Луна

Он вышел на пирс. Свежий ночной соленый воздух, не ожидая приглашения, ворвался в легкие. Там, за спиной, орала вечная летняя музыка, пустая и бездушная. Ярко, ослепительно сверкали электрические огни. Изредка раздавались щедро заправленные русскими непереводимыми эпитетами и фразеологизмами разговоры.  Он шел прочь от этого всего. К ней. Она уже ждала его там. Широкой серебряной дорожкой она выстелила путь к себе. Беспечными мимолетными образами бежали волны. Любуясь их игрой, он поднял голову. Дрожащим сверкающим клубочком лежала она на пуховой перине облаков. Заметив его восхищенный взгляд, она засверкала еще ярче к пущей радости прыгающих по волнам серебряных духов. Но тут его привлек свет позади. Уж очень ярко, завлекающе светили огни того мира. Он повернулся. И в тот же момент она возмущенно вспыхнула, задрожала и скрылась за черным одеялом ночи, только призрачное свечение вокруг пуховой перины говорило о том, что она еще здесь. Он почувствовал это, и ему стало грустно и стыдно. Ведь она так одинока. А он засматривается на бездушный свет, что хоть и ярок, но недолговечен и исчезнет, стоит только довериться ему. Он вновь поднял голову и устремил взгляд туда, где пряталась она. Прошло мгновение, другое, третье. Неужели все, нет ему прощения? Но тут тьму пронзил маленький лучик — она выглянула из под края одеяла, недоверчиво, одним глазком. Стоит? Вернулся? Вздрогнула и скрылась. Не верит. Он не отступил. Еще лучик, с другой стороны. И правда стоит, ждет ее. Медленно, она выбралась из под перины и острым лучистым взглядом посмотрела ему в глаза. Он улыбнулся в ответ.
«Спокойной ночи тебе».      

Он улыбнулся в ответ, и в награду она едва заметно коснулась его. Кажется, только мягче, нежнее стал ее свет, да новая волна, тихо шелестя серебристым подолом, прошла по соединяющей их дорожке, но он почувствовал ее касание, прохладное, умиротворяющее. В нем растворились все горести и печали. Они разделили свое одиночество на двоих и подарили друг другу спасение. Они стояли, не размыкая объятий, несмотря на тысячи километров, разделявшие их.
Начало холодать. Шальной ветер взметнулся над волнами. Они нехотя отстранились друг от друга. Пора уходить. «Спокойной ночи тебе, милая Луна» - ласково произнес он. Она смущенно вспыхнула, игриво мигнула в ответ, и накрылась пуховым облачным одеялом. Он постоял еще чуть чуть, чтобы убедиться, что она задремала.
Уже на пути домой, он обернулся. Маленькая проказница так и не уснула — из под краешка одеяла выглядывал хитрый любопытный лучик. «Эх ты, вертихвостка, а ну быстро спать!» - скомандовал он, но, как только лучик, якобы устыдившись, скрылся под одеялом, снова улыбнулся. - «Ты беспокоилась обо мне, правда?» Она не ответила, только еще раз ласково взглянула со своего пушистого ложа. И на душе стало тепло.