Птица-Феникс

Она сидела в кафе и пыталась вспомнить утро. Снова огонь и больше ничего. Тяжело быть птицей, которая горит иногда по нескольку раз в сутки. Феникс – так ее назвали родители. Она их не знает, она почти ничего не помнит из детства. Да что там детство – сегодняшнее утро для нее было как в тумане. Феникс горько улыбнулась, допила свой кофе, черный-черный, как ее память, поднялась и тихо, спокойно полетела над вечерним городом. Она не знала,  куда ей лететь. Дома больше нет – сгорел до черного пепелища. К друзьям…. у нее нет друзей. Те, кто себя называл друзьями, боятся ожогов и пожаров. Феникс присела на лавочке в городском парке и поежилась – вечера здесь холодные. Кутаясь в лохмотья обгоревшей одежды, она думала, что никогда, наверное, не сможет быть счастливой и спокойной. Все ее отношения начинались очень хорошо и романтично, но конец у всех был один – огонь, страх и одиночество.
Огненная птица с ярким окрасом, пушистым нежным оперением, добрым и кротким нравом, умением превратить жизнь в праздник – она прекрасна и против своей воли опасна. Опасность в том, что она иногда горит. Когда она начинает гореть, жарко становится тем, кто близко. Поэтому у нее больше нет близких людей. Нет, они не сгорели. Они просто устали лечить ожоги и бояться этого огня. Они ушли к тем, кто не обжигает.
«Девушка, давайте я Вас домой провожу, - услышала она приятный мужской голос, - не пристало такой милой птице сидеть одной ночью в центре города». Она обернулась на голос и увидела его – зеленые озорные улыбающиеся глаза обрамляли пушистые густые ресницы, нос с горбинкой, сильные руки, молодой, смелый. Она подумала с надеждой: «А вот он возьмет, и не испугается!»
Понедельник – ровно две недели как они вместе. Все у них хорошо. Стас ходит на работу, Феникс остается дома, и весь день готовит вкусную еду, убирает, стирает. Вечерами они проводят время вместе – им вдвоем мило и спокойно. В пятницу она почувствовала, что скоро гореть. Она очень хотела ему все рассказать, но боялась, что сразу прогонит прочь, испугается. Она всячески пыталась загасить зарождающееся внутри пламя. Иногда казалось, что получается. Но огонь неумолимо рос.
Когда Стас вернулся с работы, она уже полыхала. Полные слез и боли глаза пытались что-то сказать ему, она просила о помощи. Стас сперва испуганно сполз под стол, затем, немного совладав с собой, на негнущихся ногах побежал вызывать пожарных. Она поняла. Феникс из последних сил взмахнула охваченными огнем крыльями и вылетела в открытое окно. Чуть позже в предрассветной дымке некоторые очевидцы разглядели над городским сквером небольшой тихий всплеск огня, разлетевшийся на мельчайшие радужные искры.
 
 Прошло полгода. Она потеряла надежду и веру в любовь. Феникс перестала общаться с людьми, особенно с мужчинами. Она перестала верить, что найдется тот, кто не побоится обжечься.
Верный черный кофе в кафе над рекой, свежая, холодная сырость туманного утра – вот все, что ей сейчас было необходимо. Вчера она сгорела особенно мучительно, и возрождение было каким-то не особенно приятным. «Старею, что ли», - думала птица, помешивая горячий кофе серебряной ложечкой.
«Феникс, это ты! – возглас прозвучал как будто ниоткуда, - я здесь, на палубе, опусти глаза вниз, это я, Макс»! Птица поглядела вниз  – из-под моста медленно выплывала небольшая прогулочная яхта. На носу стоял крепкий рослый мужчина лет 40. Пронзительный и одновременно хронически смущенный взгляд близоруких карих глаз и некоторая неуклюжесть осанки, слишком длинные руки… «Это ведь Максим! Учились вместе в университете», - Феникс обрадовалась несказанно.  Спокойный и жутко умный интроверт тюфяк Максим всегда держался в стороне. Он не любил больших компаний и не ходил с одногруппниками на студенческие залихватские попойки. Макс всегда галантно ухаживал за Феникс, он краснел, когда она смотрела на него своими глубокими золотистыми глазами. Когда случайно ее рука касалась его пальцев, он отдергивал руку, как будто обжегшись.
Они сидели и болтали в кафешке почти полдня, смеялись, вспоминали студенчество. Потом вдруг Макс перестал улыбаться, как будто что-то вспомнил, и замолчал. Феникс испугалась, что он тоже уйдет, как все уходили из ее жизни. Она спросила, все ли в порядке. Макс поднял глаза, и первый раз в жизни долго посмотрел в ее глаза. Она смутилась. Феникс на секунду показалось, что в глазах Макса она увидела ту самую любовь.
Максим пригласил ее пожить на своей яхте – «Она конечно не большая и не особенно комфортабельная, но здесь зато воздух отличный. И вообще – романтика!» Феникс согласилась, подумав украдкой, что и Максим скоро уйдет от нее. «Только бы не сжечь его яхту! Ничего, успею выпорхнуть, не впервой!».
Он не прикасался к Феникс. Она была удивлена, насколько чисты, высоки и прозрачны его чувства к ней. Бедную огненную птицу никто никогда так не любил. Максим по вечерам любил сидеть на диване, и смотреть, как Феникс расчесывает свои огненные волосы, он слушал, как она поет, и порой ей казалось, что сильный взрослый мужчина роняет слезы.
Утро понедельника – только не это! Неужели пришло время улетать? Огонь рождался внутри Феникс, огонь неумолимо увеличивался, рос, наполнял собой птицу, заставляя ее морщиться от боли.
Она вскочила и набросила на себя накидку. Ты куда, Феникс? – спросил Максим встревоженно. Прощай, Максим, мне пора, сквозь сжатые от боли зубы сказала птица.  Нет, ты никуда не улетишь! Он бросился к ней, и схватил ее уже объятые огнем руки-крылья. Пусти, глупенький! Сгоришь!
 
Максим на мгновенье оторопел от неожиданной боли. Он выпустил Феникс из рук, она заплакала. Он тут же схватил ее снова и прижал к себе сильно-сильно. Прижал объятую пламенем птицу к своей груди. Он зажмурил глаза и закусил губу, чтобы не кричать. Феникс пыталась вырваться – она боялась, что Максим сгорит. Но тот держал ее очень крепко. Птица заметила, что ее огонь стал другим – не красным  и жгучим, но каким-то белым, спокойным и очень мягким. Он не жег, он грел и освещал.
У Феникс не было времени удивляться и раздумывать. Она должна была спасти Максима. Она вырвалась, наконец, из его крепких объятий, и начала хлопотать. Сперва она уложила своего любимого мужчину на кровать, сняла с него обгоревшие клочья одежды и ужаснулась ожогам, которые он получил, спасая ее. Максим был без сознания.  Феникс обняла его и разрыдалась. Она плакала долго, она не знала, что ей делать. Прозрачные слезы огненной птицы падали на обожженную грудь Макса крупными тяжелыми жемчужинами. Скорая помощь все не ехала. Что-то поменялось…
Феникс почувствовала, что Макс глубоко судорожно вздохнул: «Милая, не плачь, все в порядке». Птица чуть с ума не сошла от радости, что слышит его голос. «Максим!». Она взглянула на его тело и не увидела на нем даже следов ожогов. Он смеялся и обнимал ее: «Маленькая моя, разве ты не знаешь, что целебные слезы птицы-Феникс, оброненные с любовью, обладают способностью лечить всех и вся!» Она обескуражено замотала головой. Максим рассказал, как, узнав о ее наследственных особенностях, он проводил сутки в библиотеках, просиживал в Интернете, чтобы найти способ помочь Феникс. Когда Максим понял, как превратить огонь в свет, он отправился на поиски птицы. «Я узнал, что только искренне любящий человек, тот, кто не побоится огня, кто не испугается смерти от ожогов, сможет сделать птицу-Феникс другой. Теперь ты не будешь гореть мучительно, умирая каждый раз. Отныне ты будешь светиться. И этот свет будет тебе и твоим близким дарить покой, добро, любовь и чистоту».
Максим дал Феникс жизнь – настоящую, полную, счастливую. Но прежде всего, он дал ей любовь и веру.
Когда Макс и Феникс венчались, в храме стоял волшебный белый свет. Не все сообразили, что он исходит от счастливой невесты.