с благоговением: благодарю тебя, Господи, за бытие, которое ты мне даровал!"
   Таким чудным мгновением Брюллов был обязан своему вдохновенному творчеству и любви Юлии Самойловой.Она дала ему любовь, ничего не требующую взамен, все отдающую. И свободу без всяких ограничений и правил - так необходимую для художника. После смерти Карла она попросила его брата Александра передать ей написанный Брюлловым ее портрет. Он потребовал с нее расписку, добавив, что таковы правила. "Между мной и Карлом ничего не делалось по правилам!" - возразила она. И действительно, это была любовь без правил.    Юлия не требовала от него верности и не всегда была верна ему сама, потому что не умела быть одна, растрачивала деньги и душевные силы на других мужчин. И тем не менее это была настоящая любовь на протяжении всей жизни Брюллова.
   Независимость каждого из них, должно быть, способствовала долголетию такого чувства. Умение понимать и прощать, помогать и поддерживать в любую трудную минуту. На конвертах писем, которые она ему посылала, часто была надпись: "Бришке драгоценному!" "Люблю тебя, обожаю, я тебе предана и рекомендую себя твоей дружбе. Она для меня самая драгоценная вещь на свете", - писала она ему.
   И другое письмо. "Мой дружок Бришка, люблю тебя более чем изъяснить умею, обнимаю тебя и до гроба буду душевно тебе привержена".
   Известна история, когда из-за неразделенной любви к Брюллову утопилась натурщица Аделаида. Тут же были пущены по рукам копии ее писем к Брюллову, в которых она обвиняла его в жестокосердии и вероломстве. Обыватели с удовольствием перемывали косточки художнику. Все это угнетало и раздражало Карла, и у него, работавшего в то время над полотном "Последний день Помпеи", началась депрессия. Прослышав про это, немедленно примчалась на помощь Юлия. Она утешила его, ободрила и увезла к себе на виллу в Неаполь.
   Другим поводом для депрессии - уже позднее - была неудачная женитьба Брюллова на пианистке Эмилии Тимм. В том, что они разошлись, его вины не было, но светское общество, всегда подозрительно относившееся к людям свободных профессий, немедленно осудило Брюллова. Царь гневался, сузился круг светских знакомых, бюсты Брюллова стали забрасывать на чердаки.
   И тут опять на выручку - в который раз! - поспешила Юлия. Ворвалась в мастерскую, купила у Карла за огромные деньги пустячную акварель, приказала зажарить для них роскошные сочные ростбифы, заставила слуг сделать основательную уборку и осталась у своего возлюбленного на ночь. А на следующий день она появилась на придворном балу, не считаясь с мнением двора, и потом отправилась в "Графскую Славянку", уводя за собой толпу друзей, тогдашних знаменитостей.

                ИСЧЕЗНОВЕНИЕ МУЗЫ

   "Мою жизнь можно уподобить свече, которую жгли с двух концов и посередине держали каминными щипцами", - говорил Брюллов. Юлия тоже жгла свечу с двух сторон: любовь и безумная расточительность. Она сумела до копейки растратить огромное состояние, оставленное ей в наследство графом Литтой.
   На Мадейре с ее благословенным климатом, куда Брюллова загнала давняя болезнь - аневризма, художник стал часто обращаться к Библии, но теперь уже не в поисках сюжета, как когда-то в юности, а из желания найти в этом источнике мудрости опору для дальнейшей жизни.
   Когда-то он отвел себе сорок лет жизни, но теперь уже скоро будет пятьдесят. Пик славы давно позади, дальше откос... Он раскрыл Библию на книге Екклесиаста. Взор упал на строчки: "Двоим лучше, нежели одному, потому что у них есть доброе вознаграждение в труде их. Ибо, если упадет один, то другой подымет товарища своего. Но горе одному, когда упадет, а другого нет, который поднял бы его. Также, если лежат двое, то тепло им, а одному, как согреться? И если станет преодолевать кто-либо одного, то двое устоят против него. И нитка, втрое скрученная, не скоро порвется".
   Вот они, эти слова путеводные - не быть одному! Его свобода обернулась одиночеством. Ни семьи, ни близких людей. Душа без души парной (его любимое выражение) ни цены, ни цели не имеет. Сузился круг его друзей в Италии, а Россия далеко. Юлия! Брюллов потерял ее след, впервые в жизни, и именно тогда, когда она действительно была нужна ему.
   Он начал розыски Юлии. По его просьбе его новый итальянский друг Луиджи Галли продолжил поиски, но все безрезультатно. И немудрено: Юлию завертел вихрь жизни, она опять попала в любовный водоворот.
   В Италии, проезжая из одной своей виллы в другую, она застряла в одном маленьком городке: сломалась ось колеса в ее экипаже. От скуки Юлия отправилась в местную оперу и сразу же влюбилась в молодого тенора. Он был красив, талантлив и грустен.
   Сперва русская графиня хотела лишь подбодрить его и расшевелить, а кончилось все это тем, что через несколько дней она вышла за него замуж. И тут опять сказалась ее сущность - броситься в любовь, как в глубокий омут с риском утонуть.А риск и вправду был велик. По закону она теряла русское подданство и была обязана продать оставшееся у нее недвижимое имущество. Ее любимая "Графская Славянка", предмет вожделений Николая I, попала-таки в руки императора.
   Через год ее грустный муж умер от чахотки в Венеции, и где потом она скрывалась, Брюллов так и не узнал. Больше они никогда не встретились. А между тем она следила за его судьбой. Когда Юлия узнала о его смерти, горе ее было безмерным. Она тотчас заказала копию его бюста, сделанного в Риме в 1833 году скульптором А. Путтинати, чтобы дорогой образ всегда был пред ее глазами.
О ее дальнейшей судьбе мы знаем очень мало. Как это ни печально, потому что во все времена люди бедные и несчастные мало кого интересуют. Известно, что уже в старости, в 1863 году она ради титула (когда-то утраченного ею самою!) вышла замуж за графа Шарле де Морнэ. Этот брак не улучшил ее благосостояния, так как граф сам был беден. Нужда взяла Юлию в такие тиски, что она даже вынуждена была расстаться с собственным портретом, написанным ее любимым человеком и художником.
   Юлия Самойлова пережила своего "Бришку драгоценного" на двадцать лет и была похоронена в 1875 году в Париже на кладбище Пер-Ла-шез.