Замысел господина D

                Действующие лица

 

                Х о з я и н

                Б а р б а р а, 45 лет

                Г у г о, 48 лет

                К л а ра, 40 лет

                Л е о, 38 лет

                Л о р а, 25 лет

                Д о н, 30 лет

                Т и м, 32 года 

 

 

 

 

  Действие пьесы происходит там и тогда.

 

 

 

 

Сцена изображает нечто вроде гостиной  в большом поместье. Горят люстры. На столиках  бутылки с напитками, легкие закуски, фрукты.

                Входят  Х о з я и н  и  его г о с т и .

 

Х о з я и н.  ...И, настоятельно прошу вас: пожалуйста, чувствуйте себя совершенно свободно.

Л е о.    Скажите, этот дом ваш? Ваша собственность?

Х о з я и н.  Можно сказать, что да. И дом, и остров. И всё в вашем распоряжении.

Л е о.   Хорошо устроились. Позавидуешь. Просто позавидуешь.

К л а р а.  И всё так обухожено. Чувствуется хозяйская рука.( Гости разбредаются, осматривают гостиную. Клара достает вязанье и почти  не  прекращает работу на протяжении всего действия ).

Х о з я и н.  Во всяком случае, стараюсь.

Д о н.  (обращается к Гуго). Простите, у  меня скверная память на имена... Господин...эээ...

Х о з я и н.   Протестую! Решительно протестую! ( Хлопает в ладоши). Прошу внимания! Еще и еще раз: никаких фамилий и и никаких  условностей! Между такими близкими родственниками это просто недопустимо! Более того – неприлично. Обращаться к друг другу только по имени и на ты! На ты!

Д о н.  Но мы сегодня  только в первый раз видим друг друга...

Х о з я и н. Не имеет значения. Вашего брата, к которому вы обратились, зовут Гуго. Запомните: для вас он просто Гуго. А вы, господин Гуго, – вы помните, как  зовут вашего брата? Напоминаю: его зовут Дон. По имени любимого поэта вашего отца.

Д о н. (Потрясён). Откуда вы это знаете? Кроме меня и мамы, ни одна живая душа...

Х о з я и н.  Дорогой мой, согласитесь, что все мы далеко не всегда сознаем, откуда, как и когда к нам приходит знание. Простите, мне нужно отдать кое-какие распоряжения. ( Хозяин выходит).

Г у г о.   Занятный малый, этот  наш хозяин. А дом у него ничего.Очень даже ничего.

Б а р б а р а.   У вас, то есть, пардон,  у тебя, надо полагать,  не хуже. По крайней мере никак не дешевле.

Г у г о. Это да! Но острова своего у меня нет. Но теперь будет. Это здоровая идея. Умная. (Обращаеттся к Дону). О чем ты хотел меня спросить?

Д о н.    Видите ли... черт, опять забыл, что надо на ты. Извините.

Г у г о.   Кстати, я все время путаюсь. Когда один и тот же отец...

Б а р б а р а.  Это единокровные.

Г у г о.    А одна и та же мать?

Б а р б а р а.   Единоутробные. А дети мужа и жены  от предыдущих браков  - сводные.

Г у г о .   Так мы, стало быть, все тут единокровные, так?

Б а р б а р а.  Стало быть, так.

Г у г о.     Эй!  Все слышали? Мы все еди...эээ...

Д о н.     Единокровные.

Г у г о.  Единокровные! Поскольку  у нас один и тот же отец. Если, конечно, этот господин Де не соврал. В чем я лично не уверен.

К л а р а.   А какой резон ему врать? Разыскивать нас, собирать всех вместе? Немалых денег, наверное, стоило.

Г у г о.    Резонов может быть воз и маленькая тележка. Ты кем работаешь? Как тебя зовут, напомни. Клара?

К л а р а.  Клара. Я домохозяйка.

Г у г о.  Я так и подумал. Так вот, Клара. Вранья в нашем мире больше, чем дерьма. Например, наш отец оставил наследство. Может такое быть?

Т и м.       Вполне.

Л е о.    Дай-то Бог!

Г у г о.      И надо его распределить так, чтобы потом никто  не оспаривал.

Б а р б а р а.   Зарапортовался ты, милый Гуго. Если речь, действительно, о наследстве, то зачем этому господину Де собирать вместе случайных людей, к нашему отцу отношения не имеющих? Если мы не единокровные?

Г у г о.   Откуда я знаю, что у него на уме? Тем более я его в глаза раньше не видел. Только по телефону.

Б а р б а р а.  Правда? И я тоже.  Несколько раз мы должны были встретиться, но всё время что-то случалось и...

Д о н.   Удивительно, но и я. Ни разу.

Г у г о.    Эт-т-о  здорово...   Эй!  Подымите руку, кто прежде видел этого господина Де... Стало быть, никто...

Л е о.   И имя  какое-то странное. Что это за имя – Де?

Т и м.   Делакруа – это я понимаю. А просто Де?

К л а р а.  Де Голль...

Д он.   Декарт, Деламбер, Дебюсси...

Б а р б а р а.  Перестань, Дон. Скорее всего, это не фамилия, а буква. Вроде «господин N».

Т и м.    Если бы он назвался «господин N», мы бы его сразу же заподозрили, а господин Де...

Л о р а.   А, может быть, он  просто китаец? У китайцев очень короткие имена.

Л е о.    Не смеши, Лора.. Он говорит безо всякого акцента...

Л о р а.   Это правда... э-э-э...

Л е о.   Лео! Я уже третий раз представляюсь! Меня зовут Лео!

Л о р а .  Конечно, конечно, я не хотела вас задеть...Я...

Б а р б а р а.   Говори ему ты, он же твой брат.

Л о р а.  Да-да, разумеется... Я просто хотела сказать, что китайцы очень способные. Особенно к языкам. Со мной в университете учились китайцы, и многие говорили без акцента.

Б а р б а р а. Исключено. У него аристократический выговор. Он явно учился в какой-то очень привилегированной школе. И манера речи... Никакой он не китаец.

Г у г о.  Ловкий малый. Семь фраеров - и всех по телефону.  Вы-то ладно, но как он мне сумел задурить голову?  Я все бросил,  сегодня вечером надо подписать важный  контракт, а я еще не подготовился. Встречу с Президентом перенес – и все потому, что какой-то неизвестный тип предложил  по телефону - по телефону!-встречу с братьями и сёстрами, которых я до того дня в глаза не видел! И даже не знал об их существовании!... Расскажи кому  - не поверят. Про кого другого – может быть. Но про меня – не поверят.

Т и м.   Всё просто. Этот господин Де, или как его там, на самом деле классный гипнотизер.

Б а р б а р а.   Любопытная версия.  ...Может быть, может быть...

Л е о.   Что же будем делать? ( У него звонит мобильник). Алло! Алло! Говори в самую трубку, очень плохая слышимость...

Д о н.   А что мы можем делать? Ближайший катер будет в пять.

Л е о.  ( По телефону) Сделай горячую ванну ногам, помогает...Жалко, такой матч....Нет, он опять натворил дел в школе.Я его предупредил: еще раз – и на месяц лишаешься футбола. Найду, не пропадет, не беспокойся....Я  продам здесь, все-таки хоть и новая, но родня... На такой матч?! С руками оторвут.... Ну, выздоравливай.

Т и м.    Пока что недурно  подкрепиться на  дорогу. Я проголодался . (Берёт бутерброд).

Л е о.   Ты прав. Это никогда не мешает. Тем более с выпивкой. (Каждый наливает себе и берет закуску). Тебя зовут Тим, верно?

Т и м.   Пока что верно. Посмотрим, что будет дальше.

К л а р а. Вы не боитесь, простите, то есть, ты...  Лео, ты не боишься, что после выпивки в катере укачает?

Л е о.    Боюсь. Но выпивка уж очень хороша. Слушай, Тим...

Т и м.   И закуска, и закуска.

Л е о.    Ты мне сразу понравился, Тим.  Есть лишний билет на сегодня. Хочешь?

Т и м.    На что?

Л е о.     Как на что? Наши сегодня играют с греками!

Т и м.   У меня сегодня матч дома. И, такое совпадение, тоже с гречанкой. (Лео отходит от него).

Б а р б а р а.  Это даже интересно. Одно из двух: либо мы действительно единокровные, действительно братья и сестры, и тогда это - восхитительный поворот темы, то есть не темы, а жизни. Либо нет. Тогда это просто интересное приключение. (Ест)  Очень вкусный бутерброд, хотя непонятно с чем. (Звонит  по мобильнику). Алло!...Алло!... Ты меня слышишь? Это Барбара. Барбара! Ты что, перестала узнавать  мой голос? Говори в трубку, очень плохо слышно... Нет, утром у меня очередь к дантисту, давай сегодня вечером... Скажем,  в девять... Бай.

( Они снова слоняются по гостиной. Клара вяжет).

Г у г о. Сукин сын, этот  Де, или как его там... Сукин сын. Но в советники я бы его нанял. Вести переговоры...  Так что ты хотел узнать у меня.... как тебя...Дон?

Д о н.    Дон. Я... видите ли...

Б а р б а р а.  Говори ему ты. Верно, Гуго?

Г у г о. Валяй, я не против. (У него звонит мобильник).Алло! Алло!... Плохо слышно, говори в трубку!...Ближайшим катером, в пять... Никто... Не только на меня, но и вообще друг на друга... Все очень разные....Очень может быть, я тоже так подозреваю... Хорошо... Перед выездом. 

Т и м.  (Вдруг с изумлением смотрит на стену) Это же моя картина!!! Черт подери, вот это встреча! А? Вот не ожидал! Это первая картина, которую я продал. То есть не я, но неважно!

Ба р б а р а.  Стоп! Это интересно для всех нас. Сейчас мы кое-что узнаем. Итак, Тим,  кто был этот покупатель?

Т и м.   Не знаю. В том-то и дело, что не знаю! Меня не было дома, а моя подружка – я тогда жил с  одной натурщицей, вот она, на картине... Пришел какой-то очень приличный господин, спросил меня. Она говорит, нету дома, пошел краски доставать.  Мы жили впроголодь, денег не было совершенно, я  краски брал у товарищей... А этот господин оглядел комнату, увидел портрет: «Я покупаю»! Не спросил, продается или не продается, или, может быть, уже продан. Даже о цене не спросил. Достал бумажник и выложил ровно в пять раз больше, чем мы с ней в самых смелых мечтах...   После этого у меня вдруг стали покупать. Хотя, если честно сказать, я такого уровня  с тех пор ни разу не достигал. У нее ведь кожа светится, если в темноте или в сумерках. Выключите свет и сами увидите.... Черт, да где же здесь выключатель? ( Другие ищут тоже, но не находят).

Л е о.   Ты, наверное, в краски фосфор добавил. Вот они и светятся... Странно -  люстры горят, а выключателя нет. Странно.

Т и м.  Какой, к черту, фосфор! Самые обычные краски. Я потом пытался, и так  смешивал и эдак  –  не светятся. Хоть тресни. Но -  покупают. Это главное. Первые два года из рук рвали, сейчас далеко не так, но жить можно. ( У Клары звонит мобильник).

К л а р а.    Алло! В порядке. Говори в трубку, очень плохо слышно... Что ты говоришь? А у нас вроде тихо...Ну ты, как ребенок, честное слово!  ...В холодильнике, на второй полке справа. Прямо на тебя смотрит... Нашел?...  Только не пересоли...  Часа через два, я думаю. Катер отходит в пять... (Выключает телефон) Все-таки мужчина – это... Кастрюля на него смотрит: «возьми меня!» - в упор не видит. Очень плохо слышно, ужасные помехи.

Г у г о.   Зато мужчины  видят многое, чего не видите вы. ...Я тоже почти не слышал. Такой треск.

Д о н.   Мне кажется, где-то далеко молния сверкнула. На том берегу, я думаю, на материке. Может быть, из-за этого и помехи.

Г у г о.  А ты, значит художник?

Т и м. Да.

Г у г о.   Я потому спрашиваю, что мы с женой на позапрошлой неделе в Нью-Йорке были. И понесла ее нелёгкая в Музей современного искусства. Ну, скажу я вам, это надо видеть. И искусство это и этих идиотов, что на него рты разевают.

Л е о.   Искусство... в нем есть...оно требует... Какая молния! Сейчас будет дождь!.

Г у г о. Ничего там нет, кроме наглости и эксплуатации человеческой глупости. Вот, к примеру. Черный продолговатый такой ящик из досок, обыкновенных досок. В длину сантиметров тридцать или даже меньше.Внутри красный. Торцевой крышки нет, так что видно, что внутри. А внутри - со всех стенок торчат гвозди. Простые обыкновенные гвозди! Ну как? И называется -  «Тайна жизни»!

К л а р а.  Так в чем там тайна, не пойму?

Г у г о. Наивный ты человек, Клара.  Ты думаешь,  кто-нибудь понимает? Только стоят вокруг и причмокивают, сукины дети. Будто впрямь...

Б а р б а р а.   Да чего тут не понять!  Черный ящик – это женщина. Женское лоно красное изнутри.

Г у г о.  Ну, ты даешь, Барбара! А гвозди-то при чем? У меня сколько женщин было, а с гвоздями ни одной.  Эй, слышал кто про гвозди в таком интересном месте?

Б а р б а р а.  Гвозди это символ! Символ опасности. Ты что не знаешь, что есть мужчины, у которых иррациональный страх перед женщиной? Перед женским лоном? Мол, войдешь и не выйдешь? Схватит и не отпустит?

Г у г о. Это гомики, что ли?  (Достает мобильник, пытается дозвониться, но безуспешно. Лео подходит к Дону, который  сидит обхватив голову руками).

Л е о. Слушай, есть билет на сегодня. Наши должны выиграть. Хочешь?

Д о н.   (Погружен в свои мысли). Выиграть- это хорошо, выиграть это хорошо...

Л е о.  Отлично! Ты не думай – по номинальной цене. Я с брата драть не буду, хоть и не родного а единокровного. (К ним подходит Барбара с незажженной сигаретой в руке).

Б а р б а р а.  Мальчики, огонь есть? Не знаю, что со мной: перерыла сумочку - ни зажигалки, ни аспирина. Я чувствовала, что погода вот-вот переменится,  но по радио....

Д о н.   Я не курю. Надо верить себе, а не радио.

Л е о.  ( Достает зажигалку). Пожалуйста! Мою маму, кстати, тоже зовут Барбара, если тебе интересно.

Б а р б а р а.  Сказочное совпадение. Смотри, как тебе повезло: и мать и сестра –   целых две Барбары.

Л е о.   У Гвоздя точно такая же. Я ему подарил! Представляете? Он  ею полгода пользовался.

Д о н.  Какой гвоздь? И зачем ему зажигалка? У вас, то есть у тебя тоже болит голова при перемене погоды?

Б а б а р а. Ужасно. Но – при чем здесь гвоздь, Лео?

Л е о. Вы это всерьез?  Гвоздь это гений! Мировая величина! Он про футбол знает все! Спроси его, к примеру, про матч сборных Англии и Франции сорок лет назад. Он тебе тут же скажет, какого числа это было, в какой день недели, состав обеих команд, кто забил и кто выиграл. Гений. Память, понимание игры - завидки берут. Я тоже в футболе кое-что смыслю,факт – Гвоздь со мной за руку. Но мне до него – как до неба! Так ты хочешь?

Д о н. Что?  (Б а р б а р е). Если тебе нужен аспирин...

Л е о.   О чём мы толкуем? Матч! Наши сегодня играют с греками. Билет.

Б а р б а р а.  Еще как! Когда у меня голова болит, я злая. Как бы мне вас всех тут не перекусать.

Д о н.  Держи. (Барбара глотает таблетку). Какой, к чёрту, матч? Что мне за дело – наши одиннадцать болванов победят  или ихние? Наши болваны умнее греческих? Не верю.

Л е о.  Понял.... понял... Много теряешь в жизни, брат.  И судишь о вещах, в которых ни уха ни рыла.  Жалкая жизнь у тебя, брат... Жалкая...

Д о н.   Ты прав. В самую точку.

Л е о.   (Подходит к Гуго).Гоподин Гуго! Есть билет на сегодня.

Г у г о.  Отстань ты от меня, к чертовой матери! Привязался со своим билетом! Ты что не видишь, что я звоню? ( Достает мобильник и пытается дозвониться, но безуспешно. Лео ретируется, потом тоже достает мобильник, но дозвониться не может. Входит Хозяин).

Х о з я и н.   Ну как вы тут?

Т и м.  Вы как раз кстати. Как к вам попала эта картина? Вы были тот, кто ее купил? И как у вас, черт побери, выключается свет?

Х о з я и н.   Я купил  ее на аукционе. Два года назад. Прекрасная работа. Сожалею, но ваши поздние хуже.

Т и м.   А вам известно, что это моя работа???

Х о з я и н.   Помилуйте, естественно!

Т им.    Что ж... Лестно...

Б а р б а р а.   А кто ее предыдущий хозяин, вы знаете?

Х о з я и н.   Понятия не имею.

Т и м.      А я-то надеялся... Ну, хорошо. А как выключить свет?

Х о з я и н.    А зачем? Когда надо, он сам выключится.

Т и м.         Надо сейчас! (Свет гаснет. Портрет светится) Ну? Убедились? Так светится у нее кожа или нет?

 Г у г о.  (Отключает мобильник. Хозяину).  Скажите своему свету, чтоб зажегся. (Свет зажигается). Слушайте, как вы это делаете?

Х о з я и н.  Я стоял рядом с вами. Вы видели, чтобы  я что-то делал?

Г у г о.  Нет.

Х о з я и н.   Так зачем же задавать заведомо бессмысленные вопросы?

Г у г о.    Но я хочу знать, как это делается!

Х о з я и н. Дорогой мой господин Гуго! Есть миллион вещей для вас несравненно более важных, относительно которых вы понятия не имеете, «как это делается». Как работает, к примеру, ваша больная печень. А ведь все нефтеперерабатывающие заводы и фармацевтические фабрики, которыми вы владеете, – неизмеримо примитивнее вашей собственной печени. Да что там печени! Примитивнее любой клетки вашего организма. А вас беспокоит, как включается и выключается свет в чужом доме. Ну, не смешно ли это?

Г у г о.  Мне многое смешно. Смеху полные штаны. Мне смешно, что этот ваш босс, господин Де, сумел убедить – причем по телефону! не показавшись ни разу на глаза!- сумел убедить семь доверчивых идиотов, что все они дети одного отца. И собрать их всех вместе на каком-то дурацком острове, не объяснив,  для чего. Считайте, что мы уже отхохотались и теперь хотим знать, зачем нас сюда завлекли. Наше право, не так ли?

Х о з я и н.  Бесспорно. Как только узнаю, так сразу же, не медля ни секунды, приду и скажу.

Г у г о.  Послушайте, кто вы такой?

Х о з я и н.   У вас философский склад ума. Да-да! Философский. Я совсем не уверен, что бизнес – ваше истинное призвание. Хоть вы и достигли в нем невероятных успехов.

Г у г о.    Не морочьте нам голову! Кто вы такой?

Х о з я и н.    Это, в сущности, главный вопрос человеческого бытия. Я попытаюсь на него ответить, но  только после того, как вы мне скажете, кто  такой - вы..

Г у г о.  Не морочьте мне голову! Вы прекрасно знаете, кто я!

Х о з я и н.   Я знаю, где и когда вы родились, знаю, как сделали свое состояние, знаю множество вещей,  о которых вы бы предпочли, чтобы не знал никто... Но кто вы такой – понятия не имею. Ни малейшего. И, судя по выражению вашего лица, вы сами - тоже... Это, кстати, относится и ко всем остальным. Как говорится в плохих детективах, есть над чем поразмыслить. (Уходит).

Т и м.    Интересный  тип. Если захочет, я напишу его портрет.  (Обращается к Лоре. Это робкая девушка, старающаяся быть незаметной). Где-то я вас, то есть тебя видел. Ты замужем? Тебя Лора зовут, верно?

Л о р а.    Нет... Да, Лора.

Т и м.       В тебя есть что-то такое...

К л а р а.  Она твоя сестра! Забыл? С сестрами нельзя. Понял?

Т и м.  Да я ничего такого... Я просто...

К л а р а.  Знаю я это «просто». Все ваши уловки. Есть у тебя эти, как их, которые

голые...

Т и м.   Натурщицы.

К л а р а.  Во-во... Как на портрете... Сидит голая, раздвинув ноги, и улыбается... Чего улыбается?

Т и м.    Она была в меня влюблена, как кошка.  И я ее любил. Вот и улыбается.

 (Входит Хозяин).

Х о з я и н.   Хочу вас поздравить: вы во-время успели добраться.  Шторм. Никто не ожидал, налетел внезапно...

Г у г о.  Но мне  надо срочно вернуться! Срочно.

Х о з я и н.   Боюсь, что это невозможно. Шторм, по радио сказали, усилится.

Г у г о.    Тогда я вызову вертолет.

Х о з я и н.   Вызвать вы можете, но он, полагаю, не долетит. Да и разрешение на взлет не получит. В такую погоду это сумасшествие.

Г у г о.    Да вы понимете, что я теряю?

Х о з я и н.  Ваша жизнь дороже. И жизнь пилота тоже.

Г у г о.    Да.... Попались... Так влипнуть, так влипнуть... (Достает мобильник и пытается дозвониться).

Б а р б а р а .  Похоже, что нам придется стеснять вас своим присутствием дольше, чем вы рассчитывали.

Х о з я и н.  Милая Барбара, это последнее, что должно вас волновать. Мой дом в вашем распоряжении. В нем достаточно места  для всех.

Л е о.   Так что – я и на матч не попаду??? Сколько времени это может продлиться?

Х о з я и н. Кто может знать? Вы ведь,наверное, догадыветесь: время – одна из самых таинственных вещей на свете. (Уходит).

Б а р б а р а. (Подходит к Гуго, который сидит, обхватив голову руками). О чем ты думаешь ?

Г у г о.  О том, как я попался.  Прохлопал  жирный контракт.

Б а б а р а.   А я-то  думала, о смысле жизни. Такой у тебя вид.

Г у г о.     Не уверен, что у нее вообще есть смысл.

Б а р б а р а.   Если его нет, то чего ты убиваешься из-за этого контракта?

Г у г о.     Если ты такая умная, то почему ты носишь эти стекляшки?

Б а р б а р а.  (Рассматривает свои бусы и кольца). Именно поэтому. Собираясь на  встречу, я мудро предположила, что, может быть, не все мои новые родственники миллионеры. И сверкать перед ними бриллиантами – дурной вкус.

Г у г о.  Кто это знает, какой хороший, какой плохой. На вкус, на цвет...

Б а р б а р а.  У тебя, например, явно дурной. Такой жуткий галстук да к такому костюму... Б-р-р-р...

Г у г о.  Меня, милая, с любым примут. С любым. Хоть на спину повешу – бровью не поведут.

Б а р б а р а.  Не сомневаюсь. Сам выбирал? Или жена? Хотя жена вряд ли.

Г у г о.   Нет, жена на курорте. Подарок. Вчера получил. А насчет вкуса, это дело спорное. Все говорят, что та, что выбрала, - как раз одевается с большим вкусом. Так что ошиблась ты, дорогая.

Б а р б а р а.   Да не ошиблась я. Если у нее действительно есть вкус и она подарила тебе такой галстук, это означает только одно: она намеренно хотела тебя подставить. С женщинами это бывает.

Г у г о.    Ты уверена?

Б а р б а р а.  Еще бы! Возвращайся-ка, братец, под крылышко супруги. Оно вернее.

Г у г о.    Супруга разъезжает по курортам. Чтобы мою физиономию не видеть. Она у меня голубых кровей.

Б а р б а р а.   Стыдится тебя?

Г у г о.     Денег моих не стыдится. А вот пойти куда со мной -  на прием или в гости... Она ведь тонкая, нежная, на рояле играет. А я  без образования, «Баха от Моцарта не отличаю». А откуда мне их различать?

Б а р б а р а.  А дети у вас есть?

Г у г о.    Есть... Двое. Близнецы... Один бабочками  занимается, доктор наук по бабочкам. Слыхала про такое?

Б а р б а р а.    Слыхала.

Г у г о. А дочка еще чище. Гонщица. Сколько раз уже билась, все ребра переломаны, а все не угомонится... Я ради них ...Часа светлого не видел... И для чего? Чтобы сын мой, вместо того чтобы занятся делом, гонялся за бабочками? Если бы не папины денежки, если бы ему пришлось пробиваться самому, как мне, он бы за бабочками гонялся? Он бы за каждой копейкой гонялся! А дочка – сколько стоят её мотоциклы, ты знаешь? Дороже хорошей машины. А попробуй не купи...  Теперь вот самолет требует. Как можно жить без высшего пилотажа...

Б а р б а р а.  А внуки?

Г у г о.   Какие там внуки? Сын живет с каким-то... Профессор. Специалист по клопам. По клопам!.. А дочка... Семейная женщина будет гонять, как бешеная? И любовники у нее – все такие же психи.

Б а р б а р а. Выйдет замуж, родит детей, образумится...

Г у г о.   Да она разобъется раньше! Сколько раз можно дразнить судьбу? Иной раз ночью лежу и думаю: вот помру, они же все по ветру пустят. Все, что я всю жизнь... потом и кровью... улетит, как бабочка. И никаким сачком не поймаешь...Ладно,  раз ты сказала – сменю. А этот выкину.

Б а р б а р а. Выкини сейчас. Носить на шее такую гадость...На таком галстуке хорошо повеситься. Взглянешь на него, и не так уж и жалко с жизнью расстаться.

Г у г о.  Уговорила. (Выбрасывает галстук). А ты знаешь? Действительно как-то свободнее... Ты думаешь, мне интересно за бабами бегать? Во-первых, некогда. А во-вторых, я всегда хотел семью, нормальную семью, а не раз в год на Рождество.

Б а р б а р а.   Ну, а эта, которая подарила  галстук?

Г у г о.    Требует, чтобы я развелся.

Б а р б а р а.  Ради нее? Не разводись. Зачем тебе такая стерва?

Г у г о.    Ты же ее в глаза не видела, откуда ты знаешь, что она стерва?

Б а р б а р а.  Это так просто, братец мой!  Если женщина любит мужчину, она никогда не выставит его чучелом гороховым. Только, если стерва.

Г у г о.  Подумаю. Это надо обдумать...Ты знаешь, я, наверное, совсем не понимаю женщин.

Б а р б а р а.   Похоже, что так. Но ты не очень расстраивайся. Очень мало мужчин, которые действительно понимают. Это самая большая наша беда. Наш отец понимал. Бесспорно. Мама мне рассказывала.

Г у г о.   Я, видишь, не унаследовал.

Б а р б а р а. Ты унаследовал что-то другое. Каждый из нас что-то от него унаследовал. Наш отец был...

Л е о.   Что ты сказала про нашего отца?

Бар б а р а.  Сказала, что он был человек необыкновенный.

Л е о.    Может быть, может быть. Я его ни разу в жизни не видел, не знаю. Но иногда, мама мне рассказывала, он, можно сказать, заговаривался. Они даже поссорились из-за этого. Мама ему пожаловалась на судьбу, а он ей: «Каждый свою судьбу сочиняет  сам». Он так и сказал: «сочиняет». Представляете? «Все, что человек делает другим людям, и добро и зло, все вернётся к нему. Так что нечего ему жаловаться на судьбу, жаловаться можно только на самого себя». Мама даже заплакала от обиды, так это было несправедливо.

Г у г о.   Почему же несправедливо? Я, например, свою судьбу сделал сам. Мне на блюдечке с каёмочкой никто ничего не принес.

Л е о. Неужели такую простую вещь надо доказывать? Где ты видел справедливость в мире? Если бы я делал свою судьбу сам, кем бы я сегодня был!

Б а р б а р а.    Сгораю от любопытства. Кем?

Л е о.    Минимумом директором. Или хотя бы заместителем.

Т и м.    Высоко летаешь, брат Лео.

Б а р б а р а.   Я потрясена. И что же помешало?

Л е о.   Да чего вы придуриваетесь? Людей не знаете? Что каждый тянет одеяло на себя?

Д о н.   А тебе не приходило в голову самому сделать себе одеяло? Или обходиться без него?

Л е о.   Ты, я вижу, в отца. Тоже того...

Д о н.   Твои слова да Богу в уши.

Б а р б а р а.  Оставь его, Лео. Ты что не видишь, что Дон даже до замдиректора не дорастёт. Тем более, что насчет футбола он полный профан, сам знаешь. А какой же замдиректора без футбола, верно?

Л е о.   Ты что думаешь, что я вашей иронии не понимаю? Что вы  все меня обидеть норовите? Хотя я вам ничего такого не сделал и даже не думал делать.

Б а р б а р а.  Обидеть? Тебя? Единокровного брата? Опомнись.

К л а р а.  Зачем кому-то нужно тебя обижать, сам подумай. Ты просто взвинчен

из-за  того, что мы здесь застряли.

Л е о.  Это верно. Это верно. Такой матч, такой матч!

К л а р а.   Да не убивайся ты так! Может, его ещё отменят  из-за погоды. Муж говорит, ураганный ветер.

Л е о.   Одна надежда на это.

Г у г о.  Вы как хотите, а я возвращаюсь. Если сделал одну глупость, необязательно делать вторую.

Б а р б а р а. Что ты имеешь в виду?

Г у г о.    После того как мы поняли, что нас сюда заманили – неважно, как: обманом, гипнозом или еще как-то - глупо здесь оставаться.

Д о н.     Интересно, как вы...то есть ты  мыслишь не остаться? Катер отпадает, вертолет отпадает. Подводной лодки нет, а если бы и была, до нее в шторм все равно не добраться.

К л а р а.    А вдруг мы действительно единокровные? Тогда как?

Г у г о.     Никак.  Даже если единокровные – мы всё равно друг другу чужие. Что между нами общего?

К л а р а.    Это верно... Хотя и жалко...

Т и м.    Господа! Истинная мудрость заключается в том, чтобы чувствовать себя счастливым в любой ситуации. Давайте выпьем.

Г у г о.    Жалко времени и того, что за это время упущено.  Я например, теряю миллионы. (Снова достает мобильник, пытается дозвониться, но безуспешно).

Б а р б а р а.    А я отказалась от очень перспективного знакомства. (Дону) А ты? Много потерял?

Д о н.    Рабочий день.

Л е о.     Такой матч, такой матч!... И даже билеты  не продашь.

К л а р а.   Миллионы – это конечно... (Лоре) А ты?

Л о р а.   (Робко) Я к маме должна  была поехать...

Т и м.      К маме и я бы поехал!... Когда была жива, не баловал ее... А сейчас...

К л а р а.   Что имеем, не храним, потерявши плачем. Гуго, все равно ты уже  эти миллионы потерял,  так куда ты торопишься? Давайте хоть познакомимся как следует.

Г у г о.   Познакомились. С меня хватит... Все-таки попробую взять катер. 

Б а р б а р а.   Извини, что вмешиваюсь, но это сумасшествие.

Г у г о.    Слышала поговорку: кто не рискует, не пьет шампанское.

Б а р б а ра. А  кто рискует глупо, не пьет даже воду. Правда, к утопленникам это не относится.

 Г у г о.    Что ты каркаешь? Что ты каркаешь? ( Выходит)

Л о р а.   И как вдруг за окнами потемнело...  В такой час... Даже страшно как-то. (Задёргивает шторы. Остальные следуют её примеру)

Т и м. Все-таки интересно, зачем нас сюда собрали? Меня разбирает чисто детское любопытство. Но все равно: умение жить – это способность наслаждаться жизнью в любой ситуации. Так сказал наш отец моей матери.

Л е о.      Интересно, наслаждался бы  он жизнью, если бы на него плевали.

Т е о.       На него не плевали.

Б а р б а р а.   Есть такие субъекты , милый Лео, что люди чувствуют, что на них можно плевать. И охотно этой возможностью пользуются. И есть такие, что плевать на них никому даже в голову не придёт. Например, наш отец.

Д о н.     Всё-таки очень интересно, как этот таинственный господин  сумел это сделать...(Тиму) Скажи, если бы ты плыл на «Титанике» и каким-то образом тебе стало достоверно известно, что через два часа столкновение с айсбергом... Ты бы продолжал веселиться со всеми?

Б а р б а р а.    А мы что – на «Титанике»?

Д о н.   А тебе  еще неясно, что шарик  наш идет вразнос?

Т и м.    Ну есть, конечно, изменения в климате, никто не спорит...

Д о н.  Взять хотя бы этот шторм... Еще пять лет назад, кто у нас слышал про штормы в это время года? А это уже третий!

Б а р б а р а.   Ты ужасный пессимист! У меня и без этого болит голова.

Т и м.    Ты знаешь что... Шарик бывал в критической ситуации много раз. И ничего, не ракололся. У Гопода Бога всегда на один вариант больше, чем мы можем вообразить, как сказал наш отец моей маме.  Всё образуется. Как? Не знаю. Но образуется. А как -  не мое это дело. Мое дело рисовать. Кроме того, его ещё хватит не на одно поколение. Тем более, на нашу жизнь.

К л а р а.   Я вот думаю, как это все-таки здорово – получить сразу столько новой родни.

Т и м.   Всё, что ни делается , всё к лучшему. Даже этот дурацкий шторм. (Лоре и Кларе). Что вы обо всём этом думаете? Я к тому, что женская интуиция сильнее мужской логики.

Л о р а. (Робко).  Есть что-то... за этим есть что-то... Не знаю, как сказать... Есть что-то, что мы должны понять и не понимаем...

К л а р а. Я-то уверена, что никакой он не мошенник - этот господин Де. (Лоре). Особенно я рада, что теперь  у меня есть сёстры. Братьев мне мама нарожала четырёх, а сестры ни одной. Правда, пока была жива, мы с ней были, как сёстры. Всем делились, ничего друг от дружки не скрывали.

Т и м.   А она рассказала тебе, как познакомилась с нашим отцом?

К л а р а.  Еще бы. Всё рассказала. Первое замужество у неё было неудачное, и после развода она вернулась к родителям.  А он снимал у них комнату. Он ей сразу понравился, с первого взгляда. Это было, как молния.

Л о р а.  Ой! И моя мама говорила то же самое! «Как молния. И вся жизнь раскололась на то, что было раньше, и на то, что потом». Прости, что я перебила, прости, рассказывай дальше.

 К л а р а.   Он был очень необычный, совсем не такой, как все. Мама бледнела- краснела, а он даже не замечал. А один раз вернулся вечером: «Я завтра уезжаю». Расплатился и пошел наверх укладывать вещи. А мама моя, бедная, сама не в себе. Ну и пришла к нему ночью. А через девять месяцев я родилась... Через три года она вышла замуж, родила четырех сыновей, но отца нашего не забыла до самой смерти. «Мне, говорит, дуре, надо было не в последню ночь к нему придти, а в первую. Такое счастье женщине даётся один раз в жизни, да и то не каждой».

Т и м.  А как звали нашего отца? Мне моя мать категорически...

К л а р а. И моя. Ни за что. Самые-самые , можно сказать, подробности, а имя и тем более фамилию – ни в какую.

Л о р а.   Как странно... И моя мама тоже... Хотя фамилию его она  даже вряд ли знала... Тим, я думаю вам...

Т и м.  Тебе.

Л о р а.  Да-да, конечно. Ты художник, я думаю тебе это должно быть интересно. То, что наш отец сказал моей маме. «Художник должен очень тщательно обдумать композицию своей картины, потому что если  в ней не будет соразмерности, вся работа пойдет насмарку. А у Бога, в природе, откуда ни посмотри, композиция всегда есть и всегда идеальная».  Он сказал, что это одно из чудес, которые все видят и почти никто не обращает на это внимания.

Т и м.  Я обращаю.  Еще как....

Л о р а.   И еще. Он ей сказал: «Посмотри на любую травинку, на любой лист – какое совершенство формы. И какое бесконечное, немыслимое разнообразие. Поэтому меня мама с детства учила  видеть мир как бы его глазами.

Т и м.    А ты рисуешь? Ты должна рисовать.

Л о р а .     Немножко. У меня нет таланта.

Т и м.        Я потом посмотрю твои работы... Я вот думаю: что такого было в нашем отце, что женщины на него так набрасывались?

Л о р а.   Не набрасывались, а влюблялись. Моя мама ни на кого наброситься не способна.

Л е о.   Влюблялись, набрасывались, какая разница.  В любом деле, как в торговле, важен результат. Сумел продать – молодец! Не сумел – никому не интересно почему.

Б а р б а р а.  А ты что, торговец?

Л е о.  Я в отделе сбыта. А в нашем отце наверняка что-то такое было, раз он сумел,  грубо говоря, продать себя таким разным женщинам. Что-то очень и очень притягательное.

Б а р б а р а. Я вижу, что ты, дружок, наивно полагаешь, что это «притягательное» помещалось у него в брюках.

Л е о.  Только не надо мне вкручивать, ладно? Тем более, что тут все свои. Я что - женщин не знаю?

Б а р б а р а.  Ты знаешь женскую анатомию. А женщин? Сомневаюсь.

К л а р а.       Умница,  Барбара! Вправь ему мозги.

Л е о.    Да что у вас есть, кроме анатомии? Способность врать, не краснея? Обманывать мужа , глядя на него голубыми глазами? 

К л а р а.   А ты уж  такой правдолюбец, сразу видно...(Пауза)  Чего мы ссоримся?

Б а р б а р а.  Голубыми – это действительно нехорошо. Вот карими, например, совсем другое дело. Должны же мы, Клара,  познакомиться, раз собрали нас вместе. Кто чем дышит.  Все-таки единокровные...  Про одного из нас, например, можно с уверенностью сказать, что он  мастер. Тим? Это твое настоящее имя? Здорово ты эту женшину написал. Как живая.

Т и м.    Имя странное, но настоящее. Я просто люблю женщин.

Б а р б а р а.    Это можешь нам не рассказывать.Это и так видно.

Т и м.     Ведь красивее женского лица и женского тела ничего в мире нет. Есть которые любят только смазливых и молоденьких, а я люблю всех. Даже в старухах есть красота, если кто умеет видеть.

Б а р б а р а.   Еще бы! Груди обвисли, живот обмяк, на боках и спине жировые складки – красота изумительная.

Т и м.     Ничего ты не понимаешь. Это просто поразительно, как мало женщины понимают в женской красоте. Открою тебе тайну. Открыть её тебе должен был твой первый мужчина, но...

Б а р б а р а.    Мой первый мужчина ни о чём, кроме утоления похоти, не думал, как, впрочем, и второй,  и третий и все остальные . Кроме похоти вы же ни о чем думать не способны.

К л а р а.    Тебе просто не повезло, сестра. Просто не повезло.

Б а р б а р а.   А тебе, значит, повезло? А ты не думаешь, что это иллюзия? Может, ты просто обманываешь себя, тогда как?

К л а р а.   Тогда не стоит жить на свете.

Б а р б а р а.   Почему же так мрачно? Очень даже стоит. Видишь – живём.

К л а р а.  Мама моя была неучёная женщина. Но мудрая. «Сотворил Господь собаку, она и живет по-собачьи. А нас Он  сотворил людьми, нам по-скотски стыдно».

Б а р б а р а.   С мамой, да ещё и с мудрой, спорить не берусь. Так в чём твоя тайна?

Т и м.  Не моя, а твоя.  В каждой женщине живут две: внешняя и внутренняя.  Внешняя стареет, обвисают груди, жировые складки и все такое. А внутренняя женщина – если она не стерва и не сучка – внутренняя женщина остается красивой, как была. Может, даже еще красивее. И внутренняя женщина просвечивает сквозь внешнюю. И для того, кто это видит, признаки старости не так существенны.  Особенно, если рожавшая. После родов появляется в женщине что-то такое... Не знаю, как сказать.  Нарисовать могу, а словами сказать...

Б а р б а р а.   Чего не знаю, того не знаю. Не рожала... А хвост ты распускаешь здорово. Смотреть любо-дорого. Слушая такое, дамы, наверное, соком исходят от восторга. Может, я в женщинах и правда ничего не понимаю, но зато в мужчинах кое-что смыслю. Ты совсем не такой, каким хочешь казаться.

Т и м.    Самое интересное  о себе мы узнаем от других . Кем  же это я хочу казаться?

К л а р а.   Что ты от него хочешь? Ей Богу, не пойму.

Б а р б а р а. Хочу, чтоб не врал. Все вы  любите не женщин, а  спать с ними, то есть свое удовольствие, то есть самих себя. И не такой ты счастливчик, каким представляешься. На душе у тебя скверно, потому что твоя лучшая картина написана давно. И краски твои больше не светятся! Хоть тресни. А что для художника ужаснее, чем знать, что вершина его уже позади, а впереди только спуск?

К л а р а.  Ты очень жестока, сестра.

Б а р б а р а.    А ты что не знала, что правда вещь жестокая?

К л а р а.    Может быть. Но я говорю не про правду.

Б а р б а р а.   Ясно, что про меня. Но мне в жизни никто спуску не давал. С какой стати мне вести себя иначе?

К л а р а.  Не знаю, с какой стати. Знаю только, что лучше иначе.

Т и м.    Подожди, Клара. Подожди... Не знаю, счастливчик ли я, как ты изволила определить, но я счастливее многих других. У меня не вертится, как у Гуго,  под головой подушка от страха  потерять богатство, которого у меня нет. Меня не волнуют футбольные перепитии и зависть к везунчикам, как Лео. И мировые проблемы, которые сводят с ума нашего брата Дона, - тоже. Да, моя лучшая картина написана давно. Но откуда ты знаешь, что мне еще предстоит написать? Какие краски у меня будут завтра? Или через месяц? Или через год? Искусство, дорогая моя сестрица, - тут я открою тебе вторую важную тайну,- искусство это не капиталец в банке, который приносит верных пять процентов годовых. Искусство - это каждый раз авантюра, которая неизвестно чем кончится. И если ты это понимаешь, то не так уж важно, позади твоя лучшая работа или впереди. Для художника процесс важнее результата. Хотя для публики –наоборот.

Б а р б а р а.  Браво. Впечатляет. Молодец. Ты видишь, Клара? Всё не так плохо.

Л о р а .   Вот вы так замечательно...

Т и м.       Ты. Не вы, а ты.

Л о р а.     Да-да... конечно... ты... Вот ты так замечательно говорил о женщинах...

А большая настоящая любовь у тебя была?

Т и м.     Была... Но...

Б а р б а р а.   Что «но»?

Т и м.   (Пауза). Она меня бросила. Нашла более перспективного. Муж, знаете ли,  должен быть перспективный. Например, вместо того чтобы мазать красками холст, употребить свой богоданный  талант на усовершенствование люстр, журнальных столиков и унитазов. Унитаз он создал, кстати, упоительный. Без трепета душевного прозаической голой задницей на такую красоту и не сядешь. Первую премию получил за него на конкурсе во Флоренции. Всемирный конкурс унитазов – и не где-нибудь, а во Флоренции!

Г у г о.  ( Возвращается, кипя от гнева).   Не дает!.. Заманил, сволочь!..  Мы в капкане!

 

               

 

 

                ДЕЙСТВИЕ     ВТОРОЕ

 

Л е о.    Но ведь вы можете погибнуть...шторм ......

Г у г о.   Заткнись... (Набирает номер, но безуспешно).  Может, мобильник испортился? (Дону). Дай твой. Может , по твоему  сумею.

Д о н.   У меня нет. Не пользуюсь.

Г у г о.   Как же ты живешь? (Барбаре). Но у тебя-то, надеюсь, есть?

Б а р б а р а.   Держи.

Г у г о. Спасибо. ( Дону) Так что ты хотел спросить, в конце концов? Подожди, наберу номер. Как можно жить без телефона? Не понимаю. Алло! Алло!  Это  Гуго!...Наконец-то я... Алло! Алло!... ... Дохлый номер.

Т и м.   А  твоя мать как с ним познакомилась?

Л о р а.  Летом она жила у родственников. Дом у них у самого леса, и мама очень любила гулять там. И однажды  вышла на поляну, а там лежит он и смотритл на облака.

Т и м.   Как романтично... На поляне... А меня зачали на больничной койке. Отец наш был очень тяжело ранен, пулевые ранения и колотые раны. Врачи вообще не думали, что выживет.

Л о р а.   И мне мама говорила: у него все тело в шрамах. Только на  лице  нет.

Т и м.   Но у него воля к жизни огромная. А мама поступила в эту больницу – она у меня медсестра – за две недели до выписки. И тоже – с первого взгляда!

Г у г о.   Бесполезно.  (Возвращает мобильник Барбаре).

Б а р б а р а.   Видно,  Бог не хочет.

Г у г о.   А ты разве веришь в Бога?

Б а р б а р а.   П о правде сказать, сама не знаю. Иногда мне кажется, что верю, иногда, что – нет.

Г у г о.    Я тоже. (Дону).Чего ты усмехаешься?

Д о н .      Вспомнил, что мама мне рассказывала про нашего отца.

В с е.       Ну? Что? Рассказывай!

Д о н.      Он как-то сказал моей маме, что верующего от неверующего отличают не внешние атрибуты, а только одно: верующий знает, что все, что происходит, происходит не просто так, что у происходящего есть смысл и есть цель. И чтобы понять это, человек и живет на земле. Здорово, правда?

Б а р б а р а.   Может быть, может быть...

Л е о.     Ну и какой смысл в том, что я пропустил такой матч?

Д о н.     Ну, например, дать тебе шанс.

Л е о.      Шанс? На что?

Т е о.       Догадайся.

Б а р б а р а.   Иногда в жизни, хочешь-не хочешь, приходится делать умственные усилия.

Л е о.    Если он такой набожный, то как он мог наделать столько детей разным женщинам?

К л а р а.  Дурак ты дурак! Моя мать, например, счастлива была родить от такого человека, хотя и знала, что никогда его больше не увидит.

Т и м.    И моя. Кроме благодарности к нему... Хотя со стороны, наверное, действительно выглядит странно. Тем более, что растить ребенка одной, без всякой поддержки...

Л о р а.   У моей мамы, когда она вспоминает о нем, лицо светлеет... А ей тоже досталось в жизни...

Б а р б а р а.   Видишь ли, братец Лео... Как бы тебе объяснить попроще... Чтобы судить о ком-то, надо быть хотя бы приблизительно в той же весовой категории. Ты, вот,  увлекаешься футболом. Я так понимаю, жить без него не можешь.

Л е о.  Не могу. Ну и что?

Б а р б а р а.   Представь себе, что запасной дворовой команды выставляет оценки – причем с апломбом -  чемпиону мира. А ведь разница между тобой и нашим отцом гораздо больше. Кто ты –это я и все остальные видим. Кто был он, мы знаем от наших матерей. Так что лучше помолчи, дружок.  Тем более, что мы в необычной ситуации. Не до глупостей.

Л е о.  А что я такого сказал?

Б а р б а р а.   Сказал глупость, но будем считать, что никто не заметил.

Д о н.   Мы должны понять две вещи: как и зачем.  Надо сосредоточиться. Тем более, что времени у нас навалом. Вспомнить подробности. Даже мельчайшие. Может, как раз  они и приведут к разгадке.

Б а р б а р а.   Начинай.

Д о н.    Что?

Б а р б а р а.    То, что ты сказал. Сосредоточься. Вспомни подробности. Не забудь про мельчайшие.

Д о н.    Юмор изысканный. Но малопродуктивный.... Ну, хорошо, он достиг своей цели. Не юмор, а господин Де. Непонятно как, иррациональными доводами, собрал вполне рациональных людей на каком-то острове...

Л е о.    Наверняка заплатил хозяину хорошие деньги...

Д он.     ...Объявил им, что они единокровные братья и сестры... И все эти семеро рациональных людей, - все, как один,  в здравом уме и твердой памяти, -  все поверили...

Б а р б а р а.   Тебе не кажется, что мы изображаем собаку, которая гоняется за собственным хвостом? Что нового мы почерпнули из твоей сосредоточенности?

Д о н.   У тебя есть альтернатива? Я, по крайней мере, пытаюсь понять мотив или мотивы... Ведь не полагает же он, что совершенно чужие люди, даже если поверят  в это гипотетическое родство, проведя вместе день....

Г у г о.   Я понял! Гринекс! Вот и вся разгадка. А все остальное  - антураж.

Б а р а р а.   Кто это такой? Или что это такое?

Г у г о.    Конкурент.   Фирма, которая получит контракт, который я проворонил из-за этого господина Де.  Господин Де – это Гринекс. Просто, как веник. Как я сразу не догадался?

Л е о.   Вот это да!... Неужели они могут провернуть такую аферу...

Г у г о. Могут все.... За такой жирный контракт?  Сколько надо заплатить даже самому-самому лучшему гипнотизеру?

Д о н.   А если бы вы вернулись ну, скажем,  через час... Вы могли бы...

Г у г о.  Ясно, что мог бы, но я  же не вернусь!

Д о н.   Тогда ваша догадка не верна.

Г у г о.   Это почему? Ты что, их знаешь?

Д о н.     Нет. Но как бы могущественны ни были ваши конкуренты и этот господин Де, организовать шторм  не в их власти. Ведь если бы не шторм, вам даже катер бы не понадобился:  ради  таких миллионов вы бы вызвали вертолет. У вас, наверное, есть даже личный.

Г у г о.   Если не Гринекс, то что? Или кто?

Д о н.   Не знаю.

Г у г о.   А не знаешь, так и не лезь!

Д о н.   Я никогда  и никуда не лезу! Потрудитесь это запомнить. Я пытаюсь осмыслить ситуацию.

Г у г о.  Ишь ты! Гордый. Но я гордых люблю. (Барбаре). А ведь я тебя видел. Молоденькой. Я у вас в поместье забор чинил.

Б а р б а р а.   Ну да? Я не помню...

Г у г о. Еще бы тебе обращать внимание на всякого оборванца... Ты приехала со старшей сестрой, обалденная блондинка, я бы ее и сегодня узнал..

Б а  р б а р а.  Нет у меня старшей сестры. Это мама. Она меня родила, ей не было семнадцати.

Г у г о.   Здорово!.. Эй! Слышали? Наш отец, видать, был не промах, если сумел соблазнить семнад..., да нет! – шестнадцатилетнюю девочку, да еще такую красавицу!

Б а р б а р а.   А кто тебе сказал, что он ее соблазнил?

Г у г о.   А кто еще? Не она же его...

Б а р б а р а.  Конечно, она.  Инициатива на самом деле всегда исходит от женщины. Но чтобы вам не было обидно, чтобы ваша дурацкая мужская гордость...

Г у г о.  Чушь! Меня, например, никто не соблазнял. Я сам ее выбрал!

Б а р б а р а.  Если тебе так приятно, а главное, спокойно думать, с какой стати мне тебя  разочаровывать? Тем более, что ты, скорее всего, действительно мой брат.

Г у г о.   Ну и на какой крючок, по-твоему, меня поймали?

Б а р б а  р а.   Она была такая нежная... такая воздушная... так контрастировала с грубостью жизни, к которой ты привык...

Г у г о.    (Потрясен). Ты... ты... ты...

Б а р б а р а.   Только не думай, Бога ради, что она тебя обманула! Она наверняка вышла за тебя по любви. По любви, понял? Ну, а маленькие женские хитрости... Ваша мужская глупость просто вынуждает нас.. для вашей же, кстати сказать, пользы.

Д о н.   А на какой крючок ваша мать...пардон, твоя мама ... эээ...поймала нашего отца?

Б а р б а р а.  Она в него влюбилась с первого взглюда и на всю жизнь. Он был...

Как бы это объяснить... наш отец был подлинный. Он был настоящий... Настоящих людей в мире почти нет. А он был настоящий. Естественно, что мама сразу же влюбилась. Я бы на ее месте сделала то же самое.

Д о н.   А на какой, как выразился  Гуго, крючок...

Б а р б а р а.   На тот, накоторый ловитесь вы  все. Если мужчина чувствует, что женщина им восхищается, что она его понимает...

Т и м.    Не ясно...

Б а р б а р а. Что тут неясного? Объясняю популярно. Племенного жеребца ценят  за одно, а  женщина мужчину – если это женщина, а не двуногая самка – за другое. И это другое  у него не в штанах, а во всей личности. Хотя и то, что в штанах, бесспорно, тоже очень и очень важно. Ясно излагаю?

К л а р а.   ( Тиму) Получил? Молодец, Барбара! Очень правильно! Давно пора им мозги вправить.

Г у г о.   Откуда ты знаешь, что она по любви?

Б а р б а р а.   В тебе есть жизненная сила. То, чего слабым женщинам нехватает в жизни.

Г у г о.   Да... Задала ты нам  задачу... Сейчас самое время выпить. Если не напиться.

Л е о.     За чем же дело стало? Всё есть. На любой вкус. ( Мужчины и Барабара занимаются напитками).

Г у г о.   Если ты такая умная и все про нас знаеешь, что же ты сама-то замуж не вышла? Крючки сломались?

Б а р б а р а.   Потому что настоящего мужчину не встретила. Встретила бы – вышла. Никуда бы он от меня не делся.

Г у г о.   Обижаешь. Мы все, по-твоему, – так? Не настоящие?

Б а р б а р а.    В чем-то да, в чем-то нет. Нету в вас цельности. Цельности нет, если вы только понимаете, что это такое. А в нашем отце была. ...Мама потом два раза выходила замуж. За вполне достойных людей. И детей им родила. А любит до сих пор только его.

Д о н.     За нашего отца! (Пьют).

К л а р а.   (Лоре) Слышала? Умная женщина. Жестокая, но умная.

Л о р а.      Да...  Я смотрю,  ты все время занята.  Что ты вяжешь?

К л а р а.    Свитер младшенькому. Я без  дела не могу. От безделья всякая дурь в голову лезет.

Л о р а.       Сейчас мало кто вяжет.  Дешевле купить..

К л а р а.     Что мать связала, иначе греет. Пусть на машине та же нитка, та же шерсть, та же вязка – а греет не так.

Л о р а.         Если с точки зрения физики...

К л а р а.    Физика - наука бумажная.  А я тебе говорю, как оно по жизни. Выйдешь замуж, родишь ребенка, тогда поймешь.

Л о р а.      Никому я не нужна. Такие мои дела. Как у мамы. Только мне такие счастливые полянки не попадаются.

К л а р а.     Глупости! Просто глупости! Я тебе как сестра говорю! Ты красивая. А если еще и прическу, то совсем! А беда твоя в том, что ты в себя не веришь и себя не любишь. В этом все дело, ни в чем другом.  У тебя это на лице написано.

Л е о.     Какая бутылка интересная... И  этикетку не понять.

Г у г о.    Наливай! Пропадай моя печень, наливай! ( Мужчины и Барбара пьют и закусывают. Входит Хозяин).

Х о з я и н.   Ну как?  Похолодало. Вам не холодно?

Г у г о.    Не холодно. Чего ждем?

Х о з я и н.   Хороший вопрос. Вот вы, например, чего вы ждете?

Т и м.     Того же, что и все. Что будет дальше.

Х о з я и н.    Именно! Именно! Золотые слова! Можно сказать, что весь мир ждет того же самого. Что будет дальше.

Г у г о.   Вы над нами смеетесь? Не советую. Очень не советую.

Х о з я и н.   Я? Смеюсь? Над вами?  Как вам такое могло придти в голову! Я вообще ни над кем  никогда не смеюсь.

Г у г о.  А  мне сдается, что смеетесь!

Х о з я и н.    Вы очень и очень ошибаетесь. Потому что тот, кто смеется над ближним, в конце концов неизбежно поймет, что смеялся он над самим собой.

Г у г о.    Это философия.

Х о з я и н.     Ах, дорогой господин Гуго! Как часто мы все склонны пользоваться этикетками вместо реальных вещей: наблюдения из жизни - у нас философия, судьба – астрология, любовь – гинекология. Вы все дети чрезвычайно уважаемого мною человека. Как я могу над вами смеяться? И, главное, из-за чего, из-за чего?

«Пускай ты прожил жизнь без тяжких мук, что дальше?
Пускай твой жизненный замкнулся круг, что дальше?
Пускай, блаженствуя, ты прожил  сотню лет! И сотню лет еще!
Скажи мне, друг: что дальше?»

Этот стих я впервые... впрочем неважно. А вы говорите философия.(Уходит).

Д о н.   Действительно: что дальше?

К л а р а.    Ты пойми: мужчины хоть и глупее нас, но нюх у них есть.

Л о р а.  Глупее? Ты с ума сошла. Все ученые, все...

К л а р а.   Да знаю я! Ты что думаешь, что я такая серая, что про ученых не знаю? Но науки, повторяю, дело бумажное. А я не про теорию, а по жизни. А по жизни мужчины гораздо глупее нас. То, что женщине ясно с одного взгляда, мужчина будет год думать, пока поймет. Но нюх у него, как у собаки, он сразу чувствует. Помни это. Если ты себя не ценишь, чего он тебя будет ценить? Разве что переспит разок-другой. А ты женщина – это осознать надо! Ценить! Тебе предназначено жизнь давать.

Т и м.   Коварная штука. Пьешь – не чувствуешь, а в голову ударяет.

Б а р б а р а.   Ничего, выдержим. Дай мне еще такой  бутерброд.

К л а р а.   И бояться  мужчин не надо. Они сами нас боятся.

Л о р а.   Они? Боятся?

К л а р а.   Еще как! Они ведь очень в себе не уверены. Вдруг у него не получится? А если получится, то, может, у другого, предыдущего, получалось лучше...

Л о р а.    ...Я  ужасно боюсь обмана. За мной ухаживали, ты не думай.Если я полюблю, а он обманет... я не вынесу.

К л а р а.   Вынесешь....Бог не дает испытаний, если знает, что человек не может их вынести. Это наш отец говорил, не я. Главное не в этом, главное в жизни:  упал - сумей подняться. И с чего ты взяла, что тебя обязательно обманут?

Л о р а.  Понимаешь, все они были...как объяснить, не знаю... Ну то, что Барбара называет  - ненастоящие. А я хочу...

К л а р а.   А ты хочешь такого, про которого тебе твоя мама рассказывала, ты хочешь такого, как наш отец. Но таких на свете раз-два и обчелся.

Л о р а.   Я знаю. Умом я все это понимаю.

К л а р а.  Ты знаешь, что наш отец сказал моей маме? Они ведь в ту единственную ночь не только любовью занимались. Она рассказала ему про свое неудачное замужество, как муж ее  нечестно бросил и все такое. А отец ей сказал: мужчину из мальчика делает женщина. Она его лепит. Если жена относится к мужу, словно он самый благородный и чистый человек на свете, он сделает все, чтобы соответствовать, все! Он просто не сможет совершить грязный или неблагородный поступок. Понимаешь? Муж и жена, он сказал, должны вызывать друг в друге все самое лучшее, что есть у них в душе. А ты сможешь, я вижу.

Л о р а.  Я не знаю... я про себя не очень знаю. У меня у самой в душе...

К л а р а.   Сможешь, ты уж мне поверь. Сейчас для тебя главное не прозевать свой шанс. Где-то бродит твой мужчина и тебя ищет. Не кого-то, а тебя! Как встретишь его - мертвой хваткой! Мой знаешь как брыкался? А теперь рад и счастлив. А почему? Сама видишь, я не красавица. Но со мной – он сам говорит- «с тобой я стал человеком». И он действительно очень хороший, для меня – самый лучший. Я тебя замуж выдам, года не пройдет. У меня на это рука легкая. (Лора ее целует).    Сестренка....Ты ведь мужу изменять не будешь, правда? И пилить, если мало зарабатывает. Есть такие, что заставляют мужа на кольца работать. Но ты не такая, я сразу вижу.  Ты будешь замечательной женой. И матерью. Ты ведь хочешь детей, правда?

Л о р а.    Еще как...

К л а р а.    Только не заглядывайся на красавчиков. У моей подруги, например, муж – красавец,  и любит ее, любит! А счастья нет. Ему от женщин проходу нету, а он слабохарактерный, не может отказать. А потом в ногах валяется: «Прости!». А ей каково! Минуты спокойной нет: с кем он там сейчас?...У мужчины душа должна быть красивая, душа! Это главное.

Л о р а. Какая же ты умница, Клара! Какая ты умница!

Б а р б а р а.   А где у них уборная?

Л е о.   Направо и до конца. (Барбара выходит).

К л а р а.   Только этих сучек, феминисток, не слушай.

Л о р а.    За что же ты их так? Они за наши права борются.

К л а р а.   Права? Каких прав тебе нехватает? В танке трястись? Бизнесом управлять? После танка какой ребенок родится, об этом ты подумала? А у этих, как их, черт, называют, у бизнес-леди, дети без призора, мать раз в неделю видят, да и то не каждую...А другие, большинство, так вообще не рожают – «карьера важнее»... «Права»...  Самое главное право нам Бог дал без всяких феминисток – право нового человека в мир привести. Когда он у тебя грудь сосет и улыбается – это... Ноготок на его пальчике стоит всех танков и всех карьер.... Держись ты от этих сучек подальше.  Мама, небось, тебе то же самое говорит, а?

Л о р а.   Мама у меня... Знаешь, если я обещала придти в восемь, а в четверть девятого меня еще нет, она уже себе места не находит. Всякие  ужасы ей мерещатся. Она  ведь не знает, что я здесь. Не разрешила бы.Я и сама боялась: ехать-не ехать. А вышло так хорошо. Плевать нам на этот шторм, правда?

К л а р а.   Ты приедешь к нам. Вместе с мамой, раз она у тебя такая строгая.

Л о р а.   Просто у нее никого на свете кроме меня. Сколько у тебя детей?

К л а р а.   Трое. И четвертая на подходе.

Л о р а.    Правда? А я и не заметила. Девочка?

К л а р а.  Да. Но боевая, с характером. В меня будет.   Я в животе тоже  очень брыкалась, все хотела раньше времени на свет выскочить... Вот и сейчас... Потрогай. (Лора прикладывает руку к ее животу).

Л о р а.   Ой,  как здорово!

К л а р а.  Ты знаешь, иногда я делаю что-нибудь по дому, а дети на ковре играют, и так явственно вижу: открывается дверь, и я сразу понимаю - это он! Он смотрит на детей, и я говорю: твои внуки, папа...

Л о р а.   Правда? А мне часто снится, что я  совсем маленькая у него на руках и плачу, а он меня утешает. Просыпаюсь в слезах, но счастливая. Странно, правда?   

Г у г о.  Так о чем ты хотел поговорить, не пойму! Каждый раз начинаешь и не кончаешь.

Д о н.    Я?

Г у г о.   Не я же. Ладно, к делу!

Д он        К делу так к делу. Я...

Г у г о.   Тебя как зовут? Лео? Налей мне еще... Лей, лей, не стесняйся...

К л а р а.   А мужчины, я тебе скажу, это взрослые дети. У меня четверо братьев, я их вырастила, я ихнию психологию знаю. Гуго!

Г у г о.    Гуго это я.

К л а р а.   У тебя дома железная дорога есть?

Г у г о.    Есть! Еще какая! Из Японии привез. Приезжай ко мне –есть на что посмотреть... А японцы такие смешные! Не поверите, водку - вместо того чтоб  в холодильник - они ее греют! (Барбара возвращается).

К л а р а.   Ну что я тебе толковала? Дети.

Д о н.       Мы, кажется, говорили о деле?

Г у г о.      О чем же еще? Я слушаю, слушаю...Продолжай.

Дон.          Я сделал открытие. Очень, очень важное.

Б а р б а ра.  Открытие?  Оч-чень интересно. Ты не думай, что я пьяна и не соображаю. Я соображаю отлично! И вообще: вы все мне ужасно симпатичны! И совсем расхотелось кусаться. И вообще: все к лучшему в сем лучшем из миров.

Г у г о.   А ты, случаем, не еврей? Евреи, я слышал, считаются  по матери.

Д о н.     При чём здесь это?

Г у г о.   Им всегда больше всех надо. Так что за открытие? Если не секрет. И в какой области? Тим! Бутерброд! Да  не с  икрой! А как у Барбары!

Д о н.       В биологии.

Г у г о.      В биологию не играю. Темное это дело.

Б а р б а р а.    Да ты выслушай сначала!

Г у г о.     Выслушать могу. Денег не стоит.

Л е о.       Вот ты говоришь: все к лучшему в сем лучшем из миров. А я не согласен! Причем категорически!

Д о н.    Так вы будете слушать или нет?

Б а р б а р а.   Лео, заткнись! Мы слушаем.

Д о н.    Считается, что вся наследственность передается через ДНК.

Г у г о.    ДНК – это такая штука... знаю... читал... вернее жена мне читала... И что с ней стало?

Д он.    Не имеет смысла. Потом.

Г у г о.    Потом суп с котом... Что стало с ДНК, хотел бы я знать...

Д о н.     Это концепция , если вдуматься, вопиющая глупость!

Б а р б а р а.    А я в этом кое-что смыслю. Почему  же глупость! Тем более вопиющая?

Д о н.    Чтобы описать размеры, форму, химический состав всех органов,  их взаимодействие  - количество единиц информации должно быть  в миллиарды миллиардов раз больше, чем даже число атомов в этой самой ДНК. Не говоря уже о количестве генов. А ведь любая твоя клетка  - это наш хозяин правильно сказал!- сложнее всех твоих заводов. А клетки мозга еще в миллионы раз сложнее. А ведь есть еще огромная информация о типе личности, особенностях психики, врожденных способностях и прочее. Так что ДНК – это не хранилище информации, а только ключ к истинному хранилищу. Ключ!

Б а р б а р а. А где же тогда хранилище? Есть ключ, а хранилища нет?

Г у г о.     Х- р-р-анилище должно быть на замке! 

Д о н.       Хранилище  - в Большом Компьютере. У Бога.

Г у г о.      «У Бога всего много». 

Б а р б а р а.    Очень интересная идея. Только недоказуемая.

Д о н.     Ошибаешься. Ее можно доказать. Нужны только деньги.

Г у г о.     Деньги нужны всем.

Б а р б а р а.  Сколько?

Д о н.     Много. Полтора- два миллиона.

Г у г о.    А университет? Не дает? Сволочи... Ты  в университете работаешь?.. Я  жертвовал... могу н-н-нажать...

Д о н.    Я не работаю в университете.

Г у г о.   И правильно делаешь! Правильно! Частный бизнес  в сто раз... Ты в какой фирме?.. Мне тоже в голову ударило...

Б а р б а р а.   Очень интересная идея. Бесспорно... Бесспорно...

Д о н.     Ни в какой.

Г у г о.    Так на что ты живешь?

Д о н.       Я развожу  пиццу . Рассыльный....

Г у г о.    Пиццу...развозишь пиццу.... Я тоже развозил... но давно...   А кто развозит ДНК?

Б а р б а р а.    Гуго, ты совсем пьян. Не пей больше.

Г у г о.    Я? Я не пьян. Я весел! Такой заказ прошляпил - хотя бы повеселиться!

Б а р б а р а.   Если ты не пьян, то дай ему денег на опыт. Что для тебя два миллиона? Как для меня сотня. Даже меньше.

Г у г о.   Может,  я и пьян, но ума не пропил. Как лягушки прыгают, знаешь? (Показывает Дону кукиш и на глазах трезвеет). Думал, подпою его и облапошу?

Меня облапошить не так просто, голубок. Жидко какаешь,  милёнок, чтобы меня облапошить.

Б а р б а р а.   Он тебя не спаивал, ты пил сам! А идея у него интересная. Может, даже гениальная. И ты будешь последний дурак, если не дашь ему денег на опыт.

К л а р а.    Дай ему денег, Гуго. Он же твой брат!

Г у г о.       (Смотрит в упор на Дона). Теперь я понимаю, кто этот господин Де.  И для чего весь этот спектакль. Хитер ты, милый, только я хитрее.

Д о н.    Да пошел ты к чертям собачьим, скотина жирная! Подохни на своих миллиардах! Ничтожество!  Ты же примитивен, как унитаз!Чего ты стоишь без своих   паршивых денег? Если Бог тебя завтра лишит их, что от тебя останется? Сто кило гнилого жира?

Б а р б а р а.    Стоп! Перестаньте! Немедленно!

Г у г о.    А ты кто такой? Ноль без палочки! Я тебя в порошок сотру! Я тоже развозил пиццу –  но когда мне было пятнадцать лет! И  при этом еще на трех работах! Мне мои деньги даром достались??? По наследству???  Я сто дел перепробовал, ни от какой работы не отказывался, чтобы лишний грош не упустить. Если Бог меня лишит денег, двести тысяч с семьями окажутся на улице. А ты кто? Кому будет жарко или холодно, когда ты подохнешь? Некому пиццы будет развозить? Дерьмо собачье...

Б а р б а р а.  А ну прекратите! Немедленно! А то обоим накидаю! У меня черный пояс,   мало не покажется. (Ссора затихает. Дон уходит  в дальний угол и сидит обхватив голову руками. Гуго наливает себе рюмку и пьет залпом. Клара молча садится рядом с Доном.). Скажи, Гуго, предположим, тебе предлагают поставить сотню, а возможный выигрыш – миллион. Но шанс один к десяти. Поставишь?

Г у г о. Еще бы!

Б а р б а р а.   А один к ста?

Г у г о.    И один к ста поставлю.

Б а б а р а.    Теперь-то ты понимаешь, какого дурака  ты свалял? Не ожидала от тебя, братец ты мой. Не ожидала.

Г у г о.  Да при чем тут это? Рассыльному два миллиона? Все доктора, все профессора, ученые люди, не пиццами занимаются – все они, значит, дураки, а он один умный? Не морочь мне голову!

Б а р б а р а.   Ты знаешь, дорогой, были времена, когда все доктора, все профессора, все ученые люди считали, что Земля плоская и  стоит на трех китах.

Г у г о. Профессора?На трех китах? Все? Не может быть.

Б а р б а р а.   Я, конечно, преувеличила. Не все. Были несогласные. Они говорили, что на трех черепахах. А другие, совсем смелые – что на трех слонах... И когда слоны шевелятся – землетрясение. Я это к тому, что, если его идея правильна, то наш с тобой единокровный Дон останется в памяти человечества навсегда. И тот, кто поможет ему, тоже.

Г у г о.   А если это чушь собачья?

Б а р б а р а.   Тогда плакали два миллиона. Если без этих двух миллионов ты по миру пойдешь, тогда ты, конечно,  прав. А если два миллиона для тебя чихнуть и забыть, тогда ты – прости меня, я ведь твоя сестра, хоть ты и не очень в это веришь, – тогда ты последний дурак.

Г у г о.     Главное, что он такой наглый, такой...

Б а р б а р а. Никакой он не наглый. Он гордый. Это да.  Но ведь и ты, когда был беден, когда заборы чинил, у тебя что – не было своей гордости? Не поверю.

Г у г о.   Была, конечно. Чего бы я достиг без гордости.

Б а р б а р а.    Ты умеешь делать деньги, а он нет - вот и вся разница. Зато он умеет что-то другое, чего мы с тобой не умеем.

Г у г о.    Чего ты от меня хочешь?... Ладно, я подумаю.

Б а р б а р а.      Вот и славно.    Давай выпьем.

Г у г о.    Наливай!

Д о н.     ( Кларе).   Он прав. Скотина жирная, но он прав. Я действительно ноль... Без палочки, без палочки!.. И пора с этим смириться.

К л а р а.    Глупости. Никакой ты не ноль, а очень даже умный и хороший человек. Сколько у тебя детей?

Д о н.   Нет у меня детей. И  жена  бросила.  Уже три года.... Тогда  по миру прокатилась волна землетрясений и боялись, что и  нас тряхнет. И до сих пор боятся и правильно делают, что боятся. А я нашел простой способ, как решить эту проблему.

К л а р а.   И землетрясений не будет???

Д о н.    Землетрясения будут, разрушений не будет.

К л а р а.   Ты это серьезно? Как это может быть? Я видела по телевизору - ужас! Ужас!

Д о н.    Очень просто. Поставить дома  на шары.

К л а р а.   На шары? Дом на шары?

Д о н.    Да. На стальные или керамические шары. Земля под ним дернется в сторону, а дом – у него же огромная инерция – не шелохнется, чай в стакане не расплещется.  Профессор из университета загорелся: правильная идея, коллега,  и легко осуществимая. Даже старые дома - их можно поднять на домкратах... Но когда узнал, что я всего лишь рассыльный, сразу  скис...И куда  бы потом ни совался... Вы кто? Доктор? Профессор? Ах, рассыльный....Были и другие идеи... Вот жене  и надоело. «Надо жить, жить надо, а не спасать человечество» . И она права. И этот денежный мешок прав.

К л а р а.   Я хочу тебя спросить: почему ты ... почему ты.... это...

Д о н.     Да не стесняйся ты! Почему я работаю рассыльным, что ли?

К л а р а.    Да. Ты ведь не дурее этих докторов и профессоров, это сразу видно.

Д о н.     Потому что не хочу участвовать в крысиных гонках, как мой отчим. Вот почему.

К л а р а.    Понятно... Только гордость-то свою лучше превозмочь, а?

Д о н.     А может, дело и не в этом. И даже не в гордости. Может, гордость только щит. Видимость. Может, страх перед неудачей. Мне же  - не поверишь – ни одно дело в жизни не удалось. Идей – множество. Настоящих. И ни одна не осуществлена... Значит, есть во мне какой-то дефект. Этот подонок прав. Прав... Если бы не дурацкая моя гордость, я бы должен ему спасибо сказать, что поставил меня, дурака, на истинное мое место... (Клара гладит его). Спасибо тебе.

К л а р а.    Это пройдет. Сейчас вот гроза, шторм, а завтра, глядишь - солнце светит, птицы поют. И у тебя будет все хорошо. Я тебе найду добрую, умную, верную женщину, что не бросит в трудную минуту. Думаешь, нет таких? Есть! И им тоже нужен настоящий человек, а не чучело, не вибратор  с бумажником... Нельзя тебе одному, нельзя. Мужчина без женщины и женщина без мужчины – это полчеловека, я тебе верно говорю. И детей надо родить. Пока не родил ребенка, ты о жизни, считай, ничего не знаешь. Я тебе это точно говорю, по себе знаю.

Д о н.    Спасибо тебе. Я рад, что у меня такая  сестра. Ты даже не знаешь, как я рад. (Целует ей руку. Она его гладит поволосам). Какой прекрасный шторм!...

К л а р а.  Приедешь к нам, познакомлю тебя с мужем. Он очень хороший, очень добрый человек. Ничего такого он не выдумывает, но он умный, можешь мне поверить. Я бы за дурака не пошла! Какой это может быть брак, если жена мужа не уважает?... А на Гуго не сердись. Он же ребенок, большой ребенок, неужели ты сам не видишь?

Д о н.   «Ребенок»...

К л а ра .   Конечно, ребенок! Рос без отца и от матери много ласки не видел.

Д о н.      Да откуда ты знаешь, видел или не видел, много или мало?

К л а р а.    Это каждая женщина видит. Я - во всяком случае. Так что не злись на него. Он ребенок, несчастный ребенок. Ты, кстати, тоже.(Он снова целует ее руку. Тим подходит к ним, показывает рисунок).

Т и м.       Н у как?

К л а р а.   Здорово! Дай я тебя поцелую. В лоб, в лоб! (Целует). Лора! Где же ты? Иди сюда!

Д о н.    Замечательно. Ты, действительно, очень талантлив. Одной линией!  Потрясающе!.

Л о р а.    (Идет к ним). Что случилось?

К л а р а.    Смотри, как он тебя нарисовал! Ну, теперь ты видишь, что ты красивая? Видишь или нет?

Л о р а.    Я... я... я не знаю... Красивый рисунок...

К л а р а.   Ты повесишь его в своей комнате и будешь смотреть на него каждый день, поняла? На самом видном месте! Каждый день! (К ним подходят Барбара с бутылкой и Лео. Гуго остается на месте, о чем-то сосредоточенно думает).

Б а р б а р а.   Здорово! Ты мастер.

Л е о.  А я, между прочим, тоже рисую. Вернее рисовал. Получалось похоже.

Т и м.   Так чего же перестал?

Л е о.    Не пробиться. Протекция нужна. Или везение.

Т и м.    У меня никакой протекции не было.

Л е о.     Значит, повезло.

 Т е о.   Три года жил впроголодь! Это называется везение?

Л е о.  Но ведь факт – пробился! А другие, как рыба об лед, – и ничего. Не обязательно в искусстве. Вообще! Везде! Вот ты сказала: все к лучшему в сем лучшем из миров. А я, вот, не согласен!

Б а р б а р а.   Ты уже это говорил. Повторяешься.

Л е о.   У нас, например, в отделе сбыта. И уже семь лет замначальника. Четыре начальника сменились за это время. Четыре! Ни один в сбыте не понимал и не понимает. Чуть что – ко мне. «Лео, что делать»? И всё-таки меня каждый раз обходят. То протеже директора, то любовник секретарши, то племянник какого-то сукина сына, о котором никто у нас не слышал. Это справедливо по-твоему? Это лучший из миров? Я не завистлив, но тут поневоле позавидуешь, кому все на блюдечке.

Б а р б а р а.    Давайте  выпьем за удачу, за справедливость...

К л а р а.    Барбара, может лучше остановиться...

Б а р б а р а.    Ерунда.  Не волнуйся, сестра. Если я не спилась до сих пор...

(Наливает себе, Тиму  и Лео, остальные отказываются). А вот скажи мне,братец мой Лео... Если бы был у тебя выбор...что бы ты выбрал: деньги, славу или женщин?

Л е о.   Я бы выбрал все!

Б а р б а р а.    Это ясно... Но если только что-то одно... То что? Впрочем, можешь не говорить, я сама знаю. Славу!.. Правильно я  уг-г-адала? Только не ври, я терпеть не могу, когда врут. Особенно мужчины. Противно.

Л е о.   Правильно.

Б а р б а р а.   М-молодец... Так вот...  Если хочешь... я подчеркиваю... если ты действительно хочешь..., я сделаю тебя знаменитым... - то есть дам совет..., и ты получишь все:  славу...   деньги... и женщин. Хочешь?

Л е о.   Еще бы! Только ты ведь не всерьез?

Б а р б а р а.  То есть как это не всерьез? Совершенно серьезно... слава, деньги и это... и женщины...

Т и м.    Дай мне тоже!

Б а р б а р а.    Тебе не надо... Ты художник... А он,...бедняга..., нет... И зависть его замучила..., а ведь он наш брат..., его пожалеть надо.

Л е о.    Так что за совет? (Входит Хозяин).

Х о з я и н.    Ну как вы тут , друзья мои?

Г у г о.   Никакие мы тут не друзья! И никакие не единокровные! Передайте вашему господину Де, что Гуго замысел его раскусил. И комедию больше ломать нечего! И денег моих ему не видать, как своих ушей!

Х о з я и н.   Очень любопытно то, что вы изволили сказать. Очень. Позвольте все-таки узнать, что случилось?

Г у г о.   А то случилось, что никакие мы не братья и не сестры! Не единокровные, не единоутробные, вообще никакие! Я, во всяком случае, к этой компашке никакого отношения не имею и иметь не желаю! Может, они все действительно братья и сестры, в чем я сомневаюсь, может, нанятые артисты – мне наплевать. Я – аут!

Х о з я и н.    И на основании чего вы все это решили?

Г у г о.    На том основании, что доказать наше родство невозможно! Мне надо было это раньше сообразить, когда он меня охмурял по телефону. Но лучше поздно, чем никогда.

Х о з я и н.  Отчего же невозможно.  Анализ всех ваших ДНК это подтвердил. Причем однозначно.

Г у г о.     Слышали мы уже про ДНК. Такую  мне   тут сцену разыграли с этим ДНК, что я почти поверил, почти что чековую книжку достал. Так что цену вашим анализам я знаю. Заплати кому надо, и тебе докажут, что я сын папы римского.

Х о з я и н.   Законные сомнения. Я их предвидел. Я сейчас принесу чистые пробирки,  и вы, господин  Гуго, сами возьмете у каждого и у самого себя образцы – волосы, слюну, кусочки ногтей или кожи, что захотите, и отдадите их собственноручно, обязательно собственноручно,   в любую выбранную вами лабораторию, а еще лучше  в несколько лабораторий, параллельно,  и получите однозначный ответ на свои законные сомнения.

Г у г о.   Мне и без лабораторий ясно, что этого не может быть.

Х о з я и н.   Любопытно. Почему же не может?

Г у г о.    Потому что моя мать умерла в родах, я жил у бабки, а она про отца моего ничего не знала,  да и про дочку свою тоже.  Даже не знала,  в каком отеле моя мать  была горничной. А после, как  бабка померла, я с двеннадцати лет,  с двеннадцати лет! был один, переменил сто адресов, сто городов, несколько лет жил вообще без адреса, как бездомная собака, – и вы хотите мне сказать, что можно вычислить, кто был отец человека с такой биографией? Да если бы все разведки мира попытались найти его, ничего бы не смогли сделать!

Х оз я и н.   Убедитльные рассуждения, признаю. Убедительные. Только жизнь ведь такая штука – она иногда на убедительные рассуждения, простите за грубое выражение, плюет. Пока новые анализы ДНК еще не готовы, мы можем воспользоваться другим, более, так сказать, зримым доказательством. Господин Гуго! У вас на левом бедре, ближе к колену, есть довольно-таки большое родимое пятно. Я прав? (Возгласы изумления застигнутых врасплох остальнах гостей).

Г у г о.   Ну, есть. Хотя я не понимаю, как...

Х о з я и н.    Такое же в точности пятно есть у всех здесь присутствующих.

К л а р а.   Я из-за него стеснялась на пляж пойти.

Л о р а.       И  я.  Не выучилась из-за этого плавать. А снять боялась...

Г у г о.   Л е о!  А ну покажи! Я хочу удостовериться. Тим!  И ты тоже.

Х о з я и н.  Показывайте, господа, показывайте! Рассеять сомнения брата своего -  святое дело. Чтобы он  убедился, что это не краска,  не грим, что пятна настоящие.(Лео и Тим задирают штанину. Гуго проверяет). Я надеюсь, что от женщин вы не потребуете такой проверки?

Б а р б а р а.  Я готова. По-сестрински. Ну? Хочешь? Маловер несчастный.. (задирает юбку)

К л а р а.   Барбара!

Б а р б а р а.   Ты взялась следить за моей нравственностью, сестренка? Увы, поздно. Моя невинность потеряна и безвозвратно.

Г у г о.    (Потрясен) Действительно.  Но как ваш господин Де  это узнал? Святым духом что ли?

Х о з я и н.   Может быть, может быть... Совсем не исключено. Прошу извинить. Дела.

Л е о.  (Хозяину)  Подождите! Одну минуту. У меня к вам личный вопрос. (Они отходят в сророну).

Х о з я и н.   Слушаю вас.

Л е о.     Вот вы, по всему видать, человек умный.

Х о з я и н.   Трудно сказать. Но предположим.

Л е о.   Умный, умный, не скромничайте. У меня к вам вопрос. Почему в жизни нет справедливости?

Х о з я и н.   Почему вы решили, что ее нет? Вы ее искали?

Л е о.   Еще бы!

Х о з я и н.   Не то вы искали.   Надо смысл искать,  смысл, а не справедливость. Если человек не находит в жизни смысла, то даже если справедливость будет кричать ему: «Вот я! обрати на меня внимание!» - он ее не заметит. (Уходит).

Б а р б а р а.    (Обращается к Гуго) Ну, что, мой милый братец? Рухнул мир? Все вверх тормашками? Я это пережила восемнадцать лет назад.

Г у г о.  (Ходит взад- вперед) Этого не может быть, этого не может быть...

Б а р б а р а.    Как любящая и заботливая твоя сестра, открою тебе страшную тайну. Потому что сегодня день тайн. Надеюсь, что как мужчина, ты примешь ее, не дрогнув. Ну хотя бы без истерики. Истерики я не люблю даже у женщин. А мужские просто не выношу. Расправь плечи, подбородок вперед. И слушай. МОЖЕТ БЫТЬ ВСЕ!

Д о н.  Барбара, тебе хватит пить. Мы уже впечатлились.

Б а р б а р а.   Ты  - может быть. А вот Клара –нет.

К л а р а.   Барбара, хватит. Дон прав.

Л е о.    Тем более, что ты еще не выполнила свое обещание.

Б а р б а р а.   Женщины не имеют привычки выполнять обещания... Но для тебя... поскольку  брат... исключение... Какое обещание... напомни...

Л е о.   Сделать меня знаменитым.

Б а р б а р а.   Тебя... знаменитым... Тебя?... странно... Знаменитым?... Вспомнила....

Сейчас.... у меня даже хмель вдруг пропал... почти... А ты не боишься?

Л е о.    Чего? Быть знаменитым?

Б а р б а р а.    Ладно. Смелый у нас брат. Можно сказать, отчаянный смельчак...Так вот...Ты сделаешь скульптуру. То есть не скульптуру, конечно, скульптуру ты не можешь. Ком-по-зи-зи-ци-ю! Возьмешь унитаз и вставишь  в него винтовку со штыком, а на штык насадишь каску. С круглами  дырками от пуль, и одна чтоб была  с рваными краями – как бы от осколка. И отвезешь на выставку современного искусства.

Л е о.     И что это должно изображать?

Дон.   Неужели неясно? Антимилитаризм: «война – ужасное и грязное дело». Это нынче модно. Самый писк.

Б а р б а р а.   Не только! О нет! Не только!  Вертикально торчащая винтовка да еще со штыком это очевидный фаллический символ. Уже хорошо. А каска, проткнутая штыком, это совсем наоборот. Чтобы сестра наша Клара не оскорбилась, я этот женский орган не назову. Хоть режьте. Не назову.

Л е о.   А дырки? Дырки при чем?

Б а р б а р а.  Ну и тупой же ты, братец Лео! А еще хочешь заниматься современным искусством. Оно, хоть и современное, но соображать все-таки надо. Это тебе не отдел сбыта. Объясняю популярно. Дырка с рваными краями – потерянная девственность. Дырки от пуль - оскорбления  и унижения, которые оставили пулевой след в душе женщины. То есть не только в душе, но не важно.

Л е о.  А унитаз? Про войну понятно, а здесь? Если кто спросит?

Б а р б а р а.  Унитаз – это грязь. Грязь секса. Грязь жизни. Обещаю: критики, особенно критикессы, будут писать кипятком от восторга.

К л а р а.    Не говори ерунды! Секс, если не по-скотски, а по человечески, душа в душу, никакая не грязь! Лора, не слушай!

Б а р б а р а.  Слушай, Лора, слушай и не бойся. От слов еще никто не забеременел.

К л а р а.    Это самое чистое дело, которое мужчина и женщина могут сделать вместе!    Тебе что, в мире грязи нехватает? Зачем ты учишь Лео этой мерзости? Тем более своего брата?

Б а р б а р а.   Мерзости его учить не надо, он и сам ученый, верно, Лео? Я учу его, как использовать то, что уже есть. Я не хочу,  чтобы наш дорогой брат страдал от распалённой зависти.

Л е о.    Подожди, Клара! А унитаз какой – старый или новый? Я к тому, что у нас новую модель освоили. Миллионы на разработку потратили. Презентация через месяц, но  я могу достать и раньше.

Т и м.   А во Флоренцию ваш унитаз посылали?

Б а р б а р а.  Не старый и не новый. Загаженный! Они это любят. Если и будет ещё немного  пованивать – даже хорошо. А начнут приставать с вопросами, говори: «Я так вижу»!  Или: «Так я выражаю свой протест». Только не пускайся в рассуждения. Во-первых, у тебя не получится, а во-вторых,  современному художнику пристало быть косноязычным .  Ну! За успех!

Л е о.   За успех!

Б а р б а р а.   А ты не боишься?

Л е о.   Чего? Успеха?

Б а р б а р а.    Успеха. Именно успеха. Тебя будут превозносить, а в глубине души ты всегда будешь знать свою истинную цену.

Д о н.    И всегда найдутся люди, которые назовут ее вслух. ...Зачем ты это делаешь, Барбара? Мало дерьма в мире, ты хочешь добавить? Захотелось сыграть Мефистофеля?

Б а р ба р а.   А я так это вижу! Так я выражаю свой протест! Каков век, таков и Фауст. Каков Фауст, таков и Мефистофель. Выпьем, а то у меня опять хмель пропал. (Пьет).

Т и м.    Ты пьешь – не каждый мужчина угонится.

Б а р б а р а.  А ты что не слышал, что всё, что может мужчина, может и женщина?

Л е о.   А вот на стенку мочиться вы не умеете.

Б а р б а р а.   Пока нет. Ущучил. Но  и на стенку  научимся.

Д о н.   Ты что – феминистка?

Б а р б а р а.  А чему ты удивляешься? Умная женщина не может не быть феминисткой.

К л а р а.    А если не феминистка, значит дура?

Б а р б а р а.   Я этого не сказала. Я сказала, что умная  - обязательно феминистка.

К л а р а.     Да уж такие вы умные, такие вы умные, что скоро жить по-человечески будет нельзя.

Б а р б а р а.   Это почему же? Очень любопытно.

К л а р а.  Парень к девушке на два метра подойти боится, чтобы его не притянули  за сексуальные домогательства.

Б а р б а р а. А кто его заставляет домогаться?

К л а р а.     Если бы эта нечисть появилась раньше, никто  бы из нас не родился!

Б а р б а р а.  Минуту. Я хочу уяснить. Нечисть - это кто? Мы, феминистки?

К л а р а.    А кто же еще? Феминистки и гомики. Что ни включишь – радио, телевизор, утюг – только и слышишь, как их угнетают, обижают и дискриминируют. Тогда как на самом-то  деле они  давно уже держат мир за глотку, и слова им поперек не скажи! Что ты! Заклюют, заклеймят, опозорят!.. И мужчины из-за вас обмельчали. Ни один не встанет, не грохнет кулаком по столу: «Хватит!»...

Д о н.    Клара, Клара, опомнись! Она хоть и феминистка, но уж точно не гомик!

К л а р а.    Не лезь!  Хоть раз в жизни дайте сказать! Пока  они еще не всем  рты заткнули. Парады  гордости нам навязывают - мол смотрите, какие мы! Учитесь! А гордость - то ваша в чем? Что семя жизни в дерьмо вливаете?

Д о н.    Никакое семя она никуда не вливает. Лора! Хоть ты ее уйми, она ведь сейчас наговорит...

Л о р а.  Клара... пожалуйста... не надо... я не люблю, когда ссорятся...нехорошо это... И нельзя тебе! Вредно!

К л а р а .  Не лезь!... Всю жизнь они кувыркаются из постели в постель, из постели в постель, пока спрос на них есть, а потом - бац! Старость. (Изображает шамкующую старуху). Дряхлость. Кто работать тогда будет на них? Кто с ложечки будет кормить? Кто будет им задницу подмывать? А?...  Дети таких дур, как я. Что рожали, ночей не спали, когда ребенок болел, воспитывали, учили быть человеком... Чтобы дело умел делать, а не винтовку в унитаз  засовывать.

Б а р б а р а.   Все сказала? Ты хоть понимаешь, с кем ты связалась?

К л а р а.   Еще бы! Ведь твой папочка был граф, а мой – сапожник. Только вот беда-то какая: твой граф и мой сапожник – одно и то же лицо. И мы одинаковой меткой мечены. Вот ведь какая  неувязочка вышла.

Б а р б а р а.  И все-таки, милочка,  ты, видно, не знаешь, понятия не имеешь, кто я.

К л а р а.    Тоже мне задача с бассейнами! Да у тебя на морде на твоей бесстыжей написано, кто ты – шлюха!

Д о н.   Стоп! Бой прекращается. Лора, уведи ее, Бога ради,   и успокой.  Барбара, ты...

Б а р б а р а. Оставьте меня в покое! Мужчины называются! Ни один не возмутился, когда эта тварь, эта подлая дрянь...

Д о н.   Ты изображала такую крутую... мол, мужчины вам в подметки не годятся. Я был уверен, что попытку защитить тебя ты примешь в штыки.

Б а р б а р а.   Никогда, нигде, никто меня так не оскорблял. (Плачет)

Д о н.  Ну успокойся... Не могу, когда плачут... Гуго! Где ты, черт тебя подери! Иди сюда! Скорее!

Г у г о.   (До сих пор он безучастно сидел в стороне, обхватив голову руками). Барбара, ну что с тобой, ну успокойся, ну не надо, ну пожалуйста... (Гуго и Дон с двух сторон гладят ее руки и пытаются успокоить, но рыдания только усиливаются. Клара сидит в стороне, уткнув голову в колени. Лора ее гладит).

Л о р а.  (Кларе) Тебе нельзя так волноваться, вспомни о ребенке, тебе нельзя...

Д о н.   В жизни бывает все, Барбара, ты сама сказала.

Г у г о. Дон прав. Сегодня холод,  дождь, гроза, ветер. А завтра солнце, тепло, и снова все хорошо.

Б а р б а р а.   (Сквозь рыдания) Что хорошо??? Что может быть хорошо???. .. Весь ужас в том, что она сказала правду!..Уйдите! Оставьте меня!.. Оставьте меня!!! (Дон прикладывает палец к  губам и тянет  Гуго в сторону).

Г у г о.    Да....   Ничего не скажешь....

Д он.    Ей надо  дать выплакаться...

Г у г о.   Надо же... А я думал, что она не из тех баб, что плачут...

Д о н.    Она, наверное, и сама так думала.  Только природу не обманешь. Женщина, я тебе скажу, как бы она ни хорохорилась, остается женщиной, и слава Богу, что так.

Г у г о.   Это верно, с этим я согласен... Давай выпьем  по такому случаю.

Д о н.    Давай... За них! ( пьют).

Л е о.    Слушай, Тим! Надо ведь  подходящее название придумать. Я имею ввиду эту, как ее, композицию. Как ты думаешь, какое?

Т и м.     Любое. Композиция Х. Или У. Или Кукуреку. Они все схавают. Как говорил мой учитель, человек не свинья, он съест все.

Л е о.      Но ведь в названии должен быть какой-то смысл, нет?

Т и м.      А это уж не твоя забота – искать смысл в названии. Они сами найдут. Да такой, что у тебя  от изумления челюсть отвалится. Они мастера  в дерьме искать узоры. Ты им только не мешай, а уж они  найдут.

Г у г о.  Ты на меня зла не держи..Я...

Д о н.     Да и я был не лучше... Бог с ним... Проехали...

Г у г о.    Ты мне вот что скажи. Как ты до этого додумался, до этой, как ее, ДНК?

Д о н.   Собственно, нельзя сказать, что я додумался... Иногда  во сне отец мне подсказывает. Лица я не вижу, но знаю, что это он. Что с тобой?

Г у г о.     Я... я... мне ведь тоже... Он меня несколько раз спасал... Если бы не он, я бы двадцать лет получил, не меньше, все мои дружки до сих пор сидят, а он меня в последнюю минуту, в ночь накануне - за шиворот... и тоже: лица не вижу, но знаю, что это он...Ну и потом, конечно, тоже... от глупостей предостерегал в бизнесе... Давай еще по одной.

Д о н.    Давай.

Л е о.     А потом что?

Т и м.    В смысле?

Л е о.      Не могу же я выйти на арену только с одним произведением. Надо что-нибудь еще.

Т и м.      Придумаешь. Мало ли дерьма в мире? Слепишь что-нибудь.

Л е о.     Писсуар на швабре. Сгодится? У нас, например, выпускают писсуары очень соблазнительной формы.

Т и м.       Скажут, что повторяешься.

Л е о.        Ты прав, ты прав... Я и сам чувствую... Слушай, а что такое манифест? Я имею в виду - в искусстве?

Т и м.    Это когда группа единомышленников отвергает предшественников и пролагает свой  новый путь. К примеру... Микельанджело или там  Роден – старьё, а  вот винтовка в унитазе – это самое оно, новое слово. (Пауза) ...Ты знаешь, мне как-то трудно представить, что ты мой брат. Что Дон – нетрудно, а насчет тебя – проблема. Лучше бы ты отстал от меня, а? Я ведь  только на вид  спокойный, я ведь могу запросто и по уху съездить. А ты, всё-таки, несмотря ни на что, мой  единокровный брат. Нехорошо получится.

Л е о.  ( Оторопело пятится с искательной улыбкой и  опрокидывает  стул). Я что... я ничего... А что у нас мета одинаковая, это как?

Т и м.    Загадка...

К л а р а. (Встает, подходит к рыдающей Барбаре, прижимает к своему животу  и утешает, как плачущего ребенка).  Ну... ну... прости меня, дуру злую... Наговорила... самой стыдно...

Б а р б а ра.   (Плача). Ты права... ты кругом права... я просадила свою жизнь... мне нечего вспомнить... старость на носу, а мне нечего вспомнить.... Жизнь прошла,  и нечего вспомнить...

К л а р а.   Никуда она не прошла... Все можно изменить... Ты приедешь ко мне... Увидишь   своих племянников... Ты очень хороший человек, гораздо лучше, чем ты о себе думаешь... они  тебя полюбят, я знаю...  и ты их тоже... дети чувствуют... никогда не ошибаются... Ну не надо... (Целует ее и гладит). Мы же сестры... Сестры... Ты понимаешь это? Сестры...

Б а р б а р а.   (Понемногу успокаивается). Обязательно приеду... Спасибо тебе... Ты знаешь, иногда мне снится наш папа...Лица его я не вижу, но знаю, что это он... И он меня гладит  - точно, как ты сейчас.... Ты беременна? Я чувствую, как он толкается.

К л а р а.   Она. Девочка.

Б а р б а р а.    Как здорово...Как здорово...Как здорово... (По ее лицу текут слезы. Клара молча ее утешает).

Г у г о.   Скажи, а практически твое открытие...только не подумай, я не к тому! Конечно, я   дам тебе эти два миллиона, дело не в них! -  Практически из этого что-нибудь получится?

Д о н.     Когда младенец рождается – что можно сказать о его судьбе? Так и научное открытие. Ясно одно. Если меняются наши представления о мире, то изменится и сам мир. Как изменится? Не знаю. Мне денег не давай, мне не надо, дай на опыт. Я напишу подробно, как и что,  а кому делать, каким учёным, какой лаборатории – твои советники тебе подскажут. Мне ничего не надо, пойми! Я как работал, так и буду.

Г у г о.   Э, нет! Мой брат, да еще с такой головой,  пиццу развозить  не будет. Найдем тебе дело, чтобы мозги твои не пропадали, чтоб работали на полную катушку.  А пиццу будут привозить тебе, когда закажешь.

Д о н.    Да я ее терпеть не могу. Обрыдла!

Г у г о.  Правда? И я тоже. Ну, будем здоровы!.. ( К ним подходит Тим).

Т и м.    Вы знаете, о чем я все время думаю?

Д о н.     Да о том же, что и мы, я полагаю. Ну? Додумался до чего-нибудь?

Т и м.    Нет!.. Необъяснимо!... Разыскать нас всех – это же каких денег стоило! И зачем? Зачем?

Г у г о.   Не согласен. Меня найти, например -  ни за какие деньги. Многие думают: за деньги  можно всё. Чушь. Никакой йог не укусит себя в затылок. Локоть, может, и укусит, а затылок нет. Хоть миллирд ему заплати...  Чудно: еще вчера мы друг про друга ничего не знали. Как быстро может все в жизни измениться – вот что удивительно. Даже не удивительно, а просто слова такого не нахожу!..

Т и м.    Как они узнали, что все мы мечены одно метой? И, главное, зачем? Зачем?..  И почему мы мечены одинаковой метой?

Д о н. Когда я задавал слишком сложные вопросы, мой покойный отчим, бывало, говорил: смирись с тем, что в мире много непонятного. У крокодила, например, от головы до хвоста три метра, а от хвоста до головы – четыре.

Г у г о. Да ты что? серьезно?

Д о н.     От пятницы до понедельника два дня, а от понедельника до пятницы – пять.

Г у г о.   (Хохочет). Ну ты даешь!(Входит Хозяин). А вот и наш хозяин!

Х о з я и н.   Ну? Как вы тут? Шторм, кстати, давно стих.  (Раздвигает портьеры. Комната заливается солнечным светом. Ясное, тихое утро. В люстре гаснут огни)

Д о н.  Надо же! Ночь прошла, а мы и не заметили...

Г у г о.    Позвольте мне...Я хочу извиниться...

Х о з я и н.  Все в порядке, все в полном порядке.  На какое время заказать катер? (Один за другим начинают звонить телефоны. Все по-очереди их отключают)

Г у г о.  (Вопросительно оглядывает присутствующих) Через час- полтора, да?

(Все согласно кивают) А мы пока перекусим. (Хозяину) Не хотите ли выпить с нами?

Д о н.    За господина Де!

Г у г о Да!

Х о з я и н.  С удовольствием. (Гуго наполняет бокалы. Желающие пьют). Вот и прекрасно.   Ну,  пошёл заказывать катер.

Г у г о .   И передайте поклон господину Де. От меня лично. Не забудете?

Х о з я и н.  Как можно?

Х о р  г о л о с о в.   И от меня!... От всех нас!  .

Г у г о.   Подождите ! Одну минуту1 Вот вы такой...

Х о з я и н.  Какой?

Г у г о.    Сами знаете какой. А вот почему у крокодила от головы до хвоста три метра, а от хвоста до головы  четыре  - знаете?

Хо з я и н.   Любопытно. Стоит поразмыслить. Действительно – почему? (Подмигивает Гуго, хлопает его по спине и выходит).
   
КЛАРА  СТОИТ ПРОТИВ ВХОДА. ВНЕЗАПНО  ЕЕ ВЗГЛЯД ПАДАЕТ ВО  ВНЕ, В ТЕМНОТУ ЗА ВХОДОМ .  НА ЕЕ ЛИЦЕ  КРАЙНЕЕ  УДИВЛЕНИЕ. БОРМОЧЕТ:  ПАПА….  3АТЕМ С ВОПЛЕМ   ПАПА! БРОСАТСЯ ВПЕРЕД И СКРЫВАЕТСЯ  ТАМ, В ТАМНОТЕ.
ДОН СМОТРИТ  ЕЙ ВСЛЕД С ПАЛЬЦЕМ У ВИСКА. ВСТАЕТ ЗАТЕМ  И СМОТРИТ ТУДА  ЖЕ. ИЗДАЕТ КОРОТКИЙ ВОПЛЬ  ОТЕЦ И С  ВОПЛЕМ ПАПА!!! СКРЫВАЕТСЯ В ТЕМНОТЕ. ЗАТЕМ  ТО ЖЕ ПЕРЕЖИВАЮТ ОСТАЛЬНЫЕ. Кроме Лео и Хозяина.

Х о з я и н.  А вы что?

Л е о. Кому я там нужен?

Появляется Барбара.

Б а р б а р а.   Вот ты где…  я так и знала.   Пойдем:   папа ждет.   Все время спрашивает    :  а где  Лео?  Почему нет  Лео? (Держит крепко его за руку. Лео идет,  ведомый ею,  перед  входом останавливается,   смотрит в глубину  входа.)
Л е о.   (оторопело) Папа…  ПАПА!!!   (Устремляется  вперед исчезает в глубине.)  ПАПА!!!   ….  ПАПА!!!!!

Х о з я и н .  (Включает  все  люстры.   Сильный свет заливает сцену.)  Так-то…Господа…
               

               

                З а н а в е с

               

                К О Н Е Ц.

 

Ноябрь 2006   -   март 2024