Горизонт. Глава 1 Эвакуация

Уже неделю как по телевизору все новости и каналы передают о необъятной катастрофе, которая движется на некий город. Вся суть была в том, что это был город, в котором  я жил. Так что город был в постоянном напряжении как никогда. К больницам подъезжало всё больше и больше машин скорой помощи, а появление военных машин ввело в недоумение многих жителей. Хоть государство и пыталось успокоить народ, доказывая это из-за возможной паники, поверили не все.
Вчера в местном самоуправлении объявили населению о том, чтобы они паковали чемоданы и готовились к скорому выходу. Но у меня были свои планы.
Уже какой месяц я изучал геологическое строение района расположенного неподалёку от моего дома. По всему периметру изучения прослушивались шумы, скрежет и другие посторонние звуки. По всем картам и схемам никаких газовых и канализационных труб не проходило, но, тем не менее, наблюдалась активность этого района.
С такими мыслями я дошёл до дома. Далее события идут с очень высокой скоростью. Сначала моё заявление о том, что остаюсь. Потом разговоры, уговоры, скандалы, истерики и прочее. Но, не смотря на это, мне разрешили остаться, взяв с меня обещание, что я через неделю последую за ними и явлюсь по указанному ими адресу. Из памяти стёрлось множество подробностей, точно не помню причину моего желания остаться, было ли это и правда, тяга к разгадке неизвестного, либо это было желание свободы. Зато,  я очень хорошо помню, что было дальше. Мысль о том,  что я останусь один не очень меня радовала, и  тот же вечер я отправился к месту, где обычно собирались мои друзья. Во всех моих исследованиях мне нужен был помощник, знающий как пользоваться приборами геологического назначения, в моём случае, ломом и лопатой. На моё предложение ребята посмотрели скептически. Присчитав меня за ненормального, они вообще никак не помогли мне. Немного расстроенный я шёл домой и думал.
Самым интересным из этого я нашёл то, что друзьями они мне и не пришлись, хотя таковыми считались. Использование человеческих способностей для достижения своих целей, не есть общее доверие и взаимопонимание с взаимовыручкой, это похоже, скорее всего, на эксплуатацию и своего рода их порабощение. И говоря по-другому дополняя, восполняя, и выполняя функции своих  же способностей. Возможно, сказано довольно тяжело, но так оно и есть. На первый взгляд можно подумать, что это я пытаюсь использовать своих знакомых в собственных целях, но если капнуть глубже то окажется, что я просто хотел их поддержки. Но первой их мыслью было, если говорить обобщено, все идут и нам надо, а кто идёт против течения тот безумец. И если посмотреть на всё положение со всех сторон, то морально я остался один.
Проходя  довольно большую часть пути, я встретил свою знакомую, с которой мне было по пути. Завязался разговор. Она рассказывала, как они готовятся к переезду, что для неё это очень волнительный момент  и прочее. Во время этого разговора  у меня промелькнула мысль попросить её о помощи, но тут же от этой мысли мне стало стыдно. По идее это девочка, и где то я к ней относился не очень дружелюбно, притом по своей физической и моральной подготовленности она не продержится и двух дней без опеки родителей. Подавленный такими раздумьями я дошёл до дома, и, попрощавшись, поднялся в свою квартиру и полностью разбитый уснул.
Проснулся я поздно, всю ночь мучили кошмары, а заснуть получилось только к утру. Наваждение рассеялось, но в душе остался неприятный осадок. Через некоторое время я встал с кровати и огляделся.  Передо мною, на стене, висели часы. Присмотревшись, я обратил внимание, что часовая стрелка уже давно перешла границу двенадцати. Обходя квартиру, я начал ощущать,  что что-то не так. Что-то изменилось, даже воздух поменял своё прежнее давление и гнул с удвоенной силой. И тут меня осенило. Тишина… Меня окутала абсолютно гробовая тишина. Не было слышно ни людей, ни машин, даже птиц не было слышно. Немного не понимая того что случилось, медленно ступая по квартире, дабы не нарушить это зловещее безмолвие, я дошёл до кухни. Кроме стола, и нескольких полок я ничего не увидел. На столе лежал конверт. Меня как током прошибло, когда я начал понимать что всех уже эвакуировали. Ватными ногами я подошёл к столу, взял конверт и, открыв его, вынул листок. Прочитав, я понял, что мои опасения оказались верными. В письме были короткие пожелания от родителей и младшей сестрёнки, небольшие инструкции, и возможный адрес проживания. Всё. Ещё не веря в происходящее, я начал немного терять разум. Сердце стучало со скоростью работы гидронасоса, в глазах изредка темнело. Сорвавшись, я стал бегать по квартире, открывая дверки шкафов, тумбочек, антресолей. И всё это происходило в такой жуткой тишине, в котором были слышны только моё тяжёлое дыхание и топот. Но, всё напрасно. Кроме вещей первой необходимости ничего не было. Сев на свою кровать я вытер с лица холодный пот. В ушах гудела кровь, иногда, в такт почти остановившемуся сердцу, молотком отдавала по вискам. Шокированный, я встал и медленно подошёл к окну. На улице стояла прекрасна погода, и хоть за домами не было видно неба, я был уверен, что там было ни тучки. Организм, видя такую контрастность мгновенно как бы сжался, натянув все нервы. У меня появилось мгновенное желание преодолеть поставленную самим собою цель. Выражая эмоциональный выплеск, стукнул по подоконнику, и всмотревшись в окна, пустые глазницы соседнего дома, сказал:
- Первый этап пройден!
За неделю до того как началась эвакуация, я попытался разработать план, который позволил бы мне не только  не потерять контроль над ситуацией, что ввергло меня в панику, но видеть перед собой ранее поставленную цель и более расчётливо, без каких либо потерь, времени и нервов, её достигнуть.  В связи с этим я разделил план на три части. Первая была разработана до мельчайших подробностей. В ней заключались причины для того чтобы остаться, подготовка, разработка чертежей, планов, карт города, поиск помощника или помощников, затем прощание с родителями, и плавный переход ко второму этапу. Из второго этапа более точно было разработано только начало, а остальное находилось в стадии развития. Моей следующей целью было наиболее комфортное обустройство моего жилища. Как планировалось мною, в роли жилища должна была выступать моя квартира.
 Мне всё время казалось, каким находчивым и умным я был, но время показало, каким глупым и неподготовленным я оказался.  И всё началось с того момента как мои знакомые отказались мне помочь, но нет не всё равно надо было уговаривать, оставлять обещания отцу и матери, для того чтобы в конце конов остаться посреди «мертвого» города. Теперь я понимаю состояние моих родителей. Они гораздо яснее представляли ситуацию, и поэтому всеми силами пытались меня отговорить. И ещё ко всему эта опасность. Абстрактная опасность, которую так усиленно рекламировали по телевизору, должна наступить в ближайшие десять дней. И мне как можно быстрее надо было сделать своё дело.
Но всё равно, я не имел таких знаний, какие имею сейчас, и тогда, стоя около окна, я всё ещё надеялся на свой ум. И, тем не менее, даже тогда я пытался делать попытки выживания в этом городе. Стремление к выживанию странная штука, кого то она лишает рассудка, заставляя его делать необдуманные поступки, кого то наделяет способностями, которые никогда не проявлялись у него ранее, а мне она дала возможность выжить и не только обрести, но и применить все знания, которые я когда то получал или получил в процессе моего проживания в пустом городе.
Отойдя от окна, я решил собрать все вещи, которые мне оставили мои родители, и, заглянув во все полки и шкафы, я нашёл всё самое необходимое, что могло бы пригодиться.
На кухне я нашёл пару вилок, ложек, тарелку и несколько пластмассовых стаканчиков. Немного поискав по шкафам, и пересмотрев все пустые полки я, наконец, нашёл связки с верхней и нижней одеждой, которые вчера мне готовила мама. О еде я решил пока не беспокоиться, и, оставив её поиски на вечер, аккуратно упаковал все свои находки в заранее приготовленную сумку. Спрятав отяжелевший баул под кровать, я вспомнил о материалах, которые готовил сам.
Неподалёку от моего дома находился парк. В самом дальнем его уголке стояла небольшая беседка с текущим из-под неё родником. В ней я любил уединяться. Сама беседка представляла из себя куб с остроконечной крышей. Как и полагалось во всех беседках, в неё находились скамейки. Они располагались по краям внутренним сторонам стенок  и были построены так, что всего того, что находилось под ними, не было видно из-за параллельно прибитых досок. Со временем одна досок начала отламываться и немного раньше у меня появилась мысль оборудовать там тайник. В него я складывал все вещи, которые нужны были для исследования.
Немного подумав, я решил пройтись до моего тайника, чтобы ещё раз убедится в том, что все покинули город. Жил я в небольшой пятиэтажке, на первом этаже. У меня не заняло много времени для того чтобы покинуть здание и направиться в нужном направлении.
Идя по тихому городу, было неприятно замечать, что ничего так и не изменилось, только люди пропали. Но самое странное меня ждало впереди.
Я шёл быстрым шагом по тротуару вдоль главной дороги. Минуя границу последнего дома, я  дошёл до остановки, возле которой находился небольшой ларёк. Его витрина часто пестрела от лежащих на ней конфет, выпечки, различных сладостей и лимонада. И проходя мимо него, я невольно посмотрел в его сторону. И сразу остановился. Ларёк не казался пустым и заброшенным. Наоборот, на его витрине, так же, как и вчера, и неделю назад, продолжали красоваться коробки с яркими фантиками  конфет внутри. И всё это было таким родным и обыденным, что, казалось, подойди сейчас к нему, постучи, и тебе, как прежде, откроет толстенькая старушка с добрыми глазками, и немного шипящим, тихим голосом спросит, чего бы я пожелал.
Немного подумав, я всё же решился подойти и постучаться. Сглотнув тяжёлый ком в горле, я наклонился и три раза постучал. Прислушался. А в ответ тишина. Набравшись смелости, я ещё раз постучался.  Сначала послышался неясный шорох. Потом что-то с недовольным писком тяжело упало на дощатый пол, и, засеменивши по нему, убежало, куда-то в дальний конец  ларька. Вглядевшись в мутное стекло, я заметил, как на меня смотрит  пара злобных красных глазок, сидящих под каким-то столом.
Ничего. Ничего кроме крысы я не обнаружил. Странно,…  почему же товар на месте? Переливается на солнце, блестит,  так и просится в карман. Но отбросив мысль  о мародёрстве, я вспомнил о своей начальной цели. Более быстрым шагом я двинулся к парку, попутно обдумывая открытие.
Дойдя до входа в парк,  остановился для того чтобы оглядеться и посмотреть на небо.  Вокруг было тихо и пустынно, со стороны парка тянуло свежим воздухом, а по небу плыло облако.  Немного погодя, не ощутив ничего нового и необычного, я прошёл через арку, ведущую в  парк. Идя по мощеной тропинке, я наслаждался запахом леса и ностальгии. По краям тропинки были посажены пёстрые благоухающие цветы, а в некоторых местах попадались густые заросли кустарника. Кроме шуршания листьев, не было слышно каких либо шумов. Ничего не предвещал ни какой беды.
Вскоре я услышал знакомое журчание, и более окрылённый скорым окончанием своей небольшой вылазки ещё более ускорил своё передвижение. Я вошёл в беседку, остановился, и сел на скамейку. Немного подумав, я встал и немного напрягшись, вырвал доску, про которую знал только я. Отбросив её в сторону, я засунул руку в образовавшуюся щель, и вытащил оттуда средних размеров сумку. Положив её рядом с собой, глубоко вздохнул и расстегнул молнию. Я начал выкладывать рядом на скамейку всё, что находилось в самом большом кармане, более мелкие вещи я оставить на рассмотрение только когда буду в более комфортной обстановке.  Вытащив пакет с приличной стопой бумаг, наручные часы, топорик средних размеров, принадлежности геометрического назначения, три пустые бутылки, большое полотенце и ещё несколько вещей, я всё внимательно просмотрел и сложил всё обратно.
Всё на месте, ничего не пропало. Взяв с собою две бутылки, я вышел из беседки и подошёл к роднику. Набрав кристально чистой, свежей, холодной воды, встав, я огляделся и прислушался. Кроме деревьев, кустов и небольшой речки, образованной родником, ничего не было видно. В душе копошились смешанные чувства. Одно из них было непреодолимым желанием спрятаться в оставленной квартире, а вот второе я не разобрал. Я попытался убрать своё побуждение, представив, что я останусь ночевать прямо в этой беседке. Таким образом, я хотел разобраться со вторым чувством. И у меня получилось. И вместо желания побыстрее побежать домой, появилось другое, новое ощущение. Ощущение пристальной, внимательной слежки за мною. Я попытался прислушаться. Но кроме шелеста листьев я не чего не услышал. Иногда мне казались непонятные звуки похожие на хруст ломающихся веток, и как будто кто-то тяжёлый через некоторое время, периодически,  прыгает с места на место на мягкую траву. Но списав всё это на фантазии моего страха, я вернулся в беседку, и, завернув бутылки с родниковой водой в полотенце, я накинул обе лямки рюкзака на одно плечо и пошел домой. Когда я отошел от беседки на пару шагов поднялся ветер. В парке заметно потемнело. Взглянув на небо, я увидел, как то единственное облако закрывает, почти дошедшее до горизонта, солнце. Резко усилилось чувство страха, и мания преследование. Успокоив участившееся сердцебиение, я немного подумал и вернулся в беседку. Нет, я не хотел там остаться ночевать, просто мне нужно было немного перестраховаться. Как я хорошо понимал что к такому я не был готов, я даже не подозревал о подобном. Но даже если я ошибался, о, как я надеялся что ошибался, мне никак не помешало подумать о своей жизни. Сев в беседке я очень глубоко задумался. Тогда я в первый раз разрабатывал план действий, который нужно было использовать незамедлительно, и от этого него, возможно, зависела моя жизнь.
И так начнем. Первое: бежать бессмысленно. У меня есть около 30% шанса, что там никого нет. Бежать быстро и бесшумно не получиться, я тяжело нагружен, а множество мелких вещей будут издавать, при беге, сильный звон. Если я даже буду без бутылок с водой, и это не чем не поможет, так как сумка и без них забита тяжёлыми предметами. Оставить сумку? Бессмысленно. Без того что в ней я точно не проживу!
Значит решение следующее. Второе: осторожно и тихо передвигаться по направлению к выходу.  70%, что звуки, что я слышал, принадлежат живому существу. Будь то человек или животное оно потенциально опасно. 20%, что это человек. И он имеет значительный вес. 80% животное. Медведь? Парк находился почти в центре города, здесь никак не могло существовать медведей. Тогда кто? Примерно 50/50, что человек вооружен, а животное хищник. Тогда надо превратиться из жертвы в потенциально опасную жертву. В качестве оружия может подойти топор. Он достаточно наточен, чтобы без труда нанести увечья любому живому существу. Держать придется в отведенной назад руке на уровне пояса. В этом месте у нападающего находятся самые уязвимые места. Живот, пах, колени, морда, шея, круп. Из парка ведут два дороги. По которой я добирался, была самая короткая. Значит, придется идти по длинному пути. Все эти дорожки мощенные, и расположены параллельно друг другу на расстоянии примерно в двести метров друг от друга. Временными укрытиями хищнику могут служить плотно растущие друг ко другу деревья и кусты. Значит в этих местах надо вести себя более осторожно. Как только до выхода останется метров триста, надо бежать. Последней моей надеждой станет то, что за мной никто не побежит. Примерное расстояние до выхода семьсот метров. Пора.
Когда я закончил думать ветер стих, и поэтому облако так и продолжало закрывать солнце. Вытащив из сумки топор, я поудобней перехватил его, и повесил сумку за обе лямки за оба плеча. Получилось вроде рюкзака. Посмотрел на часы. Время подходило к половине восьмого.  Больше здесь находиться нельзя. Пора домой. Глубоко вздохнув, я двинулся по длинному пути из парка. Я шел медленно, постоянно озираясь. И все было спокойно, до того момента когда я дошел до того места где рос густой кустарник.
Очередной раз проверив обстановку в округе я двинулся по направлению к выходу. И тут я чётко услышал тот звук, который очень был похож на тот, что я слышал около беседки. Сначала где-то впереди затрещали ветки, потом что-то тяжело приземлилось, издав звук похожий на шлепок. Звук доносился между мною и короткой дорогой из парка. Потом опять; шлёп, но уже дальше. Шлёп! Совсем тихо. Через некоторое время я услышал звук похожий на удар. И тут до меня дошло, что существо вышло на дорогу. Внутри  меня похолодело. Ведь по той дороге мог бежать я. И я не думал, что убежал бы от существа, которое преодолевает такие расстояния в три прыжка.
Вновь подул ветер, и парк наполнился шелестом. Я  быстрым шагом двинулся к выходу. И вот уже виднеться арка, углы домов, осталось совсем немного. И тут где-то сзади меня затрещали ветки, и что то, с громким уханьем, шлепнулось на дорожку, по которой шел я. От испуга и неожиданности закружилась голова, но поняв, что произошло, я резко рванул с места. Громко гремя содержимым сумки я нёсся к выходу. Уши заложило от напряжения, но, даже не смотря на это, я отчетливо слышал настойчиво приближающее громкое шлепанье. Этот звук сильно бил по ушам, и приближался всё ближе и ближе. Уже совсем близко, казалось, что я чувствовал тяжёлое теплое дыхание у себя за спиной. От него выступал холодный пот, и бежали мурашки по телу. Но страх только придавал мне сил. Оставалось пятьдесят метров. Каких-то пятьдесят метров до выхода из этого ужаса.
Ещё секунда!
Я пулей вылетел из парка. За спиной что-то последний раз шлепнулось и  затихло. Так я пробежал до самого ларька. Там силы меня покинули, и я остановился для того чтобы перевести дыхание. Меня тошнило, из глаз текли слёзы, я плакал навзрыд. Еле сдерживая рвотные позывы, я сам того не понимая зачем, замахнулся топором и со всей силы треснул им по стеклу. Уши заложило напрочь. Где-то далеко был слышен звон разбитого стекла, и треснувших от падения стёклышек.
Разжал окаменевшие пальцы с топора. Он упал, приземлившись, разбил собою лежащее на тротуаре стекло. Немного мутнело в глазах, когда накатывали новые волны слёз и тошноты. Развернувшись, к ларьку спиною, я сел прямо на разбитое стекло, облокотившись на стену. Спину обдало холодом. Это бутылки ещё не успевшие нагреться, отдавали мне желанную прохладу, забирая жар.
Из разбитого окошка выпрыгнула крыса. Упавши рядом со мною, она испугано взвизгнула, и, рванувши с места, убежала куда-то в сторону остановки. Остановившись, она последний раз зло сверкнула красными глазами и скрылась за остановкой. Было тихо. Я не слышал ни людей, ни птиц, ни крыс.… Хотя, последних я видеть и слышать не хочу. Вдруг она сейчас позовёт своих подруг, и они придут и меня съедят. Всё! Мозг отказывается работать, в голову лезет один бред.
«Но вот они приходят, окружают меня, и тащат в своё крысиное царство, к своему жирному крысиному королю или королеве. Хотя, нет, стоп! Спокойно! Всё хорошо…»
У меня начался самый настоящий бред. Перед глазами проносились различные образы, а в голове паниковали мысли. Парк, сестрёнка, звуки шлёпанья, вой, крысы, стекло, старушка с топором, которая громит свой ларёк, крысиный царь пытающийся утащить бутылку с родниковой водой, солнце закрывающее облако….
В бессилии я склонил голову. По носу потекла последняя слеза. Немного задержавшись, она упала в раскрытую ладонь. Силы покидали меня. И совсем разбитый я выключился. Просидел я так часа два. Когда я открыл глаза, солнце уже село за крыши домов, а вокруг царил сумрак. Голова болела, в ушах гудело. Я попытался встать, но получилось не сразу. Обрезался разбитым стеклом. Откуда оно? И где я? В голове начало проясняться, и я потихоньку вспоминал сегодняшние события. И я пришёл к выводу, что они были ужасны. Оглядеться не получилось, весь рельеф ходил ходуном, и появлялось ощущение, что я на палубе корабля во время шторма. Подумать тоже не получилось, мысли отказывались собираться в логическую цепочку.  Шея затекла, и выпрямить голову удалось только с болью и характерным хрустом. Но сил, чтобы держать её, не было, и она опять беспомощно повисла на груди. Держась рукой о стенку ларька, я поднял валявшийся топор. Шатаясь, как пьяный, побрёл домой, предварительно взглянув на часы. Семь минут одиннадцатого.
 Спотыкаясь и падая, я медленно добрёл до своей квартиры. Ещё полчаса пытался засунуть ключ в замочную скважину, попутно обдумывая, зачем я вообще закрывал дверь. Потом, когда я зашёл, уже не давая себе отсчета о своих действиях, ещё полчаса закрывал дверь....
Скинув рюкзак, и положив топор, я побрёл в свою комнату. Даже родной дом казался мне таким чужим и неприветливым. Зайдя в свою комнату, я, уставший, голодный, побитый свалился на кровать. Чтобы уснуть и снова встретится со всеми ужасами, но только уже во сне.