Сам виноват

    Целых десять лет, как она стала не верить в женское счастье, исчезая с поля зрения стареющей, но не целованной девушкой  не то, что молодыми людьми, но и мужчинами. Она так и не обменялась, как другие девушки ни с одним из них встречным взглядом.  Надежды  её рушились всё больше и больше.
   Вот тебе наука, как отворачивать нос от сверстников, идущих  влюбившись тебе навстречу, чтобы обойти сквозные ветры.  А он был в неё влюблён, переживал тяжёлые времена влюблённости, таинственно встречая  и провожая её совсем не видным парнем.  Едва она переступала школьный порог,  он вырастал перед ней, совсем не скрывая  к ней чувства. Но ей было не до него, ведь она не была ясновидящей, хотя и замечала в его глазах и голосе чуть скрытое волнение. 
     Самая важная деталь - он на протяжении пяти лет заигрывал с ней до десятого класса, маяча перед глазами, чтобы она, наконец, поняла, что он в неё  по уши влюблён! Он вылавливал каждый её шаг,  причиняя себе неповторимую боль, от того, что она от него как-то  по - детски дальше и дальше отдалялась, уходя в себя сидя над учебниками и тетрадями. И всё-таки набравшись храбрости,  он сделал свой первый смелый шаг. 
         - Привет, – поздоровался Лёнька.-  Решила перекусить?
            Ира кивнула  и подняла глаза, рассматривая его с интересом, будто видит его впервые.
         - Привет, - сказала она, кусая с ветчиною бутерброд.
         - Какое сегодня настроение? -  поинтересовался он.
         - Как всегда, – улыбнулась она. -  Ничего плохого и ничего хорошего, ведь вы вчера сорвали уро…
         - Это хорошо, что  не произошло ничего, - прервал её Лёнька,- Зачем париться над тем, что было вчера? Брось об этом думать!
        - Но я Татьяну Николаевну видела заплаканной!-  бросила Ира.- Жалко женщину!
        - Плакать не вредно! –  улыбнулся Лёнька.
        - Ты хочешь сказать плакать полезно? – уставила на него Ира.
       Лёнька  как то вдруг замялся, а потом по привычке пошутил, удобно выкрутив себя из неловкого положения.
        - Рыдать страшно! – твёрдо сказал Лёнька.
        - Какая цель была у вас? – обратилась Ира к нему,- какие же вы все подлые и дешёвые…
        - Досадить голубушка, досадить, - дружелюбно  рассмеялся Лёнька,- У нас почти у каждого по три пары подряд! Думаешь приятно
видеть их в журнале?
        - Учить нужно уроки Лёнечка! – А слёзы видеть - не выход из положения.
         - Ирочка! Никакие слёзы меня не разжалобят! Тем более слёзы учителя!!! – воскликнул Лёнечка.
       В класс вошли ребята.  Мечась по партам, Колька Святошин  в панике стал кричать, срывая голос.
- Кто решил пример «422» дайте списать!- Вы слышите Кольку Святошина!  Дайте списать!  Спасите человека перед уроком! Потом будет поздно!  Братцы и сёстры у кого есть совесть?- и подошёл
Лёньке и Ире,- Спасите! – заорал Колька, - Иначе мне кранты! Четвёртую пару не очень - то хочется получать!
        Лёнька тронул Колькино плечо, медленно перекрестил его и поспешно сказал,- Иди прочь! Сам выклянчиваю, - и нагнулся на ушко,- Не мешай дурак!
      Тут  Колька Святошин как бы очнулся, медленно пошёл к парте, сел и стал ждать Лёньку, надеясь, что Лёнька раскрутит всё-таки Иру и та даст списать, чтобы спасти всех…
     А двое продолжали разговор.
         - Неужели, вас не тянет этот тяжёлый груз? Где вы могли отыскать ужа? Меня не укладывается в голове, что таким образом можно  издеваться над человеком! Ну, ладно мелом исчертили стул, подложили кнопу, украли дневник, на стол и на стул налили воду и всё остальное,  но чтобы ужа-а принести! До этого, надо додуматься! – брезгливо возмутилась Ира, передёргиваясь от страха.
          - Ирина, ты решила пример  «422»? – неожиданно спросил Лёня. 
          - А что тебе не ясно?  - и тут же спохватилась, - И ты не решил пример «422»?               
          - Мне многое неясно, - произнёс с пафосом одноклассник.
           Растерянный Лёнька молчал, полез в карман, что-то вытащил и положил обратно, правой рукой хватаясь за сердце.
          - И я не решил, Ирочка,- жалобно произнёс он.
          - Ты Лёнька у нас ботаник, а у меня спрашиваешь, как решать примеры!- сквозь зубы произнесла Ира, подхватывая  вывалившийся кусок хлеба изо рта рукой и вновь его, запихивая обратно на место назначения. – А оценки получаешь лучше меня...  Что случилось? Небось влюбился? А Лёнь?
          - Дай списать,– шёл на поклон Лёнька. - Я ж тебе давал –выручал… Всегда.  Влюбился я, ты угадала… А что нельзя?
          - А если не дам? – не удержалась она от хохота, - Что со мною будет? – А подержишь на коленках?
          - Тебе честно сказать?.. - спросил тихо он.
          - Честно.
          Лёнька передохнул и что было силы, выпалил для Иры неожиданное.
          - Я разлюблю тебя раз и навсегда,- не сомневаясь, произнёс Лёнька прямо глядя Ирине в глаза.-  Я люблю тебя… Мне не до смеха… Это не смешно.
          - А ты побегай за мной! – воспользовалась Ира, решив  поиздеваться  и помучить Лёньку.
     В одну секунду Лёнька опешил, но сдержал в себе обиду. Поникший и беспомощный он вышел из класса и в этот день его больше никто видел, не видели его на следующий день и на третий до начала следующей недели.
     В понедельник перед глазами Ирины  по - середине школьного коридора возникла идущая пара ей на встречу, направляясь в кабинет химии. Поддерживая локоть Ани Лёнька прошёл мимо Иры не замечая её.
     - Привет вздыхатель! – произнесла Ира, преградив им дорогу.
     - Здравствуй… Какой вздыхатель. А кто тебе сказал,  что - я вздыхаю о ком-то, - буркнул он и быстро произнёс, - Идём быстрей отсюда!
      - Это что? – послышалось вслед, - любовь или  увлечение… - произнесла с интонацией она, -  Ну и выбрал для себя...
      - Да, вот… выбрал!  – возмутился Лёнька,- А тебе то что… Какое твоё дело… Какое твоё дело кого я выбрал…Кого хочу того и выбираю…
      -Ой, держите меня…. сейчас умру от смеха… изящности - то  нисколько  нет! – растянула Ира гармошку. – Да она с тобой не смотрится… Пусть оденет паранджу… Лёнь…А Лёнь… тебе… без меня.. не обойтись… и ты ещё на глаза с ней показываешься…
  Лицо Лёньки изменилось до неузнаваемости, но он проводил свою спутницу в класс.
       - Сейчас я Аня вернусь, - скрывая стыд, произнёс Лёнька. – Я ей отомщу… Гадюка...  вот не хотел… сама подтолкнула… да уж обойдусь как нибудь… без неё… как правило такие… остаются ни с чем… растягивал дальше гармонь Лёнька,- Мерцающая… королева…
    Дойдя до главных дверей школы, Лёнька выбежал на улицу и исчез за кустами растущих напротив крыльца,  а там внезапно и неожиданно для самого себя прослезился.
       - Ах, ты! – процедил он сквозь зубы,- Я с пятого класса глаз с тебя не сводил, а ты проходила, не замечая, как я ищу глазами среди девчонок именно тебя… мерзкая девчонка!  И ещё досыта напиваешься моей крови! Ничего, о… я тебе промою рот! Ты у меня ещё узнаешь, какую я выберу для себя жену! – бормотал Лёнька, сидя на обычных красных кирпичах перед прозрачным кустом чёрной смородины, обрывая нервно только что появившиеся молодые листочки, пахнущие не то мёдом, не то душистой мятой, - Нашлась тут… И вообще – приезжая!.. Ну, чайник-чайником, а залезла в Москву…. Видели мы тут таких умненьких…
    А через целую минуту он замолчал и серьёзно задумался над тем, почему Ира так себя повела, говоря ему громко вслед: « Ну и выбрал себе… Сейчас умру от смеха… Изящности-то никакой нет!»-  и тут же завопил,- Да я просто!..  Так балуюсь!..  Нужна мне эта Анька!.. Это просто спектакль для тебя!  Дурочка…
     Он понимал, что сильно любит Иру, но чувствовал, что появилось желание ей отомстить за слова «Ну и выбрал себе», « Сейчас упаду от смеха, держите меня».
     Итак, порядком пропустив уроки, он вошёл только на четвёртый урок математики. 
            -  Леонид, жду к доске! – выстрелила математичка.
            -  Живот болит,- свернулся Лёнька,-  Рези! Не могу! Сил нет!
             - Диктуй с места… приме-ер…. «522», -не слушая произнесла математичка.
             - Горло перехватило,- изумился Лёнька,- Опять в примере последние две двойки… - забурчал он,-  Сказал же, болею…
            - Что сделаешь, а отвечать надо… - пропела училка.
   Математичка  приподнялась, встала и направилась к Лёнькиной парте взять тетрадь на проверку.
             - Где тетрадь… – спросила она Лёньку.
              - Забыл. 
              - Ещё, что ты дома забыл? – поинтересовалась она.
              - Циркуль, линейку, карандаш и резинку…. А-а, ещё тетрадь! –добавил Лёнька.
              - А го-оло – ву… ты не забыл? – вздохнула учительница.
Лёнька сидел ни живой и не мёртвый,- « Точно пару влепит, эта не пожалеет, это тебе не химичка и не англичанка»… те вообще не подходят к парте… Знал же, что так и будет, но пришёл на урок… Дурак!
            - Лучше бы ты голову забыл, чем принадлежности  для  такого серьёзного предмета,-  произнесла она, толкнув рукой его лоб, - Собирайся и иди домой, пусть мама вызовет  на дом врача, а то ещё тут упадёшь, а мне бегай потом по школе  с болячкой. - и вышла из класса.
    В классе стояла полная тишина. 
Зная хорошо Лёньку, Татьяна Николаевна набрала номер и предупредила маму, что её сын серьёзно болен.
      - Лёня, твоя мама отпросилась с работы, так что иди домой,- обратилась она к нему.
      - Не хочу! -  резко заявил он, - Я  думаю, через  минут десять боль исчезнет,- стал убеждать её Лёнька.
      - Но у тебя горло заложило! Рези в животе!? – не сдержалась учительница математики. 
      - Я дома выпил обезболивающее, выпил ароматный чай из малины, чай из чёрной смородины с душистым мёдом, которые так богаты витаминами, что  у меня скоро восстановиться здоровье!  Ведь я долго настаивал напиток, получить эффективное лечение,  а потом чем разнообразней листья, тем быстрее получаешь желаемый эффект!
      - А можно по - короче! Как сказал, Антон Павлович Чехов «Краткость - сестра таланта»,- вздохнула Анастасия Ивановна и приподняла круглые крошечные очки,  пристально взглянув на Лёньку.
      - А это, как сказать! С одной стороны может «Краткость и сестра таланта»,  а  с другой стороны я лично думаю, Чехов не прав.  Если говорить кратко, зачем тогда раздувать романы, примеры, задачи, расшивать одежду разными цветами…  К примеру, вы захотели торт, а чтобы его испечь нужна: мука, сахар, сметана, сливки,
яйцо, разрыхлитель, орехи, какао или кофе, масло - вот тогда он и будет вкусным! Но можно и ничего в муку не добавлять кроме конечно воды… а вы будете такую выпечку кушать?...  Давитесь себе на здоровье!
     А мама думает, что Чехова вознесли коммунисты… и ещё она думает, что у него был не высокий потенциал, вот и вынесли народу  внушаемую фразу « Краткость – сестра таланта».
      - Лёнька! Замолчи!  Погубишь себя! – оборвала она его.
      - А кто сгрызёт? – спросил он застыв.
      - Учителя,- пропела она.
      - Ну, вот и следующей проблемы я  добился, а вы сами-то восхищаетесь Чеховым? – раздался громкий  неожиданный вопрос для математички.
      Математичка молчала.
      - Понятно… вслух - ни да, ни нет, - съязвил Лёнька.
     - Потом погорим, бери портфель и иди домой!- приказала она.
     - А можно Кирилл со мной пойдёт, а то я один не дойду. 
     - Можно, – тихо произнесла она.
 Куда было догадаться учительнице, что Лёнька в этот день ещё и забыл портфель.
       Выйдя из класса, Лёнька попросил его спасти от скандала с матерью.
      - Кирилл, одолжи на пять минут портфель, а то мама заметит, что я ходил в школу без портфеля.
      -  Не одолжу! Ты про Чехова сморозил при всех!  А я с тобой дружу.
      - А может, я с тобой дружу? - плюнул Лёнька на землю и гневно устремился  к своему дому.
      -  Мы вместе дружили! – крикнул Кирилл.
      -  Сгнила наша дружба в листьях и грязи, а на счёт Чехова я прав! А ты простой очередной трус! – досадно сказал Лёнька.
      Дома к нему пришло  мрачное уныние, в домашней обстановке он не очень радовался жизни, постепенно понимая, что все предают. Ира увидев его с Аней – обсмеяла,  Кирилл – резко отказался от дружбы из- за того, только что он думает о Чехове, а учительница – промолчала ни сказав ему:  ни да, ни нет. «Может, она взяла мою строну?»- вдруг подумал Лёнька, обедая на кухне.
     - Вот она, какая жизнь, произнёс он, - Мама есть что-нибудь вкусненькое поесть? – спросил Лёнька.
     -  Картошка тушённая - со свининой и говядиной с чёрным перчиком, луком и лавровым листом! – проговорила мать.
     - С солью?         
    -  С солью,- опешила мать,- А как же без соли обойтись, без соли варят только в мундирах и просто очищенную, но и к ней надо что-то подобрать вкусненькое, а то не полезет в горло, а что случилось?
   -  С Чеховым не согласился!  Лилька не дала списать!  Кирилл передумал со мной дружить,- объяснил он.
   -  Все отвернулись?.. А  почему отвернулась Ира, ведь всегда тебе шла на встречу, - поинтересовалась мама.
    -  Я признался её в любви, а она сказала:  «А ты побегай за мной».
   -  Точно Лёня, Ира в тебя  влюбилась! – кивнула мама.
   -  За мною бегать бесполезно и безнадёжно! - искренне произнёс он.
   - Брось ты Лёня её и не обжигай своё сердце, ты у нас вон какой видный! Найдёшь себе невесту по хлеще Иры ! Да и не красавица она.
А родители её вообще замухрышки! Не пара она тебе сыночек! Было бы за кем там переживать!  Вон у Надежды Ивановны, какая подрастает дочь! Одно загляденье!  Глаз не отвести! Вот это девочка!
Не то, что Ира…
    - А лучше всего было бы, что бы Ира была со мной, но раз влюбилась пусть побегает за мной, как я за ней бегал все пять лет! – стойко произнёс сын.
    И мама выручила Лёню.
    Лёня женился, но  до сих пор не может просушится, ни от пива, ни от водки. Глядя на жену выходит на балкон, чтобы  чиркнуть спичкой и выкурить  одну за другой сигарету.
       - Что сынок обжёгся? – пряча глаза, спросила как- то его мать.
         - Ещё как обжёгся!.. Мама и зачем я тебя послушал? Все проблемы  - мелочь…по - сравнению, с тем с кем хочешь ты жить, кого видеть рядом с собой.  А  знаешь, я чувствую, что сижу не в своей тарелке, какие бы мне не подавали  вкусные блюда, меня всё-равно тянет к Ире.  Она так и не вышла замуж… и в этом виноват я.
   - Я тоже сожалею, что она не моя невестка,- брякнула мать.
   - Поздно сожалеть… Мама, - Лёнька тоскливо посмотрел на мать.
   - Никак не привыкнешь к жене? – спросила она.
   - Не –а,- дрогнул голос, - Сначала было всё нормально, а потом… а потом… мама…я страшно испугался, что всю жизнь буду шарахаться от Татьяны.   Как дело подходит к ночи  я не в силах  её обнять, чтобы сказать люблю, а она пожирает меня глазами, даря страстные и  безудержные поцелуи, а у меня пред глазами вертится Ира!..
      Татьяна сидела на кухне и слушала  горькую тайну, чуть приоткрыв двери второго балкона и понимала, что она тоже сидит не в своей тарелке.

                ***

…. Не смотря на свои тридцать лет, Ирина шла  и шагала вперёд, проходя свою молодость « приезжей выскочкой», на которую вряд ли кто западёт из москвичей.  Смелый юнец,  хорошо поучаствовал в её судьбе, ходя за ней по пятам говоря как бы невзначай « Что в ней хорошего! На каждого кидается!» вспоминая свою юность,  и этого хватало, чтобы все расступились и отступили от неё. А она, не зная ничего, просто о нём думала, как о любимом человеке.
    -  Ну,  что отомстил?- спросил отец сына.
    -  Сам себе и ей.- опустив плечи сказал отцу сын.
      Только после тридцати, когда повзрослев и став мужчиной, он осознал, что наделал неисправимые ошибки в своей жизни, внушив себе, что найдёт стройнее и по - проще девушку забыть раннюю любовь, но очень глубоко ошибся в своём выборе. Первая любовь осталась в памяти неизгладимым рубцами, как в сердце, так и в душе, она постоянно его мучила своими воспоминаниями, впрягая его в тяжёлые состязания: « А любила ли меня Ира ? Значу ли я для неё сейчас?  А если встретиться… ведь обиды были не значительны», но тут же от таких мыслей бежал остаться со своей бедой один на один, рассуждая:  « Ничего не вернуть!   Обсмеёт!  Да и смотрела  в сторону Кирилла»-  и снова опять обижался.
     -  Сын, Ира  любила тебя! Вот и смотрела в сторону Кирилла, он же был твоим другом и вы были всегда вместе, – подсказал папа, - Поддать бы тебе с матерью хорошенько!.. А теперь, люби Татьяну. Так, что сыночек ты сам виноват в своей судьбе…
   - Нет, не один я, виноват в моей судьбе.  В моей судьбе виноваты все!
   - Ты виноват… ты… много гонора в тебе!  Надо было уменьшиться и подойти к Ире узнать, чем и кем она дышит,- посмотрел жалко отец на сына.