м з26

ГЛАВА  26

 

Память к Роману Светлицкому, бывшему советскому морскому пехотинцу и бывшему однокласснику Полины Крымовой, стала возвращаться уже в первом смертельном акте. Сначала он вспомнил, кто он. Потом – как и зачем он здесь. Затем он «увидел» свою бывшую одноклассницу и подругу младшей сестры Лину Крымову. Рома узнавал, вспоминал, снова впадал в искусственное душевное состояние, созданное психотропными веществами, он пытался бороться с «забытьём» и одновременно вести себя на сцене так, чтобы не вызвать подозрений у устроителей шоу, куда он попал отчасти благодаря своему бывшему сослуживцу. Параллельно ему приходилось бороться за свою жизнь, а позже – и за жизнь Лины Крымовой. Он сражался на арене и с недоумением прикидывал, как оказалась здесь она. Вскоре, правда, Роман пришёл к единственно правильному объяснению, проистекающему из дружбы его младшей сестры с Линой, которая (а это было известно многим в Кустове) последнее время успешно занималась частной расследовательской практикой.
Надо сказать, Роман Светлицкий обладал достаточно сильной волей и хорошей физической закалкой. В своё время он служил в элитном подразделении ВМФ СССР, где в одной из специализированных разведгрупп прошёл краткий курс выживания в неприятельской среде, а также пассивного противодействия во время возможных допросов и пыток. Так, например, он узнал кое-что о симуляции гипноза и психологическом «иммунитете» против некоторых наркотических средств. Конечно же, все эти экзотические сведения срочнослужащий боец морской пехоты, приписанный к спецразведподразделению, получал в крайне усечённом виде в отличие от кадровых офицеров, тем не менее, кое-что из этих навыков Роману удалось усвоить и сохранить. По окончании службы он не спился, не подсел на наркотики, регулярно занимался «физикой», поэтому сейчас, оказавшись в крайне экстремальной ситуации, он мог вести себя внутри неё так, чтобы выжить самому и помочь выжить другому. Во время первого шоу, правда, он не смог преломить ситуацию в сторону полной над ней победы. Он даже ничего не смог сделать для спасения своего друга, который мог выжить только за счёт гибели Романа. Впрочем, первое шоу для них обоих и Олеси Коноваленко началось в полном наркотическом тумане, они ничего не могли сообразить и действовали строго так, как это задумали «местные» химики. И Олеся Коноваленко погибла где-то в этом тумане, ещё во втором акте. Рома с Сашкой стали приходить в себя в середине третьего акта. А когда оба поняли, что выжить суждено только одному, на сороковой минуте последнего акта Сашка подставился под меч в совершенно банальной ситуации. Электрический меч оказался на удивление острым, он прошёл Сашку почти насквозь, дополнительно поразил его разрядом и Сашка, умирая, успел прошептать: «Найди и убей…»
Роман Светлицкий уже тогда хотел грохнуть клоуна, который прыгал также рядом и комментировал события, но вовремя понял, что если Сашка сказал «найди», то он имел в виду главного устроителя этого паскудного шоу. Поэтому бывший советский морпех сдержался и стал дожидаться следующего шоу. Оно, кстати, началось гораздо раньше, чем предполагал Роман. Из-за краткосрочного перерыва между двумя побоищами он просто не смог достаточно восстановиться, чтобы сразу эффективно противостоять «наркозу» с внушением с первых минут второго шоу, хотя новое шоу повторяло один в один первое, только гладиаторы с публикой присутствовали другие. К тому же его искусственно вогнали в состояние полной амнезии, и в начале нового шоу Роман ничего не помнил о его сценарии. Но зато к концу третьего акта он уже почти контролировал ситуацию. Конечно, он не мог оказывать своей бывшей однокласснице явную поддержку, чтобы его с ней раньше времени не «дисквалифицировали», но делал всё от себя возможное. В остальном же Лине приходилось полагаться на себя. К счастью, она смогла выстоять и тоже дошла до финала. Правда, она совершенно не контролировала ситуацию и весело рубилась со своим бывшим одноклассником не на жизнь, а на смерть. Роман же, окончательно придя в себя в конце третьего акта и помня об «обработке» в специальном боксе перед выходом на «сценическую» площадку для представления заключительного акта смертельного шоу, принял необходимые контрмеры. Вылетев из «разделительной» трубы в свой бокс, он первым делом нашёл потайной рундук в условном потолке бокса и в буквальном смысле этого слова выбил из него новую «спецодежду», которая позже должна была упасть сама. После этого он натянул на голову старый комбинезон так, чтобы по возможности предохранить себя от попадания внутрь «ароматизированной» влаги и специально обработанного пара. Поэтому, когда заработал душ, Роман принял во время него минимальную дозу «веселящего» наркотика. При этом, положив новую спецодежду на пол, он частично смыл «ароматизатор» и с неё. Затем, когда душ прекратился и пошёл тёплый воздух, Роман просто задержал на полторы минуты дыхание. Потом он переоделся и вышел на бой почти в здравом уме и твёрдой памяти. И имел такое же твёрдое намерение покинуть шоу живым и с Линой. Он усердно рубился с ней в течение первых двадцати минут, «расслабляя» публику и клоуна, а когда, по его мнению, наступил подходящий момент, он сделал с клоуном то, что хотел, запрыгнул на барьер, повернулся к Лине, чтобы она видела надпись на его груди, и заорал:
- Убей меня весело!
Он хотел присовокупить сильное выражение, но не стал этого делать. Была дорога каждая секунда, и бывший морпех очень надеялся, что план, наспех составленный им в преддверии заключительного акта, сработает. Роман отлично помнил, что должен чувствовать гладиатор на этой последней «сцене», поэтому ожидал от Лины конкретных действий.

 

Лина, услышав крик бывшего одноклассника, призывающего убить его весело, с радостью последовала за ним. Она ещё успела подумать, что разрубленный почти напополам клоун смешнее прежнего, и запрыгнула на барьер. Рома в это время соскочил, что называется, в публику, и грохнул плоской стороной своего меча по голове Ирину Мельничук. Та пришла в себя раньше других, выпустила из рук ставшую ненужной корзинку и собралась делать ноги в известном ей направлении. Но бывший морпех решил, что следовать за второй красавицей в известном ей и, несомненно, спасительном направлении рановато, и он принялся избивать зрителей, не разбирая их по половому признаку. Делал Рома это не смертельно, поскольку понимал, что за убийство даже таких дегенератов он может потом понести уголовную ответственность. Хотя убивать ему хотелось всех подряд. Но бывший морпех продолжал гасить зрителей плоской стороной своего меча, одновременно наблюдая за следующей за ним по пятам Линой. Та, в отличие от него, имела явное намерение убить, но только его, Рому.
А публика, состоящая из бывших советских уголовников и комсомольских деятелей, повела себя адекватно. То есть, никто из них не бросился наутёк, присутствующие женщины не зашлись в истерике, но все они, когда понемногу опомнились, попытались каждый по своему противостоять бывшему морскому пехотинцу и сбрендившему гладиатору. Если бы они опомнились раньше и стали делать это (противостоять) более организованно, то Роме Светлицкому могло бы сильно не поздоровиться. Но зрители сначала подумали, что это так задумано для их дополнительного увеселения, а только потом, да и то не все одновременно, они стали понимать происходящее. Поэтому и противостоять зрители попытались вразнобой. А бывший советский морпех глушил их методично и со знанием дела. При этом «работали» и тяжесть меча, и физическая сила гладиатора, и электрическая разрядность холодного оружия. А Лина шла следом за бывшим одноклассником и, не раззадориваемая воплями клоуна, понемногу приходила в себя.
- Есть! – заорал Рома и грохнул по голове очередного зрителя. Тот до последнего момента скалил отличные зубы разбогатевшего дебила. Но, когда Рома грохнул его подругу, которая тоже до последнего момента продолжала визжать, но не от страха, а от восторга, зубоскал повёл себя более адекватно. А именно: он попытался достать из плечевой кобуры непременную для всякого криминального российского бизнесмена пушку. Вообще-то, оружие на шоу проносить не рекомендовалось, но зритель был из тех, за кем охотились и Интерпол, и российская ФСБ, и бывшие партнёры по бизнесу. Поэтому он отстегнул на входе дополнительную плату и был, в виде исключения, допущен на шоу с оружием. Впрочем, исключение сделали ни ему одному. И Рома, взявшийся избивать зрителей, надеялся на наличие оружия у публики. Но опасался, что оружие может оказаться не в одних руках. Поэтому, орудуя среди отмороженной публики, бывший морпех тщательно, сколько это было возможно, отслеживал реакцию того или иного зрителя. И ему, можно сказать, повезло: Рома бдительно засёк намерение зубоскала достать пушку и приложил его вслед за его подругой с минимальным интервалом, и зубоскал выронил свой ствол.
Времени с начала избиения публики прошла минута с небольшим. За это время Лина успела прийти в себя и уже осмысленно озиралась по сторонам. Она перестала преследовать Рому, а когда увидела другое подозрительное движение другого бизнесмена, приложила его мечом по голове. Сначала у неё возникло желание разрубить этого продвинутого паразита на две половины, но она вовремя удержалась и сделала его ударом своего оружия плашмя.
- Уходим! – заорал Рома, снял с себя ненужный ранец, бросил меч, схватил трофейную пушку и, пугнув наиболее смелых зрителей угрожающими движением руки с пистолетом, бросился приводить в чувство оглушённую Ирину Мельничук.
- Вставай, сука! – зарычал он и одновременно проверил пистолет на наличие в нём патронов. Для этого бывший морпех два раза передёрнул затвор и, когда после второго щелчка из отражателя вылетел патрон, удовлетворённо ощерился. Сейчас, перестав играть роль весёлого гладиатора, готового убить на потеху публике свою соперницу, он был похож на сказочного людоеда, сдерживающего себя от кровавой расправы единственно желанием не портить аппетита перед обедом.
Лина, последовав примеру бывшего одноклассника, тоже сбросила с себя амуницию и подобрала ту пушку, что выпала из руки её «клиента». Она, не сходя с места, сняла оружие с предохранителя, знакомым движением руки дослала патрон в ствол и сделала предупредительный выстрел верх.
- За мной! – крикнул Лине Рома и стал пинками гнать очухавшуюся Ирину к «служебному» выходу.
«Молодец, Ромка!» - с оптимистическим восторгом и проснувшейся осмысленной надеждой на спасение подумала Лина и побежала за бывшим одноклассником. Она бдительно поглядывала по сторонам, встречала злобные волчьи взгляды «обломившихся» зрителей, слышала их глухое ворчанье и была готова покалечить выстрелом любого, кто попытался бы помешать уходу гладиаторов.
- Сюда! – снова крикнул Рома. Он видел, что Лина уже пришла в себя, и больше не оглядывался на свою бывшую одноклассницу. Теперь она не станет угрожать его жизни, но постарается поступать так, чтобы помочь себе и Роме бежать из этого проклятого подземелья. А заодно грамотно прикроет тылы. Тем более грамотно, что она овладела огнестрельным оружием, с которым умела неплохо обращаться.
А Ирина, перепуганная насмерть, бежала и спотыкалась впереди Романа Светлицкого. В её глупой головке похотливой и жадной куклы свербела лишь одна мысль о спасении собственной жизни. Для этого она была готова на всё. Бывший морпех прекрасно понимал состояние своей теперешней жертвы, крепко держал её за заломленную руку и, не забывая свирепо рычать, гнал в нужном направлении. При этом он так придерживал Ирину, чтобы она прикрывала его с возможного фронта.
- Живей ходи, тварь! – в очередной раз рявкнул Рома на вторую красавицу и вошёл с ней в переходную галерею, соединяющую зрительские трибуны перед третьей и четвёртой «сценическими» площадками. Лина, сделав два выстрела в сторону и выше агрессивно настроенной публики, вошла за ними. Она специально целилась поверх голов, никого не ранила, но зрители ещё минуты три находились под впечатлением.
- Никого из зрителей не убила? – на всякий случай, не оборачиваясь, спросил Рома.
- Нет! – крикнула в ответ Лина.
- Теперь можешь мочить всякого, кто появится сбоку или спереди! – предупредил Рома. – Посматривай по сторонам, будь начеку!
- Ясно! – отозвалась Лина и ощутила небывалый прилив сил.
«Чёрт, как бы этот прилив не оказался началом постнаркотической депрессии», - тревожно подумала она и притормозила. Ирина в это время подвела Рому к входу в зрительский зал, где происходило представление третьего акта. Рома, выставив Ирину вперёд, внимательно осмотрелся, и снова ускорился. Лина также устремилась вперёд. Этот зал они прошли быстро и безболезненно. А перед входом в тоннель, по которому можно было выйти в следующий зрительский зал, Рома сделал один точный выстрел и материализовал какую-то мелькнувшую в нём тень. Пробегая по хорошо освещённому тоннелю, Лина мельком глянула на тело и узнала в нём одного из «докторов».
Когда Ирина, Рома и Лина вышли в зрительский зал, где разыгрывалось представление второго акта, они услышали голос, транслируемый по всей оповещательной сети подземелья. Очевидно, организаторы шоу наконец-то пришли в себя после шока, произведённого на них совершенно неожиданным бегством с финальной арены двух гладиаторов, и принялись действовать. А невидимый диктор хорошо акцентированным голосом пытался успокоить волнующуюся публику.
- Дамы и господа! – с вкрадчивой убедительностью вещал он. – Пожалуйста, оставайтесь на своих местах. Администрация шоу приносит вам свои извинения за непредвиденный срыв представления и готово компенсировать вам причинённые неудобства. Ещё раз просим соблюдать спокойствие и не покидать своих мест до соответствующего распоряжения.
«Как же, станут они покидать свои места, - подумала Лина, осторожно входя за Ромой в предпоследний зрительский зал. – Это они сначала чисто инстинктивно окрысились, а теперь никакой хрен их не сдвинет с места. А им это надо, за свои же бабки лезть под пули? Вот компенсироваться, это другое дело».
Думая, Лина параллельно заметила, что её мысли приобрели почти рельефную логику и удивительную ясность. Очевидно, сказывалось действие наркотика, не «обременённого» гипнотическим влиянием.
- Стоять! – рявкнул в это время Роман и упал на верхнюю ступень зрительского зала. Он повалил рядом с собой Ирину Мельничук и два раза подряд выстрелил туда, где ему померещилось постороннее движение. Там находился вход в следующую галерею, связывающую два зрительских зала, и оттуда вывалился смертельно раненный мужик с автоматом в руках. Он не успел произвести ни единого выстрела и отдыхал на первом уступе зала рядом с автоматом.
- Прикрой меня! – крикнул Рома, треснул рукоятью пистолета Ирину по уху, затем, не глядя, кинул пистолет назад Лине и метнулся к подстреленному мужику.
Лина поймала пистолет и почти в то же мгновение открыла стрельбу с двух рук. С одной руки она палила в галерею поверх головы Романа, который, двигаясь вперёд и вниз, стараясь максимально обезопасить своё передвижение, почти пластался над уступами зрительской трибуны. Со второй руки Лина открыла огонь по дверям в боковой стене зала. Ей показалось, что она приоткрылась, и женщина решила на всякий случай «продезинфицировать» сомнительное место. Она не ошиблась: дверь распахнулась шире, и из неё вывалился ещё один мужик с другим автоматом в руках.
Рома в это время поднял первый автомат, «прополоскал» ствол длинной очередью, пущенной для острастки внутрь галереи, и вернулся к Ирине.
- Вперёд! – заорал он, схватил женщину за волосы и потащил в сторону галереи. Лина в это время подняла другой автомат. Это оружие не было ей в диковинку, с ним Лина ещё со школьных времён умела обращаться не хуже, чем с пистолетом. Она выпустила длинную очередь в створ распахнутой двери и инстинктивно оглянулась. Интуиция её не подвела: она увидела, как из продольного отверстия, откуда ассистенты шоу швыряли «крокодилов», высунулся винтовочный ствол, и вторую автоматную очередь послала туда. Из отверстия вывалился ещё один мужик, а Рома с Ириной уже находились на последнем нижнем уступе. Но не успели они войти в галерею, как из другого отверстия, откуда по гладиаторам стреляли сетками, вылетела дымовая с усыпляющим газом шашка. Она перелетела через стеклянно-армированное ограждение и упала в центре трибуны. Дым вместе с газом стали подниматься вверх.
Рома обернулся к Лине и приказал ей:
- Не дыши! Быстро вперёд!
Сам он вошёл в галерею, предварительно втолкнув туда Ирину, и встал, дожидаясь Лину. В это время снова послышался голос «диктора»:
- Сотрудникам охраны администрация шоу рекомендует взять гладиаторов живыми. Если такой возможности не представится – убейте их. Постарайтесь сохранить жизнь Ирине Мельничук.
Лина, задержав дыхание, сделала шаг вперёд, но в то же мгновение сзади на неё набросились два мордоворота в противогазах. Она прозевала момент, когда они выскочили из переходного тоннеля, и теперь барахталась в их объятьях.
«Квадратного, кажется, среди них нет», - мельком отметила она, стараясь не выпускать автомат из рук. С пистолетом ей пришлось расстаться, а вот автомат, короткоствольный «калаш» со съёмным прикладом, она решила держать до последнего. Женщина сумела свалить одного мордоворота подсечкой, а другому накатила торцом ствольной коробки в лицо. Рома, не видя из-за дыма происходящего, снова приложил Ирину и, задержав дыхание, ринулся на выручку Лине. А она уже успела сорвать с одного сотрудника охраны шоу противогаз и, задыхаясь, надевала его на себя. Автомат она положила на трибуну и без оружия в руках проморгала выход ещё одной пары сотрудников шоу. Среди них был Квадратный.
- Сзади! – захрипел Рома и вслепую открыл стрельбу поверх головы бывшей одноклассницы. Он легко и быстро преодолел ступени трибуны, поскольку они были не столь круты, как ступени на арене. Но газ успел попасть в его лёгкие, и он пребывал почти в полуобморочном состоянии. Опасаясь попасть в Лину, он стрелял много выше цели, поэтому ни Квадратный, ни его напарник не получили ранения. Зато Рома своими выстрелами приостановил их движение, Лина успела надеть противогаз, схватила автомат, кувыркнулась по ступеням вниз и в падении подстрелила напарника Квадратного. Квадратный встал на колено и открыл огонь из пистолета-пулемёта какой-то иностранной модели. Но то ли стрелок он был неважный, то ли стёкла в его противогазе запотели, но он не попал ни в Лину, ни в Рому Светлицкого.
- Надень противогаз! – крикнула Лина и выстрелом в упор добила одного из охранников. Он пришёл в себя после столкновения с Линой и пытался встать. Но сделал это не вовремя и неудачно. Поэтому охранник снова повалился на трибуну, а Лина ногой подпихнула его к Роме. Бывший морпех, хрипя и обливаясь слезами, но не выпуская из рук автомата, на ощупь снял противогаз, надел его на себя и дал несколько коротких очередей в ту сторону, где находился Квадратный. У того, очевидно, закончились патроны и он менял рожок в своём ПП повышенной скорострельности.
- Уходим! – приглушённо позвал Лину Рома. Но не успел он сделать и шага среди клубов дыма, как его за ногу схватил другой охранник, также ранее выведенный из строя Линой. Он был без противогаза и выронил в падении свой ПП, но продолжал служить хозяевам. Одновременно ожил ПП Квадратного. А Рома выпустил последнюю очередь наугад в сторону Квадратного, огрел автоматом цепляющегося за ноги охранника, а затем, окончательно рассвирепев, оторвал его от трибуны и сильным толчком двух рук послал его головой вперёд в сторону ограждения. Рома не видел, но слышал хруст проламываемого стекла и мог вполне надеяться, что верный страж развлекательного предприятия надёжно застрял в арматуре ограждения, которое он предварительно пробил головой.
- Уходим, чёрт тебя побери! – крикнула в этот раз Лина. Она спустилась к входу в галерею, наступила на всякий случай ногой на Ирину и поискала глазами своего бывшего одноклассника. Но вместо него увидела в просветах между клубами дыма ненавистного Квадратного. Тот стоял на верхнем уступе трибуны и вертел головой, словно кого-то высматривал.
- Ты не меня ищешь, козёл!? – яростно завопила Лина и принялась крошить своего старого обидчика из автомата. Квадратный, получив в туловище не менее пятнадцати пуль, задёргался, осел и покувыркался вниз по трибуне. Где-то он, видно, слегка изменил траекторию и, судя по характерному треску ломающегося армированного стекла, врезался в ограждение.
- Гнида! – чуть не сплюнула Лина в противогаз и снова позвала: - Ромка, так ты идёшь?
- Иду, - приглушённо отозвался бывший морпех и вынырнул из клубов ядовитого дыма. В руках он держал трофейный ПП. – Ты как? – спросил он, подбегая к Лине.
- Нормально, - успокоила его Лина. – Сам потащишь? – кивнула она на вторую красавицу.
- Да, конечно, - возразил Рома и сильным движением руки оторвал Ирину от пола.

 

На выходе из подземелья они всё-таки потеряли Ирину. Лина даже не подозревала, что среди гаммы чувств, овладевших ею на последнем этапе спасения, окажется одно, отозвавшееся откровенным сожалением по поводу гибели второй красавицы. Конечно же, Ирина не являлась невольной участницей омерзительного шоу, но её, в отличие от Квадратного и клоуна, Лине было жаль. Тем более что именно Ирину Рома с Линой принудили сотрудничать с собой, чтобы та помогла им обрести свободу. Ирина, исключительно из страха перед «протрезвевшими» гладиаторами, повела их по одному из путей, ведущих из подземелья, и всё бы хорошо, но на конечном этапе движения их всех встретил последний дееспособный охранник. Это оказался самый нерадивый сотрудник из банды Квадратного. Он глупо стоял там, куда могли прийти беглые гладиаторы, - возле самого входа в шахту подъёмного лифта. И попытался выполнить задачу, «нарисованную» его хозяевами.
- Рома, прямо! – вскричала Лина, когда они трое вышли на финишную прямую перед входом в спасительный лифт. Освещение данной части подземелья позволило женщине увидеть легкомысленного охранника, околачивающегося в пределах хорошей видимости в секторе кинжального огня, и она дала сигнал впередиидущему. Рома, являясь таковым номинально, поскольку продолжал толкать перед собой Ирину, не замедлил отреагировать адекватно. Он лучше спрятался за Ирину и, когда охранник открыл огонь из своего ПП, бывший морпех оказался прикрытым второй красавицей. Если бы нерадивый охранник вёл огонь из АК, а не из импортного ПП, то Рому могло «просквозить» очередью вместе с Ириной. Но все пули ПП застряли в теле бедной Ирины, а Рома, живой и невредимый, выстрелил в охранника из трофейного ПП и тот приказал, что называется, долго жить.
- Чёрт! – воскликнул Рома, продолжая удерживать в руках тело Ирины.
- Блин! – воскликнула Лина.
- Нам сюда, - сказал Рома, бережно укладывая Ирину рядом с последним охранником.
- А у нас есть выбор? – возразила Лина. Она бросила последний взгляд на красивую бездыханную женщину, которую она совсем недавно ненавидела и которую теперь искренно жалела, как глупую и красивую жертву собственной жадности и посторонних бизнесменов-отморозков.

 

next chapter

 
 






1 автомат Калашникова






 2 автомат Калашникова