Человек, который тебя любит

      ЧАСТЬ – 17

      БЕРУТА  ИЗ  БЕЙРУТА 


      Мысли  о  Беруте  выходили у меня за рамки предстоящей деловой  встречи. Где-то в глубине души мне почему-то хотелось понравиться ей. Хотелось привлечь ее внимание к себе, и еще больше,  чтобы она понравилась мне. Не знаю,  для чего мне это было нужно? Хотя,  знаю, такой уж я человек. Наверное, (ха-ха).

      Размышляя о ней, меня не очень-то волновал результат предстоящей деловой встречи, я больше думал о том, как мне вести себя при этом. Здесь  могло  быть три варианта. Первый – держаться с ней на расстоянии, без повода на дальнейшее общение, как с человеком из далекой незнакомой мне страны. Второй – определить с ней чисто деловые отношения, если  они  будут  интересными для меня.  Третий  –  найти   повод  для  развития   наших отношений, как с человеком из той же далекой и незнакомой мне страны. 

      Больше вариантов я пока не видел, но жизнь полна сюрпризов, поэтому мог быть и четвертый вариант. А если  это так, то мне, как человеку ищущему, и всегда готовым к новому, именно четвертый вариант мог быть интереснее трех других. Во всяком случае, сам факт того, что предстоящая встреча затрагивала так много вопросов, предупредительно настраивала меня к серьезному отношению к ней. Хотелось бы, конечно, все упростить и по возможности не связываться с  проблемами, но.

       Вот такие мысли не покидали меня в ожидании неизвестных ощущений с почти таинственной незнакомкой. Я уже меньше всего думал о деловом предложении, с которым Берута ехала ко мне, потому что мне она представлялась красивой, и  все остальное, как бы,  должно было бы отступить на второй план. Я ехал на свидание с женщиной, которая могла мне понравиться, вот и все.

       Не знаю, но если я не такой, как другие, и даже более того, если таких, как я, нет, то почему бы мне не влюбиться и в Беруту, (ха-ха)?  Думаю, найдутся такого склада люди, которые поймут меня, говорил мне внутренний голос.  Так ведь не поймут же, говорил мне второй внутренний голос, который прижился рядом с первым, и всегда ему противоречил. Как они уживаются там, ума не приложу?  А если во мне есть место и для нее, почему бы и нет? – орал я  уже не своим голосом.

       Я  дорожу своими чувствами, которые испытываю к женщинам, и стараюсь сделать так, чтобы не обделить и не обидеть никого из них.  Думаю, при всей, казалось бы, сложности, во мне чаще стала бы проявляться в отношениях с ними необходимая сдержанность мудрого мужчины, которому я вполне могу соответствовать, и которая мне пошла бы на пользу.

      Все  это  могло  произойти только  в  том   случае,   если   бы   Берута   была
необыкновенно красивой женщиной, совершенно не похожей на всех других, и способной понравиться мне настолько, чтобы, увидев ее, я мог потерять дар речи. И  тут  уже  для  того, чтобы  самому  быть на  высоте,   необходимая  мне мудрость должна будет присутствовать во мне еще до того, как я произнесу   хоть одно  слово. А где ее взять, если  в своих фантазиях я совсем поглупел. По-моему в мыслях о ней я уже успел обалдеть еще до того, как увидел ее, (ха-ха).

      Разочарование в таких случаях неизбежно. Ну, что ж, было бы совсем неплохо разочароваться в ней сразу же при встрече, чтобы не страдать потом в разлуке, а еще лучше прямо сейчас, (ха-ха).

      И так, что мы имеем в реальности? Берута ко мне едет с деловым предложением. А что это значит? А это значит, что она и в мыслях не имеет ко мне ни какого интереса. Разве что только получить мое согласие или отказ на ее деловое предложение, и все, а потом улететь себе дальше по своему маршруту, забыв очередную одиночную встречу с далеким ей недалеким человеком, то есть со мной, (ха-ха).

      - Поговорим о деле, - скажу ей сегодня, - у Вас ко мне деловое предложение? Слушаю Вас.
      - Да, но может быть, нам сначала поближе познакомиться? Вы не очень спешите? - спросит она.
      - Да, нет, я не спешу, но я  немного тороплюсь.
      - Как это?
      - Я тороплюсь не спеша, - двусмысленно  отвечу ей, смахивая пылинки со своих плеч.
      - Тороплюсь не спеша, это интересно, нужно будет запомнить, а лучше  я запишу, - сказала бы она,  и, достав блокнот, записала бы в него сказанную мною хренотень.

      - Боюсь наскучить Вам своими пустыми вопросами и глупыми разговорами. Не хочу  показаться Вам не интересным, перейдем сразу к делу, - сказал бы я, усаживаясь вместе с ней куда-нибудь в укромное место,  на диван.
      Встреча могла бы быть интересной, - подумал я, застегивая молнию на джинсах. Вполне, (хо-хо).

       Я вышел из дому пораньше, чтобы быть в аэропорту за час до встречи с ней. Но так вышло, что я не рассчитал по времени и приехал  вначале седьмого, то есть почти за два часа до прилета  тбилисского самолета по расписанию.  Информации о задержке этого рейса не было, оставалось просто терпеливо ждать. В буфете я заказал себе чашечку кофе, и уединился за свободным столиком в ожидании предстоящей встречи.

      - Можно? – услышал я голос справа от себя.
      - Да, пожалуйста, - сказал я мужчине, который уже усаживался, приглашая за стол свою девушку.
     - Я хочу поговорить с тобой серьезно, - сказала девушка.

      Они беседовали, не обращая на меня никакого внимания. Девушка была чем-то  так расстроена, что мое присутствие ее совершенно не смущало. Мне пришлось сделать вид, что я не слушаю их.

      - Хорошо, но почему ты отказываешься лететь со мной? Ты же никогда не была там, - говорил мужчина.
       - Не хочу встречаться с твоей знакомой.
       - Ее же нет там, и  я ничего не имел с ней такого, чтобы  ты  ревновала  меня  к ней.

      - Стас, я не верю тебе.
      - Почему?
      - Потому что я знаю, ты познакомился с ней еще два месяца назад и молчал. Не могу поверить, что у тебя с ней ничего не было. Я нашла у тебя записку от нее, вот она, - сказала девушка и передала ему записку.

      - Где ты ее нашла?
      - В брюках.
      - Не знаю, у меня в штанах, ни какой записки не было.
      - Ну, знаешь, может быть, ты надел чужие штаны?
      - Здесь же нет имени, почему ты думаешь, что это ее записка?
      - От кого же тогда?
      - Это моя записка, - не задумываясь, ответил мужчина.
      - Интересно кому?

      - Тебе, кому же еще, я люблю  только  тебя,  ты  же  знаешь,  вот и  написал
записку.  Хотел, чтобы ты всегда помнила об этом.
      - Ну, спасибо тебе, ты меня успокоил, прочти ее, пожалуйста.
      - Тут написано, ну вот:  «Дорогой мой, любимый человек, я очень скучаю по тебе…». Убедилась?
      - Читай дальше.
      - … скорее бы увидеться, обнять, войти  и раствориться в тебе».

      - По ком соскучился и с кем ты хочешь увидеться? – спросила она.
      - С тобой соскучился, - вырвалось у него, - нет …
      - Ну, вот и поезжай, раз ты со мной соскучился, обними ее, войди и растворись вместе с ней, к ядрени фени. Исчезни с моих глаз, чтоб я тебя не видела. Растворитель.

      - Ты все не так поняла.  В смысле,  я  по тебе скучаю даже при тебе. Хотел скорее увидеться с тобой, войти в людное место  и раствориться в толпе, чтобы не видели нас, как мы обнимаемся.

      - В толпе? Ты в своем уме? Ну, давай, покажи, как это делается в толпе, или здесь мало людей  для  этого?
      - Подожди, дай мне объяснить.
      - Не нужны мне твои объяснения, кажется уже достаточно было вранья.
      Она встала и ушла, он,  молча, пошел за ней.

      Да, попался парень, - подумал я, - ему надо было сказать, что он так соскучился, что готов обниматься с ней даже в толпе. Ничего, помирятся.
      В таких случаях, когда человек сгоряча выражает свое недовольство, освобождается от накопившегося зла,  становится добрее и легко прощает.




               
      В Тбилисском аэропорту Беруту провожали ее коллеги из редакции еженедельной газеты «Грузия и мир» - Ирма и Тамаз. В ожидании посадки на самолет, Ирма показывала Беруте фотографии, которые отпечатал и только что привез Тамаз.
      - Это тебе на память о Тбилиси, - сказала Ирма, передавая фотографии Беруте, - в прошлом году фотографировались, помнишь?

      Одна из них, где Берута была сфотографирована  на фоне обильно цветущих маков, была особенно красива, и отпечатана в четырех экземплярах.
      - А вот эта фотография мне очень нравится, - сказала Берута, - я помню, это  Мцхета, на горе, которая недалеко от  монастыря Мцыри, да?
      - Это  там, - сказала Ирма, - ты хорошо здесь получилась.
      - Она на всех фотографиях хорошо получается, - сказал Тамаз.
      - Интересно, почему?
      - Не позирует. Её образ всегда внутри неё, поэтому она фотогенична, я так думаю.

      - Вся гора в маках, - сказала Берута, очевидно привыкшая  к  комплиментам, - у нас в горах, рядом с Бейрутом, в мае месяце маки цветут, так же, как у вас.
      - Мне очень нравятся  цветущие  горные маки, - что скажешь, Берута?
      - Горные поляны южного дико растущего мака  необычны своими яркими, приземистыми цветками, но их всегда так много, что даже великому художнику не удается  отразить всю эту красоту  в неповторимой  гармонии  их мелких деталей, – красоту, которая таит в себе величие и блаженство внутреннего мира  природы.

      Тамаз с Ирмой улыбнулись, отмечая про себя её способности художественно выражать  свои мысли.
      Берута была талантливой журналисткой, с известным именем. Ее статьи не раз печатались в их газете, всегда освежая ее необычным, своеобразным стилем изложения затронутой темы.

      - Тебя встречают в Киеве? – спросила Ирма.
      - Да.
      - Хорошо, ты ведь в Киеве впервые будешь? А кто он? – спросила Ирма, заранее почему-то предположив, что это должен быть он, а не она.
      - Он строитель, зовут Эдо, мне его телефон дали по моей просьбе, у меня к нему есть одно интересное дело.
      - Какое дело? – моментально заинтересовалась Ирма.
      - Пока не хочу говорить, узнаешь чуть позже, Ирма.
      - Он интересный? Наконец появился объект твоего внимания? Признайся, ты что-то скрываешь от меня.
      - Нет, я его еще не видела. Это совсем не то, что ты подумала. Я с ним увижусь проездом  в Париж, это просто встреча для делового предложения, на которое он может и не согласиться.

      - Какие могут быть дела в Париже? Ты не устала от них? Тебе уже пора по-настоящему влюбиться, и подумать о себе, ты не находишь?
      - Даже не думаю, для меня, наверно, так и не родился мужчина, которого я могла бы полюбить.
      - Не   будь   так   требовательна,  иначе  не   будешь  востребована, - сказала Ирма, - неужели ты до сих пор не встретила человека, которого могла бы полюбить?
      - Пока не встретила. Любовь в моем  представлении,  должно   быть,   более сильное чувство, чем те, которые я испытывала.

      - А я? Разве я не тот мужчина, который тебе нужен? – сказал Тамаз, выпрямляясь и расправляя свои  узкие сутулые плечи.
      - Дело не в этом, ты настоящий мужчина, Тамаз, но я другая, вряд ли я подойду тебе, и потом…
      - Что потом?
      - Я, похоже, не создана для семейной жизни.
      - Нет, ты посмотри на нее, она все за других решает.
      - Я за себя решила, извини Тамаз, надеюсь, ты шутишь, но все равно приятно, спасибо.
 
     - Я думаю, все же есть такой мужчина, которого ты осчастливишь, и чувствую, что очень скоро, - сказала Ирма.
      - Ты думаешь? – улыбнулась Берута, - если так, тогда скажи, где он, этот мужчина?
      - Не знаю, но приедешь к себе домой ты в мыслях о нем. Вот увидишь, я редко ошибаюсь в своих предчувствиях.
      - Кажется, ты права, я тоже вижу слезы, - засмеялась Берута.

      Объявили посадку на рейс Тбилиси – Киев,  Берута попрощалась с Ирмой и Тамазом  до новой встречи, и пошла на регистрацию, чтобы прилететь ко мне. Ирма все же  слегка озадачила ее.





      Объявили посадку самолета рейсом из Тбилиси в Киевском аэропорту Борисполь. Я уже несколько минут стоял у выхода из  терминала и  с  некоторым  волнением ждал этого объявления. Теперь я слегка запаниковал.

      Наконец появились пассажиры, прибывшие этим рейсом. Они выходили из терминала, отыскивая взглядом среди встречающих своих.

      Берута, с чем ты приехала? - первое, о чем подумал я, увидев ее среди  идущих прямо на меня пассажиров. Она была в легком светло коричневом крепдешиновом платье  в мелкий рисунок и соответствующих ее образу босоножках на высоких каблуках. Уверенность в себе  передавалась ее красивой  походкой.

      Ко мне шла молодая женщина, которая по своей скрытой, утонченной, восточно-европейской красоте превзошла все мои ожидания. Не преувеличивая, скажу, она была не только красива, но и настолько мила, что не оставляла никаких шансов даже в мыслях приблизить ее к себе. Эта молодая  женщина была   не для меня, хоть бы она оказалась глупее, чем казалась на вид.

      Берута узнала меня по описанию и, наверное, по тому, как я застыл на месте, глядя на нее.
      - Здравствуйте, - сказала она, - Вы, должно быть, Эдо?
      - Здравствуйте, а Вы Бейрута? – непростительно ошибся я, перепутав ее имя со столицей Ливана.

      Она легко засмеялась, и, протягивая руку для приветствия, сказала.
      - Да, если Вам так угодно.

      Ее карие глаза светились. Она знала, что своей внешностью вызывает у мужчин ощущение недосягаемости, поэтому старалась вести себя, как можно проще.
    - Извините меня, даже не знаю, как у меня это вырвалось? – сказал я, понимая, что ничего уже не поправить, нужно просто прийти в себя, и быть самим собой.
      - Напротив, даже приятно, такого со мной не было, и это, поверьте,  запомнится в хорошем смысле. Вы уже с первых минут сумели произвести на меня приятное впечатление. Не смущайтесь, я обыкновенная Берута, Вы еще убедитесь в этом, - сказала она.

      Я не знал, что ответить. Она окончательно смутила меня.
      Нужно быть предельно внимательным к себе с такой умной женщиной, подумал я.
      Интересный мужчина,  подумала Берута,  просто его нужно расслабить в общении со мной.

      - Спасибо, что Вы встретили меня, я благодарна Вам за это.
      - Даже не переживайте на этот счет, я свободен, и полностью в Вашем расположении, простите, распоряжении, при  полном расположении к Вам,   - поправился я, путаясь в словах. -  Я к Вашим услугам, 

      Так оно и случилось, она смотрела на меня, приятно улыбаясь, а я все глубже проваливался в бездну ее глаз, откуда мне уже было не выбраться.

      Я взял у Беруты ее багаж, и мы направились к выходу. К нам тут же подошел таксист и предложил свои услуги. Он показал свою машину, это был новый джип Нисан, мы согласились, устроились на заднем сидении и поехали в Киев.

       По дороге в город мы разговорились, и я понемногу приходил в себя, но еще далек был от шуток, ироний и непринужденных бесед. А Берута была крайне тактична, проста в общении, и не пыталась взять верх надо мной. Она умело выводила меня из  невесомого состояния, чувствуя, что со мной ей будет легко и интересно.

       Я понравился ей, это было видно  по взглядам, которые она, не контролируя себя, останавливала на мне при разговоре. Можно было уже, и расслабиться, но я не мог.

      - Вы прилетели в Тбилиси из Бейрута? – спросил я.
      - Нет, из Барселоны.
      Я не понимал, почему из Барселоны? По телефону она сказала, что  сама из Бейрута. Я многого пока не понимал, но чувствовал, что с вопросами нужно повременить.

      - Вы хорошо говорите по-русски, - сказал я.
      - Спасибо, наверно заметили, что я говорю с акцентом?
      - Да, но  он  у  Вас  необыкновенный, мне очень нравится, - сказал я.
      - Правда?  Рада это слышать.

      Я не лукавил, слова  произносились  мягко, иногда  с двумя ударениями в слове, и  они  звучали  так  приятно, что слушать ее было интересно.

      - Я часто путаю ударения в словах, по-моему, это не поддается обучению. Этим  языком  нужно овладевать с детства, как  Вы считаете?
      - Наверное, не знаю, - ответил я.
 
     - И потом, ни как не могу понять правила произношения слов в русском языке, они пишутся не так, как произносятся. Например, все говорят «никаво», а пишется «никого».
      - Да, меня тоже это удивляет, особенно слово «многого», которое пора бы писать так, как принято в разговорной форме – «многово».
      - Действительно, смешно было бы читать буквально – «смешного многого», - сказала она.
      - И-го-го, - осторожно добавил я для смеха.

      Она засмеялась, ее смех мне понравился.
      - Но это  и  в других языках присутствует, - сказал я.
      - Да, почти все языки страдают этим, не понимаю, зачем все усложнять?

      - Я с Вами согласен, но в грузинском  языке, например, - понесло меня, -  все  гораздо проще. В нем на каждый звук в слове есть своя буква. Некоторые буквы имеют по два-три различных звука, и соответственно свои буквы, например «Т» есть твердое и мягкое, буквы «Ц» и «К» - имеют по три буквы с различными звуками, также и буква «Г». Все ударения приходятся на первый слог, как во французском языке – на  последний. Все слова, в том числе и названия, пишутся с маленькой буквы, и все в одном роде, нет мягкого или твердого знака. Все предлоги отнесены в конец слова. Получается просто и поэтично.

      - Я заинтересовалась, Вы меня научите ему, - без вопроса, в утвердительной форме сказала она.
      - Конечно, - согласился я и задумался, как она себе это представляет?

      - А какими языками Вы еще владеете? – спросил я.
      - Кроме арабского, родного мне  языка, я хорошо владею английским и испанским языками, которые часто  использую  в своих статьях. Русским пользуюсь только в разговорной форме.
      - С красивым акцентом, -  снова напомнил я.
      - Спасибо, а Вы?

      - У меня два родных языка, - русский и грузинский. Украинский – информационный язык, вот и все. Французскому языку обучали в школе, но я им не владею. Мне по душе испанский язык, но я не изучал его. Им хорошо владеет моя дочь. Она переводит латиноамериканские сериалы на украинский язык для телевидения.
      - Было бы интересно с ней познакомиться.
      - Без проблем, я с удовольствием  познакомлю Вас с ней.

      - Вы были в Испании? – спросила она.
      - Нет, но там часто бывает моя дочь.
      - Как ее зовут?
      - Даниэла.
      - Красивое имя. Она живет в Киеве?
      - Да, но мечтает о Мексике.
      - Интересно, я очень люблю Мексику, - оживилась она.
      - Вы там бывали? – заинтересовался я.
      - Да, и очень часто.

      Мы незаметно подъехали  к  гостинице  «Киев»,  водитель  выгрузил багаж  и  отнес  в гостиницу. Я расплатился и отпустил его. После регистрации, нас  с Берутой  проводили в ее номер, который располагался на четвертом этаже.

      Это был двухместный номер из пяти помещений: двух местной спальни, еще одной комнаты с мягким диваном, большей гостиной, туалетом и ванной. Стоил он не дешево, но для такого номера цена была приемлемой.

      - По моему неплохо, спасибо Вам за апартаменты, - сказала Берута, развешивая свои вещи в шкафу.
      - Народу нравится.
      - Что Вы сказали?
      - Не обращайте внимания, это моя прикольная фраза.
      - Прикольная? Это как? – спросила она.

      - Это, когда говоришь или что-то делаешь не так, как всегда, стараясь, как бы, обратить на себя внимание собеседника. В данном случае, я  вместо выражения «мне нравится», сказал «народу нравится». Это  фраза из фильма «Кин-дза-дза», кстати, неплохой фильм грузинского режиссера Данелия.

      - Понятно, - сказала она, записывая новое для нее слово в блокнот. - Вы хотели этим словом обратить на себя внимание, да?
      - Я сказал это просто для юмора. Вы устали с дороги?
      - Нет, совсем не устала.
      - Тогда я приглашаю Вас в ресторан, столик заказан, - сказал я, чувствуя некоторую усталость.

      Я еще был в напряженном состоянии. Хорошо бы расслабится, подумал я.
      - Это недалеко? - спросила Берута.

     Видимо ехать куда-то с дороги ей не очень-то хотелось.
      - В этом же здании, - ответил я.
      - Это замечательно, - обрадовалась  она, - Вы не возражаете, если я переоденусь?
      - Нет, как Вам будет угодно.
      - Хорошо, тогда подождите немного, я приму душ.

      Она пошла в ванную, а я остался в гостиной, и устроился на диване с  газетой  «Сегодня». Я не мог сосредоточиться на чтении,  просто тупо смотрел в нее, и не видел ничего.

      Ждать пришлось недолго. Берута  вышла  из  спальни  совершенно  свежей, и настолько красивой, что у меня перехватило дыхание.  Она стояла передо мной в вечернем  платье  ультрамаринового цвета на тоненьких бретельках, с красивыми обнаженными плечами, в туфельках на высоких каблуках. Темного цвета волосы необыкновенно гармонировали с ее платьем. От нее  приятно пахло вечерними духами. Я отметил ее прямую ровную спину.

      - Вы готовы сопровождать меня? - сдержанно улыбаясь, спросила она.
      - Да, если не сказать больше, – я уже вообще готов.
      - Тогда я в Вашем расположении, - сказала она, преднамеренно подобрав именно это слово, имея в виду мое расположение к ней.

      В ресторане, нас встретили и усадили за столик на две персоны. Мы взяли меню, и заказали  греческий  салат  из  овощей,  кедровые зерна в соусе, семгу, отварной сом, на горячее –  телятину. По ее просьбе я попросил грузинский хлеб и лобио, а к сладкому  – яблочный штрудель с чаем.
      - Что будете пить? – спросил я.
      - Что-нибудь из легких вин.
      - Тогда «Твиши», пожалуйста, и двести  грамм золотой текилы, - попросил я официанта, - да, и еще «Боржоми», если есть натуральный.

      - У Вас хороший вкус, а «Твиши», что это за вино? – спросила она.
      - Это дамское грузинское вино, Вы не пробовали его?
      - Нет.
      - Пожалуй, это одно из немногих вин, которое не подделывают.
      - Почему? – с интересом спросила она.
      - Это вино готовят по особой технологии, поэтому оно образует едва заметные пузырьки в бокале, но не сразу, а через  минут пять, и на вкус его не спутаешь с другим вином. Оно легкое, почти как шампанское, но не газированное. Его трудно было бы подделать.

      - Я уже заинтригованна. А какие вина любите Вы?
      - Как говорил наш школьный учитель по физике, а я учился в Грузии, и это было давно,  «вина плохого не бывает, есть вино хорошее и есть вино еще лучше». В узком кругу я предпочитаю пить красные вина. Конечно, из натуральных красных, не поддельных   вин     самые    лучшие – это  «Киндзмареули»,  «Ахашени», «Хванчкара», и, пожалуй, «Саперави», но их в продаже натуральных не бывает, разве что «Саперави», да и то, его можно купить только в Грузии.

      - А эти вина не подделывают? – спросила Берута.
      - Конечно, подделывают, особенно редкие вина. Мне однажды посчастливилось попробовать натуральное не поддельное вино «Киндзмареули». Отца по случаю угостили в правительстве Грузии, и он привез нам в Киев три бутылки. Оно, во-первых, отличается вкусом от всех вин, и, потом, оно густое. Подделанное вино по вкусу стараются приблизить к натуральному, но оно, как у обычных вин, не содержит той густоты, которое присуще только натуральному «Киндзмареули».  Его делают из винограда редкого древнего сорта саперави, который для этого вина растет только в Кварельском районе Грузии. Я не наскучил Вам?

      - Нет, напротив, мне очень интересно. А почему его так мало?
      - Количество  винограда  этого  сорта  хватает, разве что, где-то  на  две-три тысячи литров вина в год, потому что виноград для этого вина требует определенных условий выращивания: влажность, температура,  солнечные  дни, даже угол наклона виноградника по отношению к солнцу. Это вино приятно сладкого вкуса.

      -  В него добавляют сахар? - спросила она.
      - Нет, конечно. При  сборе, виноград  должен    содержать   не  менее   22%   сахаристости.  Обычно,  вина  не  терпят добавления сахара, как это делают  при  подделке.  Присутствие   добавленного    сахара    в   вине    отличает   его   по    вкусу   от   натурального вина.   «Киндзмареули», полусладкое    натуральное   вино,   делают   по   классической    схеме,   путем неполного      сбраживания     при     температуре     28-32°С,    с      бутылочной пастеризацией    при    температуре    65°С.   Это  вино  в  своем  поясе,  а  вина соревнуются только по своим  поясам,  удостоено  тремя золотыми,   четырьмя серебряными  и бронзовой медалями.

      - А вино «Саперави» делают ведь тоже из винограда сорта саперави, откуда же его столько?
      - Да,  но  сортов винограда саперави много, так же, как  и  марочных вин из
него. Он растет в разных поясах,  имеет различный процент сахаристости со своим предназначением для различных вин. Но Вы правы, и его не хватает. Чаще всего «Киндзмареули», так же, как и другие вина делают из порошков, и тогда это вообще не вино. У меня однажды на работе осталось такое вино в бутылке,  которое я перелил в бокал и забыл о нем. Через месяц я обнаружил этот бокал с коричневыми стенками и совершенно прозрачной водой. Вот во что превратилась подделка.

      - Спасибо, Вас интересно слушать.
      - Это Вам спасибо, Вы хороший слушатель. Давайте попробуем «Твиши»?
      - С удовольствием, Вы обострили мои вкусовые ощущения, стало интереснее, словно при дегустации вин.

      - Если так, расскажу еще немного о «Твиши», - предложил я.
      - Да, пожалуйста, мне очень интересно.
      - Это полусладкое белое вино из винограда сорта  Цоликоури, который выращивается в Цхалтубском и Цагерском районах Грузии. Готовят вино путем остановки брожения охлаждением до минус 3-5°С, поэтому это единственное вино с остаточными пузырьками в нем. Вино соломенного цвета, немного отличается от цвета других белых вин.

      Я налил вино в бокалы, чтобы показать его Беруте.
      - Да, действительно, давайте попробуем? – предложила она.
      - Попробуйте.

      Берута отпила глоток, потом еще, приятно удивилась и поставила бокал.
      - Напоминает шампанское.
      - Верно, я предлагаю подождать пару минут, чтобы в бокале появились пузырьки. А пока давайте  выпьем  золотую текилу, Вам знаком этот напиток?
      - Я люблю его.
      - Значит, он оказался кстати, - сказал я, наливая текилу в рюмку. -  Выпьем за Ваш приезд и наше знакомство.
      - За успехи, которые нас ждут, за наши успехи, Эдо, - сказала она, посмотрев на меня теплым доверчивым взглядом.

      Мы выпили, я предложил Беруте кедровые зерна в соусе, лобио,  салат и грузинский лаваш.
      - Все очень вкусно, - сказала она, - спасибо.

         Я украдкой любовался ею, понимая, что она приехала с деловым предложением, и  находилась здесь всего лишь проездом, но мне совершенно не хотелось говорить о делах. Мне приятно было просто находиться с ней рядом, но я не знал о чем говорить.

      - Вы впервые побывали в Тбилиси?
      - Нет, не впервые. Он чем-то напоминает мне  Испанию, приезжала четыре раза к своим друзьям, журналистам из газеты «Грузия и мир», я у них внештатный сотрудник.

      - Я знаю эту газету, она издается на русском языке, но  в Киев в продажу не поступает. О чем Ваши статьи?
     - Публицистические статьи о людях, об отдыхе, но в основном о кулинарии разных стран. Иногда печатаю свои этюды – яркие впечатления, художественно описанные экспромтом, как бы на одном дыхании.
      - Все, о чем Вы пишите, должно быть очень интересно, а этюды это вообще редкость в печати.

      - Вы совершенно правы. Чаще всего журналисты свои впечатления записывают в блокнот, как мысль, о которой нужно потом написать. Но это «потом» оттдоляет их от события, вытесняя первоначальные впечатления другими событиями. В результате потом либо о них не пишут вовсе, так как  события уже не вызывают у журналиста ту первоначальную страсть, с которой нужно было  написать об этом,   либо он описывает свои впечатления о событиях, которые  выглядят уже эмоционально потухшими. В результате получается не этюд, а  рассказ, который не всегда может быть интересным.

      - Мне это знакомо.
      - Как, Вы тоже пишете? - удивилась Берута.
      - Да, во мне есть такая страсть. Это у меня от отца, он тридцать два года проработал журналистом, двадцать лет был редактором районной газеты Грузии.
      - Как же это интересно для меня, если бы Вы знали, - загорелись ее глаза.

      - Во мне всегда присутствует взгляд журналиста на все, что происходит вокруг меня, - продолжал я, решив немного обезоружить ее  превосходство в своей профессии. - Я постоянно оцениваю мысли писателей, журналистов, режиссеров художественных фильмов, работу оператора в кино или иной телепередачи. Мне бывает очень интересно не только само  творение, но и  как  автор  строит  в  нем  свой  сюжет, откуда  к  нему   приходят   необходимые для построения целого, его составляющие,  – эти прекрасно связанные между собой  фрагменты. Я всегда слежу за его мыслями, когда нам преподносят что-то стоящее, где получаю удовольствие не только от самого произведения, но  и  от  того,  насколько  умело  автор  использует  в  нем  свое мастерство. Я  не пропускаю того, что взволновало меня в его талантливой картине или книге, и стараюсь  понять автора, как художника.

      - Я поражена, Вы даже не представляете на сколько. Похоже, Ирма была права, - загадочно сказала она, как бы вслух произнося свои мысли.
      - Вы о чем?
      - Да, нет, это я про себя.

      - Вы все-таки очень хорошо владеете русским языком, - сказал я, отметив про себя ее «да, нет».
      - Да, нет, - снова повторила она.

      Помню, как однажды, на фестивале в Сопоте, так же противоречиво, как эти два слова в русском языке,  польский ведущий представил нашу певицу – «Поет наша Ненашева».

      Мы катастрофически сближались, нужно было уходить, и немедленно, если ты   не   хочешь   все   испортить,   подумал   я,   или    что-то   делать,   чтобы 
держаться  на расстоянии, то есть на той дистанции, которая в ближайшее время, а то и прямо сейчас, не разрушит ее впечатления обо мне. А такое могло произойти в любой момент, поэтому  нужно уметь вовремя остановиться.

      - Давайте выпьем за Вас, - предложила она, подняв бокал вина, на стенках которого были видны маленькие пузырьки вина Твиши.
      - Да, но нет, - решительно запротестовал я, - мы выпьем за Вас, как за умного человека, талантливого журналиста и за обаятельную, бесподобно красивую женщину. Вы, очевидно, всегда нравитесь своими прекрасными качествами,  которые скрыть, как ни старайтесь, нельзя. Даже, напротив, чем больше будете их прятать, тем более впечатляющее воздействие того, что скрыть невозможно. Вы восхитительны. За Вас, Берута, за Ваш талант и Вашу красоту.
      - Спасибо большое, красиво сказано, мне будет о чем рассказать, - сказала она, осушив бокал до дна.
      - Может быть, напишите этюд? – пошутил я, выпив за нее рюмку текилы.
      - Даже не сомневайтесь, - сказала она.

      Мы не спеша ужинали, чувствуя взаимную симпатию. Находиться с ней за столом было приятно во всех отношениях. Но я чувствовал, и мои чувства меня не обманывали, что за всей ее простотой скрывалось что-то такое, с чем я еще не сталкивался. Я вспомнил слова Хэлен, которая предупреждала, чтобы я был осторожным, это еще та штучка, и  в глубине души меня  что-то  тревожило. Но, в то же время, Хэлен говорила, чтобы я ничего не боялся, да я и не видел в ней ничего настораживающего. Что же тогда?

      - Вы могли бы рассказать какой-нибудь этюд, - попросила она после некоторой паузы.
      Она застала меня почти врасплох. Я порылся в памяти о далеких событиях своего юношества и вспомнил.

      - Вот послушайте этюд, - сказал я.   «В одном из сел Грузии, в годовщину  поминок  я  наблюдал  за  теми,  кто  приходил  в  дом.  Люди  относились  к 
происходящему по-разному. Старушки, одетые  в черные  платья,  сидели  в
прихожей, и тихонечко о чем-то говорили. Хозяева суетливо накрывали на стол, а те, кто приходил, скромно выражали им свои соболезнования, и в ожидании приглашения к столу беседовали между собой о своем.

       Пришел один полный, раскованный в поведении, мужчина, прошел без смущения к столу, взял графин, шумно налил себе в стакан воды, и так же шумно выпив, выразил свое соболезнование. Через некоторое время все сели за стол, и начались обычные традиционные поминки.

      Спустя некоторое время, все немного расслабились, а один из присутствовавших заснул прямо за столом. Я наклонился к толстяку, который сидел рядом, и спросил. Кто этот человек, который заснул за столом, неудобно, надо бы его разбудить. На что тот ответил.

      - Это их родственник, не надо его будить, он приехал издалека, устал с дороги, пусть поспит.
      И я  понял тогда, что суть главного не в том, уснешь ты за столом или нет. Главное помнить о человеке, не смотря ни на что вовремя приехать, и быть рядом с теми, кто  тебя ждет».

      - По-моему неплохо, Вы сами придумали?
      Я молча смотрел на нее.
      - Вы сказали, что и сами пишите? – задала она вопрос, который очевидно интересовал ее, как журналиста.

      Видимо  в этом плане, она искала во мне способности, которыми обладала сама.
       - Да, немного есть.
      А что Вы пишите, если не секрет?
       - Так, рассказы и всякую мелочь, но все это только для  себя. Зато у меня много научных статей, - не упустил возможности похвастаться ей своими достижениями.

      - О чем же Ваши статьи?
       - В области строительства, я защитил диссертацию, и теперь, имея степень, публикую научные разработки. У меня уже более ста публикаций. Я бы мог даже получить звание профессора, - нескромно расхвастался я, желая превзойти самого себя в ее глазах.
      По-моему мне это удалось.

      - Я чувствовала, что за Вашей спиной, большой опыт и заслуженные признания, как высокого уровня специалиста в своем деле. Вы талантливый человек, интересный мужчина и прекрасный собеседник. Хочу выпить за Вас, за Ваши успехи и за Ваши красивые мечты. Пусть сбываются они одна за другой, и приносят Вам радость, - сказала она.
      Я понимал, что она произносит тост в мой адрес и, слушая ее, я одновременно заполнял наши бокалы вином.
      - Спасибо Вам за такие замечательные слова, - сказал я,  и мы осушили свои бокалы.

      - Вы сказали, что пишите рассказы. Поймите мою профессиональную навязчивость, мне это очень интересно, могли бы Вы рассказать что-нибудь?
      - У меня действительно есть свои песни, рассказы и даже задуманная книга, которую я пишу не спеша. Я назвал ее «Федя». Это сто коротких  смешных эпизодов из его жизни со своей женой Клавой. Так, мелочи жизни, ничего особенного. Вот один из них.


      «Ночь была так  темна, что идти самому через мост Феде было страшно.
      - Я провожу Вас, - сказал он проходящей мимо него девушке, - ибо  одному мне страшно.
      - Валяй, - ответила девушка.
      Они, молча, пошли рядом. На мосту Федя спросил девушку.
      - Можно задать Вам один вопрос?
       -Ну.
      - У Вас на руке мужские часы, откуда они?
      - Убила.
      Испугавшись, Федя мгновенно рванул от нее в зловещую тьму».


      Я посмотрел на  удивленное лицо Беруты и спросил.
      - А у Вас? Откуда на руке эти дорогие часики?

      Она пришла в себя и рассмеялась.
     - Ну, Вы меня все больше поражаете. Это же здорово, я уловила задуманную книгу, это необычно, она должна получиться. Вы обязательно ее издайте, я помогу Вам. Потом Вы подарите  мне  эту  книгу с  разрешением  перевести  ее  на  арабский язык. Книга задумана в восточном духе, я уверена, успех будет гарантирован.

      Это было первое признание задуманного, от которого у меня появилось  большое желание  «прикончить» эту книгу прямо сейчас.

      Мы выпили всю бутылку вина, которое ей очень понравилось. Было приятно, что мой выбор пришелся  ей по вкусу, я же пил в основном Текилу. Ресторанная кухня нам тоже понравилась. Телятина была свежей, и умело приготовленной.  Жаль, что к ней у них не нашлось ткемали. Сладкое нам тоже пришлось по душе.

      После чая, я с Берутой поднялся в ее номер. Деловой разговор мы, не сговариваясь, перенесли на завтра. Берута предложила мне остаться   у нее, так как было уже поздно. Она беспокоилась за меня.

      - Места хватает, - сказала она, - я постелю Вам в комнате, а сама лягу в спальне.
      - Спасибо Берута, за гостеприимство и доверие. Я ценю такое отношение ко мне, - искренне сказал я, - но думаю, Вы устали с дороги и должны отдохнуть. Я без проблем доберусь домой на такси за пятнадцать минут, а завтра мы увидимся.
      - Хорошо, только позвоните, когда приедете, - согласилась она, не настаивая на своем предложении, - завтра приходите ко мне к часам двенадцати,  Вам будет удобно?
      - Вполне, я позвоню Вам, - сказал  я, попрощался с ней  до завтра и  ушел.

      День длился долго. Наконец я пришел домой, где и пришел в себя только на следующий день.
      Вот тебе и Берута, думал я, пытаясь уснуть.


     Эд Гемадзе
     31.08.2013