Почему произошли события 1991 года?

Нет в России человека, которого бы не затронули события середины 80-х и начала 90-х прошлого века.

        Я здесь не ставлю перед собой задачу исследования всех процессов, происходивших в период, когда разваливался Советский Союз и когда страна свернула с социалистического пути развития, за который отдали свою жизнь миллионы ее граждан, на никому в нашей стране по-настоящему неведомый путь капитализма, который у нас получился совершенно диким, бандитским и беспредельным. Об этом уже написаны сотни книг и аналитических статей.

Хочу предложить свою версию некоторых важных причин происшедшего, основанную на личных наблюдениях за партийной жизнью с 1970 по 1990 год, а также, в какой-то степени, почерпнутую мною в прочитанных книгах и свидетельствах очевидцев  происходящих событий.

Прежде всего, о личности М.С.Горбачева. Вот как характеризует его А.А.Коробейников - человек, близко знавший Михаила Сергеевича, много лет проработавший с ним в должностях заведующего Отделом пропаганды и секретаря Ставропольского крайкома КПСС, написавший Горбачеву не одну его программную речь.

Горбачев видел себя политиком чуть ли не со школьной скамьи. Во время учебы в университете он крепко привык к занятому там комсомольскому посту и, вернувшись после учебы в Ставрополь, буквально унижался в крайкоме партии, чтобы заполучить хоть какую-нибудь комсомольскую должность. Получив не слишком большой пост в краевом комитете ВЛКСМ, Горбачев за шесть лет, карабкаясь по аппаратным ступенькам и расталкивая локтями коллег, дорос до должности первого секретаря крайкома комсомола.

В своей книге “Горбачев: другое лицо” А.А.Коробейников приводит совершенно неожиданный рассказ матери Горбачева Марии Пантелеевны группе ставропольских журналистов, беседовавших с ней о военном лихолетье. По словам матери, когда немцы в течение трех месяцев стояли в родном селе Горбачева Привольном, Миша без устали носил немцам воду в баню, ощипывал для них кур. Коробейников отмечает, что искренний рассказ матери Михаила Сергеевича о “немецкой доле” сына произвел на журналистов почти шоковое впечатление.

Конечно, история не знает сослагательного наклонения, но, все-таки, что было бы, если бы немецкие оккупанты задержались в Привольном на несколько лет, как, скажем, в Белоруссии? А если бы пришли на русскую землю навсегда? А ведь все мы знаем, что были в годы войны и немецкой оккупации Олег Кошевой и “Молодая Гвардия” Краснодона, были партизаны и подпольщики, были пионеры, ставшие орденоносцами и даже Героями Советского Союза. Миша Горбачев, видимо, был иным.

Одержимый идеей восползания наверх, Горбачев, проявляя осторожность и “партийнопослушность”, поднялся столь высоко в первую очередь благодаря фанатичной жажде власти, изощренному  хитроумию, а где-то и отступлению от принципов. Многолетнее приспособленчество постепенно сгубило в нем все хорошие начала, сделало безвольным человеком и непродуктивным политиком. Он стал неспособен концентрировать в себе необходимую всякой власти силу и волю, характер проявлял только по отношению к подчиненным. С начальством же был предельно предупредителен  и весьма робок.

Горбачев всегда желал больше, чем мог. Так, он любой ценой хотел проникнуть в “семерку”. Кажется, его болезненно раздражало то обстоятельство, что он, столь масштабный деятель, не является членом элитного клуба мировых лидеров.
Михаилу Сергеевичу было тесно в границах своей страны. Но его замашки на космическое мессианство, безбрежность его планетарной политической философии не были лишь безобидными абстракциями: они слишком дорого обошлись значительной части человечества и, особенно, народам СССР. Утраты от его экспериментаторства неимоверны.

В.И.Болдин, работавший с Горбачевым с первых дней появления его в ЦК КПСС на Старой площади, в своих воспоминаниях так отзывается о своем шефе: “Искусством лавирования, компромисса, умением со всеми поладить Михаил Сергеевич овладел быстро и... в совершенстве. Скорее всего, это умение было приобретено в крае. Он сравнительно быстро постиг и азы столичного интриганства... умение говорить одно, подразумевать другое, блефовать и широко улыбаться...”.
И, далее, раскрывая сущность Горбачева-политика, Болдин отмечает, что Михаилу Сергеевичу были свойственны словесный радикализм и практическая немощь. Болдин пишет: “По части словотворчества Горбачев быстро превзошел всех своих предшественников и, думаю, по человеко-слову на единицу времени пребывания у власти надежно занял одно из первых мест среди лидеров послесталинского периода... Почти семь лет бесперебойной и бесплодной говорильни не только остановили развитие страны, но и повернули ее вспять”.

Народ сильно возмущала роль, которую играла в государственных и партийных делах жена Горбачева - Раиса Максимовна. Большим успехом пользовалась побасенка, ходившая в обществе: “Три самых знаменитых мужика в России: Райкин-отец, Райкин-сын и Райкин муж”.

После августа 1991 года Горбачев фактически превратился в чисто  декоративную фигуру, которая в любой момент могла бы покинуть политическую сцену без особо серьезных последствий.

Если прибавить к характеристикам В.И.Болдина и А.А.Коробейникова высказывание самого Горбачева в Анкаре, то получается, что к руководству страной и партией в 1985 году пришел самый настоящий враг социализма. Причем пришел в результате сложившейся в КПСС и государстве системы работы с кадрами, их выдвижения на руководящие посты, вплоть до самых высоких.

Еще одна зловещая фигура в КПСС - А.Н.Яковлев, который практически никогда не служил искренне ни интересам партии, ни благу страны.

Судьба этого “героя” развала СССР, идеолога перестройки, могильщика КПСС и социализма, пожалуй, уникальна. В 18 лет он ушел на фронт, участвовал в обороне Ленинграда, воевал в морской пехоте. Был тяжело ранен, на фронте вступил в ВКП(б). После демобилизации получил высшее педагогическое образование.
То, что А.Н.Яковлев в 1953 году, в возрасте 30 лет, был назначен инструктором Отдела пропаганды ЦК КПСС, характеризует его вроде бы как очень убежденного коммуниста, умело несущего идеи партии в массы. За двадцать лет работы в Отделе пропаганды Яковлев прошел путь от инструктора до первого заместителя заведующего Отделом. Для этого нужно было постоянно делом подтверждать свою безграничную преданность партии, тем более что все эти годы Яковлев работал под руководством ортодокса М.А.Суслова, ставшего секретарем ЦК еще при И.В.Сталине.

В конце 50-х А.Н.Яковлев прошел стажировку в Колумбийском университете США, а в 1973 году был назначен на должность Чрезвычайного и Полномочного Посла СССР в Канаде, на которой проработал до 1983 года. В 1985 году Горбачев предложил Яковлеву возглавить Отдел пропаганды ЦК КПСС, а в 1986 году сделал его секретарем ЦК и членом Политбюро.

В годы перестройки А.Н.Яковлев стал, как считали многие демократы, олицетворением своего времени, нес в себе, по их мнению, необходимый стране заряд свободы, более того - саму идею свободы. Но в октябре 2005 года Яковлев умер и вот что, дословно, сказал о нем в своего рода прощальном надгробном слове тоже большой демократ, телеведущий и профессор МГИМО Алексей Пушков: “...возникло ощущение, что за деревьями Яковлев перестал видеть лес. Идея демократии, доведенная до абсурда, начала пожирать саму себя - на каком-то этапе борьба за демократию в России превратилась в борьбу против самого российского государства, против самой России. Вместо демократии мы получили хаос, анархию, циничные политические манипуляции, всевластие ельцинской семьи, чудовищную коррупцию и все это прикрывалось знаменами демократии. Но на самом деле это была гибельная для России демократия - демократия дефолта, демократия коррупции, демократия безоглядного разграбления страны. Яковлев то ли не почувствовал, то ли не захотел ощутить эту грань, грань крайне опасную для страны и ее народа. В последние годы жизни его больше всего беспокоила судьба выношенной им идеи. Настолько, что ему стала безразлична судьба самой России”.

То есть, снова на высший пост в партии кадровая система КПСС вывела врага социализма и поставила его рядом с Горбачевым.

Предателями социалистических и коммунистических идеалов, в конце концов, оказались секретари ЦК КПСС горбачевского призыва Разумовский, Медведев, Слюньков, Никонов, да и, пожалуй, Ивашко. Их путь наверх был таким же, как у Горбачева - партийный аппарат, партийное образование и партийная наука, постоянные клятвы в верности линии КПСС и марксизму-ленинизму, постоянный вопрос к партийному начальству: “Что изволите-с?” и паническое бегство с партийного корабля, который они разбили об ими же сооруженные под руководством Горбачева скалы.

Представляет интерес статистика, которую приводит в своем исследовании французский историк и советолог Н.Верт. Он отмечает, что за пять горбачевских лет “...в Центральном Комитете обновление достигло небывалого для такого короткого срока размаха - 85 процентов. Даже в период 1934-1939 гг. в годы так называемых сталинских массовых чисток, оно составило 77 процентов”.

        Это было логическим завершением тех процессов, которые все убыстряющимися темпами шли в КПСС последние десять лет, решающей атакой на руководство партии. И атака удалась. Коммунисты, партийный аппарат, стали свидетелями, как под напором Генсека десятки членов ЦК КПСС подписали обращение к Политбюро и пленуму ЦК о своем добровольном выходе из состава ЦК. Мужество покинуло сидевших в зале опытных коммунистов, прошедших большую школу партийной работы и борьбы, уже видевших, что Горбачев рулит не туда, ведет страну и партию к гибели. Но протестовать, апеллировать к двадцатимиллионной партии никто из них не стал.

        Сама их трусость была какой-то дисциплинированной, все проголосовали “за”, надеясь видимо при этом в душе на другую престижную работу, на хорошую пенсию, сохранение бытовых привилегий, может на что-то еще.

А резюме здесь может быть только таким: КПСС умерла не потому, а вернее, не столько потому, что ею руководили все менее одаренные и все хуже подготовленные лидеры, а потому, что она сама выносила наверх таких лидеров. В ней тысячи людей были по преданности партии и стране на порядок выше партийных вождей конца 80-х годов.
Партия погибла, потому что полностью утратила волю к борьбе, была перегружена людьми, вступившими в КПСС исключительно из карьеристских устремлений и первыми побежавшими из нее, деморализуя всех остальных.

        Жесткий механизм организации партии, характер и формы работы ее аппарата когда-то способствовали успеху, вели к победам.  Они же породили, в конце концов, серость, угодничество, конформизм, догматизм, невежество, моральную неразборчивость у многих ее активистов.

        Интеллектуальная и нравственная немощь лидеров партии и государства стала фактором повседневной жизни, предметом презрительного народного юмора и массовых насмешек.

        Свою роль сыграло и то, что партийные “генералы” бросили свою многомиллионную армию - рядовых членов КПСС, как только оппозиция выдвинула и справедливые, и не справедливые обвинения против коммунистов.