7. Книга Судеб, ч. 54

Глава 69. Человек думает, что он хозяин себе, но кругом, за что ни возьмись, есть правила, которые требуют от каждого исполнения их, если он хочет оставаться в социуме.

1. Страх перед насилием специально внедряется в головы людей, чтобы не очень они радовались жизни.

Видение: Люди живут как в норах. Чем-то их норы похожи на ласточкины гнёзда в обрывистом берегу реки. Они торчат в этих норах головами наружу. Вот один, обидевшись в чём-то на другого, подходит и втыкает нож  тому в спину.  А затем, как иголкой, прошивает ему, втыкая снизу, левый глаз.
Эпизод: Иду по дороге, лесной круговой, против часовой стрелки. Вижу, двое ловят девушку. Он (Я) вступается, хотя силы неравны. Но девушка спасена.
Эпизод: Там же. Длинный, на пару с другим насильником, ловит девушку. Вступаемся. Но теперь нас трое. И всё равно насильники сильнее: у них Силы много. Разговариваем.
– Какой смысл, – спрашиваю, – когда она в страхе? И сухо там у неё?
– А какая разница, – отвечает. – Пошмурыгал – и ладно. Что сухо, что сыро.
Придумали наказание для таких: тюрьму. Но в тюрьме он сидит не с испорченным телом, а тот – без глаза.  Нормальным наказанием было бы убить его. Но в убийстве нет смысла, потому что нет осознания.
Результат: Население напугано. И ему стыдно.  Все краснеют за одного.
2013-08-09: Есть такой механизм, о котором я выше рассказывал подробнее, заставляющий всё происходящее в мире с кем-то воспринимать как происходящее с ним лично. Сообщают СМИ о наводнении в Таиланде – и люди на всей планете начинают ощущать себя тоже жертвами, потому что тут же появляется в их голове представление о своём теле, несущемся в потоке бушующей воды. Страшно становится человеку. Сообщает СМИ о насильнике – и тут же все видят себя на месте жертвы. В принципе, для насильника от полового акта никакого удовольствия, сексуальное удовольствие для насильника это само насилие.
Вопрос, почему добрый боженька все эти ужасные вещи допускает? Неужели нельзя было обойтись без насилия над корреспондентами газеты защитниками Тишинского леса? Можно. В принципе, всю Перемену Эпох можно было бы сделать так, что человек не заметил бы ничего: накрыло бы его волной, пять минут побарахтался – и физическое тело мертво. Однако, как Володя Б. сказал, остаётся сознание, которое у таких, как он, ещё пять минут будет осознавать происходящее. Добавлю, что пятью минутами не ограничивается жизнь оставшегося после смерти сознания. Сознание (рисунок 35) остаётся, но оно переходит в сомнамбулическое состояние. Душа человека продолжает дальше проходить технологическую обработку в тех мирах, из которых состоят её тела, планово. Вся жизнь со всеми её цивилизациями затеяна, в принципе, ради рождения в физическом мире сознания, которое осталось бы после смерти физического тела осознающим себя без этого тела. Ради рождения сознания, которое я называю единственно настоящим,  и делается всё во внешнем мире так, чтобы человек переживал за гибнущих в катаклизмах людей. Прошло 67 лет с момента применения американцами атомной бомбы, а до сих пор японцы этот день отмечают, как день своей трагедии и переживают с оставшимися в живых так же, словно все они сами были в числе жертв.
Одни люди, переживая за других, видят себя в числе жертв, другие – видят себя насильниками. (Э. выше у нас радуется убийствам в Чечне). Смотрят они на насильников, как те сознаются, и думают, как бы себя они вели. Не совсем понятно им, почему насильники сознаются. Улик, как правило, у умных насильников не бывает, поэтому основной уликой   становится их личное признание. Отвечаю. Признаваться их заставляет их Дух, которому предписано признание его подопечного. Это нужно, чтобы спектакль получился. Чикатило рассказал следователям в подробностях о всех своих насилиях. Американские фильмы сами смакуют преступления и борьбу следователей с преступником, потому что интересны детали всех этих дел, с точки зрения напугать публику.
В принципе, Бог убийства легко мог бы перебить всех нормальных людей, потому что нормальные люди не оглядываются, когда за ними кто-то сзади следует. Ненормальные оглядываются и стараются ходить так, чтобы сзади никого не было. Каждый, наслушавшись всяких ужасов, тоже становится не совсем нормальным, старается в тёмное время суток по улицам не ходить, ставит железную дверь в квартире, закрывается на секретный замок и чувствует себя защищённым до тех пор, пока не покажут ему на ТВ, как такие замки легко вскрываются преступниками. Преступник, если надо, достанет где угодно. А надо преступнику, когда надо его Духу разыграть спектакль по написанному сценарию.
Кстати, убили батюшку Павла Адельгейма в каком-то приходе. Говорят, очень хороший был батюшка, никому не отказывал, всех страждущих принимал. Принял и убийцу. Много батюшек убивают. Убийца говорит, сатана батюшка, потому и велено ему убить его. Как скажут сверху убийце, так он и будет говорить потом, оправдываясь. Скажут, чтоб говорил, Сатана велел, скажет, Сатана велел.
Люди думают, как остановить преступников с помощью наказания. Одни говорят, что ужесточение наказания нигде не дало положительных результатов, другие требуют смертного приговора. Первые приводят множество случаев, когда казнили невинных вместо преступников.
Не в том люди разбираются, в чём следовало бы им разбираться. Какие бы наказания они ни вводили, спектакли, какие нужно, всё равно будут играться. Для Высших тела людей, которые они обычно используют для разыгрывания спектаклей, это просто субвторматериал.  Насильник всё равно своё дело сделает, какое бы наказание ему за это ни светило и кто бы ни противостоял ему хоть снаружи, хоть внутри. Снаружи он обычно обладает сверхфизической силой, какой нет у нормальных людей, внутри (в Душе преступника) тоже есть всякие Силы. Одни заставляют его совершить преступление, другие вступаются за жертву и своими возражениями могут довести преступника до состояния, когда он покраснеет, совершив преступление, как институтка, как будто, вроде бы, стыдно ему станет, и начнёт каяться. Очень сентиментальными, как известно, бывают преступники: бывшие фашисты, у которых на душе тысячи замученных в концлагерях, с очень большой любовью цветочки выращивают в своём пенсионном палисадничке.

2. Истерика – признак отрицательности Души.

Текст:
– Чулан, – голосом Гурченко. – У тебя таких истерик не было.
Актриса Гурченко хороша тем, что на старости лет её внешность превратилась в то, что я назвал бы выражением внутренней истерии. В восемнадцать лет в фильме «Карнавальная ночь» она смотрелась красавицей – и вот такая метаморфоза!
Чуланом у нас один электромеханик называл всех, кто чего-то недопонимал. Говорил он это слово, очень эмоционально выражая своё презрение к недоумку. За часто употребляемое им это слово его самого и прозвали Чуланом. Фамилия ему была Чёлышкин. Гриб он и есть гриб. Но мнения о себе этот гриб был самого превосходного. Об этом можно судить по его презрению к недоумкам. Если бы не был он алкоголиком, то, может быть, важная личность вышла бы из него.
Алкоголизм это внешнее выражение внутренней истерики Души, какая бывает у отрицательных людей. Я близко никакого понятия не имел об этих внутренних истериках, пока вторая Душа не стала выходить во мне наружу. Рассказывал я выше, как тошнило меня слезами от чужой внутренней истерии. Вразнос идёт внутри себя человек, когда его внутренние потребности не удовлетворяются снаружи. А удовлетвориться они, в принципе, не могут, потому что водку, например, надо пить такими большими глотками, каких не бывает вообще. И всё остальное, чего хочется, тоже надо получать в таком увеличенном виде, какого не бывает. Я словами выражаю то, что отрицательная Душа чувствует внутри себя. Она же чувствует просто несоответствие, от которого человеку выть хочется. Некоторые натурально, как волки, воют. Поплачь, обычно говорят женщине, когда она молча переживает какую-то тяжёлую утрату. Женские слёзы это как вой мужчины: легче становится как тем, так и другим.

3. Определение отрицательности Души  это не смертный приговор: все Души отрицательны в своей мере.

Текст:
– Это будет (вторым планом называется настоящая фамилия), который в аборигене.
1996: Всю ответственность за творимое аборигеном брал на себя Бог. Но когда у человека появилась фамилия, ответственность за свои поступки перешла на человека. Аборигенов, вспомним, вначале называли просто кличками. Клички давались по способности человека делать что-то лучше других. «Соколиный глаз» у индейцев, потому что стрелок хороший. Потом появились имена, что-то обозначающие. Имена давались сразу после рождения ребёнка и выражали пожелание родителей, каким бы они хотели видеть своего ребёнка в будущем. Затем появились у людей фамилии. Фамилией ещё называется семья, которая помнит о своих предках не в одном поколении. Фамильные драгоценности передаются из поколения в поколение, ими гордятся, они ценятся больше, чем есть им цена просто как изделию.
За отца своего, сказано в Библии, сын отвечает, что значит, грехи отца переходят на сына и так до тех пор, пока не найдется в роду такой сын, который сумеет осознать все эти дела. Осознать – значит принять родовой  грех за всех в предыдущих поколениях и разобраться с ним. В первых книгах мне были показаны грехи моего рода по материнской линии (отцовской линии у меня нет, потому что связи никакой не осталось с семьёй после смерти отца), что я понимаю как необходимость разборки с грехами Материи, а не Духа. Показали мне, что два моих дядьки в молодости на гулянках в парке убили кого-то. Мой отец помог им отмазаться. И они никак не ответили по этому своему греху. Потом, когда во мне мой отец приехал к ним, чтобы они помогли ему новый паспорт сделать, они не вспомнили о том своем грехе и не взяли на себя то, что могло бы как-то повлиять на их положение.
И такая, вроде бы, не очень справедливая штука получается, что  и за эту неотдачу долга, что есть тоже грех, который совершён в отношении меня лично, я тоже должен нести ответственность. Мало того, надо кому-то нести ответственность за весь род человеческий, который всё это время жил, всеми возможными средствами скрывая свои грехи. О том, что это намерение сокрытия греха в каждом человеке коренится, можно судить по происшествиям, например, на дороге: почти каждый, что-то совершив, первым делом смотрит, как бы сбежать. Витас на какую-то велосипедистку наезжает, чуть-чуть её задел, не ахти какое преступление, но бежит он с места преступления, а потом адвокаты вступаются за него. Дело целое возникает потому, что не хочет Витас отвечать за наезд. Так во всём. Судя по тому, что много взыскивается алиментов через суд, родители не спешат заплатить то, что они должны платить. Советское время  отсутствием обиходных материалов в магазине заставляло всех воровать на производстве то, что объективно требовалось «для дома, для семьи». У всех, за исключением, рыльце в пушку. «Рыльце в пушку» это как нечто звериное в человеке, что естественным образом в человеке должно быть.
То есть не обвиняется здесь человек в грехе огульно, как это обычно делает церковь, а говорится о грехе как плановой детали, которую просто надо поднять, когда наступает время Перемены. От аборигена к семье человек шёл, наживая грехи. Теперь он должен от семьи повернуть в обратную сторону, то есть опять к аборигенному своему состоянию, но – уже с осознанием всех тех грехов своей семьи и всего рода человеческого, которые потребовались для развития.

4. Без компании в этом мире никто не живёт, но – в компании нужно жить по компанейским правилам.

Эпизод: Приехал во Владимир к писателю Лёне П. А они там складываются по трояку. Очень долго ищу свой трояк, деньги в кошельке всё крупные попадаются. Тот, который посыльный, говорит, вот так! То есть он увидел содержимое моего кошелька и констатирует факт, что у меня много денег. У пьяниц обычно денег нет. «Давай» – говорит, – пятёрку». Знаю я, что у пьяниц сдачи не бывает. Но делать нечего, даю пятёрку, в то же время сердясь на свою жадность. Всего денег у посыльного набирается рублей двадцать, на две бутылки водки.
Мысль: Не пью, а мой вклад оказался самым большим.
1996: Такое, вроде бы, очень несправедливое для бывших пьяниц вводится правило, делать в равной мере с другими вклад в общее пьяное дело.  Хочется им сказать об этой несправедливости, чтобы как-то уменьшить свой вклад, дабы справедливость восстановить, но рука сама тянется к карману и деньги выкладываются. Правило введено для того, чтобы бросивший пить, таким образом, лучше ощутил свой грех, во-первых, во-вторых, чтобы попал он в провокационное положение, когда деньги внесены и можно выпить. Наблюдал я за одним таким соседом: он разливал водку в рюмки всем и себе наливал, а потом сидел с рюмкой в руке и всё порывался выпить. Если бы денег он не вносил, то и возможности выпить ему не предоставилось бы. А если бы кто-то провокационно предложил ему выпить вместе со всеми, он мог бы отказаться, сказав, что не платил он за выпивку.