глава 26

- Кому вы страшны? - сказала Алиса.
(Она уже выросла до своего обычного роста.)
- Вы ведь всего-навсего – колода карт!
Льюис Кэрролл



В англо-американской фантастике особым шиком считается, когда в конце романа главный герой убивает главного злодея мечом. Предварительно испепелив лазерной пушкой сотню вражеских кораблей и уничтожив дезинтегратором с десяток вражеских планет, для главного злодея герой приберегает всё-таки меч, иногда светящийся, иногда обыкновенный, но непременно меч. Порой, даже забавно сравнивать, как каждый автор пытается объяснить, зачем в далёкой-далёкой галактике вдруг возникает необходимость в средневековом оружии. Англосаксов понять можно: они выросли как нация из рыцарских баллад и подвигов короля Артура. Их коллективное бессознательное формировалось на турнирах и в крестовых походах. Западной Европы вообще не было бы как таковой, если бы не рыцарство, потому англосакс подсознательно тянется к мечу.

Если же наши далёкие потомки когда-нибудь вспомнят о героях девяностых, то место меча в будущей донецкой мифологии, видимо, займёт бейсбольная бита. Вряд ли через несколько сотен лет кто-то вспомнит слово «бейсбол», но бита наверняка займёт достойное место в исторических музеях Макеевки и Краматорска. Может быть, даже (хотя бы в качестве бродячего мифа) в далёком двадцать пятом веке любители фентези будут знать имя Вали Понедельник – первого человека применившего биту не для бандитских разборок, а в качестве культового орудия против мирового зла.

- Придурок, - Валя как бы закончила фразу Березовского, когда опальный олигарх упал к её ногам.

Не знаю, насколько сильно могла ударить пятнадцатилетняя девочка – крови на затылке Березовского я не увидел, но сознание Борис Абрамович потерял, по всей видимости, надолго. Все мы были так поражены её неожиданным появлением и ещё более неожиданным действием, что даже не сразу заметили, как в момент удара битой по голове исчез дьявольский огонь. А когда пришли в себя и поняли, в чём дело, кинулись подбирать Скифскую Вазу. Самым шустрым оказался Колодезный. Он первым подбежал к раненому Березовскому, ответил: «Здравствуй, Валя» на Валино «Здарсьте» и живо подобрал Вазу. Мы поспешили к нему.

- Поздно.

Похоже, что Березовский уже успел привести Вазу в действие, поскольку полусфера теперь излучала необычный голубой свет. В этом голубом сиянии выделялось золотое голографическое изображение сфинкса – принесённого Березовским ключа.

Активизировались господа с того берега реки.

- Сергей, мне надо с тобой поговорить! – позвал меня Ахметов.

На его предложение Тарута сделал какое-то замечание, содержание которого я не услышал. Сейчас начнут манить меня, как собачку. Зовите, я вас здесь подожду, мне спешить некуда.

- Сергей, она работает?! – спросил меня Тарута, - что ты там видишь?!

Я показал ему Вазу таким образом, чтобы он и его ближайший конкурент смогли увидеть голубое сияние.

- Мне отсюда не видно, - пожаловался Ахметов, - скажи, что в ней?! Там должен быть обладатель ключа!

Я ещё раз заглянул в Вазу и отрицательно покачал головой. Господа с того берега насторожились. Общаясь с ними, я не заметил, как появились Чирков с дочерью. Андрей Николаевич как-то незаметно возник рядом со мной, заглянул в Вазу и спросил:

- Что он туда кинул? – и сам же ответил, - ерунду какую-то. Сфинкс. Причём тут сфинкс?

- Ключ, - ответил я.

- Это? – недоумённо произнёс Чирков, - какой же это ключ? Ключ выглядит совсем по-другому. Ключ – это солнце, в солнце вся сила, а в сфинксе какая сила?

Господа с того берега пытались вслушаться, но Чирков говорил тихо.

Пришёл в себя Задорнов. Он в лёгком недоумении посмотрел на тело Березовского и на новых гостей, особенно задержал свой взгляд на Вале и с удивлением спросил:

- А откуда у вас антисимулякр?

- Ха, - Валя деловито постучала битой по ладони, попыталась эффектно покрутить ею, но у неё ничего путного не вышло.

- Заработала? – спросил Задорнов.

- Да, - ответил за всех Колодезный, остальные утвердительно промолчали.

- Что там?

Мы все столпились вокруг Вазы. Золотой сфинкс таял в голубом сиянии, сливаясь с ним и превращаясь в неясный белый свет.

- Смотрите, что сейчас будет, - заговорщически произнёс Чирков, - только т-с – это тайна.

- Так, значит, ключ всё-таки был у вас? – спросил Чиркова Задорнов.

- А вы, Михаил Николаевич, тоже ничего не поняли? - неясно ответил ему Чирков. – Вспомните Парижскую коммуну.

Мы все недоумённо посмотрели на Чиркова. И только Задорнов, кажется, что-то понял, но не поверил.

- А Ваза? – спросил он.

- Ваза – это всего лишь игра, – ответил Чирков, - народ города Гелона тысячи лет упорно трудился, прежде чем научился варить сурану и производить из неё будущее. А вы думали, что – раз-два, кинем ключ в Вазу, и будет нам счастье?

- Но разве их не было – тысяч лет упорного труда?

- Были. Но причём тут Ваза? Поэтому давайте оставим будущее тем, кто на самом деле пишет историю, - Чирков посмотрел на Колодезного.

- Но это ведь – не только я, - неуверенно ответил Дима.

- Естественно, - Чирков обвёл нас дружелюбным взглядом.

Задорнов пожал плечами:

- Я это и предлагал с самого начала.

Мы подтвердили его слова.

Похоже, что господам с того берега реки надоело тупо смотреть на нас, и они снова начали к нам обращаться. Но на этот раз им ответил Чирков:

- Сергей Алексеевич и Ринат Леонидович, всё уже произошло. Будущее создано, с чем я нас с вами и поздравляю!

- А Ваза? – спросил его Ахметов.

- А Вазу сдадим в музей, - ответил Чирков, - она своё уже отработала.

Похоже, что Ахметов с Тарутой отнеслись к нему с недоверием, но ничего предпринимать не стали.

Сейчас можно было наслаждаться звуками природы: шелестом колышущейся травы, пением птиц, гудением насекомых, треском кузнечиков и кваканьем жаб.

- Ну, вот. Началось последнее действие по производству будущего, - объявил Чирков, заглядывая в Вазу.

Мы также прильнули взглядами к золотой полусфере.

Но то, что можно было теперь видеть, находилось уже не только в ней, но и вокруг неё. Пространство стало наполняться белым сиянием, в котором были видны золотистые лучики. Постепенно из них вырисовывалось изображение солнца с человеческим лицом и лучами-руками, какое часто изображали в советских мультиках. Солнце становилось всё более чётким, одновременно уменьшаясь в размерах. Теперь можно было увидеть фон, на котором оно сияло. Поначалу фон представлял собой чередования синих и белых полосок, но всё больше напоминал прикрывающую женскую грудь майку. Вскоре можно было увидеть очертания женского туловища, а потом и лица.

- Это же!.. – воскликнул Колодезный.

Но Чирков прислонил ко рту указательный палец и тихо произнёс:

- Т-с – это тайна.



КОНЕЦ