Там, где все началось

Это второй рассказ серии о парнях, которым не говорят нет. Анонс!  «Мы никогда не знаем того, что знает наша душа». Почему иногда впервые увидев человека, ты понимаешь, что он предназначен судьбой. Как жить дальше, если теряешь свою половинку. И на что готова пойти, чтобы оказаться с ним рядом? Главной героине чудесным образом довелось узнать, где же началась ее любовь.

Пускай все сон, пускай любовь игра,
Ну что тебе мои порывы и объятья.
На том и этом свете буду вспоминать я,
Как упоительны в России вечера.

(Из репертуара группы Белый Орел)

Июнь 2010 год.
      Девушка стояла в распахнутом окне квартиры на седьмом этаже. Ее ноги крепко обнимала маленькая хрупкая женщина сорока пяти лет, на лице которой застыли ужас и отчаяние.
- Доченька, не надо, Юлечка, если ты прыгнешь, я уйду вслед за тобой. Я умоляю, не оставляй меня, доченька.
Тело девушки, до этого наполненное силой и решимостью, обмякло и, словно тряпичная кукла, рухнуло в квартиру. Мать еле успела поддержать дочь, чтобы та не ударилась головой о подоконник.
- Мама, я не хочу жить, я не могу жить без него. Мамочка! – рыдала девушка, сидя на полу, обхватив, теперь уже она, ноги матери.
     Все было так прекрасно в жизни Юлии, как в сказке. Только сказка внезапно закончилась.
Юлия – двадцатипятилетняя дочь Тамары Ивановны, старшей медсестры городской больницы. Та всю жизнь воспитывала ее одна, расставшись с парнем, когда он предложил избавиться от беременности в обмен на женитьбу. Замужем она так никогда и не была, посвятив всю себя воспитанию дочери. Девочка выросла настоящей красавицей и умницей. Времени на воспитание у матери особо не было, но дочь сама стремилась к знаниям. Успешно окончила школу. Мечтала поступить в институт, стать учителем биологии. У них всегда квартира больше походила на кружок юннатов. Вместе с подругой подали документы. Подругу зачислили, а Юлию нет. Та призналась потом, что родители дали кому-то взятку, чтобы дочь поступила на бюджетное отделение. А у Тамары не было денег ни на взятку, ни на оплату коммерческого обучения.
        Три дня Юля плакала от отчаяния и несправедливости. Но жить  как-то надо. Решила сама заработать себе на обучение. Устроилась официанткой в ресторан. Работать получалось, коллектив ее полюбил. Через полгода хозяйка доверяла ей обслуживание важных и постоянных клиентов. Как-то Юля призналась за завтраком матери:
- Вчера с обеда до вечера за столиком, который я обслуживаю, просидел симпатичный молодой человек. Сначала заказал солянку, потом выпил двенадцать чашек чая. Вечером, ничего не сказав, ушел. Чувствую, он придет и сегодня. Придет ко мне. Мне кажется, если это случится, я стану его женой.
Как никогда тщательно Юля собиралась в этот день на работу. Он появился незадолго до окончания ее смены, с огромным букетом белых лилий. Сразу же подошел к ней.
- Девушка, я хочу пригласить вас в ресторан!
Она улыбнулась.
- Спасибо, но мы уже в нем.
- Это намного упрощает мою задачу. Когда заканчивается твоя смена?
- Через десять минут.
- А какого официанта ты могла бы посоветовать для обслуживания?
- Маша очень хорошо справляется.
Он позвал Машу, сделал заказ. Та понимающе улыбнулась и сказала, что Юля уже может быть свободна. Провела их в закрытый кабинет на двоих.
Они сели за столик, друг против друга, и просто молчали, пока Маша подносила заказанные блюда. Юля во все глаза смотрела на него, любуясь приятной внешностью. Он был невысокий брюнет с короткой стрижкой. Подтянут, широк в плечах. Карие глаза излучают тепло, располагают к доверию.
- Хочу представиться. Дмитрий Ненашев.
- Юлия Абрамова. Спасибо за букет. Мне очень нравятся лилии, особенно белые.
- Я это почувствовал. Когда я вечером вспоминал тебя, представлял эти цветы. Ты такая же нежная, - он улыбнулся, накрыл ее ладошку своей рукой, посмотрел в глаза, - Ты можешь посчитать меня за сумасшедшего, но еще вчера  понял, я хочу, чтобы ты стала моей женой. Если тебе нужны месяцы ухаживаний, я не против, но предупреждаю, результат будет тот же. А дарить цветы, подарки и признаваться в любви я могу и законной жене.
- Ты тоже можешь посчитать меня сумасшедшей, но я согласна.
Они засмеялись.
- Ты меня, конечно, еще не знаешь, но  хочу сказать, ты никогда не пожалеешь, что согласилась. К тому же тебе не придется привыкать к жизни со свекровью и находить общий язык с моими родственниками. У меня их нет. Никого нет. Я детдомовский. Ты должна это знать. Имя Дмитрий мне дали по имени шофера неотложки, который доставил замерзающего в сугробе младенца в дом ребенка. А медсестра, увидев меня, сказала: « Не наш какой-то», маленьким я был очень смуглым, и она решила, что я нерусский. Так появилась фамилия Ненашев. Хотя я до сих пор не уверен в своей национальности, но мне кажется, во мне больше русского, чем в ком-либо.
Слушая это, Юлия улыбалась.
- Мне не важно, какой ты национальности. Мы с мамой живем в двухкомнатной квартире. Не очень большой, но места там нам хватит, - у Юлии детдомовский ассоциировалось с бездомный. Она не связала еще, что человек, носящий костюм от «Brioni» и обедающий в дорогом ресторане априори не может быть бездомным.
Дмитрий улыбнулся.
- Позвони своей маме, предупреди, что сегодня не приедешь ночевать. Но завтра к десяти мы вместе будем у нее.
- Где мы будем до десяти завтрашнего утра?
- Поедем ко мне домой.
Он привез ее в огромный особняк, недалеко от кольцевой, оснащенный сигнализацией, прислугой и охраной. В эту же ночь он стал для нее первым мужчиной. За утренним кофе он преподнес ей кольцо с сапфиром – свидетельство их помолвки, и как гарнитур к нему – ожерелье и серьги с такими же камнями, обрамленными в золото.
- Ты сегодня ночью преподнесла мне бесценный подарок. Должен же я как то ответить на него. К тому же эти камни мне так напоминают твои глаза, – объяснил он.
К десяти они приехали к Тамаре Ивановне с объявлением о скорой свадьбе.
Через неделю состоялась скромная регистрация. Он, она, ее мать, несколько подруг с ее стороны, несколько друзей с его. Свадебным подарком для нее стала дарственная на пятикомнатную квартиру в Москве.
Тамара Ивановна нарадоваться не могла на зятя: необыкновенно умный, тактичный, воспитанный молодой человек. Но не бывает, чтобы все было хорошо. Большим вопросом, как для Юлии, так и для ее матери стало то, где и кем  работает Дмитрий, чем он занимается. Абсолютное табу. Как-то, устав от вопросов, он в сердцах воскликнул: « Деньги зарабатываю сравнительно честно. Не убиваю, наркотой, детьми, органами не торгую. Остальное вам лучше не знать». На этом вопрос был закрыт. Дмитрий действительно неплохо зарабатывал, но создавалось впечатление, что деньги жгли его душу и он спешил с ними расстаться. Он делал шикарные подарки Юлии, возил ее в путешествия, даже Тамаре Ивановне организовал отдых в Таиланде, потом в Венеции. Юля без экзаменов поступила в университет, мало того, ее приняли на первый курс в середине года. На деньги Дмитрия купила ресторан и стала там полноправной хозяйкой.
То, что любимого мужа что-то тяготит, Юлия чувствовала. Многое в его поведении казалось странным. Его дом хорошо охранялся, обслуживающий персонал – только проверенные люди. Но он не хотел, чтобы его проблемы даже малейшим намеком коснулись любимой жены, а когда та задавала вопросы, пытаясь понять, что его тревожит, отшучивался. Если настаивала – сердился. Чтобы не огорчать любимого, Юлия молча согласилась на личного водителя – охранника, безропотно отработала насколько тренировок по самообороне, не задавая лишних вопросов. Она получала подарки по поводу и без, и неизменный букет лилий в любое время года. Эти цветы стали их семейным талисманом. Но самое главное, все годы замужества она была окружена всеобъемлющей любовью и нежностью.
      В начале лета Тамара Ивановна неожиданно слегла с жесточайшей ангиной. У Дмитрия намечалась командировка в Киев.
- Поедем со мной, - предложил он Юлии, - Шикарная гостиница, прогулки по старинному городу. Ты же еще не была в Киеве.
- Димочка, я не могу оставить сейчас маму, ей очень плохо.
- Я найму ей сиделку.
- Не в сиделке дело. Ей просто нужна моя поддержка.
Юле очень хотелось поехать с ним. Но только за полчаса до этого разговора звонила мама, Юля понимала, что та расхворалась не на шутку.
- Хорошо, оставайся, - неожиданно быстро сдался Дмитрий, - Тем более командировка недолгая, через четыре дня вернусь.
Он возвращался через три дня. Спешил скорее увидеть жену. Она знала, что Дмитрий в пути, он позвонил и сообщил, что выезжает домой. Ночью ей пришло странное ммс с незнакомого номера. Фото Дмитрия и всего лишь одно слово: « Прощайся».
Она перезвонила ему, услышала любимый голос, попросила быть осторожным в пути. Об смс ничего не сказала, но, не выпуская телефона из рук, до утра молилась, пока ей не позвонили и не сообщили, что Дмитрий погиб в ДТП. Его автомобиль переехала фура. В полностью искореженной машине целой и невредимой оказалась только ее фотография, которую он всегда носил с собой. Ее, и еще его обручальное кольцо передали ей перед похоронами. Дмитрия хоронили в закрытом гробу. Она его так и не увидела. Она вообще мало что видела после того телефонного звонка. Ей казалось, она умерла. Душа ее умерла. Вместе с ним. Она превратилась в мраморную статую, холодную и безразличную. Ее организм вначале защищался тем, что она не видела его мертвым. Глубоко в подсознании была мысль, что он жив, это какая-то ошибка, он в Киеве, но скоро приедет и вытащит ее из этого кошмара. Юлия не плакала, не кричала, почти не говорила. Статуи же не плачут.  Только заплаканные глаза матери, с беспокойством и удивлением глядящие на дочь, говорили, что с ней происходит что-то ненормальное, неестественное.
На похоронах Дмитрия было на удивление много людей. В основном представительные мужчины в черных костюмах, на дорогих автомобилях. Представлялись друзьями, выражали соболезнования. По всей видимости, ими и были устроены похороны, так как ни Юля, ни ее мать организации даже не касались.
После того, как все стали расходиться с кладбища, к Юлии подошел высокий крупный мужчина в черном кожаном пиджаке.
- Дмитрий просил позаботиться о вас, если с ним что-то случится.
Он протянул визитку, на которой было написано только имя Александр и номер телефона.
- Если возникнут трудности, звоните. Назовите свое имя. Я сразу перезвоню.
Юлия кивнула, машинально сунула визитку в сумочку.
    Осознание произошедшего наступило вечером после похорон, когда Юлия осталась одна в их огромном особняке. Все здесь напоминало о нем. Его любимая чашка стоит на столе. Его бритвенный станок. Его любимый журнал на прикроватной тумбочке. А запах! Им пахла его одежда, его банный халат, его подушка.
     Тревогу забила прислуга, когда утром во время уборки выносили мусор, заметили в ведре две пустых упаковки из-под снотворного. Вызвали скорую, позвонили матери. Юлию спасли. Она выпила таблетки за час до того, как это обнаружили.
     И вот уже неделю Тамара Ивановна не отходит от дочери. Привезла ее в их квартиру. Она спала в ее комнате на раскладушке, стала тенью дочери, сопровождая даже в ванную комнату. Она все время говорила, говорила с Юлей, о простых житейских вещах, стараясь отвлечь, хотя у самой сердце разрывалось от боли. Но Юля только молчала и плакала, механически выполняла привычные действия. Когда Юля пыталась выброситься из окна, Тамара Ивановна не выдержала, буквально накричала на дочь.
- Да что же ты делаешь! Его душа еще здесь, на земле. Он видит все. Он мучается, глядя, как  ты изводишь себя. Ты помнишь, как он сказал когда-то за праздничным столом в шутку: «Если со мной что-то случится, через год, максимум, три, выходи замуж».
Конечно, Юля помнила эти слова. Он еще добавил тогда: « Такую красоту нельзя держать под замком». Не знала она тогда, что он не шутил, предчувствуя свою смерть.
- Мама, его душа действительно здесь?
- Так говорят. Ему тоже нелегко. Помнишь, как он хотел, чтобы ты была счастлива, как берег тебя от трудностей и проблем. И сейчас ему хочется, чтобы ты жила полноценной жизнью.
- Я хочу пойти к нему.
- Юля!
- Нет, ты не поняла, я хочу пойти на кладбище, посетить могилу.
- Да конечно. Завтра девятый день. Мы должны пойти туда. Вместе с утра и поедем.
      На следующий день Юлия и Тамара Ивановна приехали на кладбище. Они с удивлением обнаружили, что над могилой уже стоит памятник. С мраморной плиты на них смотрел улыбающийся Дмитрий. Его фигура была обрамлена узором из лилий!
« Кто, откуда узнал этот наш семейный секрет – лилии?» - пронеслось в голове у Юлии. Возле памятника была вкопана скамейка, под ней лежали пластиковые стаканчики. На могиле свежие цветы. Недавно здесь кто-то был.
      Когда они с матерью выходили с кладбища, Юлия нашла в сумочке визитку и, немного отстав, набрала номер, записанный на ней. Трубку взяли сразу.
- Александр? Это Юлия, здравствуйте.
Соединение прервалось. Через мгновение ее телефон зазвонил. Номер был уже другой.
- Это Александр. Что-то случилось?
- Ничего. Я хотела поблагодарить вас за памятник.
- Это самое малое, что мы могли для него сделать.
Пауза.
- Юля, у вас проблемы? Вы в чем-то нуждаетесь?
- Нет. Благодаря мужу я ни в чем не нуждаюсь. Только в нем. Но у меня к вам все же есть просьба. Помогите мне встретиться с хорошим экстрасенсом.
- Довольно необычная просьба. Завтра утром я позвоню вам.
- Спасибо.
Юля убрала телефон, догнала мать.
На следующий день Александр позвонил сам.
- Я у подъезда, выходите.
Юля даже не удивилась тому, что он знал, где она теперь живет.
У подъезда стоял черный LEND CRUISER. Александр открыл заднюю дверь, помог Юлии забраться в салон. Там, на заднем сиденье сидела молодая женщина с длинными каштановыми волосами и большими карими глазами. Александр сел за руль, они выехали со двора, проехали несколько километром, внезапно он свернул в парковую зону и остановился.
- Давайте пройдемся, - предложил он девушкам. Когда все вышли из машины, Александр подошел к шатенке.
- Юля, разрешите представить вам мою жену Оксану.
Юлия удивленно вскинула брови. Они были очень странной парой. Он высокий, под два метра, широкий в плечах, излучающий силу и, в какой-то мере, угрозу. И она, миниатюрная, хрупкая, искрящаяся теплотой. Но между ними было то, что называется: две половинки целого. Это было видно по тому, какой теплотой озарялся его взгляд, когда он смотрел на нее. Какой любовью отвечали ему ее глаза.
У Юлии защемило сердце. У нее это тоже было. Было, и нет.
- Юлия, муж попросил меня присутствовать на встрече с вами. Он боится не понять, что толкает вас на встречу с эзотериками. Прежде всего, я хочу выразить вам свое сочувствие.  Подобрать слов, чтобы утешить, я не смогу. Недавно у меня умер отец. Я понимаю, что никакие слова не могут облегчить боль. А вот поддержка друзей очень важна. Скажите, чем встреча с экстрасенсом вам сможет помочь?
Юля понимала, насколько был прав Александр, когда приглашал жену. Ей было бы очень трудно объяснить ему, но, глядя в глаза этой милой женщины, объяснения полились сами собой.
- Понимаешь, я хочу его увидеть. Я совсем не представляю его. Фотография не то. Я закрываю глаза, и вижу какое-то облако. Наверное, это потому, что я с ним даже не попрощалась. Я не видела его в гробу.
- Поверь, это к лучшему, - перебил ее Александр, - Но если ты сомневаешься, или у тебя есть какая-то надежда на ошибку – отбрось ее. Его видел я. Ошибки нет. И он бы не захотел, чтобы у тебя в памяти запечатлелось то, во что превратилось его тело. Прости за прямоту.
- Я понимаю, что ошибки быть не может, хотя до последнего надеялась. Но не в этом суть. Я знаю, что экстрасенс, обладающий навыками гипноза, может вызвать в памяти образ, даже ситуацию. Я хочу в последний раз увидеть его живого. Чтобы проститься. Может быть, потом я смогу жить. Хотя бы просто жить, а не идти за ним.
- Саша, выполни ее просьбу, - сказала Оксана.
- Хорошо, едем.
      Он привез ее на другой конец Москвы в спальный район. Они поднялись на пятнадцатый этаж, он позвонил в дверь квартиры. Им открыла высокая худощавая женщина с гладко зачесанными назад черными волосами.
- Роза, это та девушка, о которой я говорил, - обратился Александр сначала к женщине, потом к Юлии. – Роза очень сильна в своей области, доверься ей.
- Когда я смогу ее забрать, - спросил Александр у экстрасенса.
- Я позвоню тебе.
Он кивнул ей и быстро вышел из квартиры. Юля осталась наедине с женщиной, совсем не похожей на мага и экстрасенса.
Роза пригласила девушку в гостиную – обычную комнату с обычной мебелью.
- По вашим глазам я вижу, вы ожидали увидеть черные занавеси на окнах, хрустальные шары, кожу змей, летучих мышей и меня, облаченную в экзотический балахон, - сказала Роза.
- Нет, вовсе нет. Каждый должен выглядеть так, как он хочет, а не так, как от него ожидают.
- Вы мне нравитесь. Но вы очень печальны. Ваша душа истерзана. Я хотела бы вам помочь.
- Да, у меня погиб муж.
- Я это знаю, - перебила Роза, - подробности вашей трагедии мне известны. Мне так же известно ваше страстное желание увидеть его снова. Я только хочу предупредить. Мы не всегда знаем то, что знает наша душа, и не всегда хотим того, чего она хочет. Поэтому результат может быть не совсем тот, который вы ждете.
- Я не понимаю вас.
- Например, что вы хотите увидеть, где вы хотите его увидеть.
- Ну … Я хотела бы увидеть его там, где у нас все началось.
- А откуда вы знаете, где у вас все началось?
- Я знаю! – улыбнулась Юлия, вспомнив ресторан и его с букетом лилий. Как ей хотелось оказаться с ним в этом ресторане за уютным столиком. Сидеть и смотреть друг другу в глаза.
- Ну, что же, - прервала ее мечты Роза, - Я постараюсь перенести вас туда, где у вас все началось. Но я хочу предупредить. Вы можете не захотеть оттуда возвращаться. Но вернуться нужно! Слышите! Вы должны будете заставить себя вернуться. Хорошо?
- Я согласна.
Роза уложила Юлию на диван.
- Слушайте мой голос. Не сопротивляйтесь ни мне, ни себе. Помните, гипнозу поддается только тот, кто сам желает этого. И не забудьте, вы не должны сопротивляться, когда я позову вас обратно.
Юлина голова коснулась жесткой диванной подушки, глаза закрылись, и она понеслась в каком-то цветном калейдоскопе. Постепенно яркие цвета становились бледнее, темнее, и вот черная бездна втянула ее в свои объятия. Миг. И эта же бездна вытолкнула ее в яркий слепящий свет.

     Юля резко открыла глаза и зажмурилась. В маленькое окошко напротив ее кровати бил луч солнечного света, попадая ей прямо в лицо. Она зажмурилась снова от этого слепящего света. Стоп. Маленькое окошко. Она в кровати.  Юля села в постели. От резкого движения закружилась голова, картинка поплыла перед глазами, но постепенно зрение сфокусировалось. Она огляделась вокруг и поняла, что находится в очень маленькой комнате, практически в ней помещалась только деревянная кровать, на которой лежала Юля, укрытая лоскутным покрывалом. Низкий бревенчатый потолок, бревенчатые стены, маленькое окошко. Одной стеной служила цветная занавеска, отделявшая Юлину кровать от остального помещения. Что это? Я мечтала оказаться в ресторане с мужем, а оказалась … в музее крестьянского быта? И тут же в голове пронеслось: « Я не хочу умирать, помоги мне ». Она вздрогнула от этого внутреннего голоса. « Да где же я?» « Ты дома», - услышала беззвучный ответ. Внезапно занавеска отодвинулась, и Юлия увидела полную пожилую женщину в  старинном сарафане, переднике, белом платке, скрывавшем  волосы. Лицо ее, прорезанное сетью морщинок, выглядело изможденным и печальным. Но как оно преобразилось, когда взгляд женщины натолкнулся на распахнутые глаза Юлии.
- Доченька! Слава тебе, Господи! Очнулась. А я уж думала, заберет тебя лихорадка. И лекаря звала. А он что, говорит, молитесь, я здесь бессилен. Я молилась, и день и ночь, молилась. Уж, думала, батюшку звать. Но, слава Богу, обошлось!
- Мама, - произнесла Юля, а хотела сказать, «кто вы», но ответ прозвучал сам собой, не дожидаясь вопроса.
- Ох, Полюшка, живая, - вздохнула женщина, вытирая слезы передником, - Да что же это я стою! Ты кушать, поди, хочешь.
- Да, - прошептала Юлия, действительно почувствовав голод.
Женщина скрылась за занавеской.
     И так, ее зовут Полина. Это была ее мать, которую зовут Анна. Она дома. Юля подвела итог, не понимая, как же все это произошло и почему все так странно выглядит. А как выглядит она сама? Юля посмотрела на свои руки, очень на ее похожие, провела ладонями по ногам, бедрам, коснулась талии. Все на месте в том же виде: широкие бедра, узкая талия, опустила глаза на грудь. А здесь ее тело по крайне мере на размер больше ее прежнего второго номера. Она подняла руки, коснулась волос. На ощупь они тоже отличались от ее гладких прямых темно-русых волос. Несмотря на то, что волосы после болезни были не в лучшем виде, она поняла, что они пышные, волнистые и … намного длиннее. Она перебросила через плечо светло-русую с золотистым отливом косу. Она доставала ей до пояса. Так, с телом, грудью, волосами все в порядке. А лицо? Как я выгляжу? « Ты выглядишь нормально» - пронеслось в голове.
« Хотелось бы убедиться», - сама себе сказала Юля.
« Река!» - снова пронеслось в мыслях.
- Да что же это такое! – в сердцах воскликнула Юля, поражаясь умению разговаривать сама с собой.
- Что ты сказала, Полюшка? – спросила женщина, которая была ей матерью, входя за занавеску с дымящейся тарелкой супа.
- Какой сегодня день? – спросила Юлия.
- Ох, доченька! Десятый день как без памяти пролежала. Двадцатое июня.
Юля хотела было открыть рот, чтобы спросить, какой год, но тут в голове пронеслось: «1834»
Она вздрогнула,  горячая тарелка супа едва не пролилась на постель.
     Как она оказалась в позапрошлом столетии? Каким неведомым образом очутилась в теле молодой девушки, заболевшей ровно в тот день только 19 века, когда погиб Дмитрий? Куда отправила ее экстрасенс? Юле вспомнились слова Розы: « Мы не всегда знаем то, что знает наша душа и не всегда понимаем, чего она хочет. Результат может быть неожиданным».
Да уж, неожиданней не придумаешь. Но это все неважно. Главное, увидеть Дмитрия. И если для этого нужно забраться в 19 век, она согласна.
Юля вышла из-за занавески. Очутилась в деревенской избе в одну комнату с огромной печью, широким деревянным столом посредине. У стен стояли лавки, сундук, накрытый пестрой циновкой, еще одна кровать под вышитым покрывалом. Юля отчетливо поняла, что и в этой жизни отца у нее нет.
- Полюшка, слаба еще, куда же ты встала! – Анна возилась у печки, увидев дочь, всплеснула руками.
- Не волнуйся, мама, - Юле было так необычно называть эту полную женщину, совсем  не похожую на худенькую и стройную ее мать. Необычно, и в то же время, привычно. – Я хорошо себя чувствую. Сколько же можно лежать. Я на реку. Смыть хочу с себя остатки болезни.
«И взглянуть, наконец-то, на свое лицо» - про себя добавила Юлия.
- Погоди чуток, я с тобой пойду, а ну как упадешь.
- Я действительно себя прекрасно чувствую, до реки то я дойду, недалеко.
- Иди, рубашку чистую одень, мыло возьми, а я справлюсь, да за тобой приду.
Неведомо откуда, Юля знала, что в сундуке у стены лежат ее рубахи и сарафаны. Она сняла пропитанную потом после болезни рубашку, облачилась в чистое из отбеленного льна платье-рубаху, украшенную по вороту и длинным рукавам вышивкой, доходящую ей до лодыжек. Собралась идти, но мать, покачав головой, мягко усадила ее на скамью, достала гребень, тщательно расчесала и заплела ей волосы. Потом протянула поясок. Юля недоумевающее посмотрела на веревочку. Анна снова покачала головой.
- Ох, что лихорадка с девкой сделала.
Юля с подсказки Полины поняла, что не следует молодой девушке выходить их дома без пояса и с распущенной косой.
Девушка отлично знала, как добраться до реки. Это было недалеко. Пройти через огороды, небольшой пролесок, и вот река, дышащая свежестью. Прежде всего, она посмотрела на свое отражение. Узнавала и не узнавала себя. Что-то неуловимое напоминало ей прежнюю Юлию. Лицо, правда, более худое, бледное, видимо после болезни, так что голубые глаза казались очень большими. Девушка сняла с себя рубашку, забралась в прохладную воду. Как Полина она наслаждалась тем, что вода, наконец-то, омывает ее тело после болезни, а Юлия, до кончиков ногтей городской житель, восхищалась безмятежной красотой природы, щедро одаренной июньским солнцем.
Она расплела косу, тщательно вымыла волосы. Не хотелось выбираться из теперь уже казавшейся теплой воды, но волновать мать долгим отсутствием тоже не хотелось. Юлия выбралась на берег, отжала волосы, натянула платье, которое сразу же промокло и неприятно облепило тело. Косу заплетать не имело смысла, и она откинула волосы, теперь похожие на мелкие пружинки, за спину. Выбравшись из прибрежных зарослей, Юлия остановилась, любуясь окружающим пейзажем. Вдруг послышался шум, точнее стук. Она отчетливо поняла, что так стучат копыта скачущей галопом лошади, хотя Юля видела это животное только по телевизору и в зоопарке. Полина внутри кричала: « Нужно бежать!», а Юле хотелось увидеть животное, приближающееся к ней. Любопытство победило. Из-за поворота показался всадник, галопом скачущий на коне. Юля открыла рот от восхищения. Огромный, полностью черный конь с развевающейся длинной гривой легко нес на себе седока – темноволосого мужчину в белой рубашке. Всадника она не рассмотрела, любуясь лошадью. А тот поздно заметил девушку, стоящую посреди дороги. Попытался остановить коня, тот взвился на дыбы. Неведомая сила выхватила вдруг Юлю с тропинки. И тут же передние копыта животного опустились в том месте, где только что стояла девушка. Анна в ужасе прижимала дочь к себе, торопливо извиняясь перед всадником.
- Батюшка барин, не гневайтесь, после болезни девка, потерянная совсем.
Юля попыталась взглянуть на того, к кому обращалась мать, но та обняла ее за плечи, пытаясь укрыть тело дочери, облепленное мокрой рубашкой. Схватила в охапку ее распущенные волосы, потянула их вверх, так что Юлии невольно пришлось наклонить голову.
- Кланяйся, бесстыдница!
Юлина душа взбунтовалась от таких слов, а Полина привычным движением присела, низко опустив голову, так что Юля видела только ноги коня и кожаные сапоги всадника. Барин, как назвала его Анна, не сказал ничего, поскакал дальше. А мать всю дорогу домой причитала:
- Болезнь не взяла, так под копытами погибнешь. Ох, доченька, тебе полежать еще чуток дома, да приходил приказчик, Прохор Никитич, откуда только, шельмец, узнал, что ты поднялась уже. Говорил, на работу идти надо, все сроки прошли, мол. Я бы сама за тебя пошла, да не справишься ты дома одна с огородом и скотиной. А в барском доме все ж полегче будет, да и подружка подсобит.
- А что нужно делать?
- Ну как же, шестнадцать исполнилось, на работу горничной тебе выходить. Но ты не переживай, я Машу попросила, Антонину предупрежу, кухарка тоже присмотреть обещала. Авось, поберегут тебя после болезни-то.
Юле не нужно было спрашивать о подружке. Перед глазами всплыло милое лицо в веснушках в обрамлении ярко-рыжих волос и имя «Маша». А еще Юля подумала, что из двадцатипятилетней превратиться в девушку шестнадцати лет, немалый плюс.
      Следующим утром мама проводила Полину до околицы деревни. Ей осталось пройти через небольшое поле. Дорогу она знала, даже смутно представляла себе барский дом. И все же, когда с пригорка открылся вид на усадьбу, у Юлии перехватило дыхание от восхищения.
Дом представлял собой двухэтажное кирпичное здание, выкрашенное белой и желтой краской. На всю длину первого этажа – широкая терраса с белыми колоннами, на которую выходили широкие главные двери, а так же высокие стеклянные симметрично от главного входа. Справа и слева располагались одноэтажные флигеля, в цвет основного здания. Перед домом раскинулся огромный парк. Юля прошла через калитку, ворота кованого железа были закрыты. Двинулась вперед по широкой (в ее время разъехались бы две машины) аллее, ведущей к центральному входу. Она не переставала любоваться прекрасным парком, созданным, наверное, огромным количеством садовников. Справа, он больше походил на дикий лес, только умело облагороженный. Там росли в основном дикие деревья, между стволами вились тропинки, посыпанные желтым песком, виднелись  ажурные скамейки, так и приглашающие посидеть в тени. Слева парк походил скорее на сад, было много фруктовых деревьев, живописные цветники, даже то ли фонтан, то ли водопад, Юля услышала шум воды, но рассмотреть не смогла за живой изгородью из высоких роз. Она очень медленно шла по алле, но налюбоваться так и  не успела.
Девушка хотела войти в центральные двери, но на ступенях ее остановил щуплый старик. «Дворецкий» - подсказала Полина.
- Куда прешь! Для прислуги вход оттуда! – он кивнул на задний двор. Юля обошла дом вокруг и оказалась на большом хозяйственном дворе. Где и что здесь находится, она не знала, понимая, что Полина видела поместье, как и она, только с главного входа, а внутри никогда не была.
Тут она заметила, что через двор к ней спешит высокая молодая девушка. Юля узнала. Маша – подруга детских игр, ровесница. Они вместе должны были пойти на работу сюда, если бы Полина не заболела. Подруга налетела на Полину, закружила с радостным визгом и затараторила в свойственной ей манере:
- Ой, Полечка, как я рада, как я рада! Тетка Анна уж совсем отчаялась, я тоже думала, ты того… Богу душу…. Я так рада! Теперь мы вместе. Ты не боись! Я тебе пропасть не дам. Ой, Полина, я так рада!
- Девушки! – послышался оклик от флигеля, что стоял справа от барского дома.
- Антонина. Экономка. Она тут главная над слугами. Строгая, но справедливая. Спуску никому не дает, но и понапрасну не гоняет. Пошли, не бойся! – объясняла Маша, пока они подходили к высокой, болезненно худой женщине с гладко зачесанными под белый чепец седыми волосами.
- Полина? Наконец-то, - сказала экономка, - Иди за мной.
Они вошли во флигель. Это было длинное здание с общим коридором и несколькими комнатами. Чем-то напоминало современное общежитие. Антонина толкнула дверь в комнату, в которой стояло несколько кроватей. На одной из них была разложена одежда, такая, как и на Маше: темно синее платье из грубой хлопковой ткани, белый передник, кружевная заколка в виде чепчика на голову, а так же чулки, туфли.
- Это твое место, твоя форменная одежда. Переодевайся и быстро на кухню. В доме полно работы. Маша, проводишь Полину, - резко развернувшись, Антонина стремительно вышла из комнаты. Девушки остались одни.
- А это моя кровать, - показала Маша на соседнюю, - Ночью пошепчемся.
- До ночи дожить надо, - сказала Юлия, - Расскажи, какие тут порядки, что делать нужно.
- Ой, не переживай! Если что, я помогу. Тетя Анна сказала, тебя поберечь надо. Ты, главное, на глаза барыне не показывайся часто. Она очень строгая, наказывает без разбору. А барин добрый. Он особо слугами и работой по дому не интересуется, он больше по полям разъезжает, с бумагами какими-то сидит. Ему главное, чтобы еда вовремя, одежда чистая, да под ногами не путались. А вот сестрица его, Анастасия Алексеевна, совсем самодурка стала. Хоть она тут и не хозяйка вовсе, из милости братец ей тут пожить позволил. Как родители их умерли, он решил, что отвечает за ее воспитание, да и не воспитывал вовсе, все позволял. А теперь и замуж выдать не может, все ей женихи не те. А в городском доме ей скучно. Вот и живет тут, да над слугами командует.
Всю эту информацию Маша скороговоркой выпалила, пока Полина переодевалась в форму прислуги, а потом они шли через двор к большому дому. Полина и Маша сразу же получили задание протирать пыль в кабинете хозяина. Большая комната на первом этаже с пола до потолка была заставлена стеллажами с книгами. Массивный стол посреди комнаты завален бумагами.
- Хозяин много читает? – спросила Юлия.
- Да, говорят, он очень умный. Все время применяет какие-то новшества в хозяйстве. Ты только бумаги не перекладывай и книги не переставляй. Только вытри пыль.
К обеду девушки справились с уборкой. Теперь их ждала работа на кухне. А потом нужно было подносить к столу, когда хозяева сядут обедать. Маша, почему-то волновалась, это было заметно по тому, как часто она произносила:
- Ты только не волнуйся, Полина. Главное, не смотри на хозяйку, будь очень незаметной и не волнуйся!
- Да ты сама не волнуйся! – с улыбкой сказала Юлия, не понимая, что такого в обычном подношении блюд. Она была уверена, что с опытом прошлой работы официанткой, справится с легкостью.
Маша подносила первое блюдо, а Полине нужно было нести тушеную говядину с овощами и соус. Она подошла к двери в столовую с тяжелым подносом, дворецкий открыл. Юля вошла в большую комнату с длинным обеденным столом посредине. За ним могло бы разместиться человек двадцать, но сидело только два человека, причем в дальних концах длинного стола. Напротив друг друга сидели мужчина и женщина. Женщина сидела лицом к двери, поэтому на нее Юля сразу обратила внимание, к тому же после страшилок Маши именно сестра хозяина интересовала ее больше всего. Она ожидала увидеть страшную мегеру. Но оказалось, Анастасия Алексеевна молодая, лет двадцати, довольно симпатичная стройная девушка с темно-русыми блестящими волосами, уложенными в высокую замысловатую прическу. Карие глаза, маленький нос, если бы она так надменно не поджимала губы, лицо ее можно было назвать очень красивым. Полина выставила перед хозяйкой тарелки, стараясь, как учила Маша, не смотреть на нее, хотя очень хотелось рассмотреть великолепное платье барыни, из желто-лимонного шелка по лифу расшитое цветочным узором. Но хозяйка одернула девушку, прошипев очень неприятным голосом, так не соответствующим милой внешности:
- Сначала подают хозяину, дура деревенская…
- Простите, - тихо сказала Полина.
Она взяла свой поднос и направилась к противоположной стороне стола. Пройдя половину пути, она решилась нарушить запрет, взглянула на хозяина и … остолбенела. За столом сидел Дмитрий. Нет, он не был точной копией ее мужа, его черные волосы, того же цвета, но длиннее, волнами доходили до плеч. Кожа более смуглая, но не от природы, а, скорее, от долгого пребывания на солнце, в плечах он тоже был несколько шире. Но глаза! На нее смотрели карие глаза Дмитрия, даже разрез тот же, что у любимого.
- Димочка! Я нашла тебя, - тихо проговорила Полина, и поднос выскользнул у нее из рук. Дмитрий удивленно вскинул брови, так же внимательно, как и она, посмотрел в ее широко распахнутые от удивления голубые озера.
Они молча смотрели друг на друга, не замечая суматохи, которая поднялась вокруг. Анастасия закричала, даже скорее взвизгнула:
- Растяпа!
В столовую вбежала Антонина, кинулась собирать с пола у ног Полины разбитую посуду и остатки еды. Следом влетела одна из горничных, неся, уже без подноса, второе блюдо для хозяина. Потом появилась перепуганная  Маша и, схватив Полину за руку, потащила из столовой. Девушка шла, в легком трансе, не отрывая глаз от Дмитрия. Она боялась, что это последний раз, больше она его не увидит. Дмитрий  за все время не проронил ни слова. 
Маша притащила Полину на кухню, усадила на жесткую скамью.
- Что ты наделала! В первый же день! Да еще перед хозяйкой! О, Господи, она это так не оставит.
- Ка… как…зо…зовут…хо… хозяина? – тело Полины сотрясала крупная дрожь, так что зуб на зуб не попадал.
- Дмитрий Алексеич, - сказала Маша то, что Полина давно знала, а Юлия не придавала значения.
- О, Господи!

Полную версию этой истории можно найти  http://iaelita.ru/aelitashop/
Май 2013 год.