1993 О пользе трудотерапии

1993 год. Июль. Заполярье. Западная Лица. База подводных лодок. Военные сборы.

Единственный офицер в дивизии, которому теоретически было хоть какое-то дело до заезжих студентов с радиотехническим профилем, экстренно сорвался в отпуск. В результате, около тридцати курсантов военно-морской кафедры Таганрогского радиотехнического института имени В.Д. Калмыкова оказались в Заполярье абсолютно никому не нужными. Ну, да ладно! Поделились по три человека на экипаж и разбрелись по казармам.

Распорядок дня: подъем, завтрак, карты-книги-сигареты, обед, карты-книги-сигареты, ужин, карты-книги-сигареты, отбой. И так неделя за неделей. Просто курорт какой-то! На южном берегу Баренцева моря. Командир корабля уделил нам внимание лишь единожды. Заглянул как-то в кубрик (на берегу) и сказал, дескать, парни, ну вы бы хоть на лодку сходили что ли? А то, дескать, приперлись за несколько тысяч километров, а на субмарину даже не заглянули!

Хорошо. Сходили. Пару-тройку раз. Погромыхали слегка в отсеках своими кирзовыми сапогами. Правда, сильно экскурсиями не злоупотребляли. Потому как значки «ахтунг радиация» везде натыканы. А мы же еще молодые! Черт его знает, как тут с гамма-частицами? Зачем добровольно переводить стрелки часов на полшестого?

К концу третьей недели начали тихо сходить с ума от скуки. Все книги, коих было немного, прочитаны. От карт уже мозоли на пальцах. Сигареты на исходе. Правда, при всем при этом, предложение сопровождающего нас офицера использовать свободное время для изучения, так сказать, матчасти и подготовки к экзамену воспринималось не более, чем удачная шутка.
В один из дней во время послеобеденного «тихого часа» лежал я как-то на кровати и, в который уже раз, пересчитывал ромбики сетки кровати, которая сверху. Только начал засыпать, как вдруг в кубрик влетает офицер из нашего экипажа:
– Мужики, выручайте! Юбилей дивизии! Больше некому доверить! Надо срочно покрасить подводную лодку!

Здесь надо сказать, что лодка наша была отнюдь не миниатюрной. Сто сорок четыре метра в длину. Мы ее хоть и не замеряли рулеткой, но прогулкой от носа к корме впечатлились. Так значит покрасить нужно? Не вопрос! Чего не сделаешь от скуки! Вразвалочку бредем к пирсу.
На месте выяснилось, что покраска будет состоять из двух, так сказать, эпизодов: из покраски палубы черной дрянью, поглощающей радиоимпульсы, и покраски рубки изнутри какой-то серой эмалью типа ПФ-115. Сопоставив масштабы объемов работ, я добровольно напросился в рубку. И не угадал.

Команда с роликовыми швабрами расправилась с палубой за несколько часов и благополучно отбыла в казарму. С рубкой же дело обстояло веселее. Общественный пульверизатор кто-то когда-то кому-то давным-давно поменял на что-то более полезное в личном обиходе. Красить пришлось кисточкой.

Работал я вместе с «дедушкой»  ВМФ, который был направлен на эти работы в наказание за какую-то дерзость. Не помню даже, как его звали, но дедушке этому я до сих пор благодарен за совет - «Красить нужно только то, что видно!» Если бы не он, я бы до сих пор выкрашивал непролазные джунгли трубопроводов, коих в рубке как кишок в животе.
Перекуривали часто, ибо у меня была целая пачка сигарет, и я не мог не поделиться с собратом по несчастью. Пока сходили на ужин, пока то, пока сё… В общем и целом, работа наша затянулась, а время уже полночь. Правда, в Западной лице в июле понятие полночь мало чем отличалось от понятия полдень. А роба уже вся в краске. И руки. И морда.

Ближе к часу ночи дедушка сказал мне, типа хватит с нас. Пойдем, говорит, сейчас разбудим какого-нибудь бойца, пусть докрашивает нах. Чистой воды дедовщина, конечно, но почему-то в тот момент под воздействием паров краски моя совесть не сильно сопротивлялась такому решению.

В общем, добрели мы до казармы, и дедушка, не долго думая, бесцеремонно разбудил бойца Елкина. Вручил ему сонному кисточку и поставил боевую задачу - до завтрака спасти Родину! Сами же, не умываясь и не раздеваясь, замертво мордами в подушки.

Проснулся я утром с мыслью о том, что праздный отдых не так уж и плох, и совершенно не противопоказан будущему офицеру. Есть в этом что-то магическое, в спокойной размеренной жизни на кровати с подсчетом ромбиков.