м з16

ГЛАВА  16

 

Лина, оставив машину в удобном, по её мнению месте, замкнула дверцу, ещё раз проверила содержимое сумочки и вошла во двор дома номер 18 на улице Богдана Хмельницкого. Здесь дуло не так пронзительно, но было гораздо темней, чем на улице. Зато наблюдалась полная безлюдность то ли в силу разыгравшейся непогоды, то ли определённого времени, когда народ уже вернулся с работы домой, а на вечерний променад выходить не торопился.
«Неужели киллера к Степняку подогнал Костя? – размышляла Лина, прогуливаясь мимо нужного подъезда и с удивлением отмечая, что дверь не снабжена ни запором, ни домофоном. – Недаром Раиса его сразу заподозрила. Нет, не верю! Однако как странно вёл себя по отношению ко мне киллер. Неужели маньяк-извращенец? Бр-р! Впрочем, не был бы он таким, лежать бы мне в местном морге… Жалко, что я не досмотрела в альбоме  т  у  фотографию. Впрочем, когда тебе пытаются открутить голову, то не до фотографий… Зря, однако, я его не пристрелила… Хотя чёрт его знает? Ну, пристрелила бы, а потом на всю оставшуюся жизнь в какую-нибудь украинскую тюрягу на постные галушки и вареники с хреном…»
Думая так в довольно сбивчивом формате, Лина продолжала прогуливаться и нервно поглядывать на часы. Пройдя в третий раз мимо дверей подъезда, где до недавнего времени проживали граждане Хоменко и Галкин, молодая женщина ещё раз подсмотрела на часах время – 18.37. – вдохнула-выдохнула и вошла в подъезд. Поднявшись на площадку первого этажа, Лина сразу обратила внимание на двери квартиры, опечатанные специальной лентой и пломбой. Молодая женщина по достоинству оценила подъездный полумрак и внушительные размеры площадки дома, построенного по дохрущёвским проектам. Другими словами, ковыряясь с замком квартиры покойного гражданина Хоменко, имело смысл надеяться быть незамеченным из дверного глазка в квартире напротив любопытным соседом бывшего партийного полотёра.
«Гражданин Хоменко проживал в однокомнатной квартире, - вспоминала Лина, доставая из сумочки маникюрные ножницы и аккуратно срезая ленту с толстыми нитками, торчащими из печати, - а гражданин Галкин в квартире напротив, но выше. На третьем, что ли, или на четвёртом этаже? Сейчас не помню, но это не важно. В общем, гражданин Хоменко вполне мог слышать оргию в квартире гражданина Галкина наверху. А так как ему очень хотелось выпить, но никто ему не предлагал, то он и торчал возле своего окна с открытой форточкой, облизываясь на чужие выпивон с закусоном. И торчал до тех пор, пока не увидел приезд таинственного такси и расход гостей…»
Лина, думая о малозначащих деталях, делала это с целью успокоить нервы взломщика-новичка, орудующего непривычным инструментом почти на виду у возможного свидетеля. Который, не выходя из квартиры, мог запросто позвонить в интересное место и вызвать оттуда архангелов по душу данного новичка. Впрочем, Лина не была столь уж несведущей в слесарных делах специфического свойства. Поскольку во времена того же детства золотого, когда она почём зря колбасилась с дворовыми пацанами, показательная отличница и тайная хулиганка, она однажды стащила у отца набор похожих отмычек. И они с теми же дворовыми пацанами, которые тогда вступили с ней во временное перемирие, изрядно таки поупражнялись с данным инструментом на нескольких сараях и одном школьном сейфе. Потом они были пойманы с поличным, биты родителями, но кое-какие навыки у Лины сохранились. Поэтому сейчас Лина довольно быстро подобрала нужную отмычку, а затем без проблем открыла дверь. Она тихо и быстро вошла в прихожую, прикрыла за собой дверь, затем включила свет, огляделась и с сожалением констатировала, что изнутри дверь можно было запереть только ключом.
«Да, бедно жил гражданин Хоменко, - машинально отметила про себя молодая женщина, - замок-то ещё эпохи товарищей Булганина с Маленковым».
Констатировав столь печальный факт нищего бытия почти заслуженного партийного деятеля на покое, Лина не стала запирать дверь изнутри с помощью подходящей отмычки, но прикрыла её поплотнее, выключила свет и вошла сначала в кухню, а потом и в единственную комнату, двумя окнами выходящую на улицу Богдана Хмельницкого. На них висели хилые тюлевые занавески, не создавая преграды для внешнего освещения в виде уличных фонарей и фар проезжающих автомобилей. Если бы не посаженные между бордюрами тротуара и проезжей части деревья и кустарник, света было бы гораздо больше, но и этого хватало вполне. Тем не менее, Лина включила фонарик и принялась методично обыскивать комнату. Сперва она секунду-другую привыкала к обстановке, а потом начала с журнального столика. Он стоял возле дальнего от дверей в комнату окна между двумя креслами. На столе стоял отключенный телефон, но никаких других предметов не наблюдалось. Помимо столика и кресел из мебели ещё имелись платяной шкаф и полутораспальная кровать-тахта. Они стояли напротив друг друга у разных стен. Ещё в комнате висела ветхозаветная люстра. Ковры, гобелены, палацы, ковровые дорожки отсутствовали.
«Вот, зараза, - помянула гражданина Хоменко Лина, - ни еженедельника, ни записной книжки. Впрочем, если таковые имелись, то их вполне могли притырить сотрудники опергруппы...»
Лина, прикрыв фонарик рукой в перчатке, подошла к каждому окну и тщательно исследовала подоконники, рамы и стены рядом с окнами. Она предположила, что господин  Хоменко вполне мог увидеть роковое такси в одно из комнатных окон, после чего нацарапал его номерные знаки на исследуемых объектах. Но Лина только зря старалась. Очевидно, гражданин Хоменко не позволял себе по отношению к собственной квартире таких вольностей, как царапать или писать на её стенах случайные памятки. Вообще, судя по всему, он вёл вполне опрятный образ жизни, хотя и закладывал за воротник.
«Зря я, кажется, сюда припёрлась», - мысленно упрекнула себя Лина и полезла в шкаф. Она раздвинула сбитые в плотную кучу вещи на вешалках (это, скорее всего, сделали местные менты, когда обыскивали квартиру), машинально их пересчитала – всего восемь вешалок с разносезонным барахлом – и даже не стала их обыскивать, справедливо полагая, что все имеющиеся в карманах одежды покойного документы или просто бумаги с любыми записями изъяли те же менты.
«Так, постельные принадлежности на кровати сбиты, значит, опера шарились и здесь, - мысленно резюмировала молодая женщина, подходя к дверям, возле которых находился спальный предмет скудной обстановки гражданина Хоменко, - под кроватью тоже ни шиша интересного нет…»
Она не поленилась нагнуться, машинально отметила отсутствие в удобном месте скопления пыли, ещё раз безнадёжно оглядела комнату и пошла в кухню. Там тоже царила спартанская сдержанность стиля: топорной работы кухонный стол с двумя табуретками, низенький пузатый холодильник очень старинной работы и неизвестной Лине марки, газовая плита и совершенно допотопная раковина. Подоконник в кухне использовался гражданином Хоменко в качестве дополнительной подставки для двух разнокалиберных кастрюль, одной сковородки и трёх гранёных стаканов. Жестяной чайник типа «товарищ Сухов» стоял на плите. Под раковиной гражданин Хоменко складывал стеклотару.
«Однако покойный жил чисто, - отметила Лина и мысленно спросила себя: - Ну и что?»
Она поводила лучом фонарика по полу кухни, ничего на полу не обнаружила и окончательно пришла к выводу, что делать здесь ей больше нечего. Разве что для успокоения сыскной совести заглянуть в туалет и ванную. Что она и сделала. В ванной ничего интересного не оказалось, а туалетом Лина воспользовалась. А когда вышла и уже собралась покинуть квартиру, хлопнула себя ладошкой по голове и вполголоса обозвалась дурой.
- Я же на календарь не посмотрела! – тихо воскликнула молодая женщина и вернулась в кухню.
Календарь висел над столом, а на холодильнике стояла пол-литровая банка с алюминиевыми ложками, вилками, одним маломерным половником и несколькими карандашами. А поля календаря были исчерканы записями.
- Наконец-то! – чуть слышно порадовалась молодая женщина и принялась терпеливо изучать записи. Среди двух с небольшим десятков комбинаций цифр и около десятка поимённых записей Лина обнаружила четыре комбинации, похожие на номерные автомобильные знаки.
«Чёрт, как всё перепутано», - подумала молодая женщина, с сомнением вглядываясь в похожие комбинации. Дело в том, что гражданин Хоменко относился к производству записей не столь аккуратно, как к порядку в своей квартире. Он гнал их одной непрерывной строкой или мешал записи в неразборчивую и путаную кучу. Конечно, если бы бывший партийный полотёр хотя бы обозначал некоторые из своих карандашных пометок отличительными знаками, характерными для номерных автомобильных табличек, Лина без труда обнаружила бы их. А так ей только оставалось догадываться, какая комбинация цифр и букв соответствует номерному автомобильному знаку, а какая – инициалам неизвестных граждан с последующими номерами то ли их домов, то ли их квартир, то ли мест на городском кладбище.
- Ми-ну-то-чку, - пробормотала Лина и выделила лучом фонариком одну особенно заинтересовавшую её запись, похожую на номерной автомобильный знак. На зрение она не жаловалась и теперь сумела разглядеть в конце записи характерный непреднамеренный росчерк, когда грифель карандаша ломается и оставляет специфический в месте слома след. Молодая женщина перевела луч фонарика на пол-литровую банку и скоро нашла там карандаш идентичного с записью цвета и со сломанным грифелем.
«Что ж, это меняет дело», - подумала Лина, достала из сумочки блокнот с ручкой и списала все четыре номера, похожих на автомобильные. Один номер, где на конце записи имелся характерный росчерк, молодая женщина обвела кружком.
«Вот теперь точно пора уходить», - с облегчением решила Лина, убрала блокнот с ручкой и фонариком в сумочку, повесила её на плечо и сделала шаг в направлении прихожей. Но в это время дверь распахнулась, в проёме нарисовалась знакомая стройная фигура, и знакомый голос негромко позвал:
- Ау, Лина, где вы?
«Вот, чёрт, это Костя! – мысленно ахнула молодая женщина и неслышно отступила в глубину кухни.
А местный мент аккуратно прикрыл за собой дверь, включил свет в прихожей, заглянул в комнату и снова подал голос:
- Лина, не валяйте дурака. Я знаю, вы здесь. Я звонил в пансионат «Чайная роза», общался с Ольгой Штерн, мне также известно о выезде опергруппы по адресу бывшего проживания господина Степняк. Я чуток дедуктивно покумекал, хотел, было, вам позвонить, но потом заключил сам с собой пари: если я нахожу вас здесь, то получаю приз, если нет, то и суда нет. Где вы? Не огорчайте бедного участкового.
«Ну что ты стоишь, иди в комнату!» - мысленно велела бедному участковому молодая женщина. Она спряталась за холодильник, и он её не видел из освещённой прихожей. Костя, словно загипнотизированный, сделал шаг в сторону комнаты, но заходить туда не стал. Он распахнул дверь и включил свет, не покидая прихожей, дотянувшись длинной рукой до выключателя. Затем, также не уходя из прихожей, но засунув в комнату голову, он осмотрелся в ней, выключил свет и уверенно направился в кухню, приговаривая:
- Значит, вы здесь. Или я сегодня останусь без приза?
Лина достала из сумочки газовый баллончик, выскочила из-за холодильника, где она пряталась, скорчившись в три погибели, и пока Костя не успел включить в кухне свет, метнулась навстречу ему и пустила струю газа.
- Ну, вы это бросьте, - весело возразил местный участковый, выставляя вперёд левую руку с раскрытой ладонью, а другой рукой закрывая лицо, - со мной такие номера не проходят.
Ладонью Константин Быстрицкий неуловимо быстрым и точным движением перекрыл движение струи газа прямо себе в лицо. Этой же ладонью он взялся за руку Лины, резко сжал её и выдавил себе в кулак газовый баллончик. Затем Костя привлёк к себе женщину и крепко обнял.
- Ну? – игриво спросил он, сжимая Лину и заглядывая ей в лицо. – Мне причитается приз?
От гражданской одежды участкового веяло холодом и сыростью, а пахло от него одеколоном, табаком и алкоголем. С его вязаной шапочки на лицо Лины упало несколько дождевых капель. Константин стоял, прижимая женщину к себе и слегка расставив ноги. Весь его вид и его тон выражали силу и уверенность.
«Вот, козёл», - зло подумала Лина и, не очень-то веря в успех, ударила местного мента коленкой между ног. Но Костя, оказывается, совершенно не был готов к этому удару. Проявив отменную реакцию в момент первого нападения, он совершенно банально подставился и позволил вырубить себя столь примитивным образом. Он выпустил женщину из своих объятий и логично согнулся, опустив сильные руки меж ног. А Лина сделала полшага назад, достала из кармана куртки увесистую связку отмычек, взяла её в обе руки и огрела участкового по голове. Затем ещё и ещё.
- Получай, гад! – зло выдохнула она, когда поверженный участковый растянулся на полу кухни.
Не переставая удивляться коварству мента, которому она доверяла почти до последнего момента, она обошла его, убрала связку отмычек в карман, подобрала газовый баллончик и стремительным шагом направилась к выходу.
- Нет, надо же, как быстро он меня вычислил! – вполголоса воскликнула женщина, взялась за ручку двери и услышала сигнал сотового.
«Чёрт», - мысленно ругнулась Лина и, не рискнуя выйти из чужой запечатанной квартиры, куда она проникла нелегально, с дребезжащим телефоном в сумочке, достала его и зло спросила: - Алло?
- Лина? Лина? Ты чё не звонишь, а? Час уже прошёл, я жду-жду, а тебя всё нет и нет. Чё случилось?
«Ну, Раиса, мочалка безмозглая!» - с отчаянием подумала Лина, душой и телом устремляясь из тепла палёной хазы на волю с дождём и штормовым ветром.
- Ну, Раиса, мочалка безмозглая! – зло рявкнула Лина в трубку. – Я же тебя предупреждала: мне – не – зво-нить! Ты что, на тот свет меня раньше времени отправить хочешь?!
- Что-о!? – не на шутку обиделась Рая, пропустив мимо ушей про тот свет и забыв своё первоначальное волнение по поводу отсутствия Лины на телефонной связи более обещанного часа. – Это кто мочалка? Это кто безмозглая? Знаешь, такого я тебе никогда не прощу!
- Господи! – простонала Лина. Её уже не должно было здесь быть, но приходилось стоять и объясняться с импульсивной обидчивой подругой. – Слушай, у меня один труп и два отморозка на хвосте. Я в чужой квартире, которая опечатана по причине смерти её хозяина. А ты звонишь и устраиваешь истерики. Что я могла сказать тебе в ответ?
- О-ой, - попёрло Раю в противоположную ипостась. Ей сделалось ужасно стыдно и она ощутила ещё больший страх по сравнению с тем, какой она испытывала перед звонком Лине.
- Всё, больше сама не звони, - велела Лина и выключила телефон. Но не успела она спрятать телефон в сумочку, как дверь в злополучную квартиру снова открылась, и в прихожую вломился давешний квадратный убийца. А Лина, долбанутая резко раскрытой дверью, возле которой она стояла, отлетела обратно в кухню и упала на Костю. Тот пошевелился и начал вставать.
«Вот теперь точно абзац», - с каким-то трудно объяснимым обречённым равнодушием подумала Лина, но всё-таки полезла в сумочку за газовым баллончиком. А Костя, вставая, то ли специально, то ли нечаянно наступил на руку женщины, она охнула от боли и выронила баллончик. Участковый, судя по всему, ещё не совсем пришёл в себя. Он сначала посмотрел на женщину, затем повернулся к квадратному, а тот сделал стремительный шаг вперёд и жёстким правым в подбородок срубил Костю с ног. Метил убийца в переносицу, но Костя как-то совершенно случайно приподнял лицо и тем самым отсрочил свою гибель. Он грохнулся под окно кухни и в падении довольно чувствительно огрел Лину своими длинными ногами.
«Ничего не понимаю! – мысленно вскричала женщина, с ужасом взирая на приближающегося убийцу. – Они же должны быть заодно!»
Она стряхнула с себя ноги участкового и, лёжа на полу, попыталась лягнуть квадратного. Но эффект получился смехотворный, словно она попыталась лягнуть монумент в монолитном соединении с полом кухни как с пьедесталом. Больше того: монумент неуловимо быстро согнулся и схватил женщину за ноги. Лина, лёжа на спине, успела заметить свежий шрам от своего кастета на его лице. Шрам смотрелся показательно, и хоть это радовало. Ещё Лина успела подумать, что этот козёл повторяется.
А убийца легко оторвал женщину от пола, приподнял её и с садистским мастерством приложил Лину затылком об облезлый линолеум. Удар получился удачный, и женщина потеряла сознание. А убийца, продолжая удерживать Лину головой вниз одной рукой, другой рукой достал из куртки телефон и набрал номер. Он успел переодеться, и его новая одежда не носила даже следов униформы работника службы газа.
- Алло, шеф, я её достал, - будничным тоном доложил он. – Но тут мент. Я его вырубил, но он начинает приходить в себя.
- С ментом действуй по усмотрению, - велел невидимый шеф, - а девку доставь в целости и сохранности.
- Понял.
Квадратный сунул телефон в карман, бросил бесчувственное тело своей жертвы на пол и подошёл к оживающему Константину Быстрицкому. А Костя подогнул ноги, упёрся руками в пол и, прислонившись спиной к стене, пытался по ней подняться. Но киллер не дал ему встать. Он взял Костю за плечо, прижимая его голову к стене, и новым страшным ударом в переносицу убил участкового.

 

next chapter

 
 






1 Государственные партийные деятели СССР, стоящие у руля в период после смерти Сталина и перед началом правления Хрущёва