м з17

ГЛАВА  17

 

Когда Лина очнулась, она долго не могла вспомнить: где она, откуда здесь, что это вообще такое и кто, в конце концов, она сама? Для приведения в порядок памяти и остальных чувств ей потребовалось минут пять. Сначала она вспомнила себя, затем с отчаянием приговорённого к смертной казни, который мог легко избежать данной плачевной ситуации, но не сделал этого в силу собственной банальной глупости, припомнила все обстоятельства и причины, приведшие её в это место. Затем более тщательно оглядела само место. Впрочем, более тщательный осмотр нового места пребывания Лины Крымовой не дал ничего больше, чем она увидела, когда только открыла глаза. Поскольку данное место напоминало камеру тюремного заключения из расхожих американских кинофильмов: три стены, пол, низкий потолок с тускло светящим плафоном, сплошная «фасадная» решётка с непременной дверцей и необычного вида койка со спинками от потолка до пола. На койке лежала Лина и оглядывала своё вынужденное пристанище. Запястье её левой руки было приковано к поперечной трубе, приваренной к спинкам металлической кровати, лежала она ногами на выход («паршивая примета», - подумала женщина), а сама кровать была прикована к каменной стене. Кубатура всего помещения составляла не более двенадцати метров (3 метра длины на 2 метра ширины и 2 высоты), то есть, особой поместительностью не отличалось. Лина села на кровати и увидела в ногах парашу.
«Чёрт, куда это меня угораздило?» - задалась она с прежним бессильным отчаянием, усугублённым абсолютным непониманием ситуации. Она, как смогла, ощупалась и осмотрела уже саму себя. Всё на ней оказалось на месте, за исключением часов и куртки. Сумочка со всем её полезным содержимым отсутствовала также. Сильных ссадин и прочих телесных повреждений, за исключением небольшой шишки на голове, Лина не обнаружила. Она ещё минут пять прислушивалась к внутренним ощущениям и, наконец, поняла, что у неё зудит правое предплечье. Она зубами задрала рукав водолазки и поняла причину зуда: чуть ниже локтевого сгиба на внутренней стороне предплечья имелось небольшое покраснение. Лина вгляделась лучше и увидела след от укола.
«Всё ясно, - с необъяснимым облегчением подумала она. – Не могла же я валяться без чувств столько времени, сколько должно было хватить этим козлам, чтобы доставить меня сюда. Козлам… А каким, чёрт побери, козлам!?»
Перед её мысленным взором встала картина встречи в квартире гражданина Хоменко сначала с Костей Быстрицким, а потом и квадратным убийцей, которого почему-то не успели повязать керченские менты. Лина, не зная о гибели Кости, продолжала подозревать его в причастности к своему похищению, и не могла понять, зачем квадратный инсценировал со своим подельником довольно жёсткую стычку? Она, имея грамотное представление о силовых контактах, видела, что квадратный приложил участкового вполне реально. Зачем? И на хрена вообще было её похищать?
- Это какой-то бред, - неуверенно пробормотала она и услышала звук приближающихся к камере шагов по коридору за «фасадной» решёткой. – Так, кто-то идёт, - с тупым равнодушием констатировала женщина и наконец-то вспомнила о чужой тачке, оставленной на улице Богдана Хмельницкого. Эта мысль слегка её взбодрила в том плане, что заставляла думать о лучшем раскладе. То есть, можно было помечтать выйти отсюда своим ходом и получить неприятность в виде выставленного господином Борисюк счётом за угнанную тачку. Впрочем, если граждане Украины окажутся не столь вороваты, как граждане России, то…
«Интересно, во сколько он её оценит?» - с усилием подумала Лина и увидела за решёткой двух мужчин. Одного – квадратного убийцу – она узнала сразу, с другим, что называется, не имела чести. Первый явился в той же одежде, в какой он приходил брать Лину, только лицо залепил пластырем, на втором красовался белый докторский халат. В руках обладатель халата держал соответствующий саквояж. Квадратный принёс ключи от камеры и какой-то свёрток. Он отомкнул замок, распахнул дверцу на себя, пропустил «доктора» (так окрестила его про себя Лина) и вошёл сам. Дверцу он запирать за собой не стал.
- Так, как мы себя чувствуем? – спросил «доктор» и наклонил над Линой своё невыразительное слегка удлинённое с маленькими глазками и белёсой растительностью лицо.
- Нормально, - с неожиданной злостью возразила женщина и накатила халату ногой в грудь. Она с горечью вспомнила Свету, оставленную в пансионате на руках взбалмошной неуравновешенной Раисы, старшего брата, подполковника милиции, не раз советовавшего младшей сестре завязывать с её частной розыскной дурью. Горечь трансформировалась в злость, а халат получил по организму. Он выронил чемоданчик, отлетел к противоположной стене и мешком шмякнулся на пол.
А квадратный не спеша подвалил к Лине и достал из бокового кармана куртки какой-то предмет с неким подобием антенны.
- Веди себя смирно, а то сделаю очень больно, - будничным тоном сказал он.
- Зря я тебя не пристрелила, - с бессильной злостью выкрикнула молодая женщина и пнула квадратного.
- Зря, конечно, - спокойно возразил тот, почти безболезненно приняв удар в бедро и даже не откачнувшись. Чтобы подкрепить своё согласие с утверждением пленницы о её неправильном недавнем поведении в смысле «пристрелить или не пристрелить», он легонько прикоснулся к её шее антенной и Лину отбросило к стене током.
«Чёрт, так это у него электрошок с удлинителем, а не что-то с антенной, - сделала нелицеприятный вывод Лина, когда звёзды перед глазами наконец-то погасли, а круги на поверхности сознания перестали расходиться. – Только на хрена этот удлинитель?»
- Ай-я-яй, как нехорошо мы себя ведём, - очухался «доктор», отлепился от пола и встал рядом с койкой, – а мне надо вам укольчик сделать.
- Себе сделай, гнида! – с ненавистью прошипела Лина.
- Хороший экземпляр, - одобрительно качнул головой «доктор», - гости будут довольны.
Лина хотела ещё раз приложить этого козла, но квадратный угрожающе двинул навстречу ей удлинитель электрошока, и молодая женщина невольно отпрянула к стенке.
- Подержать? – предложил квадратный.
- Подержи, - добродушно разрешил «доктор».
Квадратный придавил Лину к кровати, а «доктор» сделал ей в другую руку почти безболезненный укол.
«Господи, что им от меня надо?» - мысленно взмолилась молодая женщина.
- В туалет не надо? – заботливо осведомился «доктор».
- Не надо!
- Тогда переодевайся! – приказал квадратный и бросил на Лину свёрток.
- Да пошёл ты, козлина вонючий!
- Нет, ты переоденешься, - убеждённо сказал квадратный и спустил откуда-то из-под потолка тонкую пластмассовую решётку, просунул руку сквозь её прутья и «отстегнул» женщину от поперечной трубы.
«Так вот почему кровать такая, - мельком подумала Лина, - получился обезьянник в обезьяннике… »
- Одевайтесь, одевайтесь, а то нас публика ждёт, - поторопил Лину «доктор».
- Да пошёл ты! – с бессильной яростью выкрикнула Лина.
- Надо помочь дамочке, - обратился «доктор» к квадратному.
- Сейчас поможем, - с готовностью возразил квадратный и принялся через решётку тыкать в Лину удлинителем электрошока.
«Так… вот… почему… удлинитель… а… решётка… пластмассовая», - замельтешили обрывки мыслей в голове Лины в промежутках между условными вспышками электрошока перед глазами пленницы.
- Ладно, чёрт с вами, сейчас переоденусь, только отвернитесь! – заорала она.
- Вот это другое дело, - дружелюбно возразил «доктор», взял под руку квадратного, и они деликатно отвернулись.
«Блин, что им от меня надо? - подумала Лина и, продолжая стучать зубами и дрожать крупной дрожью после нескольких пережитых ударов током, развернула свёрток. В нём она обнаружила серебристый обтягивающий комбинезон с головным капюшоном, усыпанный разноцветными блёстками. – Это какой-то маскарад…»
Вспомнив о праздничном, Лина впервые за всё время пребывания в этой зловещей камере ощутила необъяснимый ужас.
- Ты переодеваешься? – поинтересовался квадратный и шевельнул рукой с электрошоком.
- Переодеваюсь, переодеваюсь, - торопливо возразила Лина и принялась скидывать с себя лишнюю одежду, чтобы влезть в обтягивающий комбинезон. Она расстегнула молнию до пояса, надела нижнюю часть, сунула в рукава руки, застегнула молнию и напялила капюшон, тщательно убрав под него волосы. Облачившись, она только тогда заметила, что нижняя часть комбинезона сшита на манер колготок. Лина потянула за пояс и всунула ступни в своеобразные носки с уплотнёнными подошвами. Комбинезон оказался ей впору, а шапочка-капюшон сидела на голове, как сшитая по заказу.
«Чёрт, кто и когда мог снять с меня мерки?» - задалась Лина совершенно идиотским вопросом.
- Ну, что, готова? – снова спросил квадратный.
- Готова, - с плохо сдерживаемой яростью ответила Лина. Она была вне себя, но пыталась утихомирить обуревавшие эмоции, понимая, что ничего путного из её эскапад всё равно не выйдет. Пока…
- Так, посмотрим, - молвил «доктор», они с квадратным развернулись на сто восемьдесят градусов и «доктор» удовлетворённо заметил: - Наш шеф, как всегда, оказался прав. Дамочка что надо и гостям на неё смотреть будет приятно.
- Держалась бы она ещё так, как выглядит, - пробурчал квадратный.
- Да, желательно, - поддакнул «доктор».
- Пошли, - сказал квадратный, поднял решётку и, не успела Лина даже подумать, куда и как делать ноги, прицепил её наручниками к своей руке. Вообще, при всей своей массивности и кажущейся неуклюжести, квадратный двигался и действовал очень точно и быстро. Иногда скорость его движений поражала воображение даже такого искушённого человека, как Лина Крымова. А она, слава Богу, знала толк и в дзюдо, и в каратэ.
- Так, времени сейчас… - молвил «доктор» и отвернул рукав своего белого халата.
«Сколько?» - чуть не спросила Лина. Этим вопросом она не меньше остальных мучалась с самого начала, как пришла в сознание в своей камере.
- Времени сейчас... - словно издеваясь, повторил «доктор».
- Успеваем, - успокоил его квадратный и потащил Лину на выход. – Ноги сама переставляй, - велел он ей.
- Да, успеваем, - согласился «доктор», подхватил свой саквояж и пристроился к процессии. Дверь в клетке ни тот, ни другой запирать не стали.
«Интересно, почему?» - подумала Лина и ощутила какое-то сосущее чувство то ли в области желудка, то ли в области сердца. Она, стараясь идти в ногу с квадратным, стала осматриваться. Вели её по какому-то сводчатому коридору без окон и дверей. Коридор, этот, правда, оказался довольно коротким. Он выходил в некое подобие сводчатой залы, освещённой так же, как коридор и камера, несколькими похожими плафонами на потолке. Окон не наблюдалось и здесь. Зато в залу сходились лучами с одной стороны, на манер пальцев, ещё четыре коротких коридора, а один, длинный и тёмный, ответвлялся вправо перпендикулярно условному мизинцу.
Лина изловчилась и заглянула в соседний коридор-палец, где увидела в глубине его похожую решётку, освещённую плафоном.
«Чёрт, там тоже камера, - догадалась она, - а вообще мы находимся под землёй. Так мне кажется… Господи, да это же катакомбы!»
- Так, господа, вы уже готовы? – вдруг выкатился из перпендикулярного коридора ещё один белый халат с лицом таким же невыразительным, как у коллеги.
- Готовы, - ответил первый белый халат, а квадратный подвёл Лину к стене каменной залы напротив выходов из пяти коридоров-пальцев.
- Как вы себя чувствуете, милочка? – заботливо поинтересовался новый белый халат и внимательно заглянул в глаза женщине. – Кушать не хотите ли?
Лина едва удержалась, чтобы не дать пяткой в поганый пятак этого нового участника жуткого от своей таинственности представления, но снова сдержалась, а вопрос халата сначала привёл её в полное смятение, потому что она вдруг ощутила страшный голод, а затем поверг в неожиданное отчаяние. Дело в том, что Лина никогда не испытывала нужды и всегда при желании могла позволить себе ту или иную еду. К тому же она не страдала нарушением в части обмена веществ, и ей не приходилось соблюдать голодную диету, чтобы сохранять фигуру. Поэтому она никогда не доводила себя до такого состояния, когда казалось, будто ты готова сожрать без хлеба и горчицы килограмм самых сомнительных сосисок, лишь бы избавиться от этого страшного незнакомого ощущения. Но ещё более страшным ей сейчас показалась вдруг осмысленная готовность даже убить при необходимости за данный килограмм данных сосисок.
«Так вот какой укол они мне впороли! - наконец поняла она. – Недаром тут на одного многофункционального квадратного холуя два полудохлых белых халата. Химики хреновы…»
- Жрать хочешь, тебя спрашивают? – рявкнул квадратный и больно дёрнул Лину за наручники.
- Да! – крикнула она в ответ.
- Это хорошо, - потёр свои крысиные лапки второй белый халат и велел квадратному: - Спускай её, самое время.
«Куда это меня спускай? – запаниковала молодая женщина и вдруг с чувством необычно острого голода ощутила в себе прилив сил и энергии. – Не в новую ли клетку к голодным хищникам? Однако какой смысл – голодную к голодным?»
А квадратный распахнул в стене залы почти невидимую крышку своеобразного люка, отомкнул наручники и пихнул Лину в образовавшееся овальное отверстие. Оно напоминало вход в трубу мусоропровода, только было гораздо пространней, а сама труба спускалось куда-то вниз по наклонной.
- О-о-ё-о-ё-о-ей! – невольно вскричала молодая женщина и, увлекаемая силой тяжести, поскользила по наклонной трубе на обтянутой комбинезоном спине вниз и ногами вперёд. Путь оказался недолог. Спустя буквально три секунды Лину выбросило из трубы, и она упала на пружинистый пол с небольшой высоты. Если бы она знала, куда и откуда будет падать, Лина сумела бы сгруппироваться и приземлиться на ноги, а так она просто шлёпнулась на искусственное покрытие какой-то хорошо освещённой круглой площадки, но затем резко встала и огляделась.
«А пол-то как в шоу по реслингу», - мелькнуло в её сознании, когда она вскочила на ноги. Площадка имела диаметр около пятнадцати метров. Её окружала сплошная стеклянная стена с защитной армированной сеткой. За стеклом располагались места для зрителей на специально оборудованной окружной трибуне. Прожекторы светили откуда-то из-за трибуны, поэтому зрителей, если они присутствовали, не было видно. Зато Лина увидела ещё троих людей в похожих комбинезонах, но других цветов, на площадке. Они, так же, как Лина, стояли и растерянно озирались по сторонам. Это были мужчины довольно крепких комплекций и со спортивными фигурами. Посередине площадки стояла какая-то тумба диаметром полтора метра и высотой примерно столько же. К её верхнему основанию спускался трос, перекинутый через шкив под условным потолком довольно внушительного помещения. От шкива трос уходил куда-то в сторону. Вдруг раздался голос:
- Дамы и господа! Мы начинаем живой показ очередного смертельного шоу под названием «Весёлые старты»!
Голос раздавался из-за стекла, он предназначался, очевидно, для тех, кто сидел на трибуне. А те, кто находился по эту сторону ограждения, словно внутри своеобразной банки, слышали голос благодаря динамикам. Они даже могли различать те специфические интонации, с какими стало модным, на американский манер, выкрикивать аннотации к различного рода представлениям. То есть, разделяя словосочетания и акцентируя гласные окончания характерным завыванием. Специальная звуковая аппаратура усиливала обозначение интервалов и дешёвую мелодраматичность завываний. А голос продолжал:
- Сегодня, по просьбе состоятельных друзей зрителей прошлого шоу, присутствует дама. Это Москвичка под номером пять! Поприветствуем!
«Какой ещё номер?» - не к месту удивилась Лина и увидела на спинах других участников номера – второй, третий и четвёртый. Первый почему-то отсутствовал. А на трибуне раздался сдержанный шум невидимой публики.
- Номер второй – Нептун! – снова зазвучал голос. – Номер три – Кувалда! Номер четыре – Палец!
«А где же номер один? – снова задалась дурацким вопросом Лина. – Блин, как жрать хочется!»
- Сегодня, дамы и господа, мы как всегда начнём с ознакомительного акта под названием «Голод не дядька»! Во время этого акта все участники останутся живы и ставки на выбывшего приниматься не будут! Но следующий акт, который начнётся через два часа после окончания ознакомительного, будет первым смертельным в череде других четырёх! И вот тогда милости просим к нашему очаровательному крупье… Ириночка, прошу!
Лина, таращась на армированное стекло своеобразной банки, куда она попала если не по глупости, то из-за желания помочь близкой подруге, наконец-то стала различать происходящее за ним. Зрителей она, правда, так и не увидела, но сумела разглядеть какую-то личность в клоунском наряде с микрофоном в руке и слегка одетую девицу. Такая видимость создавалась благодаря шести прожекторам, которые стояли за трибуной по кругу наверху и оттуда освещали площадку или арену. Часть света падала на пространство с внешней стороны стеклянного ограждения. И клоун, и слегка одетая резвились на этом пространстве между стеклом и первым рядом, концентрическим кругом опоясывающем «банку» с участниками шоу. Первый бегал вокруг условной сцены и продолжал выкрикивать в микрофон, вторая плавно шествовала следом, и что-то кому-то раздавала.
«Программки, что ли?» - задалась Лина новым идиотским вопросом, чтобы хоть как-то заглушить чувство голода. Который, в свою очередь, начисто отвлекал её и от мыслей о смертельном шоу, и от мыслей о возможно скорой гибели. Есть хотелось так, что за бутерброд с сыром Лина сейчас готова была умереть. Тем не менее, она усилием воли заставляла себя иногда думать не только о еде, поэтому смотрела, слушала и кое-что вспоминала.
«Иринка! – мысленно ахнула она, присмотревшись к едва одетой. – Так это же Иринка Мельничук, сука, с которой после празднования старого Нового года уехали Сашка Баранчук, Олеся Коноваленко и Ромка Светлицкий. Какая дрянь!»
Лина узнала Ирину Мельничук по той особенной танцующей походке, которая произвела впечатление на молодую женщину ещё во время их первого свидания. Вернее, во время его окончания, когда они с Ириной, скромной руководительницей местного детского хора, выходили из ДК «Портовый».
- А теперь участник шоу «Весёлые старты» под номером один, победитель прошлого смертельного представления, по кличке Морской пехотинец! Победивший в финальном акте самого Наркобарона!
«Морской пехотинец, Наркобарон», - заворочалось в мозгу Лины, где уже почти не оставалось места другим мыслям, кроме как о еде и готовности за неё убивать. Где, казалось, уже не думалось, а пахло колбасой, сыром или свежей выпечкой. Она пыталась гнать от себя мысленные образы еды и сконцентрироваться на знакомой ассоциации, связанной с морской пехотой и наркотиками. Но ей не удавалось, а в это время из той же трубы, откуда недавно выпала Лина, вывалился новый и последний участник шоу. Он встал на ноги, дико огляделся по сторонам, и Лина с ужасом узнала в нём своего бывшего одноклассника Ромку Светлицкого.

 

next chapter

 

 1 обезьянник – камера временного содержания в отделении милиции