Первая получка

      Существовала раньше традиция «Первой зарплаты». Кто-то её полностью отдавал родителям, кто-то праздновал с друзьями, кто-то покупал памятную вещь. Есть разные способы отметить это событие. Свою первую зарплату я и не помню, как извела, наверное, отдала маме, она у нас в семье главная по финансам. Только запомнился мне не этот день, а совсем другой.
     Было мне лет двенадцать. Как всегда, на целое лето в деревню. Там никогда скучно не бывало. То первая земляника появится, бабушке к чаю быстро сбегаю. То первые маслята пошли, так их весело собирать, семейками растут друг за другом по молодой сосновой посадке. А там и черника с малиной поспели, ходили всем семейством, на зиму заготовки делали, всё неплохо. Оставалось время и поиграть, и покупаться в пруду. Один раз с компанией ребят поход придумали в соседнюю заброшенную деревню, было интересно посмотреть. Бабушка и мама упоминали название Бабино в своих рассказах. Пришли, расстелили одеяла, разложили подкрепиться хлеб, огурцы, поели, полюбовались заросшими бурьяном огородами с одичавшей смородиной, двумя избушками с заколоченными окнами и домой.
     Иногда мне поручалось ездить на велосипеде в сельмаг за хлебом. Бабушка отсчитывала мелочь и строго наказывала покупать хлеб свежий, проследить, чтоб продавщица тетя Женя правильно сдачу дала. Пока стоишь в очереди, все ценники изучишь, что почём. Карамель и пряники один рубль кило, килька в томате тридцать три копейки, сахарный песок девяносто четыре копейки. Спички стоили копейку, и их часто продавщица давала на сдачу, если мелочи нет.
     Бабушка жила на небольшую пенсию, и главной покупкой, конечно, был хлеб. Иногда запасалась комовым сахаром и припрятывала его на чай. Многие продукты мама привозила из города в запас: консервы, подсолнечное масло. Нас, детей, не очень баловали, поэтому мы любили и хлеб, помазанный подсолнечным маслом, посыпанный крупной солью, а булка с вареньем вообще праздник.
     В этот год было очень много грибов, и бабушка не успевала сушить в печи целые противни подберезовиков. Но грибы росли и росли. Подберезовиков было как косой коси, сбегаю до ближайшей посадки и целая корзинка. Взрослые так в город продавать ездили. Мой крестный с женой пообещали и меня взять. «Набирай на завтра, возьмем». Эх, я и обрадовалась, набрала две корзинки. Да как же их унести, всё ж таки подросток, сил не больно много, тем более что автобус ходил за три километра в соседней деревне. Так из двух корзинок перебрали в одну только крепкие грибочки.
     Назавтра ранним утром шли до автобуса лесом. Тяжело, я перекладывала корзину с одной руки в другую. Дядя молча брал мою корзинку и давал передохнуть без неё, потом молча отдавал. Часам к восьми мы уже были на базаре в городе. Разложили грибочки по кучкам и начали ждать первых покупателей. Покупатели приценивались, торговались, выбирали то, что по душе. Я искоса поглядывала, как идет торговля у соседей. Мне трудно давалась эта наука — торговаться и уступать. «Уступай, — говорила тетя, — а то до вечера стоять будешь, грибов много, продавай дешевле, нам еще домой надо уехать». С горем пополам мне удалось продать свой товар. И я обладала заработком около трех рублей, это был для меня целый капитал, причем личный, покупай что хочешь. Я выбрала арбуз, несколько мелочи потратила на трамвай и автобус. Опять те же три километра обратно, но уже с арбузом.
     Арбуз гордо стоял на столе. Затем я гордо резала и делила на всех. А бабушка ахала и говорила: «Ох, ума у тебя, девка! Воды привезла, сколько мучилась. Еще-то поедешь?» Возможно, права была бабушка, арбуз — вода, но это моя первая получка и первый опыт взрослой жизни. Тогда я точно поняла, что такое — жить своим трудом.