Слабо

В это дождливое воскресное утро я проснулся не один. Точнее я проснулся, а тот, кто лежал рядом, мерно посапывал на моем плече. Рука моя затекла, но мне не хотелось его будить, и я лежал тихо, рассматривая серое небо за тонким тюлем занавески.
Это началось пару недель назад, но я совершенно не ожидал, что «А слабо?» перерастет в нечто чуть более серьезное. Конечно, я тогда совершенно не хотел думать, что такое в принципе возможно, но это самое «возможно» сейчас спало рядом со мной и было более чем реальным.
Мы с друзьями собирались сразиться в бильярд – более чем обыденное для нас  дело, потом нам захотелось продолжения банкета, и следующим пунктом стал некий ночной бар, где мы и засиделись до самого утра. Там то мы и поспорили. Я по воле судьбы стал негласным исполнителем наших исследований.
- А слабо тебе, Пашка, склеить вон ту телку? – спросил меня самый пьяный, видимо, из нас Витёк. Ну, я, не долго думая, встал и направился к миловидной блондинке, что отплясывала сразу с двумя кавалерами. Через пару минут, она висела на мне и шептала мне на ухо какие-то глупости, отдавая в нос нехилым перегаром, смешанным с ее духами. Я подумал о своей Наташке и затосковал.  Продолжения мне не захотелось и я, аккуратно увернувшись от дамы, смылся к друзьям. Те, как и положено, поздравили меня с победой, и мы продолжили активно дегустировать алкогольную карту заведения.
Через пару часов ближе к утру вдруг Витька опять осенило, он был как-то особенно настроен на боевой лад. И он начал выбирать новую жертву для соблазнения. Теперь предложение проверить свои силы пало на Юру – добропорядочного семьянина, который к слову, не изменяя жене на деле, многократно изменял ей в мыслях ну и как положено в рассказах нам – своим друзьям. Витёк долго переходил взглядом от одного объекта к другому, пока, довольно не хрюкнув, показал пальцем на юношу лет восемнадцати от силы, мы дружно повернулись туда, куда показывал парень, и разом расхохотались. Юра чуть не подавился пивом.
- Ты в своем уме, Вить? Ты в курсе, что это, как бы, не совсем девушка? Точнее совсем не девушка! – Витёк заржал.
- А как же! Я усложнил условия испытания! Ну что струсил? – он хитро подмигнул Юре. Тот, несколько смутившись, уставился в свой стакан.
- Я пасс, ребята.
- Ну, кто тогда? Кто у  нас тут мачо? М? – Витек явно брал «на слабо». Я еще раз посмотрел на парня у барной стойки, покачивающегося в такт музыке и тут меня что-то дернуло.
- Я попробую, - все, молча, уставились на меня. Витёк смотрел как на героя, восхищенно похлопывая по плечу. А я несколько запоздало понял, что я вообще не понял ничего. Точнее… Вообщем, попал я.
Отступать было некуда, я выдохнул и, осушив залпом свой бокал, встал и на деревянных ногах отправился к объекту.
Что было дальше, можно было бы конечно опустить, но зачем же пропускать такие события.
- Привет, ты один? – я подсел на свободный рядом с парнем стул. Он повернулся ко мне и удивленно уставился на меня, чуть не выронив соломинку изо рта. Потом онемение прошло и он, осмотревшись по сторонам, смущенно ответил.
- Вы это мне? – я кивнул, чувствуя, что сейчас провалюсь на этом месте. Вот уж никогда не думал, что пойду на такие эксперименты. Ребята будут мне должны выпивки – однозначно должны. Плюс моральный ущерб…
- Я вообще с друзьями, но они все на танцполе, - он был удивлен. Оно и понятно, даже если бы он оказался тем, за кого мы его приняли, то не каждый день к тебе подкатывают в клубе совершенно натуральной тематики.
- А ты что не танцуешь? Кстати, я - Павел, а как тебя зовут? – я не отставал. Отступать некуда – позади… приятели, которые ждут от меня хлеба и зрелищ, точнее зрелищ и только их. Тоже мне приятели. Я ужасно хотел куда-нибудь провалиться, но мое желание совершенно не исполнялось, и я продолжал сидеть, глядя на растерявшегося паренька в упор.
- Я – Стас. Очень приятно, - он улыбнулся, и мне, почему-то стало легче, - дело в том, что вчера на тренировке я повредил ногу. Ничего особенного, но танцевать совсем не могу.
- А медляк? – это вырвалось у меня как-то совсем случайно и я, кажется, покраснел.
Стас уставился на меня с нескрываемым любопытством. Некоторое время молчал, потом кивнул мне и куда-то ушел. Я почувствовал, как напряжены взгляды моих приятелей. Как они уставились в мою спину. Это был провал. Я постарался успокоиться и заказал виски. Бармен услужливо подал мне стакан, и я залпом осушил его. Не помогло. Я продолжал сидеть у стойки, делая усердно вид, что так и собирался все время провести тут.
Через минуту другую грохот музыки стих, и ди-джей поставил спокойную мелодию. Внезапно из толпы вынырнул Стас и подошел ко мне, я замер.
- Пойдем? – он с улыбкой смотрел на меня, протягивая руку, - медляк я танцевать смогу.
В этот момент, где-то на заднем фоне, должны были раздастся фанфары и громкие аплодисменты моих друзей. Я встал и, чувствуя себя полнейшим идиотом, пошел за парнем на середину танцпола. Мы встали друг на против друга, он положил руки на мои плечи. Стас, к слову, был всего лишь немногим ниже меня (а во мне было аж 1 метр 87 см – чем я очень гордился). Я попытался сосредоточиться на музыке, лишь бы не думать о том, с КЕМ я сейчас танцую в обнимку. Он уловил мое напряжение и заглянул мне в глаза.
- Хочешь – уйдем? – я кивнул. Мне очень захотелось смыться из этого места, где за мной наблюдало как минимум пять пар глаз моих приятелей, я уже не говорю о тех, кто танцевал рядом. Умом я понимал, что людям все равно,  но с собой справиться было невозможно.
Мы вышли на улицу, и я ощутил, как холодный ночной воздух принес мне некое подобие бодрости. Я вздохнул полной грудью и уставился на небо. Небо было чистое, слегка поддернутое легкой дымкой приближающегося рассвета. Красота. Парень рядом со мной тоже стоял молча. Когда я повернулся к нему, его взгляд был устремлен также на небо.
- Куда пойдем? – он перевел взгляд  на меня.
- Эм… не знаю, - мне, и правда, не приходило в голову, что делать дальше. В тот момент, я просто хотел уйти из этого места. А теперь я стоял и не знал куда идти и что делать.
- Тогда пойдем пройдемся? Ночь такая спокойная, скоро рассвет. Ты видел когда-нибудь как встает солнце? – я удивленно уставился на него и неопределенно кивнул, потом помотал головой, потом мы оба рассмеялись, - я знаю одно отличное место. Мы сможем увидеть рассвет во всей его красе.
Он взял меня за руку и потянул за собой. В тот момент я не о чем не думал, я просто был благодарен ему за то, что он деликатно промолчал о моем странном подкате к нему, о том, каким глупым я был на танцполе и, вообще, о том, что он совершенно точно, понял, что я сделал это всего лишь навсего на спор. Даже если он не знал об этом, я все равно в глубине души был благодарен ему за его молчание и за его улыбку, в которой было так много тепла и доброты.
Мы шли по ночным улицам, сворачивали на маленькие переулки, пока не вышли к парку. За парком, была небольшая пристань, откуда отходили речные трамвайчики. Мы прошлись по ней, нашли уютную лавочку рядом со старым дубом и уселись ждать рассвет.
Сказать, что мы все это время молчали – нет. Мы разговаривали, я узнал о нем много интересных моментов, сам рассказал что-то, что интересовала его. Но иногда мы замолкали, и эта тишина не давила, она была естественной и очень спокойной.
И вот на небе появились первые полосы едва уловимого розового оттенка, вокруг все замерло в тишине ожидания пробуждения солнца. Я затаил дыхание. Мне, почему то, показалось, что этот момент очень романтичный, как это обычно: «И они ушли в закат» - нет, не то. «И они встретили вместе рассвет!» - вот в самую точку. Я неосознанно оторвал взгляд от лицезрения предрассветного неба и посмотрел на Стаса. Он почувствовал это и обернулся. На его лице была восторженная улыбка, и я поцеловал его. Мягко, нежно, романтично, как последний дурак, я взял и поцеловал его. Да, потом я объяснял себе, что это на меня подействовала обстановка, что, мол, никого рядом не было, ну не дерево же, право, мне целовать и так далее. Может, оно так и было, но я, почему то, не пожалел. Для него это была неожиданность, наверное, как и для меня, его светлые глаза сначала распахнулись в удивлении, а потом, чуть дрогнув, закрылись.
После этого поцелуя, который длился, кажется вечность, Стас положил голову мне на плечо и затих. Это было очень странно – встречать рассвет в обнимку с парнем, не забывая ни на минуту, что сам ты вообщем то тоже не девушка. Кстати, о девушке… а ладно. Потом.
Я не заметил, как Стас уснул на моем плече. Моя рука затекла, но будить его не хотелось. Я стал рассматривать его лицо. Парень был красив, но то ли его юность, то ли просто от природы мягкие черты лица придавали ему некую нежную бесполость, я поймал себя на мысли, что любуюсь им, после чего я решил, что это черезчур и отвернулся.
Светлело очень стремительно. Начали появляться редкие служащие пристани, вдалеке собирались дворники и я понял, что дальше в таком положении сидеть мне совсем не удобно и не только физически. Все же картина двух «влюбленных» парней мирно обнявшихся на лавочке мало кого могла привести в восторг.
Я потормошил Стаса и тот, мгновенно пробудившись, открыл глаза, выпрямился и сладко так потянулся.
- Прости, я задремал. Долго был без сна, а тут как-то вот сморило, - он выглядел немного смущенным, но при этом очень довольным.
- Да, не страшно. Ничего такого ты не пропустил, - я улыбнулся и пожал плечами. Мы встали с лавки и пошли по направлению к ближайшей станции метро.
- Ну как же, - он помялся, но продолжать не стал. Мне показалось, что он загрустил.
До метро мы дошли незаметно быстро, потом доехали до пересадочной станции и должны были уже разойтись. Он стоял и очень странно смотрел на меня. Я понимал, что он что-то хочет сказать. Но что?
Мы попрощались, и я повернулся идти. Но тут меня осенило. Я же не спросил у него телефон. Я развернулся и направился в ту сторону, куда ушел Стас и столкнулся с ним почти лоб в лоб.
- Я это. Я тут подумал, - я, кажется, заикался. И тут он, улыбаясь, протянул мне маленький клочок бумаги, на котором был его номер телефона  и имя. Я улыбнулся. Да, так все и должно быть. И пусть я решил, что ни за что на свете не позвоню ему, но сейчас все должно было быть по правилам. По каким - я решил не уточнять. Для своего такого небольшого, но все же спокойствия.
Уже дома я запоздало обнаружил в кармане напрочь разрядившийся телефон и, поставив его на зарядку, пошел в душ. Уже перед тем как лечь спать, я включил его и обнаружил, что меня ждали штук десять смс и несметное количество пропущенных вызовов. Некоторые номера повторялись, точнее один: «Наташка!» До меня запоздало стало доходить, что я не написал ей вчера вечером, когда наши планы переместились в бар, а она надеялась, что я приеду к ней после бильярда и мы проведем оставшееся время таких коротких выходных вместе.
Я вспомнил, как я провел это время и расхохотался. Кому расскажешь… И тут я прочитал последнюю из смс. Он содержала несколько нецензурное описание меня как личности, сравниваемой с парнокопытными, а также с самцами животных, ну и по списку.
Я понял, что кто-то из друзей, кому, видимо, дозвонилась Наташа, рассказал ей в красках, как я склеил сначала блондинку, потом парня и ушел с ним из клуба. Ну, то есть, теперь она в курсе и мне предстоит оправдываться перед ней. Но это потом. Я так устал, что провалился в сон, как только коснулся подушки.
Меня разбудил настойчивый звонок в дверь. Я продрал глаза и попытался понять, который собственно час. Часы на стене, несколько расплываясь  и двоясь, указали мне на начало второго.
Спотыкаясь, матерясь и пытаясь проснуться, я дополз до двери. На пороге стояла она – моя девушка. Метнув на меня разъяренный взгляд, она прошла мимо меня на кухню, села за стол и нетерпеливо уставилась в коридор, ожидая моего появления. Ничего не оставалось делать, как закрыть дверь и пройти «на ковер», точнее на кухню.
Там я выслушал о себе много нового, перемежалось все это истерикой, слезами, криками и даже плохими матами. Я, молча, смотрел на нее, понимая, что она права. Да, я поступил как последний кретин, но с первым объектом мне было противно и, вообщем то, я всего лишь потанцевал с ней, а она мне приписала некоторые действия в туалете клуба, а вот со вторым… Я честно говоря старался не думать, но все же не мог не признать, что с парнем было как-то очень легко и приятно общаться. Здесь я мог точно оправдать все тем, что это было на спор и что я не сплю с парнями, но ее это мало беспокоило. Она просто кричала, рыдала и обвиняла.
Мне хотелось обнять ее и попросить прощение за то, что я так некрасиво с ней поступил, мне хотелось рассказать, как все было и так, чтобы она поняла, что я не изменял ей, наверное. Но я стоял и просто смотрел на нее.
Мне была противна эта сцена, и я не мог ничего с этим поделать.
Потом, она успокоилась и подняла на меня заплаканные глаза:
- Почему ты даже не оправдываешься, не извиняешься? Почему ты молчишь?
«Действительно почему?»
- Ну, я не хотел тебя перебивать, - молодец, сказал, как отрезал. Сейчас опять разозлится и постели мне не видать еще неделю так точно.
Но на удивление она не разозлилась, встав со своего места, она подошла ко мне и обняла. Я поддался порыву и прижал ее к себе.
- Ты ведь мне все объяснишь, да? И все на самом деле не так, ведь Витёк приврал, наверное. Он был пьян. Я… - она замолчала и разревелась у меня где-то в области груди.
- Да, все было не так. Ты же знаешь его. Успокойся, и пойдем в комнату.
Она прилегла на расстеленную кое-как кровать и медленно начала раздеваться, меня ждать не пришлось. Не смотря на, недосып, я был в состоянии свернуть горы.
После бурно проведенного времени, ее прорвало на разговоры. Я слушал в пол-уха, думая о своем. Мне, почему то, казалось, что я действительно ей изменил. Вспомнился поцелуй на лавочке, я прикрыл глаза, и услужливая память нарисовала мне образ юноши, который дремал на моем плече. Это не могло быть изменой. Как ни крути. Но почему от этих мыслей у меня горели щеки, и кровь приливала к низу живота? Она заметила, нежно улыбнулась и сообщила мне, что больше не хочет.
Да, я тоже… больше ее не хотел. Я, молча, встал и пошел в душ.
Прошла неделя, ребята, конечно же, потребовали полный отчет и сообщили, что гордятся мной – я в их глазах стал просто коварным искусителем всех и вся. У меня планировали брать уроки обольщения, ну и уточняли, как оно было с парнем. Я всячески отнекивался, но мне никто не верил. А ведь не было.
Я, как и обещал себе, ему не позвонил. Я каждый день себе говорил, что не позвоню, и каждый день теребил клочок бумажки, который становился все более потрепанным в моих руках.
К концу второй недели, я уже плохо соображал, что хочу на самом деле. Наташку я упорно избегал, с друзьями мне общаться не хотелось, а его номер телефона был нечаянно выучен наизусть.
И я решился. Я позвонил ему.
«Телефон абонента выключен. Или он находится вне зоны действия сети…» - и так раз пять или семь. Потом, я швырнул телефон на кровать и в бешенстве заходил по комнате: «Ну, конечно же, он сменил номер, или просто дал наобум. Нет быть этого не может, а как же тогда улыбка и вообще!» Я изводил себя битый час, пока телефон не запел у меня на кровати. Я подскочил, как ошпаренный и ринулся к нему. Звонит. Он!...
- С..слушаю.
- Вы мне… Паша? Это ты? – его голос радостно прозвучал в трубке, от чего я покраснел, пытаясь унять колотящееся сердце где-то в области горла, от чего говорить было крайне трудно и я, наверное, даже стал заикаться.
- Да, я. Я тут нашел твой номер и подумал… но твой телефон… - я мялся и не знал что говорить.
- Как же я рад, что ты позвонил! Я все ждал и совсем уже отчаялся. Подумал, что ты, наверное, просто так для приличия взял номер. Я очень расстроился, а тут ты звонишь. Я же в самолете был, там мобильники нужно отключать. А когда прилетели, включил и увидел пропущенные вызовы от незнакомого номера. Я перезвонил, а это ты, оказывается! Я так рад!
- Ты где? – я совершенно потерял голову, и мне стало просто физически необходимо его увидеть.
- Я в аэропорту. Мы ездили на сборы, сейчас возвращаюсь домой.
- А где ты живешь? – я уже натягивал джинсы и искал в шкафу чистую футболку.
Он был очень удивлен, я почувствовал по голосу, как он на мгновение замялся, а потом продиктовал свой адрес.
Нервно теребя в руках телефон, я вылетел из дома и поехал к нему. Стас жил не так далеко, но мне казалось, что транспорт едет слишком медленно.
Подбежав к нужному дому, я обнаружил его у подъезда.
- Привет! – он помахал мне рукой, но был несколько смущен.
- Привет! Не ожидал, что ты будешь меня встречать аж у подъезда.
- Дело в том, - он смущенно мялся, а я начал несколько нервно подумывать о том, что может я все себе надумал и сейчас он мне скажет, что он не такой (будто бы я сам такой – или такой?) что у него есть девушка, но мои размышления прервал его голос, - просто… просто дома отец. Он приехал и… вообщем, он не знает и…
- Поедем ко мне? – я облегченно вздохнул. Фантом его отца меня не беспокоил.
Стас кивнул и взял дорожную сумку, которая стояла у подъезда позади него.
По дороге, он рассказал, что отец его дальнобойщик и дома он бывает не часто, что профессиональные занятия спортом сына он не приветствует, а уж когда он от матери узнал, что его сын гей, то и вообще стал разговаривать сквозь зубы. А сегодня утром мама встретила его в аэропорту и сказала, что отец напился и ему лучше не попадаться на глаза. Он собирался ехать в гостиницу, но дал свой адрес мне, и поэтому пришлось ехать к дому и ждать меня. Вообщем, история на грани фантастики.
Когда мы очутились дома, лимит моих внутренних тормозов истек. Я захлопнул дверь, вырвал у него из рук сумку, притянул к себе и поцеловал. Этот поцелуй не был нежным и романтичным как в первый раз, нет. Он был обжигающий нетерпеливый, жесткий. Я вложил в него всю свою жажду, все нетерпение, которое носил в себе все эти дни.
Стас отвечал мне, он крепко прижался, его руки блуждали по моей спине.
Как мы оказались в комнате, я помню смутно, по дороге мы что-то свалили, где-то чуть не рухнули сами.
Мы упали на кровать и ни на мгновение не отрывались друг от друга. Пока просто не уснули как есть, крепко прижавшись друг к другу.
Утро было пасмурным, дождь стучал по откосам, а я лежал в кровати и тихо смотрел на серое небо за тюлевой занавеской. Рядом, на моем плече, спал Стас, крепко прижавшись к моей руке. Я улыбнулся и потрепал его по взъерошенным светлым волосам. Мне стало так все равно, что будет завтра и как придется все-таки объясниться с Наташкой, что нужно помириться с друзьями и, возможно, встретить суровый кулак отца Стаса. Это были такие незначительные мелочи, что я не мог сейчас ими омрачать свое уютное состояние счастья. Простого человеческого счастья.