И был я

А.

И была ночь.
И было бесконечное, черное небо, полное звезд.
И была луна, срезанная ровно посередине.
И было твое имя шепотом на моих губах, заклинанием моим.
И были твои глаза, искалечившие разум мой.
Рисовал их все время. Никак не мог цвет выбрать... Рисовал на песке - карими, с золотыми искрами, рисовал зеленью леса - изумрудными, рисовал бирюзой морских волн, синью небес, серыми дождями, черными безднами.
Но так и оставил белыми...
На ярком твоем лице две снежные впадины, и взгляды их слепые - пристальны...
И был я.
Спотыкаясь, шел по городу спящему, как пьяный, руками ночь ощупывая.
Смеялся тихо, как безумный, ибо Некто, встретивший меня в темном саду, дал мне три розы.
И, протягивая первую, - бледно-розовую, как восход, - нарек дорогу - невестой моей.
Вторую, - молочно-белую, - сказал отдать птице с перебитыми крыльями.
Третью, - бордовую, - к сердцу прижать, ибо шипы ее стали слишком жестоки...
"Штормит тебя, Море?"
От меня мятой пахнет...
Три розы в руке моей: две мерцают мягко, одна темная, тяжелая, впилась в ладонь...
— Нет.
Внутри меня, который день плачет кто-то. Горло царапает всхлипами - рвется наружу. Глаза его красны, душа за тонкой пленочкой - вот-вот порвется, истечет на землю бесформенной, соленой массой.
Страшно тебе за меня, девочка?
Не бойся.
Я же за себя не боюсь...
А цвет твоих глаз...
Изменчив.