Как дядя Вася был вампиром

Вампиров сейчас развелось, так хоть святых выноси!
Куда ни плюнь – везде они. И не наши родные упыри-кровососы, а все заграничные, бледно-изящные с томным взором и высокохудожественным образованием. Так и хочется крикнуть им: «Гоу хоум!».
Вампиром быть модно. Даже сын Петровича Мишка старательно косит под эту чужеродную субстанцию: ходит с постным лицом, досадливо морщится на котлету и чай, пожирает «Гематоген» пачками и втихаря подрисовывает темные круги под глазами, что на его круглом румяном лице смотрится как-то странно. Странные времена, странные нравы!
А вот от дяди Васи, местного алкоголика, такого никто не ожидал…
Конечно, круги под глазами дяди Васи всегда отличались особыми размерами и глубиной цвета, а  инфернальной бледности позавидовал бы сам Дракула. Но к этому все давно привыкли и понимали, что причиною такой яркой внешности было вовсе не питие  теплой человеческой крови, а употребление другой, весьма горячительной жидкости.
Случилось это поздней весной, когда за окнами блочных пятиэтажек ласково шелестела свежая листва, орали постмартовские коты, гоготали выпускники местных школ, а байкеры оглашали окрестности реактивным ревом. Именно в эту пору белых ночей и разведенных мостов дядя Вася и обратился.
Как-то вечером, заглянув к дяде Вася «на огонек», Петрович застал друга в непривычном радостном волнении. Дядя Вася метался по квартире в поисках приличной одежды, был чисто выбрит и, что самое удивительное, абсолютно трезв. На призыв старого товарища хлопнуть по чуть-чуть дядя Вася ответил категорическим отказом, чем потряс Петровича до глубины души. Ни какие уговоры (сбегать в ближайший магаз, «да мы же под закуску» и «теряешь былую легкость, друг!») не помогли. В конце концов, Петрович сдался и потребовал разъяснить, что же потрясло основы мироздания в отдельно взятой дяди Васиной квартире. И был потрясен во второй раз за вечер известием о том, что дядя Вася нашел работу. И какую! Творческую! Не пыльную! Денежную!
Петрович был сражен на повал, т.к. после пары неудачных попыток устроить друга на работу, на дяде Васе, как на работнике, был поставлен жирный крест. И вот теперь…
И вот теперь дядя Вася с пафосом объявил, что устроился работать «реаниматором!».
- Кем-кем?! – опешил Петрович.
- Реаниматором, - уже без пафоса и как-то даже неуверенно повторил дядя Вася.
- Это кто ж тебя устроил-то? Тебя ж к больницам на выстрел нельзя подпускать, там же спирт!
- Каким-таким больницам?! – возмутился дядя Вася. – Ни в какие больницы я не собираюсь. Я в ресторане буду работать! Людей развлекать.
Перед внутренним взором Петровича возникла впечатляющая картина трудовой деятельности соседа: дядя Вася в белом халате и с дефибриллятором наперевес бегает среди посетителей ресторана, задорно сверкая глазами поверх хирургической маски.
- И как же ты их будешь развлекать? – ошарашено спросил Петрович.
- Есть задумка, - загадочно ответил дядя Вася и хитро сощурил правый глаз.
- Арт-директор Вадим сказал, что у меня есть фа… фактура, - продолжал Василий, все более раздуваясь от важности и смакуя мудреные слова, одно произнесение которых позволяло ему подступиться к той самой богеме, о которой кто-то когда-то рассказывал по телевизору.
- Фактура? – удивился Петрович. – Фактура врача - реаниматора?! - Ты, Вася, свихнулся, – мягко поставил диагноз Петрович.
- Какого врач! – взвился дядя Вася. – Я буду вампиром!
О такой паузе, какую закатил Петрович, мечтает каждый артист. Всеобъемлющая, с привкусом потрясения и легким налетом недоверия. Он хватал воздух ртом, силясь сформулировать вопрос, но не мог произнести не звука.
- Ааааа?.. – наконец прорвалось из глубин Петровича.
-Да, - с воодушевлением заявил дядя Вася, принимая мычание соседа за восхищенные вздохи. – Я буду как вампир. Мрачный, в черном костюме, глаза страшные. Буду ходить среди гостей, кланяться, щурить глаза и молчать все время. Это так Вадим сказал. Пятьсот деревянных за вечер, прикинь?!
И Петрович прикинул. Точнее, на него снизошло озарение.
- Аниматор!!! – заорал он, и в серванте звякнули остатки посуды. – Вот как это называется!
- А, ну точно, - отозвался Василий. – А то я  думаю, что-то не то… Врачи и все такое.
Петрович оценивающе оглядел дядю Васю и одобрительно похлопал по спине:
- Орел! – заявил он. – Как хоть ресторан называется?
- Как-то сложно… «Приют инфра… инфар». Щас бумажку достану.
И дядя Вася выудил из кармана потрепанных джинсов визитку темно-сиреневого цвета с позолотой по обрезу. Золочеными же буквами на визитке было напечатано:

Вадим Деймонович
ресторан «Приют инфернала»
Арт-директор
тел. (921)99-666-13 (звонить только после 23:00)

Визитка выглядела солиднее некуда, и Петрович с уважением посмотрел на соседа. Дядя Вася приосанился и весь аж засветился от резко подпрыгнувшей самооценки.
- Ну, что, соседушко, - проворковал Петрович. – Не грех и обмыть новую работу?
Тут дядя Вася как-то сразу сдулся и поник.
- Нельзя, - сказал он, тяжело вздохнув и жалобно глядя на Петровича. – Я расписку дал. А то денег не заплатят…
- Распииииску, - протянул Петрович.- Хммм, это серьезно. Что ж теперь, вообще пить не будешь?!
- Перед работой не могу, - затараторил дядя Вася.- Не могу. Потом уже, после. А мне уже заступать через час. Час, да.
Петрович с сомнение поглядел на подергивающегося Василия, но промолчал. Чего на свете не бывает? «Поживем – увидим», - подумал они и проводил дядю Васю до автобусной остановки.
В ясновидении Петрович никогда замечен не был, снов вещих тоже не видал, но долго ждать не пришлось: ранним утром следующего дня их утопающий в тополях и «акациях» дворик действительно УВИДЕЛ. Точнее увидела баба Маня, соседка с первого этажа. Старушке не спалось. Рассветы в мае ранние, вот и вышла бабуля на свежий воздух, мусор вынести да сигаретку выкурить…
Петрович проснулся от дикого женского крика. Кричали где-то на улице, перед подъездом. Можно было расслышать что-то про «нечистую силу» и «изыди». Жена Петровича держалась за сердце и хватала ртом воздух. Матерясь и спотыкаясь, Петрович натянул штаны и скатился по лестнице на первый этаж, чуть не уронив по дороге пару квохчущих  соседок. Сын Мишка свесился из окна и жадным взором рыскал по двору в поисках заявленной нечистой силы. Сила притихла и не показывалась.
У подъезда Петрович обнаружил истерично рыдающую бабу Маню в окружении группы встревоженных соседей в халатах и ночных сорочках. Дрожащей рукой она указывала в сторону мусорных баков и страшным шепотом информировала соседей, что «ОНО ТАМ!».
После отпаивания успокоительным и долгих уговоров из старушки вытянули подробности произошедшего. Ничего не подозревающая баба Маня шла с ведром к бачкам, как вдруг, совершенно бесшумно из утреннего тумана выплыла зловещая фигура.
- Огромного роста, белый весь, как покойник, - вещала баба Маня. - Глаза черные горят, аж сердце пронзают! А изо рта кровь стекает! Смотрит на меня и скалится. А во рту клыки по пять сантиметров!
Тут старушка задохнулась от пережитых впечатлений, и соседям пришлось влить в нее очередную порцию корвалола.
- А дальше что?! Дальше-то! – нетерпеливо подскакивал вокруг Мишка.
- Ой-ты, дальше то страсть! – запричитала старушка. – Дальше он руки-то ко мне протянул, а в руках кровавое что-то хлюпает!
- Человека, наверное, сожрал! – заволновался народ.
- И тут я закричала, он и пропал… Оберег меня Боженька!
- Как пропал?! Куда пропал? – воскликнул Мишка и с досады топнул ногой в пушистом тапочке.
Из всей толпы он единственный расстроился из-за исчезновения бледной твари. Остальные жильцы опасливо озирались по сторонам и потихонечку начали отступать к дверям подъезда в непреодолимом стремлении укрыться от всякой нечестии за надежными металлическими дверьми своих квартирок. Кто-то судорожно вспоминал про чеснок, которого было завались, и серебряные пули, с которыми было как-то напряженно.
И только Петрович ЗНАЛ, что тут произошло на самом деле.
Народ разбежался по квартирам за пять минут. Бабу Маню увела под руки соседка, мерить давление и пить чай. Мишка начал было поисковую операцию, но был изгнан отцом с поля боя, за что (про себя) поклялся страшно отомстить. Петрович помедлил минуту, осматривая двор. Солнце взошло и мягким утренним светом ласкало деревья, кусты, покосившиеся качели и мусорные бачки. Солнце - оно такое. Соседский черный кот, хитро улыбаясь, лежал на скамейке. Он, несомненно, все знал, но докладывать не собирался. Петрович медленно подошел к мусорным бакам и тихо позвал:
- Вася… Вася, выходи. Все ушли.
Что-то заскрипело, забренчало, посыпалось битое стекло, и из моря целлофановых пакетов ближайшего бачка явился дядя Вася, как Афродита из пены морской. Вид у него был не просто помятый, а ужасный.
- Даааа, - выдохнул Петрович. – Да, Вася, краше в гроб кладут.
Дядя Вася виновато потупился, всхлипнул, а потом вдруг зарыдал в голос.
- Ну-ну, - уговаривал его Петрович, осторожно похлопывая по спине, дружески смахивая картофельные очистки и размазывая остатки кетчупа. – Не расстраивайся, сейчас к тебе пойдем, умоешься, выпьешь…»
Но дядя Вася зарыдал еще горше. Когда рыдания плавно перешли в стенания, Петрович отеческой дланью встряхнул соседа и потащил к нему домой. С грехом пополам открыв дверь, Петрович водрузил товарища на пол (не пачкать же все в квартире!) и тут уже внимательно рассмотрел поверженного вампира во всей его красе.
Дядя Вася был во фраке, фрак был грязен, рукав оторван. На шее болтались остатки от белой некогда манишки. Жиденькая шевелюра, напомаженная гелем,  производила жалкое впечатление. Синева под глазами тревожила своей натуральностью, и, внимательно приглядевшись, Петрович понял, что дядю Васю кто-то наградил хорошим ударом в лоб, от чего под глазами разлилась ни с чем не сравнимая добротная синева. По лицу было размазано что-то коричнево-бордовое, и это был не кетчуп…
«Ничего себе поработал!» - подумал Петрович и потащил приятеля под душ.

После душа, здорового сна и двухсот граммов огненной жидкости, дядя Вася был готов поведать другу свою повесть, которой не было печальнее и т.д.
По началу все шло отлично. Дядя Вася явился в ресторан без опозданий, переоделся во фрак, залил волосы гелем, принял меланхолично отрешенный вид и вышел к посетителям.
Как и было задумано, ходил меж столиков, кланялся, пристально пялился на отдыхающих.
Фрак немного жал в подмышках, а в остальном, все было прекрасно. Народ был впечатлен новым персонажем, а дамочки даже повизгивали от удовольствия, когда дядя Вася им зловеще улыбался.
Но после двенадцати ночи грянул гром. В заведение нежданно-негаданно явился старый вампир. История сего субъекта была стара как мир: примерно проработав в ресторане в качестве вампира три месяца, бывший слесарь-сантехник, стал обращаться на неправедную дорогу тихого алкоголизма. Сначала допивал за клиентами, потом стал прикладываться к выпивке в баре. А в одну прекрасную ночь упился до разнузданных  танцев на стойке с последующим раздеванием, битьем бутылок дорогого коньяка и попыткой выпить кровь любовницы одного из постоянных клиентов. За что и был изгнан из прадайза с волчьим билетом.
Но разве может Князь тьмы забыть обиды?! Никогда! И нелегкая занесла слесаря – экс вампира  в первую рабочую ночь дяди Васи в «Приют инфернала». Слесарь был не трезв и очень зол. И первый, кого он узрел, ввалившись в зал, был проклятый конкурент, занявший его выстраданное место!
Целеустремленный слесарь ринулся в бой, не дав охране ни секунды для обдумывания маневра. Ничего не подозревающий дядя Вася как раз галантно кланялся круглолицей барышне в блестящем платье и вдруг был внезапно выведен из инфернального состояния мощным ударом в лоб. Василий никогда не был бойцом, даже в свои лучшие времена. Цепляясь за визжащую барышню, а потом за скатерть, он с грохотом рухнул на пол и был осыпан посудой, столовыми приборами, шедеврами шеф-повара и полит опять же дорогим коньяком. Слесарь издал победный клич и демонически захохотал. А дальше все было как в боевике: неожиданно, быстро, нелогично! В замедленной съемке это выглядело бы так: слесарь потрясает кулаками, охранники бегут к нему, потрясая дубинками, дядя Вася восстает из-под стола и с диким криком, опережая охрану, вцепляется слесарю в горло мертвой хваткой.
Две минуты охранники пытались оторвать дядю Васю от экс вампира и, не преуспев, вызвали скорую. Флегматичный, все повидавший, доктор равнодушно осмотрел композицию «дядя Вася разрывает слесарю горло» наклонился к уху последователя Самсона и что-то тихо сказал. Побелевшие пальцы дяди Васи разжались, и бездыханный слесарь рухнул мешком на пол. Доктор пожал плечами и без спешки занялся слесарем, в котором еще теплилась жизнь.
А понурый дядя Вася, провожаемый испуганными взглядами охранников, поплелся к выходу. Перед его мысленным взором огненными буквами была начертана фраза: ДЕНЕГ НЕ БУДЕТ!  Голова трещала, пальцы сводило от напряжения, в душе хлюпала ноябрьская снежно-дождевая каша. Дядя Вася направлялся в сторону дома, никто его не останавливал. По дороге он зашел в магазин (24 часа) в надежде купить водку-утешительницу, но водки ему не продали, т.к. рассвет еще не наступил. По старой отечественной традиции,  добрая продавщица сжалилась над мужичком с изрядно побитым лицом и вместо водки вручила ему два куска охлажденного мяса, которые настоятельно посоветовала прикладывать к глазам,  «чтоб фонари быстрее прошли».   
Вот так дядя Вася и брел: в изорванном фраке, с плевком в душе и кусками охлажденного мяса в руках, которые он поочередно прикладывал к глазам, от чего по его лицу медленно расползались кровавые подтеки. Таким вот его и увидела баба Маня в предрассветном тумане. Дядя Вася пытался объяснить ей, даже протянул руки в поисках простого человеческого участия…
- А дальше ты в курсе, - вздохнул дядя Вася и налил себе еще водки.
Петрович почесал в затылке, дивясь судьбе-злодейке и одарил Василия китайской мудростью:
- Забей! Мы тебе лучше работу найдем! Нам их Голливуды не нужны.
И вообще, Вася, что ни делается – все к лучшему! Наливай!